 |
|
Часть 4. Вероятность веры (1)
Ночь давно прошла, уступая место окрашенному в багровые тона рассвету, а Дин так и не сдвинулся с места. Камень, на который он устало опустился несколько часов назад, был жестким, холодным и не особенно удобным, но такие мелочи сейчас его не волновали. Со скалы, на вершину которой его забросило стараниями Габриэля, открывался безрадостный вид на серые холмы, поросшие такой же бесцветной травой и кустарником. И так до самого горизонта. Кое-где на приличном отдалении друг от друга виднелось жилье и неаккуратные прямоугольники полей. Впрочем, это его тоже не заботило.
Проведя на вершине скалы всю ночь, он так и не обнаружил в себе ни малейшего желания тронуться с места, куда-то идти, искать людей, выяснять, что это за мир, искать знакомых и близких. К чему? Чтобы по его вине снова кто-то погиб? Дин был уверен, что ничего, кроме смерти и разрушения, он просто не способен принести в этот новый мир. А раз так, то он лучше останется здесь, пустит корни в землю или сдохнет от голода и жажды, чем снова подчинится воле Трикстера и его жестокой игре без правил.
Он устал.
Выдохся.
Иссяк.
Так Дин и сидел, бездумно разглядывая раскинувшийся перед ним скучный пейзаж, следя за движением низких тяжелых и таких же багровых, как и небо над его головой, туч. Он кутался под порывами холодного ветра в грубую линялую куртку, вспоминал все, что с ним произошло за последние несколько сумасшедших дней; всех, кого повстречал во время короткого путешествия. Путешествия, которое сейчас уже казалось ему бесконечным, за которое он заплатил жизнями Кассимира и Каспера де Верна.
Прошел день, мелькнули затухающим светом короткие сумерки, и потянулась еще одна бесконечная ночь под затянутыми беспросветными тучами небесами. Дин не испытывал жажды или голода, зато в сон рухнул так, словно не спал неделю. А когда наступило утро и он проснулся, ощущая себя старым и разбитым после нескольких часов, проведенных на каменном ложе, у него уже не нашлось ни сил, ни желания даже вставать. Дин просто сел, прислонившись спиной к жесткому камню, и уткнулся лицом в поджатые к груди колени.
- Ну и долго еще ты тут собрался рассиживаться? - внезапно раздался над ним знакомый голос.
Дин медленно поднял взгляд и уставился на Габриэля. Тот стоял, переплетя на груди руки, и задумчиво разглядывал его, чуть склонив голову на бок.
Можно было подскочить и со всей силы вмазать кулаком по этой ненавистной роже, можно было коротко послать архангела на хер, чтобы следом высказать все, что он думает по поводу некоторых заигравшихся пернатых засранцев; можно было снова уткнуться лбом в колени и вычеркнуть этого самого засранца из списка вещей, заслуживающих его внимания. Вместо этого из горла Дина вырвался хриплый вопрос:
- Зачем?
- Ммм, - задумался тот, затем с довольным видом поднял указательный палец вверх и торжествующе выдал. - Потому что!
- Что "потому что"? - растерялся Дин, которого как раз посетила мысль, что он просто сошел с ума и все это - порождение его воспаленного сознания.
А может это Габриэль сошел с ума, и Дин стал всего лишь безвольной игрушкой в руках великовозрастного ребенка-шизофреника.
- А что "зачем"? - приподнял тот бровь и искривил тонкие губы в ехидной усмешке.
Дин тяжело вздохнул и на секунду прикрыл глаза:
- Зачем все это было? Зачем все эти миры? - и наконец, собравшись с духом, задал самый главный вопрос. - Зачем они должны были умереть?
Габриэль присел на корточки рядом с ним, пристально его разглядывая:
- Ты хочешь ответы на все эти вопросы?
- Я хочу понять...
- Хорошо, - спокойно кивнул архангел. - Ты их получишь. С одним условием.
Дин вопросительно вскинул голову.
- Ты сейчас встанешь и спустишься-таки с этой проклятой скалы.
- И все? - недоверчиво прищурился охотник.
- Нет, - покачал головой архангел. - Это было бы слишком просто, не правда ли?
Он щелкнул пальцами, и рядом с охотником материализовался небольшой рюкзак, причем, явно не пустой.
- Пытаешься заставить меня продолжать играть в эту твою чертову игру? - приподнял бровь Дин. - Думаешь, стоит повесить передо мной конфетку, и я послушно попрусь искать на свою задницу новых приключений?
- Обещаю, это последний раунд, - серьезно ответил Габриэль. - Дальше ты либо поймешь все то, что я пытаюсь вдолбить в твою упрямую башку, либо игра потеряет какой-либо смысл.
Дин вздохнул, медленно поднялся на ноги и подхватил с земли рюкзак:
- Последний. После этого ты отвечаешь на все мои вопросы. Никаких трюков, никаких уловок и игры словами.
- Договорились.
- Так что, я должен просто идти куда глаза глядят или мне нужно какое-то конкретное место? - охотник попытался выудить хоть немного полезной информации, прежде чем он снова останется один.
- На север.
- Ммм, и как я определю, где тут находится север? - озадачился новой проблемой Дин. - Я как-то в этом деле не силен.
- Может, мне тебя еще взять за руку и лично отвести? - поддел его Габриэль, но затем сокрушенно вздохнул, словно говоря: "Люди такие идиоты", - и кинул ему небольшой, на мгновение сверкнувший серебром предмет. - Лови!
Дин поймал, скорее, инстинктивно, чем осознанно, и с удивлением уставился на компас, вернее всего утащенный Трикстером из какого-нибудь магазина детских игрушек.
- Серьезно? Кролик? - со смешком спросил он, разглядывая металлического Баггза Банни, в живот которого и был встроен сам компас.
Габриэль только пожал плечами, как бы говоря: "А почему бы и нет?"
- Ладно, - пробурчал Дин, запихивая прибор в один из карманов куртки, затем присел на корточки и начал придирчиво изучать содержимое рюкзака. - Эммм... Может, расскажешь, куда меня занесло на этот раз? Что это за мир?
- О, это удивительное место, - почти мгновенно отозвался Габриэль, словно только и ждал этого вопроса, - правда, не уверен, что тебе здесь понравится. И, кстати, это не другой мир.
- Не понял...
- Ты дома. Сто лет спустя.
С этими словами Трикстер щелкнул пальцами и исчез.
* * *
Первый день оказался самым тяжелым. Все же спуск с практически отвесной скалы не входил в список тех полезных умений, которыми должен владеть каждый охотник на нечисть. Цепляясь за небольшие выступы, лихорадочно, с колотящимся от страха сердцем нащупывая кончиками ботинок хоть какую-нибудь опору, Дин медленно, метр за метром, прокладывал дорогу вниз.
Несколько раз хрупкий известняк крошился под его пальцами, и он с криком соскальзывал вниз, панически пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, в кровь обдирая кожу с ладоней и обламывая ногти. Впрочем, видимо, ангелы все же берегли его. Или один недоброй памяти архангел, которому явно меньше всего хотелось, чтобы его игрушка сломалась до того, как интересная игра подойдет к концу.
Так или иначе, но либо Дин все же находил, за что уцепиться, либо со всей дури шмякался на очередной большой выступ, где можно было унять бешеный стук сердца, дождаться, когда перестанут дрожать руки, и немного отдышаться.
К ночи он преодолел большую часть спуска, но все же не рискнул продолжать дальше в темноте. Поэтому, добравшись до очередной достаточно широкой и глубокой для одного человека выбоины в скале, Дин решил отложить последний отрезок на следующее утро. Подкрепившись водой и половиной плитки явно солдатского НЗ, по вкусу напоминающей резину, охотник распаковал притороченный сверху к рюкзаку туго свернутый в рулон тонкий спальник и, забравшись в него, мгновенно провалился в сон без сновидений.
Последний отрезок отвесной стены Дин преодолел еще до полудня. После этого склон стал довольно покатым, и остаток дня он довольно бодро скакал с одного камня на другой, особенно все же не усердствуя и помня, что помощи ждать неоткуда, случись ему ухнуть в какую-нибудь расщелину и сломать ногу. С Габриэля же еще станется запастись попкорном и с интересом наблюдать за его мучениями.
Пару раз он видел вдалеке горных коз, которые, едва заметив его, стремительно мчались прочь. Еще разок он заметил огромную кошку, явно хищного вида, и уже сам предпочел обойти ее по широкой дуге, дабы не искушать судьбу.
Дин не был абсолютно безоружен. К его удивлению в рюкзаке обнаружился нож Руби в потертых кожаных ножнах, которые он незамедлительно приторочил к поясу, но только наличие огнестрельного оружия придало бы ему хоть немного ощущения безопасности. Увы, такого оружия в "волшебном" рюкзаке Габриэля не нашлось.
К исходу третьего дня вокруг него потянулись низкие холмы, поросшие жухлой травой и сухим колючим кустарником. За это время Дину посчастливилось наткнуться на небольшую горную речушку с кристально-чистой ледяной водой и наполнить изрядно опустевшую флягу, так что от жажды он не страдал. Зато от одного вида прессованных плиток питательного рациона его желудок начинал переворачиваться, а к горлу подступала тошнота.
Впрочем, охотник не отчаивался. Его путь лежал на север, и именно в той стороне с вершины скалы он видел наибольшее количество признаков человеческого присутствия. Рано или поздно он обязательно наткнется на жилье, и, может быть, местные жители окажутся достаточно сострадательными, чтобы вынести путнику хотя бы краюху хлеба.
Ночь прошла беспокойно. Сначала Дин долго не мог заснуть, ворочаясь с бока на бок в тщетных попытках найти удобную позу, а когда ему все же удалось немного задремать, среди ночи его разбудил донесшийся откуда-то издалека леденящий кровь протяжный вой, ни капли не похожий на волчий и от этого еще более жуткий.
Вой начинался с очень низкого вибрирующего звука, который постепенно нарастал и забирал вверх, в конце становясь похожим на отчаянный, полный боли и невыразимой тоски человеческий крик. Его подхватывали все новые и новые голоса; они перетекали и вторили друг другу, то опускались до тихого рокота, то переходили в почти неслышный ультразвук, пульсирующий в барабанных перепонках.
Где-то еще в самом начале Дин плотно зажал ладонями уши, отчаянно желая, чтобы это поскорее закончилось. А потом, когда ему уже стало казаться, что он медленно сходит с ума, вой внезапно оборвался, и над холмами повисла звенящая тишина.
Прошел час, ставшее привычным багровое небо уже начало светлеть, а охотник так и продолжал лежать, напряженно всматриваясь в полумрак и сжимая во влажных от пота ладонях рукоять ножа.
Как только достаточно рассвело, чтобы путешествие по холмистой местности было безопасным, Дин торопливо свернул свой небольшой лагерь и постарался со всей возможной скоростью убраться как можно дальше от этого места. Умом он понимал, что существа, вой которых он слышал ночью, находились очень и очень далеко, но ему все равно было беспокойно.
За эти дни он успел многое обдумать: еще раз прокрутить в голове события в обоих мирах, свидетелем которых ему довелось быть, тщательно взвесить все свои поступки и их мотивацию, обратить внимание на якобы абсолютно случайные стечения обстоятельств. И ему все больше и больше казалось, что в каждом из миров Габриэль не просто пустил все на самотек, а тщательно следил за ситуацией. Он бы давно догадался об этом; да что там, Алиса ведь прямым текстом говорила ему, что ее ограничивают в информации, которой она может с ним поделиться; да и появление самого архангела, заставившего его пережить чужие воспоминания, было подозрительно своевременным.
Раньше у Дина голова, конечно, была слишком забита новыми впечатлениями, но даже в этом случае он просто обязан был понять, что совсем без присмотра ему никто не даст гулять по чужим для него мирам. А тут, получается, его буквально, как там сказал Габриэль, за ручку водили, тщательно следя, чтобы он не совал свой нос, куда не следует. Нет, он, конечно, давно знал, что логика архангелов с трудом поддается понимаю обычных людей, а уж их цели и поступки и подавно. Но кто бы ему все же подсказал, чего конкретно от него хочет добиться Габриэль? Сплошные вопросы, а до ответов еще ой как не скоро.
Около полудня Дин заметил поднимающийся над одним из холмов дымок, и заспешил туда в надежде выйти к человеческому жилью. Через полчаса он остановился перед небольшим добротно сколоченным домом, окруженным низким плетнем. По двору расхаживала всевозможная живность: пара домашних коз, свиноматка с выводком забавных поросят, множество пестрых упитанных кур, а также несколько гусей и диких индюшек. Посреди этого зоопарка играла с лохматым маленьким щенком девочка лет семи в грубых широких штанишках и просторной рубахе; ее косички цвета спелой пшеницы с вплетенными в них синими ленточками смешно торчали в разные стороны.
Завидев Дина, она на секунду замерла, не сводя с него настороженного взгляда темно-карих глаз. Охотник улыбнулся ей и помахал рукой, всеми силами пытаясь выглядеть как можно дружелюбнее. В следующую секунду девочка подхватилась и бегом бросилась в дом, откуда через минуту, вытирая на ходу руки кухонным полотенцем, вышла высокая статная женщина в джинсах и клетчатой байковой рубахе. Она присмотрелась к Дину, а затем махнула ему рукой, приглашая зайти во двор.
Через десять минут, познакомившись с хозяйкой фермы, которую звали Дэбора, охотник с удовольствием пил холодное неимоверное вкусное козье молоко и ждал обещанный бутерброд.
Дэб не заставила себя долго ждать и вскоре снова вышла к нему на крыльцо с большим ломтем темного хлеба, на котором лежала грубо нарезанная ветчина и ярко-зеленый салатный лист.
- Ты явно нездешний, - задумчиво сказала она спустя пять минут, которые понадобились ему, чтобы расправиться с едой. - Я живу здесь давно, но ни разу тебя не видела. Откуда ты?
- Издалека, - коротко ответил Дин, решив быть осторожным.
- Собираешься осесть в наших краях?
- Нет, мне нужно дальше.
- Ты не особо разговорчив, я погляжу, - тонко улыбнулась она.
- Меньше проблем, - пожал он плечами.
Они снова замолчали.
- У меня запасы на исходе, - наконец сказал Дин. - Не подскажешь какую-нибудь лавку? Только вот денег у меня нет.
- Денег? - недоуменно приподняла она брови.
- Э... - напрягся он, понимая, что сказал что-то не то. - Ну, чем я смогу рассчитаться за товары.
Женщина нахмурилась, словно в ней шла какая-то невидимая глазу борьба, а затем вперила в него прямой немигающий взгляд:
- Кто ты такой?
- Просто человек, который скоро пойдет дальше, - ответил Дин, поднимаясь и делая пару шагов к рюкзаку, который он оставил у ступенек.
- Как ты сказал тебя зовут? - не отставала она, подходя к нему ближе.
- Дин.
- Просто Дин?
- Дин Винчестер, - ответил он, на секунду отворачиваясь, чтобы поднять рюкзак.
А когда обернулся, из глаз женщины на него смотрела хорошо знакомая тьма.
Отработанным до автоматизма движением Дин выхватил нож и рубанул им по воздуху, надеясь задеть демона, но тот резко отпрыгнул назад и бросился к двери в дом, надеясь закрыться изнутри.
"Черт, там же ребенок!" - вспомнил старший Винчестер и прыгнул на него, метя ножом в спину.
Каким-то шестым чувством ощутив опасность, демон метнулся в сторону, уходя от удара. Охотник перехватил нож поудобнее и последовал за ним, пытаясь не выпустить с веранды и не дать перепрыгнуть через перила. Демон все-таки прыгнул, но Дин в отчаянном броске успел ухватить его за лодыжку, а когда, ударившись головой о деревянный брусок поручня, демон на несколько мгновений потерял ориентацию, опрокинул его на спину и замахнулся для удара.
"Нет!!! Мама! Мамочка! Не надо!", - раздался совсем рядом детский крик, а следом девочка прыгнула ему на спину и стала колотить кулачками по голове.
- Она демон! - рявкнул Дин, пытаясь сбросить с себя ребенка.
Пока он боролся с девочкой, демон успел прийти в себя. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы в этот момент над его головой не прогрохотал оглушительный выстрел и очень рассерженный мужской голос процедил:
- Оставь в покое мою жену и дочь, или я сейчас тебе полбашки снесу.
Дин понял, что проиграл. Сердце пропустило удар, когда он представил, что его ждет в руках демонов. Девочка прекратила колотить его по голове и плечам и соскочила с его спины.
- Софи, как ты, маленькая? - с оттенком затаенной нежности спросил все тот же мужчина.
- Мама... - всхлипнул ребенок. - Она ему ничего не сделала, а он... он на нее с ножом...
- Брось нож, встань и повернись лицом с стене. Руки за голову.
О, а это уже приказ, явно предназначавшийся ему.
Дин положил нож на пол, медленно встал и подошел к деревянной стене дома, успев все же бросить быстрый взгляд в сторону мужчины. Тот был старше его, высок и намного шире в плечах; в руках тот сжимал охотничье ружье, с которым явно умел обращаться.
- Дэб, - обратился мужчина к поднимающейся женщине, - ты в порядке?
Видимо, та кивнула, потому что тут же последовал следующий вопрос:
- Что произошло?
- Этот человек пришел со стороны холмов, попросил попить. Я дала ему молока и немного хлеба, но потом... он показался мне странным. Им заинтересовалась Хельга и решила на него посмотреть.
- И?
- И он напал, - сердито закончила женщина.
- Мужик, - воспользовавшись паузой, обратился к хозяину фермы Дин, - Твоя жена одержима демоном.
- Я знаю, - послышался повергший его в мимолетный ступор ответ. - Ну и что?
- Ты первым напал на маму, - обвиняюще добавила девочка.
- Она бы напала на меня, если бы успела, - ответил Дин.
- С чего ты взял такую глупость? - ошарашенно спросила женщина. - Хельга всего лишь хотела на тебя взглянуть своим особым зрением.
- Кто такая Хельга? - совсем запутался с этой больной на всю голову семейкой охотник.
- Мой демон.
* * *
Дину крупно повезло, что разъяренный отец семейства не только не проделал в его шкуре пару лишних дырок, но даже позволил забрать свои вещи и беспрепятственно покинуть ферму. Правда, покидать пришлось в спешке, потому что хозяину не очень понравилось, с какой скоростью охотник удалялся от дома, и он спустил собаку. Для бодрости шага, не иначе. В общем, Дин перестал оглядываться, только отбежав на добрых полторы мили. После этого он не рискнул больше встречаться с обитателями других ферм, крыши которых виднелись на его пути все чаще и чаще.
Чем дальше он шел на север, тем заметнее менялся окружающий его ландшафт. Холмы становились все более пологими, трава - выше, кустарники - гуще. Тут и там росли чахлые деревца, кривые, низкие, болезненно выглядящие и полуоблетевшие, но постепенно и они преображались: были все крепче, прямее, выше и обзавелись густыми кронами листвы.
Однако он не мог в должной степени оценить все их зеленое великолепие. Наверное, потому что не было ничего красивого в тех цветах и оттенках, которые придавало этому миру раскинувшееся над ним багряное, вечно затянутое плотным пологом туч, небо. А этот цвет Дин в последнее время не любил. Он слишком напоминал ему о другом, более жестоком мире, в котором ему пришлось провести долгих сорок лет.
К вечеру этого же дня с вершины одного из холмов Дин увидел на горизонте небольшое поселение и заторопился в ту сторону. Вода уже едва слышно плескалась на самом донышке фляги, плитки питательного рациона он на всякий случай тоже хотел приберечь. Ему было необходимо пополнить запас воды и продовольствия, прежде чем двигаться дальше. Да и огнестрельное оружие ему совсем бы не помешало - с одним только ножом на поясе Дин чувствовал себя практически голым и беззащитным.
Маленький городок, обнесенный высоким частоколом, оказался чистеньким и довольно уютным; в нем царила атмосфера Дикого Запада, но без поминутного ожидания налета бандитов или перестрелки на главном бульваре. По улицам носились детишки, расхаживали женщины и мужчины, одетые практически поголовно в джинсы, куртки из кожи грубой выделки, теплые байковые рубашки и удобную добротную обувь. Они все были так или иначе вооружены, но взгляды, которыми они обменивались друг с другом, оставались на удивление теплыми.
Дин только озадаченно почесал затылок, впервые встретившись с подобной, совершенно безумной атмосферой всеобщей благорасположенности, и заподозрил было, что весь город находится под каким-то кайфом. Однако, несколько раз поймав на себе настороженные, оценивающие взгляды, успокоился. В конце концов, ему не впервой было попадать в такие вот местечки, где все друг друга знают, как облупленных, едва ли не с младых ногтей. Он же здесь был чужаком, к которому и обращение будет соответствующее.
С интересом посматривая по сторонам, Дин прошел почти половину города, прежде чем нашел небольшую торговую лавку. Он еще помнил, как одержимая демоном женщина удивилась при упоминании денег, и во время одного из коротких привалов покопался в рюкзаке на предмет вещей, которые можно было бы обменять на что-то действительно нужное.
Когда он вошел в лавку, над его головой мелодично звякнули колокольчики, и седой высохший старик, сгорбившийся у прилавка над листком бумаги, исчерканным какими-то закорючками, распрямился и удостоил его пристального взгляда.
- Э... Добрый день, - немного нервно махнул ему рукой Дин, проходя дальше и разглядывая комнату, заставленную открытыми стеллажами, на которых лежала огромная коллекция самых разнообразных предметов.
Старик метнул быстрый взгляд на настенные часы:
- Скорее уж вечер, молодой человек, - и сразу же перешел к делу. - Чем вам может помочь старый Назиль?
Дин уже в дороге прикинул, что ему может понадобиться, и перечислил старику весь свой короткий список необходимых вещей.
- Хм... - протянул Назиль. - У меня как раз вчера пришла партия пеммикана. Есть молочный, сливочный, яичный и даже клюквенный. Но клюквенный, сами понимаете, редкость, даже не знаю, найдется ли у вас что-то равное для обмена.
Видимо лицо Дина все сказало за него, потому что дед скривился и добавил:
- Еще есть солонина, но если ваш путь лежит через степь, пожалуй, не стоит мучить себя излишней жаждой в месте, где так мало источников воды, - и, словно сжалившись над несчастным видом охотника, спросил. - По-моему, вы не часто путешествуете, раз не знаете таких простых вещей. Давайте сначала посмотрим, что вы можете мне предложить, а потом вместе подумаем, чем я могу вам адекватно помочь?
На это охотник только согласно кивнул и скинул свой рюкзак прямо на прилавок.
Спустя четверть часа разглядывания его добра, Дин был уже абсолютно уверен в собственной платежеспособности. Практически каждый предмет, будь то пара носок или небольшой алюминиевый термос, вызывал у старика восхищенное цоканье, и было видно, что он пол-лавки готов отдать, лишь бы заполучить хотя бы несколько из этих вещей.
- Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, - наконец оторвался Назиль от разглядывания содержимого рюкзака, - как вам достались все эти сокровища? В последний раз я видел нечто подобное, наверное, лет тридцать назад. И то те вещи были в отвратительной кондиции и сгодились бы разве что коллекционерам предметов Старого Мира. Эти же... такое ощущение, что их только что сделали.
В ответ Дин разразился придуманной тут же на ходу байкой о том, как его отец обмотал в брезент и зарыл в саду это сокровище, будучи еще мальчишкой. А перед смертью раскрыл ему местонахождение ценного клада.
- Ваш отец, молодой человек, был на удивление прозорлив и умел глядеть в будущее, - уважительно покачал головой Назиль.
- Мне бы еще какое-нибудь оружие, - сказал Дин, потерянно озираясь и не находя ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ружье или пистолет. - И карту.
- Ох, молодой человек, молодой человек, вы, должно быть, пришли действительно издалека. Ваше поколение, живущее в городе, по-моему, даже не знает, что такое карта. Да и с тех пор, как земля сдвинулась, старые карты стали совершенно бесполезны, а новых попросту нет. А если и есть, то только одна - в голове Хранителя.
- А где мне тогда найти этого Хранителя? - озадаченно спросил Дин. - Может быть, он мне хоть план какой-нибудь на коленке нарисует?
На это Назиль зашелся искренним смехом.
- Найти Хранителя! Ох, ну вы меня и рассмешили. Давненько уже не встречал я настолько неосведомленного человека. Меня все больше и больше занимает вопрос, откуда же вы такой взялись? Не с Луны же свалились! А Хранитель... Он приходит и уходит, когда пожелает; его невозможно найти, только случайно встретить. В последний раз он появился здесь где-то пару месяцев назад, а до этого не появлялся почти год, - заметив, как поникли плечи Дина, старик добавил. - Впрочем, не отчаивайтесь. Говорят, тех, кому Хранитель действительно нужен, он находит сам.
- Ладно, я понял, - махнул рукой Дин, у которого уже голова кругом шла от этого разговорчивого старикана. - А что там насчет оружия?
В ответ Назиль тонко улыбнулся и поманил его за собой в соседнее помещение. Дин не смог сдержать возглас восторга, когда зашел внутрь: все свободное пространство комнаты занимало оружие, самое разнообразное, хорошо ему знакомое и в превосходном состоянии! Он, наверное, полчаса метался от одного стеллажа к другому, поглаживая, придирчиво осматривая, примеряя к руке, но в итоге остановился на мощной Беретте и короткоствольном автомате, виденном им у самого себя в далеком 2014 году. Амуниции к ним у старика нашлось тоже более, чем достаточно. Во всяком случае, Дин был уверен, что патронов и рожков к автомату, которые он сможет унести, ему должно хватить надолго.
А потом начался торг.
Еще через полчаса охотник покинул лавку, слегка пригибаясь под весом изрядно потяжелевшего рюкзака и расставшись с половиной совершенно ненужных ему вещей. Прощаясь с охотником, Назиль порекомендовал ему постоялый двор, где он мог подкрепиться, пополнить запасы воды, узнать последние новости и переночевать. И все это совершенно даром, за счет города. Своеобразная реклама для тех, кто может сюда вернуться, а еще лучше - остаться здесь насовсем. Община живущих здесь людей была очень малочисленна и радостно приветствовала любого, решившего присоединиться к ней.
Впрочем, Дин собирался здесь задержаться только до следующего утра, чтобы снова двинуться дальше.
На север.
К конечной точке своего путешествия и к ответам, которые ему обещал Габриэль.
В снова опустевшей же лавке никто не мог стать свидетелем того, как глаза Назиля налились черным, и старик тихо прошептал:
- И все же, какой интересный молодой человек...
* * *
Однообразный пейзаж, тянущийся до самого горизонта, нагонял тоску и усыплял бдительность. В воздухе разлилась оглушающая тишина, слышно было только собственное дыхание, шорох одежды при каждом движении, шуршание каменистой почвы под ногами и шелест сухой травы.
На рассвете, когда Дин еще только вышел из города, он даже слегка поеживался от утренней прохлады, казалось бы, пытающейся пробраться ему под одежду. Сейчас же в воздухе разлился удушающий зной, заставляющий охотника все чаще и чаще прикладываться к фляге с драгоценной в этой высушенной степи водой.
Как ни странно, несмотря на жару, небо по-прежнему было затянуто плотными тучами, и Дин стал задаваться вопросом, бывает ли в этом месте ясная погода хотя бы иногда. Он ужасно соскучился по солнцу, по звездам и луне, но за все, проведенные здесь дни, так и не видел ни первого, ни второго, ни третьего.
Охотник продолжал идти строго на север, как и сказал ему Габриэль, и оставалось только гадать, что ждет его в конечной точке этого длинного странного путешествия. Или, может быть, он снова не до конца что-то понимает и цель не в том, чтобы дойти до финишной черты, а в самом путешествии? Раньше он хотя бы встречал кого-то на своем пути, того же Кассимира, Алису, Ари, Каспера, Джеффри, не говоря уже о Сэме и Бобби. Но в чем был смысл одиночества, на которое он был обречен сейчас?
Вопросы, вопросы, и все еще ни одного ответа.
Но он дойдет. Справится. Вернется домой.
И тогда одному шибко хитрому архангелу придется отвечать.
Ближе к вечеру жара спала, и Дин, вместо того, чтобы разбить лагерь и немного отдохнуть, продолжил идти дальше. Стало легче дышать, одежда перестала противно липнуть к телу, а рюкзак - натирать мокрую от пота спину и плечи. Он даже пожалел, что не подумал раньше о том, что ночью в степи передвигаться было намного легче, чем днем, когда от зноя и духоты он еле переставлял ноги.
Охотнику удалось пройти еще около четырех миль, когда из окружающей его темноты словно вынырнули силуэты полуразрушенных зданий, зияющие провалами пустых окон. Мертвое поселение навело на него какой-то почти суеверный иррациональный ужас, и Дин уже хотел было как можно скорее обойти его стороной, когда невдалеке раздался уже знакомый ему нарастающий вибрирующий вой. Спустя пару секунд к нему присоединился еще один и еще, и еще.
Лихорадочно оглядевшись по сторонам, охотник заметил, как в темноте тут и там мелькали поджарые длиннопалые тела незнакомых ему обезьяноподобных существ; иногда одно из них замирало, задирало к небу удлиненную морду и издавало тот самый жуткий вой. Только в нем больше не слышалась тоска, в нем был откровенный триумф и предвкушение удачной охоты. Остальные вторили ему лающими звуками, то и дело бросая нехорошие взгляды на человека. Во мраке ночи глаза существ горели каким-то потусторонним хищным красноватым огнем, и это было что угодно, но только не отражение несуществующего в этом мире света луны.
В какой-то момент до Дина дошло, что стоять вот так на виду у этих явных хищников было не просто глупо, а смертельно опасно. И плевать, что, скорее всего, они его учуяли за много миль и именно его запах привлек их сюда, к этому мертвому городу. Ему нужно было двигаться, найти убежище или хотя бы такое место, где можно было попытаться обороняться от их атак, которые, он в этом не сомневался, скоро последуют.
Развернувшись, охотник со всех ног бросился бежать, углубляясь все дальше и дальше в мрачные развалины. Где-то на середине широкой улицы, которая, по всей видимости, когда-то была главным бульваром, он на бегу обернулся через плечо и увидел, как первые существа ступили в город, медленно, уверенно, даже не сомневаясь в своем преимуществе. В их сознании он был добычей, которая вольна убегать и метаться сколько угодно, но в конечном итоге все равно будет принадлежать им.
Как назло, он не видел ни одного уцелевшего здания, только стены, остатки ступенек, ведущих к порогам давно иссохшихся и превратившихся в труху дверей да плоские провалы окон, за которыми нет было ничего, кроме все той же темно-багровой пустоты ночного неба. Впереди показалось здание, у которого сохранился второй этаж, и Дин бросился к нему, от всего сердца надеясь, что лестница, ведущая наверх, тоже все еще цела. Проще будет забраться наверх и держать оборону, если уничтожить ее не получится. О том, что твари вполне могут остаться здесь и когда наступит следующий день, взяв его в осаду, он предпочитал не думать. Ему еще нужно было дожить до этого следующего дня.
Хищники, перерыкиваясь и изредка завывая, неожиданно перешли на бег, словно разгадав его замысел, и Дин с раздражением подумал: "Ты смотри, какие умные мартышки". А когда решился оглянуться на них в последний раз, прежде чем влететь внутрь и устремиться по действительно сохранившейся лестнице на второй этаж, сделал мысленную поправку после увиденного: "Довольно зубастые мартышки".
Деревянная лестница была сделана добротно, на совесть; и Дин, расстроенный, что уничтожить единственный для мартышек путь наверх не получится, от души выматерил неизвестного ему мастера, который ее делал. Оставалось только взбежать по ней на небольшую площадку, открытую с трех сторон и лишь с одной защищенную остатками стены, бросить на пыльный пол рюкзак и выудить из него автомат и всю имевшуюся в наличии амуницию. Вряд ли в ближайший час или два у него будет еще одна возможность копаться в рюкзаке.
Первую обезьяну, рискнувшую подняться по лестнице до середины, он встретил лаконичным выстрелом из Беретты, сразу же снеся ей полчерепа. Та же самая участь постигла вторую, третью и четвертую, но дальше существа сообразили, что поодиночке с ним не справиться и попытались напасть на него группой. Тут уже пригодился автомат. На таком коротком расстоянии о разбросе пуль даже речи не было - все они нашли свои цели.
А потом были новые попытки и новые выстрелы, и новые трупы, сломанными куклами скатывавшиеся по лестнице вниз, чтобы дополнить уже приличную гору из тел мертвых собратьев.
Дин был великолепным стрелком и умел бережно и с умом расходовать патроны, но через час пальбы со слишком короткими передышками, он начал выдыхаться; от беспрерывного напряженного вглядывания в темноту его глаза принялись играть с ним нехорошие трюки, а руки, уставшие держать оружие и компенсировать отдачу, отзывались болью в мышцах и мелкой дрожью.
Хищников было попросту слишком много. И они были, ко всему прочему, умны. Им уже стало ясно, что человек запер сам себя в ловушке, и было только вопросом времени, когда он наконец устанет и начнет допускать ошибки.
Все это Дин понимал и сам, но все равно не собирался добровольно становиться чьим-то обедом. Если сегодня ему предстоит уйти, то он прихватит с собой как можно больше этих мерзких тварей.
Неожиданно в воздухе, наполненном голодным яростным рычанием, воем и перелаиванием, что-то изменилось. Дин, у которого грохот последних выстрелов до сих пор слегка отдавался в ушах, даже не сразу понял, что, а потом к нему пришло осознание: над городом повисла звенящая тишина. Казалось, даже твари прекратили свои беспорядочные нетерпеливые метания и замерли все, как одна. Бросив короткий взгляд на улицу, охотник увидел, что существа действительно застыли неподвижно, синхронно повернув морды в одном направлении - туда, откуда они пришли, в сторону степи.
Это было что-то новенькое, непохожее на очередную хитрость, на которые эти твари были, как оказалось, горазды, лишь бы заставить его ослабить внимание и хоть ненадолго отвлечь от лестницы. Единственное, о чем молился Дин, чтобы то, что заставило стаю моментально забыть о нем, не оказалось чем-то гораздо хуже. Хотя, куда уж хуже.
А потом в мертвой тишине раздались шаги. Не быстрые, но и не медленные. Обычные такие размеренные шаги, словно какой-то обитатель этого места внезапно решил выйти на прогулку, даже не заметив, что город в общем-то... давно мертв.
Дин вытянул шею, безуспешно вглядываясь в ночь и пытаясь разглядеть нового участника этой ночной драмы. Спустя какое-то время из темноты показался человек, спокойно идущий по пустынному бульвару явно в их сторону и, похоже, совершенно не боявшийся кошмарных тварей, мелькавших вокруг него в тени стен. Даже когда тот подошел чуть ближе, охотник ничего не мог толком увидеть, кроме того, что это был мужчина, одетый в обычные джинсы и матерчатую куртку с большим капюшоном, в эту самую минуту надвинутым очень низко и полностью скрывающим лицо.
Приблизившись, незнакомец остановился, осмотрелся, задерживая взгляд то на одной твари, то на другой; чуть склонил голову набок, словно прислушиваясь, потом задрал голову вверх и посмотрел прямо на Дина. Охотник резко прижался к обломку стены, не желая становиться объектом вдумчивого изучения этого странного человека. Неизвестно еще, друг это был или враг, но, судя по тому, что твари его не трогали, Дин все больше склонялся к мнению, что все же враг.
Тем временем одна из кошмарных обезьян, которая была намного крупнее своих собратьев и, похоже, являлась вожаком, выступила вперед, осторожно и несмело приблизилась к незнакомцу и немного нервно рявкнула на него.
Тот медленно перевел взгляд со все еще скрывающегося в тени Дина на нее, в упор посмотрел на вожака стаи и коротко, хриплым низким каркающим голосом, бросил:
- Прочь!
Тварь зарычала на него, и к ней присоединились еще две, с взъерошенной на загривках шерстью, всем своим видом выражая нежелание уступать воле этого странного человека. Со стороны было заметно, что они даже не думали на него нападать, скорее активно возражали, искренне считая засевшего в здании охотника своей законной добычей.
- Я сказал, убирайтесь, - снова зазвучал в напряженной тишине низкий голос незнакомца.
В ответ его обиженно облаяли со всех сторон.
На это незнакомец равнодушно пожал плечами и неожиданно выбросил руку с растопыренными пальцами в сторону большой группы тварей, скучковавшихся неподалеку, у стены одного из зданий, и резко сжал кулак. Воздух наполнился отчаянным визгом и почти человеческими криками боли, а странный незнакомец сделал еще пару шагов к нервно заметавшемуся на месте вожаку и спокойно сказал:
- Уходи, Арчи, я не хочу тебя убивать, но сделаю это без колебаний.
Вожак раздумывал еще с минуту, но затем жалко заскулил и бросился мимо незнакомца, прочь из мертвого города, прочь от всего час назад кажущейся такой легкой добычи. Серыми уродливыми тенями стая бросилась за ним следом, и вскоре охотник и незнакомец остались абсолютно одни.
Дин замер, не зная, что будет дальше, а незнакомец снова поднял голову вверх и хрипло крикнул:
- Эй, чувак, ты там живой? Они тебя не поранили?
Немного подумав, Винчестер все же решил ответить:
- Я в порядке.
- Можешь спускаться, они больше не вернутся, - предложил незнакомец.
Дин коротко зло рассмеялся:
- Ага, уже спешу, теряя тапки. Извини, чувак, но доверия у меня к тебе ни на грош.
Незнакомец снова странно наклонил голову набок, и по всей его фигуре было видно, что он напряженно вслушивается в голос охотника. Наконец он неуверенно спросил:
- Э... ты разве не знаешь, кто я такой?
- Да хоть Папа Римский, - огрызнулся Дин. - Уж больно лихо ты теми зверушками командуешь. Так что я, пожалуй, останусь здесь. Тепло, уютно, мухи не кусают.
- Папа Римский? - немного обалдело переспросил незнакомец, а затем энергично покачал головой, длинный кончик капюшона забавно метнулся из стороны в сторону. - Я не, хм... Папа Римский, но многие здесь зовут меня Хранителем.
На это Дин аж подскочил. Назиль не соврал: ему позарез нужен был Хранитель, и вот он здесь, именно тогда, когда Дину больше всего на свете нужна была помощь. Мистика какая-то или... Или Габриэль знал, что, следуя четко на север, Дин рано или поздно услышит про этого загадочного человека и захочет встретиться с ним. Так что же получается... он нашел то, что искал? Его путешествие подходит к концу, и он скоро будет дома?
- Эй, чувак, - снова позвал его назвавшийся Хранителем незнакомец, - ты уже решай скорее, либо ты остаешься там, либо спускаешься. Я не собираюсь здесь торчать всю ночь.
- Погоди, - крикнул в ответ Дин, спешно засовывая в рюкзак автомат и оставшиеся обоймы, - тебя-то мне и нужно.
Когда он спустился вниз, Хранитель ждал его, засунув руки в карманы и что-то высматривая в ночном небе - из-под капюшона виден был только его узкий, слегка заросший щетиной подбородок. Он встрепенулся, услышав шаги, и перевел взгляд на приближающегося к нему охотника, а затем неожиданно подался вперед, словно вглядываясь в его лицо:
- Не может быть... - ошеломленно прошептал Хранитель. - Это не... Дин?
Тот нахмурился. Встретить здесь, в этом мире, сто лет спустя своего собственного времени кого-то, кто может узнать его в лицо, было просто невозможно. Да кто он такой, этот Хранитель? Дин попытался было подойти поближе, но человек вдруг отшатнулся от него, попятился, оступился о камень и со всего маха грохнулся на задницу. При падении капюшон слетел с его головы, и Дин увидел знакомую встрепанную челку и такие же знакомые, полные отчаянного непонимания глаза.
- Кас?