 |
|
А та по-прежнему упорно смотрела в пустоту и молчала.
— Я жду…
Мегрэ мог бы повторять эту фразу хоть сто раз и десять лет напрасно ждать ответа! А Жажа только вздыхала, тяжело опустив подбородок на грудь:
— О Господи!.. Кто бы мог подумать…
Мегрэ уже начал терять терпение. Он встал. Заходил взад и вперед по комнате. Проворчал:
— Все равно придется…
Застывшая статуей девушка выводила его из себя.
Один, второй, третий раз он прошел рядом с Сильви, но та не шелохнулась.
— У меня уйма времени… Но…
В четвертый раз Мегрэ не сдержался. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, комиссар схватил девушку за плечо, даже не заметив, что сжал его слишком сильно.
Сильви вскинула руку, прикрывая лицо, как маленькая девочка, испугавшаяся, что ее сейчас побьют.
— Итак?..
От боли в плече Сильви очнулась и, зарыдав, закричала:
— Скотина!.. Грязная скотина!.. Я ничего не скажу…
Ничего!.. Ничего!..
Жажа взволнованно смотрела на нее. Мегрэ, упрямо набычившись, тяжело опустился на стул. А Сильви продолжала плакать, не загораживая лицо руками и не вытирая слез, плакала скорее от злости, нежели от боли.
— …Ничего не скажу! — снова проговорила она между спазмами рыданий.
Дверь бара открылась, что случалось не чаще одного-двух раз в день, кто-то вошел и, облокотившись на стойку, принялся крутить ручку игрального автомата.
Глава 7
Распоряжение
Мегрэ нетерпеливо встал и на всякий случай — мало ли что придумают женщины, ведь посетитель вполне мог, например, оказаться посланцем Жозефа! — сам отправился в бар.
— Что вам угодно?
Человек настолько растерялся, что, несмотря на мрачное настроение, комиссар едва не рассмеялся. Это был невзрачного вида мужчина средних лет, с седеющими волосами. Шел небось по самой стеночке, чтобы никто его не видел, мечтая о необузданной эротике, а тут вдруг хмурый Мегрэ за стойкой!
— Одну кружечку… — промямлил человек, отпуская рукоятку игрального автомата.
Женщины за занавеской подошли друг к другу. Жажа о чем-то спрашивала, а Сильви устало отвечала.
— Пива нет.
По крайней мере, нигде поблизости не видно!
— Тогда, что угодно… Портвейна…
Мегрэ налил какой-то жидкости из бутылки в первый попавшийся под руку стакан, и посетитель, едва пригубив, тотчас поинтересовался:
— Сколько с меня?
— Два франка!
Мегрэ смотрел то на еще дышавшую зноем улицу, то на маленький бар напротив, за окном которого смутно виднелись силуэты движущихся людей, то на комнату за стеклянной дверью, где, как он видел, Жажа вновь устраивалась на прежнем месте.
Посетитель ушел, недоумевая, куда это он попал, а Мегрэ вернулся в заднее помещение и уселся верхом на стуле.
Поведение Жажа несколько изменилось. Только недавно она волновалась, не зная, что и подумать. Теперь, похоже, определилась и взирала на Сильви с жалостью и с долей обиды, будто хотела ей сказать: «Ну угораздило тебя вляпаться в подобную историю! Как теперь выпутываться-то думаешь?»
А вслух произнесла другое:
— Сами знаете, господин комиссар, каким бывает странным ваш брат мужчина…