Главная | Обратная связь

Свобода и справедливость в бизнесе

Конечной целью любой морали и нравственности является автономность нравственной личности, способной к принятию долга. Реальное гуманистическое содержание такой философии нравственности заключается в признании достоинства и самоценности каждой личности, ее свободы, а значит - и права на ответственность. Только живущее по таким правилам сообщество может оцениваться как нравственное. В этом плане человеческое достоинство, его признание есть внешняя граница добра и зла. Добро - это не возвеличивание человеческого достоинства, а просто его признание. Оно сродни доверию. А вот зло - всегда выступает как умаление, унижение человеческого достоинства. Несчастно общество не знающее этой границы, в котором по словам А.С.Пушкина , "добро и зло, все стало тенью".

Сильным регулятором этики деловых отношений выступает право и государство как его источник и гарант. Они призваны обеспечивать гарантии человеческого достоинства, общественные гарантии жизни по совести. Речь идет не о запретах и средствах принуждения всех и каждого к определенному, пусть даже идеальному стереотипу поведения, а именно о гарантиях человеческого достоинства и чести. Жесткие рамки и запреты нужны не как регламентация каждого часа жизни, а только как система ограничений порока и преступлений, как ориентиры, очерчивающие простор честной и ответственной жизни.

Что означает автономная личность менеджера в нравственном отношении к другим? Картину такого отношения убедительно обрисовал выдающийся экономист нашего столетия Ф. Хайек в книге «Дорога к рабству»: «Только когда мы сами несем ответственность за свои интересы и свободы принести их в жертву по собственной воле, наше решение имеет моральную ценность. Мы не имеем права быть альтруистами за чей-то счет; точно также нет никакой заслуги в альтруизме, если у нас нет выбора... Свобода самим устанавливать собственное поведение в сфере, где выбор навязывается материальными обстоятельствами, ответственность за устройство своей жизни в соответствии с велением совести - вот единственный воздух, в котором может развиваться нравственное чувство, в котором моральные ценности ежедневно воссоздаются свободным волеизъявлением индивидуума. Ответственность не перед начальством, а перед собственной совестью, сознание долга, не предписанного сверху, необходимость решать, какими ценностями пожертвовать, и способность нести последствия своего решения - вот суть этики, заслуживающей этого наименования».

Отказ от признания свободы выбора означал бы крушение любой этической системы, нравственности и права, а человеческкое достоинство и его гарантия - вещь не только нравственная, но и экономическая. Как показывает опыт современного менеджмента, существеным фактором повышения заинтересованности работника в эффективном труде является именно уважительно отношение к его человеческому достоинству. Хороший руководитель предпочитает не делать замечаний подчиненному публично, а по возможности и вообще обойтись без замечаний. Лучше создать такие условия, когда сам работник придет к необходимым выводам относительно своих действий. Но человек должен быть уверен, что к нему как к личности и специалисту относятся с уважением и заинтересованностью.

У человека, чтобы чувствовать себя человеком, должна иметься возможность быть хозяином своей судьбы. Как сказал замечательный французский летчик и писатель А. де Сент-Экзюпери, «если, желая оправдать себя, я объясняю свои беды злым роком, я подчиняю себя злому року. Если я приписываю их измене, я подчиняю себя измене. Но если я принимаю всю ответственность на себя, я тем самым отстаиваю свои человеческие возможности. Я могу повлиять на судьбу того, от чего я не отделим».

Поступок, совершаемый в соответствии с собственным выбором, является принципиально вменяемым и ответственным. В нем в наибольшей степени выражается степень зрелости личности - нравственной, гражданской, политической, научной, деловой. Внутренним гарантом чувства собственного достоинства является долг, самоотдача, самоограничение, буквально - самоопределение (постановка себе предела, «черты») личности. Нравственен, в этом плане, только долг внутренний, взятый на себя самим человеком, а этика долга возможна только в качестве внутренней, применительно к самому себе. Будучи возведенным в принцип «внешней» этики долг превращается в нравственное оправдание репрессий и различных форм насилия и других негативных следствий экономического, социального, политического и нравственного порядка, когда место инициативы и ответственности занимают исполнительность и безответственность. Человек, не познавший пределов своей свободы и ответственности - внеэтичен. Общество вне своих пределов и границ относительно личности - безнравственно, близко к «беспределу» уголовного мира.

В то же время, свобода - самоопределение и самопреодоление, постановка пределов и границ своей ответственности. Ответственность, которую постиг человек, ставший внутренне свободным от мира, и которую он пытается реализовать в жизни, - это и есть этика.

Свобода и ответственность тесно связаны с еще одной этической категорией – справедливостью. Еще Аристотель выделил два вида справедливости: уравнительную и распределительную. В первом случае речь идет об уравнении потерь и выгод в отношениях. Это «справедливость при обменах», когда вне зависимости от личных качеств люди оказываются равны перед законом. Справедливо же то, что восстанавливает исходное равенство и равновесие, нарушение чьим-то преступлением, нанесением ущерба другим, который должен быть пропорционально возмещен. Золотое правило этики -не делай другому того, чего не хочешь от других по отношению к себе самому - питается из этого источника.

Распределительная же справедливость исходит из достоинств людей, точнее - их заслуг перед обществом, доблестей, способностей и т. д. Важно, и Аристотель это подчеркивал, что распределительная справедливость не универсальна, а зависит от общественного устройства и принятой системы ценностей: «Мерило достоинства не все видят в одном и том же, а граждане демократии видят его в свободе, олигархии - в богатстве, а аристократии – в добродетели».

Уравнительное равенство сравнивает не цели, а средства достижения единой цели - равновесия и гармонии целого мира, общества. Распределительное равенство - суд человеческий - оправдывается целями и воздается «по заслугам» перед ними. Так, в советском обществе, чрезвычайно расслоенном в зависимости от получаемых льгот и привилегий, система ценностей зиждилась на верноподданничестве Системе. Даже денежное вознаграждение в этом случае оказывается зависимым не от экономических, а преимущественно от политических критериев. Результатом этого была система распределения не по труду, не по уму, а по близости и верности власти. Объективно распределительная справедливость хотя и ведет к уравниловке перед лицом аппарата управления, но это равновесие оказывается орудием сохранения социального неравенства, то есть, в конечном счете, отрицанием справедливости.

Тяготение к распределительной справедливости и революционному перераспределению вполне объяснимо: оно происходит из стремления человека вырваться из зависимости от случайностей жизни. Место рождения, условия жизни, удачность или неудачность стечения обстоятельств, просто везение создают различные стартовые условия жизнедеятельности. Уравнительное же равенство сохраняет человеческую зависимость от жизненных случайностей. Поэтому уравнительную справедливость не следует путать с уравниловкой - следствием справедливости распределительной. Гарантируя соблюдение правил жизнедеятельности, она не гарантирует равных результатов. Распределительная же справедливость ориентирована именно на равенство результатов. Как конечных, фактических, так желаемых - целей. Поэтому распределительная справедливость неизбежно порождает, с одной стороны, иждивенческие потребительские настроения, а с другой - насаждение единых целей и ценностей. Уравнение конструктивно, направлено на справедливость отношений людей с разными талантами, убеждениями. Гарантируется справедливость средств и способов их действия. Остальное - дело их совести и нравственного выбора. Распределение деструктивно, не созидательно. Восходит эта установка к религиозной, по сути дела, идее воздаяния на основе высшей справедливости. В потустороннем мире и на Страшном Суде каждому воздастся за грехи его, по заслугам. Жажда высшей справедливости выражает чувства угнетенных, стремление к лучшей доле, лучшей судьбе. Этой жажде установить высшую справедливость, Царство Божие на земле и обязано человечество уравнительными утопиями, столь притягательными угнетенному сознанию, легкостью революционных перераспределений. Тысячелетиями знамя социального освобождения - суть знамя распределительной справедливости, знамя ликвидации привилегий и перераспределения. И всегда действия под этим знаменем несли насилие и разрушение. Конструктивное же созидание начиналось с совершающегося рано или поздно поворота к уравнительной справедливости, поворота на пути свободы.

В ситуации свободы общество пронизано диалогом взаимно свободных, взаимоответственных отношений. В экономическом плане этот диалог предстает взаимным спросом - рыночными отношениями, в политическом - демократией. В принципе, возможны два принципа хозяйствования. Первый - преследуй свой личный интерес, и это будет способом хозяйственного развития целого. Взаимное удовлетворение взаимного интереса оказывается выгодным для развития целого, общества, нации, государства. Второй - служение другим, обществу, целому, и в итоге этого служения человек получает все, что ему необходимо для жизни. Второй путь - тупиковый. Сверхорганизация общественной жизни ведет к полной дезорганизации жизни духовной, к дегуманизации культуры. Человек, утрачивающий свободу выбора и ответственность, живет как рабочая сила, но не как человек. Место личности занимает обезличенная масса, которой манипулирует бюрократический аппарат власти, который присваивают себе право на владение и распоряжение всеми благами.

В рыночных отношениях, если я хочу создать и расширить свою зону автономного поведения - зону свободы и ответственности - я должен привести свои интересы в соответствие с интересами других, найти или создать спрос на себя, признание себя и своих результатов значимыми. Не объявить их таковыми, а получить признание. Это дает деньги, новые возможности, но другого пути нет - только через признание другими моей значимости, я могу стать свободнее по мере приведения своих интересов в соответствие с интересами других.

Диалогическая структурированность общества экономическим спросом первична по отношению к диалогичности демократии. Демократия - итог, результат всюду плотных рыночных отношений, удовлетворения взаимного спроса свободных и ответственных субъектов. Отсутствие диалогической структурированности социального пространства рыночным способом создает ситуацию воли, а попытки реализовать демократические институты в обществе, находящемся в ситуации воли, заранее обречены на неудачу, так как зависают в безвоздушном, не структурированном социальном пространстве.

К демократии общество может прийти только через навык социального диалога на основе взаимозаинтересованного удовлетворения взаимного спроса. Политический диалог есть следствие диалога экономического. Путь к рынку лежит не через децентрализацию власти, а через политическую стабильность. «Сильная власть» должна развязывать руки экономической активности, не вмешиваясь в духовную, экономическую, художественную и научную сферы, ограничивая себя сферой политической, главные задачи которой – гарантии уравнительной справедливости и правовое государство.

Нравственность свободного человека, в том числе и в бизнесе - нравственность не целей (того, чего еще нет), а средств, оценки и выбора именно реальных средств. Необходимость судить не по целям, а по средствам - главное достижение философии нравственности и практической этики XX столетия. Зло и добро различаются именно по обстоятельствам - где, когда, с кем, как... По обстоятельствам образа действия - особенно. Цели не судимы – все хотят «как лучше». Проблема в выбираемых средствах. О государстве, партиях, корпорациях, фирмах и т.д., их деятельности можно и нужно судить не по их целям, а по используемым ими средствам по отношению к человеческой личности - прежде всего.