Главная | Обратная связь

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

 

Все утро Андреас босой бродил по белым мраморным коридорам, безуспешно пытаясь совладать с дрожью и спазмами, терзавшими его тело. Он останавливался примерно через каждые двадцать шагов, когда судороги и рвотные позывы не позволяли двигаться.

Ему казалось, в бункере холодно, как в Арктике, ледяной воздух заставлял тело покрываться мурашками, проникал в грудь. Джинсы, влажные от пота, ощущались свинцовой тяжестью. Андреас содрогнулся и оперся рукой о стену, перед глазами поплыло от очередного приступа тошноты. Когда он поднял веки, белые стены коридора окрасились желтоватым светом — в его глазах пылал янтарный огонь. Во рту он почувствовал вкус крови и с ужасом осознал, что клыки вытянулись на полную длину и оцарапали нижнюю губу. Дермаглифы пульсировали цветами сильнейшего голода.

— Черт, — прошипел Андреас, когда новый приступ судорожной боли заставил его упасть коленями на твердый мраморный пол.

Он согнулся и обхватил себя за плечи, крепко стиснул зубы, сдерживая стон. Его собственная кровь лихорадочно стучала в висках и сводила с ума. Он уперся лбом в холодный пол, сосредоточил внимание на дыхании, пережидая, когда станет немного легче.

Жажда крови накатила и сделалась нестерпимой. Она приступами донимала его с раннего утра и не позволила проводить Клер, отправившуюся собирать информацию для Ордена.

К его счастью, воины и их подруги находились кто в лаборатории, кто в личных апартаментах, и никто не видел его безобразных и жалких мучений. Иначе ему было бы не пережить унижения.

Собрав всю свою волю, Андреас заставил себя подняться на ноги и побрел дальше. Ближайшей оказалась дверь в тренировочный зал, там было заманчиво темно и пусто. Андреас ввалился в зал и спиной по стене сполз на пол. Он лежал совершенно обессиленный и только тяжело дышал ртом.

Возможно, он отключился на минуту или проспал целый час, этого он не знал, в себя его привел тихий скрип двери. В следующее мгновение в зале загорелся яркий свет, ослепительными вспышками отразившись в зеркалах. Затуманенный взор Райхена различил стоявшего у выключателя Тигана.

Воин выругался и что-то сказал, но Андреас был не в состоянии понять смысл сказанного, уловил только «dejavu». Он заворчал, предлагая Тигану оставить его в покое.

Тиган усмехнулся и, вместо того чтобы покинуть зал, направился к нему. Холодный взгляд его зеленых глаз пронзал насквозь.

— Чувствуешь себя так же ужасно, как и выглядишь, — с пониманием сказал воин.

Андреас тяжело сглотнул, во рту так пересохло, что он не мог говорить. Горящими глазами он посмотрел на G1, которого считал своим другом, но видел его смутно, так сильно стучала кровь в висках. Взгляд Тигана скользнул вниз, на его дермаглифы — их пульсация выдавала его агонию.

— Той крови, что ты напился два дня назад, должно было тебе хватить надолго. — Низкий голос прозвучал холодно и спокойно. Тиган присел перед Андреасом на корточки, стиснув зубы и слегка раздувая ноздри. — Давно жаждой мучаешься?

Андреас неловко двинул плечами:

— Целый день... она с той ночи так и не отступает.

— Черт. — Тиган провел рукой по волосам. — Ты ведь знаешь, что это значит?

Андреас заворчал и закрыл глаза — веки так отяжелели, что он не мог их удержать.

— Это последствия пирокинеза, — глухо пробормотал он. — Огонь угасает... жажда берет за горло. И так каждый раз.

— И с каждым разом становится все хуже и хуже, — не спросил, а констатировал Тиган. — Черт возьми, Андреас, это, наверное, твой пирокинез ее провоцирует. То, что ты испытываешь, парень, — первые признаки кровожадности. Ты еще не свалился на самое дно этой чудовищной пропасти, но быстро скатываешься туда. Ты ведь отлично знаешь, что с тобой происходит.

Райхен помотал головой, не желая признавать очевидное, но Тиган не был глуп. Когда Андреас поднял голову и посмотрел на него, он увидел в глазах воина понимание. Более того, он увидел перед собой того, кто сам прошел через этот ад. По мрачному взгляду G1 он понял, что тот испытал куда более тяжкие муки, чем он, и до сих пор помнит о них.

Райхену хотелось спросить, как Тигану удалось справиться с этим. Как он сумел побороть нестерпимую жажду крови, которая превращала даже вампира с железной волей в жестокого и беспощадного убийцу? Но в этот момент он ощутил сильнейший приступ тошноты. Он зарычал от боли, по телу пробежала судорога.

— Дыши глубже, — приказал Тиган. — Ты должен быть сильнее жажды. Не давай ей овладеть тобой. Просто делай вдох-выдох.

Сейчас Андреас был рад любой помощи и последовал совету Тигана. Ему потребовалось несколько минут, чтобы преодолеть очередной приступ дурноты и боли. Наконец он слабо кивнул, давая понять, что ему легче.

— Расскажи мне о пирокинезе, — попросил Тиган, когда Райхен выдохнул и сел, спиной опираясь о стену. — Как ты с ним до сих пор справлялся? Надо же, мы знакомы не менее двух столетий, но я даже представления не имел о твоих способностях.

— Это мое проклятие, — чуть слышно пробормотал Андреас.

Тиган смотрел на него мрачно, но без осуждения.

— Ты думаешь, я святой? День нельзя прожить, чтобы невольно не сделать кому-нибудь больно. Если бы я стал перечислять все свои прегрешения или рассказывать о своих поступках или словах, о которых я сожалею... поверь, ушло бы слишком много времени. Так что давай начнем с тебя. Расскажи мне о своем пирокинезе.

Вероятно, Тиган просто хотел переключить его внимание и отвлечь от очередного приступа кровожадности. Не важно, какими мотивами он руководствовался, Андреас начал рассказывать, как он большую часть жизни прожил, ничего не подозревая о своих разрушительных способностях. Рассказал, как тридцать лет назад в предательской стычке с наймитами Рота впервые узнал о своей огненной силе, насколько она опасна для тех, кто может случайно оказаться рядом.

— Я убил невинную девочку, Тиган. В считаные секунды ее тело обуглилось до неузнаваемости. — Андреас вновь почувствовал приступ дурноты, но на этот раз ее вызвала не кровожадность, а отвращение к самому себе за то, что он невольно сделал и чего до сих пор не мог себе простить. — После того случая я прилагал невероятные усилия, чтобы держать пирокинез под контролем и не позволять огню вырываться наружу. Но когда Рот уничтожил мою Темную Гавань, я ничего не мог с собой поделать. Он отнял у меня все, что мне было дорого.

— Да, всю твою семью. У тебя никого не осталось, — сказал Тиган, пристально глядя на Андреаса зелеными глазами. — Ты давно любишь Клер?

Райхен тяжело выдохнул:

— Очень давно, мне кажется, я всегда ее любил.

— Ты пил ее кровь?

Андреас кивнул, не видя смысла скрывать правду.

— Сразу после пирокинеза?

— Да, — сказал Андреас. Он вспомнил, что первый раз его клыки впились в горло Клер в гамбургском офисе Рота. Сейчас ему казалась, что с того момента прошла целая вечность. — Это было в ту ночь, когда я уничтожил Темную Гавань Рота.

— Как на тебя подействовала кровь Клер? Жажда уменьшилась?

Райхен на мгновение задумался:

— Пожалуй. Да, приступ был не такой тяжелый.

Действительно, сразу он этого не заметил, но сейчас отчетливо вспомнил, что кровь Клер в значительной степени ослабила убийственную жажду. Он всегда желал Клер, но вовсе не для того, чтобы снимать тяжелые последствия пирокинеза, который превращал его в животное.

Андреас кивнул:

— Тиган, ради нее я сделаю все, что угодно. Если нужно, я удалюсь от неё, как однажды уже сделал.

— И повторил это снова?

— Повторил снова... — Андреас задумался, вспомнив, как расстался с Клер в последний раз. Она просила его лишь об одном — чтобы он был рядом. Он сам хотел этого больше всего на свете, но в глубине души знал, что не может выполнить ее просьбу. Особенно сейчас, когда практически утратил контроль над своей разрушительной силой. Утратил настолько, что сам боялся себе в этом признаться. Особенно сейчас, когда Рот и Драгош живы и творят зло.

Его огненная сила ужасна, но, возможно, является необходимым оружием в этой жестокой войне. В конечном итоге она может послужить благой цели. Он может послужить цели, которая выше его личных желаний.

— Еще один всплеск пирокинеза, Тиган, и я не знаю, выйду ли из огня живым. С каждым разом он набирает силу, скоро я не смогу его контролировать. И каждый раз после меня терзает невыносимая жажда крови. Но самое ужасное заключается в том, что огонь убивает любого, кто ко мне приближается. Меня не заботит, что в конечном итоге случится со мной, но Клер... — Андреас вдруг замолчал, не желая развивать мысль дальше. — Я не хочу вовлекать ее в ад, в котором живу.

Тиган выгнул бровь:

— А ты думаешь, она в него уже не вовлечена? Неужели ты действительно веришь, будто, отталкивая Клер, тем самым обеспечиваешь ее безопасность?

— Она видела мою смерть, Тиган.

— Что?

— Эта девочка, Мира, показала ей мою смерть. Клер видела меня, охваченного пламенем, видела, как бежит, чтобы спасти меня.

— О господи.

Райхен мрачно кивнул:

— Ты же понимаешь, я не хочу, чтобы она погибла в огне вместе со мной. Когда я теряю контроль над огненной силой, я не могу позволить ей находиться рядом. Мне невыносимо думать, что я причиню ей боль. И я не хочу, чтобы это сделал Рот. Не знаю, сколько мне потребуется времени, но я найду этого ублюдка и уничтожу.

— Ну, думаю, такой шанс тебе рано или поздно представится, — заверил его Тиган. — Именно за этим я тебя искал. Несколько минут назад мы получили сообщение от женщин.

Тревога кольнула Андреаса в самое сердце, на мгновение заглушив жажду крови.

— Что случилось? С Клер все в порядке?

— С Клер все в порядке, но в паре часов езды отсюда, в южном направлении, она почувствовала присутствие Рота. И чем ближе к Коннектикуту, тем его присутствие ощущается сильнее. До захода солнца они попытаются определить квадрат его местонахождения.

— Рот в Коннектикуте? Где именно? — Андреас тяжело сглотнул и весь напрягся. Он почувствовал, как ярость огненными искрами запульсировала в крови, понимал, что ее нужно погасить, но страх за Клер отметал все здравые мысли. — Черт, я не хочу, чтобы они приближалась к этому сукину сыну!

— Расслабься, — спокойно сказал Тиган, тонкие слухом уловив потрескивание жара под кожей Андреаса. — Гарантирую, Клер ничего не угрожает. У них есть несколько часов на сбор информации, а затем они повернут назад в Бостон.

Андреас, кипя от ярости, уронил голову между колен и выругался. Он чувствовал Клер в пульсации собственной крови, и ему было необходимо, чтобы с ней ничего не случилось. Она была покоем в стремительном потоке его разгоряченной яростью крови, прохладной водой для тлеющего, но готового в любую секунду вспыхнуть внутри него пламени.

— Тиган, что, если все это зашло слишком далеко? — Голос Андреаса даже ему самому показался безжизненно-глухим. — Что, если то, что она видела в глазах Миры, неизбежно случится? И все мои усилия защитить ее напрасны? Потому что я не могу защитить ее от себя самого? Что, если однажды Клер подойдет слишком близко и огонь уничтожит ее?

— А что, если ты ошибаешься? — в тон ему отозвался Тиган. — Что, если она единственная, кто может спасти тебя от тебя самого?

Райхен поднял голову и посмотрел в сурово-непроницаемое лицо G1, хладнокровного и бесстрашного воина, чье бесстрашие и сила стали легендой, когда он несколько столетий назад в одиночку уничтожил шестнадцать отверженных. Тиган никогда не отличался мягкостью и добросердечием, но сейчас в его глазах Андреас видел спокойную и тихую мудрость, которой еще год назад, во время их последней встречи в Берлине, и в помине не было. Любовь Тигана к Элизе невероятным образом его переменила, сгладила острые углы.

Но у Тигана и Элизы были иные препятствия на пути. Его отношения с Клер осложнились в первые же месяцы их знакомства. А сейчас они и вовсе запутались в тугой узел сплошных противоречий.

— Я не могу так рисковать, — сказал Андреас. — И не буду. Если мне суждено погибнуть, я погибну один.

Тиган шумно выдохнул и обнажил в улыбке зубы, только улыбка была вовсе не дружеской:

— Хочешь умереть доблестным героем?

— Что-то в этом роде, — криво усмехнулся Андреас.

Тиган резко выпрямился и посмотрел на Райхена оценивающим взглядом:

— Возможно, ты уверен, что, отталкивая Клер от себя, ты ее тем самым спасаешь, но на самом деле ты заботишься лишь о самом себе. Если погибнешь в огне или от кровожадности, это убьет ее, и ты это отлично знаешь. И ты делаешь все, чтобы это произошло без тебя, чтобы ты этого не увидел.

Андреас не стал оправдываться и отрицать предъявленное ему обвинение. Но Тиган и не дал ему такой возможности — он развернулся и направился к выходу, по дороге выключив свет. Зал погрузился в темноту.

 

Вильгельм Рот разговаривал с Драгошем по телефону, когда кровь в его венах запульсировала, давая знать о присутствии его бывшей Подруги по Крови. «Замечательно», — отметил Рот про себя. Судя по возбуждению крови. Клер была где-то в двадцати милях от него... и продолжала приближаться.

«Что она на этот раз замыслила?»

Рот взглянул на часы на стене лаборатории и нахмурился: был всего второй час пополудни — разгар дня.

Неужели они с Райхеном не бросились за помощью к Ордену? Или воины по какой-то причине отказались укрыть их в своем бункере?

Рот не мог найти логического объяснения присутствию Клер в непосредственной близости от лаборатории Драгоша в середине дня и, по-видимому, без прикрытия Райхена или кого-то из воинов.

Возможно ли, чтобы Клер была настолько глупа, чтобы разыскивать его самостоятельно?

Вероятно, он бы посмеялся над идиотизмом Клер, если бы выполнение приказа, полученного от Драгоша, не зависело напрямую от нее — она должна была привести Орден в устроенную им ловушку. Но если она ведет его поиски самостоятельно, всей операции конец.

— Вы вдруг замолчали, герр Рот, что-то не так? — спросил Драгош. Его голос заглушал какой-то посторонний шум, но он не мог скрыть металлические нотки ярости, которая явственно слышалась за делано спокойным тоном Драгоша. — Вы убеждали меня, что все в полном порядке, что все идет по плану.

— Да, сир, — подтвердил Рот. — Но есть некоторая странность.

— Что? — Голос Драгоша зазвенел занесенным над головой мечом. — Подробности.

— Сир, я ощущаю присутствие Клер. По всей видимости, она приближается к лаборатории. Я уверен, она меня тоже чувствует. Полагаю, она сознательно ищет меня.

— Который сейчас час? — спросил Драгош. Его голос прервал неожиданно резкий сигнал клаксона и неразборчивая речь, словно говорили через репродуктор склада.

— Второй час дня, сир.

Драгош заворчал и на минуту задумался.

— Если ваша возлюбленная подруга ищет вас, мы должны ей всеми имеющимися у нас способами помочь. Дайте миньонам, охраняющим лабораторию на поверхности, подробное описание женщины. Скажите, что я приказал им найти ее и привезти в лабораторию.

— Но наш план... — попытался возразить Рот. — По плану она должна привести сюда Орден.

— Все верно, — прошипел Драгош. — Она приведет. Ее боль почувствует связанный с ней кровью вампир, и вместе с воинами он прибудет на место.

— Пытки? — С одной стороны, Роту очень хотелось насладиться мучениями Клер, с другой — он не испытывал желания, чтобы ее боль через кровную связь рвала его нервы.

Драгош зловеще рассмеялся:

— Это вы сами решайте, герр Рот, как с ней обращаться. Как только появятся новости, звоните.

— Да, сир.

Рот захлопнул крышку телефона, в голове вертелись картины самых изощренных мучений Клер, он практически уже слышал ее крики.