 |
|
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 5 страница
«Клер».
«О господи».
Он почти забыл, как это — держать ее в объятиях, целовать, чувствовать, как желание обжигающей лавой закипает внизу живота. Тело мгновенно вспомнило все. От возбуждения кровь закипела, и эрекция не заставила себя долго ждать. Андреас забыл, что он ранен и что в жизни у него только одна цель — месть.
Ему было безразлично, что Клер принадлежит другому мужчине — его злейшему врагу. Сейчас существовало только тепло ее тела и ее нежные, страстные губы.
Он хотел большего.
Хотел ее всю. И от этого тиски голода сжимались еще сильнее. Желудок сводило судорогой. Клыки максимально удлинились, кончики подрагивали от каждого соприкосновения с ее губами.
Он хотел попробовать ее, раствориться в ней.
Она должна быть его. Поцелуй говорил, что Клер по-прежнему его — вопреки закону Рода и кровным узам, связывавшим ее с другим мужчиной.
Она изначально и навсегда принадлежит только ему...
«Нет!»
Андреас зарычал и прервал поцелуй, дрожащими руками грубо отстранил Клер. Сквозь выступавшие клыки он дышал тяжело, с шипящим свистом. Раненое плечо обжигало, а голод превращал его в дикого зверя. Казалось, в офисе жарко и невыносимо душно. Ему требовалось немедленно остыть, иначе он окончательно потеряет над собой контроль.
Клер, прижав руку к губам, смотрела на него расширенными глазами, словно не знала, кричать ей или плакать.
—Мне нужен свежий воздух, — глухо произнес Андреас. — Было большой ошибкой приходить сюда с тобой. Я должен немедленно уйти.
—Андреас, — окликнула его Клер, когда он направился к двери. Она догнала его. — Куда ты идешь? Пожалуйста, мне нужно поговорить с тобой.
Андреас не остановился, надеясь, что ему удастся выйти. Он хотел, чтобы Рот заплатил за то, что он сделал, но не желал вовлекать Клер в их поединок. Эгоизм убеждал, что неплохо было бы получить в награду еще и подругу Рота. Месть будет абсолютной, если он уничтожит врага и возьмет его женщину.
«Господи».
Он этого никогда не сделает.
Каким бы соблазнительным это ни казалось.
Тридцать лет назад он спас Клер от того чудовища каким стал, и разве сейчас вернулся для того, чтоб уничтожить ее?
—Андреас, пожалуйста, не уходи. — Голос Клер долетел до него, когда он был уже у двери. Она рассмеялась — горько, с презрением. И снова заговорила с явным осуждением: — Черт с тобой! Как ты можешь вот так переворачивать во мне всю душу после стольких лет разлуки? Пропади ты пропадом за то, что оставляешь меня сейчас! Пропади ты пропадом за то, что вернулся тогда, когда я смирилась с твоей гибелью и наконец, готова была тебя забыть.
Жажда мести гнала Андреаса вперед, требуя не обращать внимания на Клер, но он остановился. Она даже не понимала, насколько он сейчас опасен. Хотя, может быть, и понимала, но находилась в смятении и была слишком раздражена, чтобы проявить благоразумие.
Клер тяжело вздохнула, так что он ощутил теплую струю воздуха, и сказала:
— Пропади ты пропадом, Андре, за то, что стоишь здесь и заставляешь меня сомневаться в том выборе, который я сделала.
Андреас повернулся лицом к справедливым обвинениям, которыми его осыпала Клер. Он взглянул на нее, и жажда судорогой пробежала по его телу. С безнадежностью он осознал, что даже прохлада ночи не остудит ее, смешанную с плотским желанием. Клер была такой красивой и сильной. Такой чистой. И в такой священной ярости от его поступков, что сердце ее учащенно билось — он видел это по пульсации жилки на ее смуглой шее.
Райхен не мог отвести взгляд от пульсирующей жилки.
Он ощущал огненные толчки, рана болела, сил контролировать жажду не осталось — она поглотила всю его волю. Двигаясь к Клер, Андреас плохо отдавал себе отчет в том, что делает. Он был вампир и мужчина — и только.
— Почему ты тогда ушел, ничего не сказав и ничего не объяснив? — спросила Клер, когда он остановился перед ней.
Андреас заворчал, втягивая в себя аромат ванили, присущий ее крови и исходивший от ее нежной, гладкой кожи:
—Чтобы защитить тебя.
Клер недоуменно нахмурилась:
—Отчего?
— От чудовища, что живет во мне.
Она медленно покачала головой:
—Андре, я никогда тебя не боялась. И сейчас не боюсь.
— Черт возьми, ты должна... фрау Рот.
Андреас обнажил клыки и полыхнул на нее янтарным огнем глаз — угроза, достаточная, чтобы заставить ее отступить, ударить его или закричать. Клер даже не подозревала, чего стоило ему это предупреждение. Он подошел вплотную, навис над ней, убеждая себя, что огонь не выжег в нем дотла человеческое начало, что у него еще осталась честь.
Но он себя обманывал.
Надежда рухнула в то самое мгновение, когда клыки впились в горло Клер. Она вскрикнула и уперлась руками ему в грудь. Прижимая ее к себе, Андреас чувствовал ее напряжение, шок и выброс адреналина в первом глотке крови.
Вначале он пил с безумной жадностью. Делал глоток за глотком, чтобы утолить физический голод. Но даже сквозь туман не насытной жажды он вдруг ощутил нечто особенное...
Вкус ее крови наполнил его сладчайшим дурманом. Учащенное биение ее пульса эхом отзывалось в его собственной крови. Чувство собственности крепло в нем, мрачное и опасное. Он сжимал Клер в объятиях, наслаждаясь вкусом ее крови, ощущая, что в нем просыпается иная жажда — чувственная, дикая.
Ее пальцы впились ему в спину, дыхание сделалось мягким и поверхностным. Он впитывал ее, сила втекала и рокотала в каждой клетке его тела. Проникала в самую душу.
Клер была первой Подругой по Крови, чью кровь он попробовал, и отныне она будет для него единственной до конца дней. Все, что было в нем от представителя Рода, вдруг ожило, словно до этого он всю жизнь спал, острое осознание этой женщины наполнило его. Кровная связь установилась навечно.
И только смерть одного из них способна разорвать эту связь.
— Андреас.
Боль в тихом голосе Клер полоснула его, словно ножом. Райхен, в ужасе от того, что он с ней сделал... с ними сделал, оторвался от ее шеи и лизнул проколы языком, закрывая их. Он отстранился от Клер. Ее щеки пылали темным румянцем, она шумно дышала, приоткрыв рот и потрясенно глядя на него. Вид у нее был крайне несчастным. Таким же несчастным чувствовал себя и Андреас. Отныне все эмоции, что переживет Клер, он будет переживать как свои собственные.
— Андре, — прошептала Клер, поднимая руку и прикрывая следы укуса, — что ты натворил?
Он отступил, чувствуя смущение и стыд.
Клер принадлежала другому мужчине, не ему. Она отдала себя Роту, нравится это Райхену или нет. Она была связана с Ротом священными кровными узами, и Андреас осмелился посягнуть на них.
Взяв кровь Клер, он связал себя с нею навсегда.
Отныне он будет чувствовать ее постоянно и следовать за нею повсюду. Это сакральный дар, который Подруга по Крови преподносила представителю Рода. И он его взял — украл — из одного лишь низменного эгоистического побуждения.
—Клер, прости меня, — пробормотал Андреас. Изнемогая от желания обладать ею, он попятился к двери. —Пожалуйста, прости меня.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
—Андреас, подожди.
Он не стал ждать. Даже в глаза ей посмотреть не мог. Молниеносно развернулся — незаметное движение для человеческого глаза — толкнул дверь и вышел.
—Андре...
Он оглянулся через плечо — взгляд дикий, огненный, блеснули кончики огромных клыков. Клер до сих пор кожей ощущала их остроту. Живи она вечно, не смогла бы забыть шокирующей и возбуждающей боли этого укуса. Боли или наслаждения?
Обжигающее, волшебное, как чудо, наслаждение ощущать губы Андреаса, пьющие ее кровь.
Это стало проклятием для них обоих. И они оба знали об этом. Это было написано на искаженном лице Андреаса, отразилось в его огненных глазах, когда он на мгновение застыл в свете уличного фонаря.
Она не может ему принадлежать, — Клер пришлось напомнить себе об этом, но ноги непроизвольно несли ее к Андреасу. Пусть не любовью, но узами крови и клятвой она связана с другим мужчиной.
И Райхен почувствовал бурю ее эмоций, пережил как свою собственную. По законам Рода нарушение кровных уз считалось самым страшным прегрешением.
Когда Клер подбежала к двери, Андреас уже исчез в темноте ночи. Ощущение пустоты заставило ее осознать, что она не просто предала святость кровных уз, но совершила еще более тяжкий грех — связала себя кровными узами и клятвой с одним мужчиной, в то время как любила другого.
Тридцать лет назад ей едва исполнилось двадцать, она была молодой и наивной, ничего не знала о мире, тем более о существовании иной расы живых существ, скрывавшихся под покровом полночи и питавшихся кровью; они имели человеческий облик, но по сути сильно отличались от людей.
Она была студенткой, впервые оказалась за границей одна и вот в этом самом районе столкнулась с вампиром. От укуса ее спас его собрат, но совершенно не похожий на свирепого зверя, напавшего на нее из темноты, — высокий, светловолосый, с утонченными манерами. Его звали Вильгельм Рот.
Он привел ее в свой дом — как она потом узнала, такие дома назывались Темными Гаванями, — и предложил ей защиту на то время, пока она будет находиться в Гамбурге. Клер понравился Вильгельм Рот и его подруга Ильза — застенчивая молодая женщина со странным родимым пятнышком на щиколотке. У Клер было точно такое же, но на шее. За несколько недель, что она провела в доме Рота, Клер многое узнала о Роде, более того, влюбилась в одного из его представителей — Андреаса Райхена.
Вместе они провели четыре месяца, а потом Андреас вдруг исчез, оставив ее в полном смятении и депрессии. И снова Вильгельм Рот оказал ей поддержку. И так случилось, что вскоре Вильгельму потребовалась ее помощь, когда Ильза погибла в результате нападения отверженного. Уже тогда Клер понимала, что сострадание и любовь — это не одно и то же. Но, казалось, Вильгельма Рота не особенно смущало, что ее сердце все еще принадлежит Андреасу Райхену, когда он год спустя настоял, чтобы она стала его Подругой по Крови. Уже через неделю после того, как они связали себя кровными узами, Вильгельм перевез ее в загородный дом, а сам остался в Гамбурге.
Какую глупую... ужасную ошибку она совершила. Сейчас Клер отчетливо это поняла. Горький урок. Ее голова полнилась сомнениями о порядочности Вильгельма, а сердце вновь рвалось к Андреасу.
В этот момент у входа в офис, взвизгнув тормозами, остановился черный седан. Двое вооруженных агентов вылезли из машины и направили ей в лицо ослепительно-яркий свет фонарика.
—Фрау Рот? — удивился один из них. — Сработала сигнализация в офисе. С вами все в порядке?
Клер не осознавала, ответила она что-то или нет. Она находилась в прострации, — слишком много событий произошло за такой короткий промежуток времени.
—В здании есть еще кто-нибудь? — спросил второй агент.
—Вы здесь одна, фрау Рот? Как вам удалось спастись от сумасшедшего, который вторую ночь подряд все вокруг огнем выжигает?
УКлер не было для них ответа. Ей хотелось одного: бежать за исчезнувшим в темноте Андреасом. Но двое агентов — высокие, крепкие, вооруженные до зубов —оттеснили ее назад в офис и принялись быстро осматривать помещение.
—Больше вам не о чем беспокоиться, — заверил ее один. — Ночному кошмару конец. По распоряжению директора Рота мы выследим этого сумасшедшего и уничтожим на месте как бешеную собаку.
— Да, причин для беспокойства больше нет, — подхватил второй, улыбаясь, видимо, чтобы успокоить ее. —Скоро вы будете в безопасном месте и забудете все неприятности, которые произошли за последние две ночи, словно их никогда и не было.
Клер извинилась и прошла в ванную. Она сидела в темноте, сдерживаясь, чтобы не закричать.
В подземной лаборатории, надежно спрятанной в девственном лесу на юге Новой Англии, существо, не принадлежавшее этому времени, более того, чуждое планете Земля, оскалилось, демонстрируя огромные клыки, и сотрясло пространство душераздирающим ревом, огромное семифутовое тело, обнаженное, без единого волоска, густо покрывали волнообразные дермаглифы. Вид Древнего мог привести в ужас любого человека. Древний был заключен в клетку из ультрафиолетовых лучей, его пылавшие янтарным огнем глаза с узкими вертикальными щелками зрачков не выражали ничего, кроме желания убивать.
Наблюдая за Древним из обсервационной, находившейся высоко над клеткой, на безопасном расстоянии, Вильгельм Рот едва сдерживал бешенство, вызванное простым, но обрушившимся на него неожиданно фактом. Его Подруга по Крови изменила ему с Андреасом Райхеном. Он почувствовал это в тот самый момент, когда клыки Райхена впились ей в горло. Предательство ядовитой кислотой ощущалось на языке. Как заключенному в клетку Древнему, Роту хотелось взреветь от ярости и желания убить обоих. Но он вынужден был держать себя в руках.
Он чувствовал терзания Клер, ее смятение и отчаяние — все ее эмоции пульсировали в его крови. То, что она до сих пор испытывает чувства к Райхену, Рота не удивило. Все эти годы Клер старательно пыталась забыть своего возлюбленного, но ее воля была слабой, а кровь легко выдала истинные чувства. Рот знал, что Клер его не любит, но это его заботило мало — любовь, как нечто ненадежное, переменчивое, он никогда не принимал во внимание. Он ценил иное — амбиции и напористость, победу и обладание. Вот это он ценил по-настоящему.
А Клер... Клер жалкая неудачница.
— Уже двадцать один день Древний отказывается принимать пищу, — сказал стоявший рядом с Ротом вампир.
Драгош. Но он никогда и нигде не появлялся под своим настоящим именем, скрывался под разными вымышленными с того момента, как Рот влился в ряды сторонников планируемой им революции. Вернее, «эволюции», как Драгош ее называл, поскольку намеревался положить конец существованию Рода в безвестности, сделать вампиров правящей расой, доминирующей над людьми, И во главе этого нового миропорядка встанет сам Драгош и несколько его ближайших помощников.
—Такое длительное воздержание от пищи причиняет ему страдания, — продолжал Драгош, — но еще несколько дней голодания, и его физиологические функции снизятся до нужного нам уровня. Мы постоянно вводим ему седативные препараты, чтобы ускорить этот процесс, но, к сожалению, в случае с этим существом только время оказывается наиболее действенным методом. Не слишком ли я вас утомил своими разговорами, герр Рот?
Рот усилием воли прервал раздраженное блуждание мыслей и склонил голову в знак глубокого уважения к своему могущественному босу:
—Ни в коей мере, сир.
Вызвать неудовольствие Драгоша было равносильно самоубийству. Но сейчас, судя по его тону, он был доволен и исполнен энтузиазма.
—Вы начинаете меня беспокоить, герр Рот. Кажется, в последнее время ваши личные неприятности отвлекают ваше внимание от более важных дел.
Подавляя раздражение, Рот еще ниже склонил голову:
—Нет, сир, от этих дел меня ничто не может отвлечь.
Драгош знал, что две резиденции Рота — Темная Гавань в Гамбурге и загородный дом — уничтожены огнем, что его подруга подверглась нападению, но ему ничего не было известно о связи между подругой Рота и нападавшим.
У Рота была своя история с Райхеном. Она началась за несколько месяцев до того, как на их горизонте появилась Клер. Часто Рот спрашивал себя, понимает ли Райхен всю силу его ненависти и насколько далеко она может завести в желании заставить его страдать?
Сейчас обстоятельства не позволяли ему немедленно вернуться в Германию и расправиться с Райхеном, но он дал недвусмысленное распоряжение агентам уничтожить ублюдка незамедлительно, наверняка и как можно болезненнее.
Рот поднял голову и наткнулся на тяжелый взгляд босса.
—У вас нет причин для беспокойства, сир. Наша миссия представляет для меня абсолютный приоритет.
—Хорошо. — Драгош продолжал сверлить его пронзительным взглядом. — Будем считать, герр Рот, что это действительно так.
Внизу заключенный в клетку Древний издал новый душераздирающий рев. Драгош спокойно наблюдал, как существо, по крови его дед, рвет себя когтями и воет от боли.
—Больше вы мне не нужны сейчас, — не глядя на Рота, проворчал Драгош. — Жду от вас отчет сегодня вечером.
—Да, сир, — процедил Рот, растянув губы в напряженной улыбке.
Эта улыбка превратилась в презрительную ухмылш когда он выходил из смотровой комнаты, чтобы заняться делами Драгоша. В этот момент в кармане зазвонил мобильный. Рот едва сдержался, чтобы не раздавить его в кулаке.
—Слушаю! — рявкнул он в трубку.
Кровь кипела от ярости, когда он слушал донесение агента из Гамбурга: его кровная пара под их защитой и в полной безопасности.
—Она одна?
—Да, директор Рот. Каким-то чудесным образом она совершенно не пострадала. Она с нами в вашем офисе в Шпайхерштате.
—Отлично. — Рот зашел в кладовую, где никого не было, и плотно закрыл за собой дверь. — Дайте мне ее, хочу сказать ей пару слов.
Клер хотелось притвориться, что она не слышит стук в дверь ванной, но не могла прятаться здесь вечно. Особенно если звонит Вильгельм, чтобы поговорить с ней, — в том, что это он, она не сомневалась.
—Фрау Рот, — раздался за дверью голос агента, — с вами все в порядке?
Клер поднялась с пола, подошла к двери и открыла ее. Не успела она выйти, как агент сунул ей в руку трубку телефона. Она медленно поднесла ее к уху.
Как только она услышала тяжелое дыхание Вильгельма, поняла: он готов обрушить на нее все свое бешенство. Она не стала этого ждать.
—Ты обманывал меня, — вместо приветствия сказала в трубку Клер. — Во многом обманывал, не так ли?
—Что ты несешь?! — рявкнул Рот.
—Агенты, которые по твоему распоряжению вечером прибыли в наш дом, не собирались арестовывать Андреаса. Это был отряд ликвидаторов.
—Андреас Райхен представляет серьезную угрозу, — холодно отчеканил Рот. — Я думал лишь о твоей безопасности.
—Неужели? — Ее голос взлетел на достаточную высоту, чтобы привлечь недоуменно-встревоженные взгляды агентов. — Именно поэтому ты настаивал, чтобы я осталась с ним в доме одна? Практически бросил меня на произвол судьбы, оставил на его милость.
Смех, низкий и трескучий, царапнул Клер по нервам.
—Честно говоря, не вижу повода для твоего недовольства, дорогая. Кажется, благодаря своей нежной шее ты вышла из затруднительного положения невредимой.
Клер резко мотнула головой, словно освобождаясь от навязываемого ей чувства вины. Разговор с Вильгельмом вызывал у нее не страх и стыд, а отвращение и злость.
—А что ты мне скажешь о девушке из «Афродиты»? Она тоже ушла от тебя невредимой?
В трубке повисло зловещее молчание, и Клер получила возможность на одном дыхании беспрепятственно выложить все.
—Вильгельм, что тебе известно о нападении на Темную Гавань Андреаса? Ты имеешь к этому какое-то отношение? — Клер чуть не задохнулась, задавая ему такие чудовищные вопросы. — Это ты отдал приказ и направил в его дом миньона с отрядом ликвидаторов, чтобы всех уничтожить? Ты действительно хладнокровный убийца, как называет тебя Андреас?
—Бога ради, Клер, ты только послушай себя. Это похоже на параноидальный бред.
—Разве? — Она уловила в голосе Вильгельма некоторую неуверенность, физически ощутила, с какой интенсивностью заработал его мозг, просчитывая допущенные им ошибки и способы их исправления. — Чтоу вас произошло с Андреасом? Он угрожал каким-то образом обличить тебя? Или это личное... связанное с прошлым?
—На прошлое мне плевать, — сухо произнес Рот. — Но я не могу оставаться равнодушным к тому, что произошло сегодня. И это сугубо личное. Кем бы я был, если бы позволил ему спокойно уйти после того, как он осквернил сакральность кровных уз, которые нас с тобой связывают? Закон Рода дает мне право защищать твою честь.
«О господи. Но он прав».
Огненно-кровавые расправы Андреаса — серьезное преступление, но, попробовав ее кровь, он подписал себе смертный приговор.
Клер тяжело сглотнула:
—Вильгельм, ведь ты никогда меня не любил. Зачем же ты выбрал меня в Подруги по Крови? Почему тебя так волнует то, что происходит со мной сейчас, если я никогда не была частью твоей жизни? Наша кровная связь была лишь фарсом...
—Клер, ты ищешь оправдания своему поступку? Но факт остается фактом: ты моя Подруга по Крови. Знай, как только я доберусь до Андреаса Райхена, он заплатит сполна.
Клер услышала в его голосе угрозу, а резкость, с которой Вильгельм ее перебил, сомнений не оставляла: рассчитывать на его милость — иллюзия. И хотя трусость была ей несвойственна, мысль, что Вильгельм будет преследовать Андреаса, пока не убьет, заставила ее сердце сжаться.
— Вильгельм, пожалуйста...
—Клер, не надо меня умолять. Только не за него, —злобно прорычал Рот. — Передай трубку агенту. Сейчас ты поедешь с ними в офис агентства и поможешь им выследить этого... зверя.
—Вильгельм, нет...
—Черт возьми, я же сказал — передай трубку агенту!
Разъяренный вопль Рота разнесся эхом по офису и заставил агентов резко повернуться в сторону Клер. Один из них подошел и забрал у нее трубку. Он приложил ее к уху на короткое мгновение, после чего кивнул напарнику и велел ему не отпускать Клер от себя ни на шаг.
Сердце женщины екнуло, когда агент завершил разговор и посмотрел на нее. Она увидела в его глазах смущение и даже сочувствие; он направился к ней твердой походкой солдата, привыкшего выходить из затруднительных положений.
— Сейчас вы должны поехать с нами, — вежливо, но твердо сказал он. — У нас приказ, фрау Рот, простите.
— Нет! — в панике отпрянула Клер. — Я с вами никуда не поеду. Уберите от меня руки!
С суровым лицом подошел второй агент:
— Давайте не будем создавать проблем.
Клер вырвала руку из цепкого захвата, попятилась, готовая рвануться к двери. Такого шанса ей не дали. В одно мгновение агент встал в дверном проеме, второй — у нее за спиной. Она почувствовала, как что-то твердое и холодное толкнуло ее в поясницу. Электрошокер обжег болью, ноги подломились, с криком она рухнула на пол.
— Неси ее, — услышала она голос одного из агентов. — Я дверцу открою.
Клер почувствовала, как сильные руки подняли и поставили ее на ноги, услышала, как открылась входная дверь; потянуло холодом. Раздалось ворчание, а потом странный звук, словно кто-то поперхнулся.
Державший ее агент, посмотрев на дверь, отпустил ее и выругался:
— Мать твою!
Клер повернула голову к двери и вскрикнула:
— Андреас!
«Пришел за мной».
Он заполнил собой весь дверной проем, глаза полыхали огнем, огромные клыки зловеще поблескивали. У его ног в луже крови, с железным прутом в горле лежал труп агента, ударившего ее шокером. Не успел стоявший с ней рядом агент выхватить оружие, как Андреас застрелил его из пистолета его напарника — молниеносно, с точностью снайпера.
В следующее мгновение Райхен возник перед ней, будто ничего иного в мире больше не существовало.
— Клер... господи, — хрипло произнес он. Такого мрачного лица Клер никогда у него не видела. Он скользнул ладонями по ее щекам, затем ощупал ее всю, словно проверяя, цела ли. Она чувствовала, как дрожат его руки. На мгновение в голове промелькнула отчаянная мысль — хрупкая надежда, — что он ее снова поцелует. — Ты не ранена?
Клер покачала головой, ноги все еще были ватными, и она держалась на них неуверенно, пока Андреас не обнял ее за плечи, осторожно направляя к двери мимо окровавленных трупов.
— В городе оставаться опасно, — произнесла Клер. Я только что разговаривала с Вильгельмом. Он знает, что я с тобой. Знает, что сегодня ночью ты пил мою кровь.
Андреас скривил губы, что-то темное мелькнуло в его глазах. Возможно, раскаяние? Или сожаление?
— Думаю, он теперь будет охотиться за нами обоими, — закончила Клер.
Андреас посмотрел на нее долгим пристальным взглядом. Затем коротко кивнул:
— Ты пойдешь со мной. Что бы,ни случилось, я позабочусь о твоей безопасности.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Андреас забрал у мертвых агентов оружие, ключи мобильники и наличные, махнул Клер, призывая следовать за ним к машине, припаркованной у обочины.
— Куда мы поедем? — спросила Клер, когда машина сорвалась с места. — Очень скоро Вильгельм все агентство поставит на ноги.
Андреас мрачно кивнул:
— Нам нельзя оставаться в Гамбурге. Думаю, разумнее покинуть Германию порознь.
— И куда дальше? У него связи по всей Европа В любой Темной Гавани или агентстве найдется кто-то, кто при первой же возможности сообщит ему о нас.
— В Ордене у него связей нет. Периферийным зрением Андреас заметил удивление на лице Клер.
— Орден? Насколько я слышала, их двери закрыты для посторонних. С какой стати группа опасных головорезов будет помогать нам?
Андреас не стал разубеждать ее. Такое мнение об Ордене было несправедливым, но широко распространенным среди населения Темных Гаваней. Посмотрев на Клер краем глаза, он сказал:
— Уже год я сотрудничаю с Луканом, Тиганом и другими воинами. В ту ночь, когда моя Темная Гавань в Берлине подверглась атаке, я отсутствовал по делам Ордена. Мы тогда собирали информацию об убийствах G1 и кровавых клубах на территории Европы.
— Ты и Орден... ты работаешь на Орден? — Клер замолчала и с удивлением смотрела на него, пока он делал поворот, выезжая на оживленный бульвар, ведущий за пределы Гамбурга. — Господи, Андре, я так многого о тебе не знаю. Ты стал совсем другим.
«Не совсем», — подумал Андреас, мгновенно вспомнив, какими знакомыми и родными были для него ее тело и губы после стольких лет разлуки. Ему страстно хотелось, чтобы она принадлежала ему, хотелось защищать ее точно так же, как и тридцать лет назад. Время ничего не изменило, но это не давало ему повода для радости.
Андреасу было крайне важно — он ощущал это как физическую необходимость, — чтобы Клер сейчас находилась рядом с ним. Он знал, что в целом она не пострадала от рук агентов, но то, что ее ударили электрошокером, приводило его в ярость. Ее страх и боль все еще пульсировали в его крови.
С сегодняшней ночи он действительно изменился — отныне он соединен с Клер кровью, взятой у нее силой. Мало того что Клер осуждает его за это, так он еще и сам будет до конца жизни нести груз вины за свой поступок. И особенно тяжело станет, когда он уничтожит Вильгельма Рота и оставит Клер вдовой.
Эго своекорыстно подсказывало Андреасу: смерть Рота ему весьма кстати — Клер станет свободной и получит право выбрать для себя новую пару. Вполне возможно — его. Но, несмотря на то что он уже связан с ней кровью, Клер заслуживала большего, чем он может ей дать.
— Есть хочешь? — спросил Андреас, желая отвлечься от мыслей о том, как много неприятностей он принес ей в жизни, особенно за последние две ночи. — Ты, наверное, целый день ничего не ела и сейчас умираешь с голоду.
Клер неопределенно пожала плечами:
— Думаю, сейчас не время останавливаться и...
— Тебе нужно подкрепиться, — твердо произнес Андреас, — поэтому мы остановимся.
Клер, как Подруге по Крови, отличное здоровье и способность не стареть обеспечивали регулярные порции крови ее партнера, но ее тело тем не менее нуждалось в обычной человеческой пище. Андреасу легче было рискнуть остановиться и купить Клер бутерброд, нежели думать о том, что не он, а ненавистный Вильгельм Рот — ее законный партнер — имеет право питать Клер своей кровью. Андреасу хотелось знать, как давно он это делал. Вероятно, недавно, судя по тому, какой молодой и здоровой выглядела Клер. Как давно они занимались любовью? И любит ли она его?
Вопросы жгли язык, но Андреас их не задавал — не хотел услышать то, что не хотел слышать. Он не желал знать подробности. Клер ему не принадлежала, и разумнее было бы все мысли о ней изгнать из головы и сосредоточиться на своей миссии — мести за невинные души, погубленные Ротом. Если не отомстит — он полное ничтожество.
Некоторое время Андреас вел машину молча, стараясь не замечать то малое расстояние, что отделяло его от Клер. Слава богу, хотя бы пирокинетическая сила не выплеснулась в офисе Рота. Вероятно, благодаря крови Клер, которая сейчас пульсировала в его венах. Удалившись от офиса на несколько кварталов и вдруг почувствовав ее страх и боль, он ощутил, как огонь проснулся и судорожными толчками напомнил о себе, угрожая развернуться смертоносной волной. Но когда он встал лицом к лицу с агентами, каким-то образом ему удалось сдержаться.
С большим трудом, но сдержаться.
Как бы он ни уверял Клер, что обеспечит ее безопасность, Андреас понимал, что живущая в нем разрушительная сила представляет для нее реальную опасность. Чем чаще он пользовался этой силой, тем меньше у него оставалось возможностей ее контролировать. Он не знал, сколько времени пройдет, прежде чем он полностью утратит над ней власть.
Райхена не заботило, что в результате станет с ним, но если огонь, разрывая все оковы, вырвется в тот момент, когда Клер будет рядом...Андреас в тусклом свете салона покосился на нее: Клер опустила голову и тонкими изящными пальцами пианистки старалась разгладить и спрятать зацепку на своем свитере. Мягкий поток воздуха из кондиционера развевал черные распущенные волосы.
— Чего он боится? — тихо спросила Клер и, слегка сдвинув брови, посмотрела на Андреаса. — Какую тайну Вильгельм прячет от тебя?
Андреас покачал головой:
— Не знаю, и, честно говоря, сейчас меня это не особенно заботит. У меня нет желания выяснять причины по которой он сделал то, что сделал. Какой бы она ни была, Рот должен заплатить за это.