 |
|
Иногда нам страшно.
Комната. Мебель. За столом сидят Старик_2 и Старик_1. Небольшая бутылка водки и пара стаканов.
СТАРИК_1. Нет, Андрей Ильич. Такая вот жизнь – это хорошо. Мы, по-моему, так и должны жить.
СТАРИК_2. Что хотите говорите, а мне это всё равно напоминает скорее гетто, чем рабочее общежитие нашей с вами молодости. (Предостерегая возражения). Нет, я всё понимаю. Нам есть здесь с кем поговорить… повспоминать… с нынешними молодыми людьми (исключая нашего Молодого_человека, конечно) можно поговорить в лучшем случае о каком-нибудь Мерилине Мэнсоне, или о ценах на кеды.
СТАРИК_1. Ну, предположим, цены на кеды в их возрасте нас интересовали тоже больше, чем всё остальное…
СТАРИК_2. Это тогда, а что сейчас? Боюсь то, что для них является прогресс Ом – для нас деградация. Мы что, прожили каждый по 70 лет для того, чтобы прогрессивность Такеши Китано обсуждать? Посмотрят, как на дураков – и, заметьте, правильно сделают. А анализировать творчество Китано в сравнении со скажем, Пырьевым… мне кажется, для них слишком здорово. Это не укладывается в традиции «нью эйдж»[3].
СТАРИК_1. Возможно. Но всё равно это не повод уезжать и отправляться туда, где…
СТАРИК_2. …туда, где у меня дом. Понимаете?
СТАРИК_1. Дом, Андрей Ильич, там где понимают… Помните, как нам запрещали даже думать об этом? Потому что это – ТАК. Дом именно там, где понимают. А где вас понимают лучше. Чем здесь? Здесь, может быть не с кем поговорить, потому что у всех такие же проблемы. Но я вот, к примеру, хожу и смотрю по сторонам, и чувствую, что за каждой дверью молчит Понимание.
СТАРИК_2. Но почему молчит-то? Василий Саныч, вы поймите, я не нытик… просто иногда голоса человеческого так не хватает… Особенно – знакомого. Родного…
СТАРИК_1. Ну да.
СТАРИК_2. А, так что же я? Вот, может, всё-таки – по маленькой?
СТАРИК_1. Нет, давайте на завтра перенесём. Сегодня уже поздно, а мне ещё почитать хотелось. Не обидитесь?
СТАРИК_2. Да с чего тут обижаться? Не последний день живём… и отсюда вы никуда не денетесь, Василий Саныч? Так?
СТАРИК_1. Точно так! Ну, счастливо! И не впадайте в меланхолию! Времени свойственно идти и проходить, а нам – оставаться… (Уходит).
Комната. Мебель. Старик_2 сидит один за столом. На столе – небольшая бутылка водки, стакан, фильмоскоп. Старик_2 крутит ручку, на противоположную стену проецируется детский фильм о Гензель и Гретель.
СТАРИК_2. Складывается по-разному…
Приходят люди.
Разговаривают.
И вроде ничего страшного, но – страшно.
Потому ли, что они уходят, а ты – остаёшься?
Или потому, что кроме тебя и бесконечности в комнате больше никого?
Скатерть – страх,
Покрывало – страх,
Постель – страх,
Часы – самый большой страх, потому, что кроме стрелок в комнате ничто больше не движется.
Дверь скрипит – и больше никто не разговаривает…
Зеркало смотрит на тебя,
А больше никто и не смотрит…
…смотрю, а часы – остановились. Прямо за его спиной. А он смотрит вот так на меня и осторожно так, вежливо так спрашивает – «вам что, у нас в городе плохо живётся?» Думал – убьют, или отправят сейчас прямо вот из этого кабинета, а они – квартиру дали. Но часы остановились, когда мы поздоровались. Стрелка так – оп! И только бумаги шуршат на столах. Как молитвы. Как мёртвые слова…
Нам осталось только оформить покупки
до закрытия…
Из-за зеркала выходит Посторонний.
СТАРИК_2. К кому обратиться?
Кому жаловаться на одиночество?
Кому рассказать о Молчании?
Где спрятаться от широченной, жаркой как дыхание, ленивой, как смерть, Бесконечности?
Десятки вечных огней по всей стране –
В такие вот ночи особенно чувствуешь, как их мало –
И живых-то не согреть,
А не то что мёртвых…
Окна с запахом медикаментов
Лекарства со вкусом окон
Земля прыгает на подоконники
Ползёт всё ближе
Спишь, закрывая от мира самого себя.
Говоришь
И понемногу привыкаешь оглядываться через плечо
Старик крутит ручку дальше. В фильме начинают мелькать чёрно-белые кадры послевоенной хроники. 50-е. 60-е. Плакаты с Брежневым. Машины. Полные людей, едут по дорогам. Пыль. Поля. Улыбающиеся мальчики. Колхозницы. Рынки. Студенты. Из-за шкафа появляется Старик_1
СТАРИК_1. Страшно?
СТАРИК_2. Страшно.
СТАРИК_1. Херня это всё. Пошли змея пускать?
Старик_1 вынимает из-за пазухи змея с фотографией Старика_2.
СТАРИК_2. Был маленьким, точно знал, чего бояться. Знал, что делать. Убегал далеко-далеко…
Уезжал от темноты на велосипеде,
Чиркал спичками тайком от родителей,
Покупал фонарики,
Ловил свет солнца в бутылочные осколки.
Кончились светящиеся камушки,
Вытекли батарейки,
Свет в комнате только от телевизора –
Это больной свет.
Устали асфальты. Не держат.
Запутались тропинки. Не выведут.
Птицы лгут – ОНИ НЕ ЗНАЮТ, КУДА МНЕ ИДТИ!!!!!!
За домом – свалка, а за свалкой никогда ничего и не было.
…
Под одеялом на кровати лежит Старая_Женщина. Она поворачивается к Старику_2.
СТАРАЯ_ЖЕНЩИНА. Как к вам обратиться?.. А может, и не стоит? Что делать с вами, кроме как умереть рядом?..
СТАРИК_2. Слушать, как горизонты растут – далеко-далеко…
Отец рассказывал,
Что за старыми полями есть Деревня, где живёт солнышко…
Дорога к солнцу заросла гнилым зерном,
Мёртвым щавелем…
Слепые петухи живут там,
Глупые пастухи-дурачки живут там,
Нет деревень,
Есть телевизоры…
Все дороги покрыты следами тех, кто шёл, да не вышел…
А в наших домах остались только фотографии…
В наших руках остались только старые суставы…
Старая_Женщина, Посторонний, Старик_1 становятся за спиной Старика_2.
Вместе:
Знаем Реку,
Живём долго,
Покажем Дорогу.
Успеем к закату,
Дойдём до сумерек,
Подарим последнее,
Отберём всё…
В комнату входит Молодой_человек. Он включает свет, и оказывается, что в комнате, кроме него и Старика_2, никого нет.
Молодой_человек. Всем бывает страшно. Долгое время кажется, что ничего не изменится, а потом… потом начинаешь понимать. Был человек. Умрёт человек. Ничего не останется. Только дома, которые пойдут на слом…
СТАРИК_2. Страшно. Всё меньше остаётся. Всё меньше и меньше. И постоянно, постоянно – звонки. Телеграммы. Никогда ничего хорошего. Здесь умер. Там заболел. А чаще – вообще ничего. И не знаешь – один ты или есть ещё кто-то. И думаешь, сидишь и думаешь – а что вообще есть? Что вообще было? Кого-то видел. Где-то побывал. Для чего? Для кого? Пара человек улыбнулась тебе из зрительного зала. Подарили несколько букетов цветов – сейчас они давно впитались в землю, в которую вот уже несколько лет пора впитываться тебе…
Молодой_человек. Не надо. Мысли есть. Слова есть. Вы есть. Ваши глаза. Пока видите – есть что-то настоящее.
СТАРИК_2. А если видишь что-то страшное? Если кажется, что остались только пыльные намёки на то, что зажился. Мол, там-то наверху, все уж и собрались. И стол накрыт давно – одного тебя ждут? Мысли. Говорите… мысли, они имеют тенденцию время от времени становиться невесёлыми…
Молодой_человек. Ерунда. Если видно что-то плохое – надо просто включить свет. Всё. Что в сумерках, всё, что в темноте – всё ненастоящее. Всё кажется. Просто – свет. И всё.
СТАРИК_2. Вам легко говорить… как включить свет, если, как в детстве – страшно встать, и дойти сквозь тёмный коридор до выключателя?
Молодой_человек внезапно сильно закашливается. Сквозь прижатую ко рту ладонь с платком брызжет кровь.
Молодой_человек.(Сквозь кашель). Извините. Секунду… Сейчас…
Выключает свет. Кашель стихает. Свет снова загорается – молодой_человек стоит как был. И никакой крови. Только немного дрожит рука.
Молодой человек.Видите? Просто включить свет…
Молодой_человек подходит к столу. Выбрасывает стакан и бутылку в открытое окно.
Молодой_человек.Хватает стресса и оттого, что мы просто смотрим по сторонам. Каждый новый взгляд несёт новые впечатления. Такие волнения – то, что останется навсегда. А после водки остаётся только похмелье и чувство, что даже то самое лучшее, что случилось с вами, было не на самом деле. Здорово быть живым. Всё остальное делает нас похожими на мёртвых. Обещайте, что у вас всегда будет светло?
СТАРИК_2. Могу поклясться.
Молодой_человек. Зачем клясться? Клятвы нужны только богам – а мы сделаны по их образу и подобию. Поэтому вряд ли наши клятвы значат больше, чем наши слова.
Уходит. Следом за ним семенит кот, держа в зубах окровавленный платок.
К о н е ц ч е т в ё р т о й к а р т и н ы.