Главная | Обратная связь

От анализа - к синтезу

Глава 1. Структурная методология целостного подхода

Нам предстоит освоить метод познания целостных объектов, который должен воспроизводить главные, определяющие свойства целостности, каким бы ни было её воплощение: молекулой, человеком, Вселенной. Столь трудная задача вряд ли была бы посильной, если бы не возможность ограничиться структурными закономерностями, абстрагируясь от предметного содержания. Этот путь нам подсказывает семиотика, теория знаковых систем, которая достигла успехов именно благодаря отвлечению от содержания [15]. Роль знаков для нас будут играть структуры.

От анализа - к синтезу

1.1.1. Недостаточность бинарной схемы.
Классическая научная парадигма имела отчётливо аналитический характер. Склонность к анализу, как визитная карточка науки, сохраняется в нашем подсознании, несмотря на все трансформации картины мира. Анализ (греч. analysis - разложение) стал синонимом научного исследования вообще. Он начинается с различения, сопоставления, противопоставления. Число элементов в отдельном акте может быть различным. Простейший вариант --дихотомия, расщепление на две части. Так появляются бинарные оппозиции, диады. И этот способ стал доминирующим, повсеместным: лево-право, верх-низ, вперёд-назад, раньше-позже, хорошо-плохо, тепло-холодно. В литературе: "Отцы и дети", "Война и мир", "Преступление и наказание". В философии: субъект- -объект, необходимость-случайность, материализм-идеализм. По этой схеме произошло и деление наук на естественные и гуманитарные, на фундаментальные и прикладные. Отсюда и проблема двух культур, о которой писали Ч.Сноу [16], Е.Фейнберг [17] и многие другие.

В результате создаётся впечатление, что так устроен мир, что бинарность - понятие не только гносеологическое, но и онтологическое. Однако следование этому пути расщепления ведёт к возрастающей дифференциации, и появляется желание собирать, объединять, синтезировать. Но бинарная схема для этого не годится. Требуются иные структуры. И если синтез закономерен, то соответствующие структуры должны существовать в природе. Бинарное мышление видимо недостаточно.

Пытаясь выйти из рамок бинарной схемы, прежде всего, отметим, что для фиксированного объекта возможны несколько оппозиций. Например, теорию можно сопоставлять с практикой, а можно и с экспериментом. Понятию формы, согласно А.А.Любищеву [18], могут противостоять сущность, содержание, процесс, функция. Говоря о дарвинизме [19], Любищев назвал несколько форм недарвинизма, пользуясь приставками: контра-, анти-, ультра-, пара-, эпи-. Ю.М.Лотман [4] отмечает, что исходным пунктом любой семиотической системы является не отдельный знак, а семиотическое пространство отношений. Это смысловое пространство многомерно. И в нём каждая диада образует свою линию сравнения, как некую координатную ось, одномерное сечение.

Можно ли полностью описать всю многомерную систему, если перебрать все характерные диады, все парные отношения? Оказывается, нет. Покажем это на примерах из математики, физики, химии.

Рассмотрим функцию двух переменных f(x,y). Пусть известно её поведение в сечениях x = 1 и y = 1, а именно f(1,y) = y, f(x,1) = x. Легко видеть, что этим условиям удовлетворяет много функций: f(x,y) = xy, f(x,y) = 2xy - x - y + 1 и др. Однако, если предположить, что f(x,y) = g(x)?h(y), то знание f в сечениях x = const, y = const достаточно для нахождения всей функции. Это дополнительное предположение о факторизации означает отсутствие корреляций между сечениями.

В молекулярной физике поведение n взаимодействующих частиц описывается функцией их совместного распределения fn. Если коллективное взаимодействие сводится к последовательности парных столкновений, fn распадается на произведение одночастичных функций распределения f1 . Так происходит, например, в достаточно разреженном газе. В общем случае коллективное взаимодействие обычно описывается цепочкой многочастичных функций распределения: f1, f2, f3, ..., которая обрывается по мере угасания корреляций.

В химии структурные формулы веществ не могут быть построены путём исследования только парных взаимодействий. Даже в простом случае воды угол 105? в её структурной формуле находится лишь при одновременном рассмотрении всех трёх атомов.

Недостаточность бинарной структуры, таким образом, очевидна. Более того, в социокультурном плане бинаризм в силу своей одномерности несёт в себе опасность взрыва [4]. "Бинарное мышление, - пишет М.А.Собуцкий, - начинает действовать во зло, как только превращается из орудия анализа в способ действия в реальном мире" [20]. Бинаризм диктует схему "либо - либо", по которой сформировались правила: "кто не с нами, тот против нас", "если враг не сдаётся, его уничтожают", "третьего не дано" и т.п. Склонность превращать различия в противоречия, в непримиримые противоположности, стала привычной. Как сетует тот же автор [20], "мышление дихотомиями настолько устойчиво в современной психологии, что бороться с ним, похоже, бесполезно" Но бороться приходится, так как идеология антагонизма, непримиримых противоречий - бесперспективна; она ведёт мир к самоубийству.

"Деление мира явлений на пары противоположностей, - пишет К. Лоренц [21], - это врождённый принцип упорядочения, априорный принудительный шаблон мышления, присущий человеку с древнейших времён". Однако, если обратиться к истории, бинаризм господствовал в Европе не всегда. Истоки его власти можно отнести к IX веку, когда решением 8-го Вселенского собора трихотомия человеческого существа "тело-душа-дух" была сведена к дихотомии "тело-душа". Глобальные последствия этого рокового решения, указывает К.А.Свасьян [22], простираются до наших дней, образуя горизонт западной ментальности.

В локальном масштабе неприятное свойство бинарных структур - их неустойчивость. Ситуация выбора "или - или" дискомфортна. И решаются такие проблемы обычно путём редукции диады к монаде. Сама постановка вопроса заставляет идти по пути упрощения. Кажется очевидным: чтобы действовать, надо на чём-то остановиться. Уход в монизм был опорой идеологии, господствовавшей в Советском Союзе, всякий дуализм решительно осуждался. А партия помогала сделать выбор, устанавливая "единственно правильное мнение". И можно было жить спокойно, не мучаясь философскими исканиями.

Когда появился плюрализм, свобода выбора, стало труднее. Открылось множество противоречий, которые воспринимаются по привычке как бинарные. Формула поведения осталась прежней, ибо в общественном сознании укрепилось: необходимо определяться; нельзя, чтобы "и нашим, и вашим". Однако жизнь заставила вспомнить понятие компромисса и даже освоить понятие консенсуса. Наряду с левыми и правыми появился центр. В поисках оптимального решения заговорили о "золотой середине".

Но в естествознании рецепт золотой середины не прижился, так как несколько более высокий уровень строгости позволил понять ущербность попыток искать решение в интервале между двумя крайними вариантами. Структурно это не даёт ничего существенно нового, ибо мы остаёмся в том же одномерном мире, который задаётся двумя точками. Говоря математически, мы строим линейную комбинацию из двух величин, но не можем дать ответа, так как не имеем критерия оптимальности, пока не введём его из дополнительных соображений. Гёте не случайно говорил, что между двумя противоположными мнениями находится не истина, а проблема. Чтобы решить её, нужно выйти в дополнительное измерение, вырваться из бинарной схемы.

Итак, диада, или бинарная оппозиция, есть элементарная структура анализа. Синтеза на ней не построить. Для синтеза требуется более ёмкая структура. Примеры из естественных наук подсказывают, что следует обратиться по меньшей мере к триадам [23].

1.1.2. Тернарные структуры.

Будем называть триадой совокупность из трёх элементов, каким-то образом связанных между собой. В зависимости от вида связи различаются следующие типы триад.

Линейные (вырожденные, одномерные), когда все три элемента расположены на одной оси в семантическом пространстве. Например, 1-10-100, дивергенция-параллелизм-конвергенция, левые-центр-правые. Структурно они не богаче, чем диады.

Переходные (гегелевские), характеризуемые известной формулой "тезис-антитезис>синтез". Они лишь провозглашают снятие противоречия, не раскрывая его движущей структуры.

Системные (целостные), единство которых создаётся тремя элементами одного уровня, каждый из которых может служить мерой совмещения двух других. Все три потенциально равноправны.

Особого внимания заслуживает общее семантическое свойство всех системных триад, сложившихся в самых разных культурных традициях. Попытаемся увидеть его, собрав вместе несколько классических триад, прочность которых проверена временем:

добро воля дух
/ \ / \ / \
истина --- красота ум ---- чувство тело --- душа

вера свобода
/ \ / \
надежда ---- любовь равенство ---- братство

Расположение элементов здесь уже не случайно. Смысловые ряды:
истина - ум - тело - надежда - равенство,
красота - чувство - душа - любовь - братство,
добро - воля - дух - вера - свобода
очевидно различаются, и появляется потребность подобрать обобщающие понятия, выражающие специфические свойства каждого ряда, отличающие его от двух других. В первом ряду доминирует аналитическое начало (рацио), во втором - качественное (эмоцио), в третьем - субстанциальное (интуицио). Именно такие аспекты проявляются в каждой устойчивой системной триаде. Источник этой закономерности можно видеть в способности человека мыслить одновременно и понятиями, и образами, и символами. Предлагаемая семантическая формула системной триады

интуицио
/ \
рацио ------ эмоцио

использует понятия, сложившиеся в диадной парадигме и потому довольно условные. Новое смысловое содержание должно постепенно наполняться по мере их проявления в такой триадической структуре. Перекодировка понятий составляет значительную трудность при любой смене парадигмы. Стереотипы, закреплённые в подсознании, очень трудно вытащить и преодолеть на уровне сознания. Тут не обойтись без "эмоцио" и "интуицио".

Системная триада появилась у нас как простейшая структурная ячейка синтеза [24]. Третий элемент оказался необходимым для решения проблемы бинарных противоречий как мера их компромисса, как третейский судья, как условие существования. Результат синтеза можно представить как вершину тетраэдра, в основании которого - системная триада. Очевидно, это переходная тетрада. Можно ввести понятия вырожденной и системной тетрады, а также пентады и т.д. Но не будем забегать вперёд по формальному пути, чтобы не уйти в так называемую "дурную бесконечность". Не будем отрываться от семантики, обнаруженной в системной триаде. Она кажется довольно глубокой, интересной, многообещающей.

Какие возможности открывает наша структурная формула? Прежде всего, появляется желание замыкать существующие бинарные оппозиции на целостные триады, дополняя их недостающими компонентами. Так, если в паре "явление-сущность" нехватает рационального элемента, то можно провести аналитическое замыкание, скажем, через "структуру". В дилемме "множество-единство" отсутствует феноменальный фактор, роль которого могло бы сыграть "отношение". Оппозиция "преступление- наказание" не содержит интуитивной компоненты и замыкается в области духа, допустим, через "раскаяние". Расположение исходной диады на семантическом треугольнике подсказывает, где, в каком аспекте искать недостающее звено. Характер замыкания может быть, как видим, и аналитическим, и качественным, и субстанциальным.

Существуют диады, типа "А - не-А", которые, казалось бы, не допускают дополнений. Однако в таких случаях одна из компонент обычно содержательнее другой и выход на триаду достигается путём расщепления доминанты. Например, в случае диады "конечное- бесконечное" напрашивается расщепление бесконечности на актуальную и потенциальную. В диаде "сознательное-бессознательное" возможно расщепление второй компоненты на подсознательное и надсознательное. В оппозиции естественных и гуманитарных наук можно в гуманитарной области различать науки, относящиеся к душе, к жизни, и науки, близкие к духу, к мышлению.

Отдельные понятия, монады, часто тоже тяготеют к каким-то углам семантического треугольника (как диады - к его сторонам) и потому для достижения целостности нуждаются в дополнениях. Например,

такт ритуал правда
/ \ / \ / \
мера --- вкус модель --- жанр польза --- радость

Исходная монада в этих примерах лежит в рациональной области, как и вся традиционная парадигма. Компоненты последней триады могут быть объединены понятием ценности, так что польза предстаёт лишь как рациональный аспект этого значительно более широкого понятия. Радость и правда могут быть бесполезны, но тем не менее они самоценны.

Если вся триада тяготеет к одной из сторон мышления, появляется потребность дополнить её тоже триадами с выходом на более высокий уровень. Например, в триаде "истина-красота-добро" явно доминирует субстанциальное начало, онтологический мотив. Аналитической проекцией этой сущности можно считать триаду "наука-эстетика-этика", так как рациональное отношение к сущности состоит в её изучении, познании. Остаётся построить замыкающую триаду в аспекте "эмоцио", характеризующую качественную сторону отношений, модальность поведения. В этическом плане отношения регулируются моралью, в эстетическом - стилем, в научном - парадигмой. В итоге выстраивается следующая двухярусная триада

добро
/ \
истина --- красота

этика мораль
/ \ / \
наука ----- эстетика парадигма --- стиль

 

В этой структуре лучше осознаётся понятие парадигмы как рационального аналога стиля и морали.

Операция дополнения ведёт к замыканию в системную целостность, к объединению, синтезу. Обратная операция - трихотомия, т.е. различение одновременно трёх аспектов целостной сущности. Например, в философии различаются такие компоненты как гносеология, аксиология, онтология, а в предметном пространстве мы видим соответственно познание, ценность, сущее. Метод проектирования оказывается плодотворным и в других случаях. Так триада тружеников искусства "писатель-художник-музыкант" в материальной проекции порождает "слова-краски-ноты".

Исследуя понятие обоснования, Е.П.Никитин [25] увидел в нём такие составляющие как научное объяснение факта, интерпретация художественного произведения, нравственное оправдание поступка. Процесс чтения может иметь следующие эффекты: информационный, эстетический, ассоциативный.
Системная триада часто является структурной опорой дефиниции, определения понятий [26]. Так определение системы как множества элементов, связанных между собой и образующих целостное единство, держится на трёх "китах": элементность-связанность-целостность. В изобразительном искусстве объединяются рисунок-живопись-композиция. Триада польза-радость-правда уже выступала в роли определения ценности.
Стабильность, устойчивость понятия зачастую обеспечивается как раз третьим членом системной триады, соединяющим бинарную оппозицию в жизнеспособный комплекс. Так, этика, регулирующая личные и общественные интересы на основе справедливости, согласно П.А. Кропоткину [27], может быть определена триадой личность-справедливость-общественность. В математической статистике сложилось понятие правильности, противостоящее точности, поскольку при описании реальных не вполне детерминированных объектов существуют границы разумной точности. Эта оппозиция примиряется через понятие вероятности, так что математическую статистику можно определить триадой точность-вероятность-правильность.

1.1.3. Из истории тринитарного опыта.
Как известно, "ничто не ново под луной", или, иными словами, всё новое есть хорошо забытое старое. Тернарный опыт человечества достаточно богат, чтобы извлечь из него весомый урок, хотя пока располагается он на периферии современной парадигмы. Однако интерес к нему уже поднимается. Появились первые тома Международной библиографии тринитарной литературы [28], где собрано около 6 тысяч работ по триадическим структурам типа nosse-velle-esse, т.е. cognition-acting-being, или познание-действие-бытие, соответствующего нашей семантической формуле рацио-эмоцио-интуицио.
Взглянем последовательно на системные триады, сложившиеся в науке, искусстве, религии.
В математике известны три типа математических структур: порядковые, алгебраические, топологические.
Трихотомия физики [29] выделяет теорию элементарных частиц, теорию относительности и квантовую механику, причём каждая из этих областей имеет свою фундаментальную константу.
В биологии часто упоминается триада эволюционной теории изменчивость-отбор-наследственность.
В лингвистике, согласно П.А.Флоренскому [30], строение слова может быть представлено триадой морфема-фонема-семема.
В семиотике её основатель Ч.Пирс различал синтактику, риторику и семантику. К сожалению, последующая утилитарная эпоха заменила риторику на прагматику, нарушив целостность теоретической триады.
Трихотомия знака образует известный треугольник Фреге
концепт (смысл)

денотат (означаемое) сигнификат (означающее).
Д.И.Менделеев в своих "Заветных мыслях" [31] писал: "Хочется-то мне выразить заветнейшую мысль о нераздельности и сочетанности таких отдельных граней познания, каковы: вещество, сила и дух; инстинкт, разум и воля; свобода, труд и долг".
Обращаясь к философам, вспомним, что ещё Аристотель делил науки на теоретические, практические и творческие. Любопытно у него и различение трёх аспектов совершенства: завершённое, наилучшее, достигшее цели.
А вот что пишет А.Ф.Лосев [32] о неоплатонике Прокле: "Прокл является поклонником триады, энтузиастом триады, постоянным воспевателем триады и её восторженным, неистовым служителем, певцом, жрецом, мистагогом... Философская эстетика Прокла есть священный трепет перед триадами".
Бонавентура делил философию на рациональную, моральную и естественную. Д.Локк различал три способа познания: демонстративный, сенситивный и интуитивный.
Кант выделял три средства сообщения: слово-движение-тон, три формы сообщения: артикуляция-жестикуляция-модуляция и соответственно три вида искусств: словесные-пластические-игровые [33].
У Гегеля различаются наука логики, философия природы и философия духа [34].
Учение В.С.Соловьёва о Всеединстве всё пронизано тринитарными структурами.
Переходя к истории искусств, отметим прежде всего, что уже две тысячи лет в архитектуре существует триада Витрувия: польза-красота- прочность, или функциональность-образность-конструктивность.
Говоря о преемственности западной культуры, О.Шпенглер указывает три рукава, каждому из которых по тысяче лет: фаустовский, или европейский, аполлоновский, или греко-римский, магический, или арабский.
Д.Хофштадтер [35], исследуя способность к достижению собственных пределов, объединяет этой темой Гёделя - в математике, Эшера - в изобразительном искусстве, Баха - в музыке.
По-видимому, лучший путь к пониманию Ф.М.Достоевского - через триаду братьев Карамазовых: Иван-Дмитрий-Алексей. Целостное представление о творчестве Л.Н.Толстого создаётся, если объединить "Войну и мир", "Анну Каренину", "Воскресение". В пьесе А.П.Чехова "Три сестры", по мнению А.Эфроса, звучат долг, тоска и вера.
Н.С.Гумилёв различал три типа читателей: сноб, экзальтированный и наивный. О самом поэте говорили, что он соединял в своём творчестве мысль, страсть и одухотворённость.
У В.В.Набокова встречается такая грустная формула человеческого бытия: неизбежность-невозвратимость-несбыточность [36].
М.А.Волошин пишет, что спасая в своём доме отнюдь не ангелов, он относился к ним без злобы, без страха, без осуждения [37].
Вслед за К.Воннегутом многие авторы цитируют такую молитву: "Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество - изменять то, что могу, и мудрость - всегда отличать одно от другого".
Целостными триадами насыщен и русский фольклор: три сына, три героя, три попытки и т.п. И вызрела в нём мудрая пословица "Три самых трудных вещи: долги платить, родителей кормить, Богу молиться".
"Подступы к Троице - в любой великой религии, - пишет Г.А.Померанц, - Древнее мышление было триалистичным. Рационализм тяготеет к дуализму. Триада замыкает расходящийся угол, снимает оппозицию" [38].
В Европе идея Единого в трёх лицах утвердилась в 3-м веке, когда была канонизирована Святая Троица, нераздельная, неслиянная, единосущная. Три ипостаси христианского Бога не нарушают целостного единства, поскольку их различение не переходит в разделение. В то же время различение открывает путь к познанию. Как пишет К.С.Льюис, "Бог ввёл различие внутрь себя, чтобы в единении любви превзойти единство самотождественности" [39].
Образ Святой Троицы проявляется во всём. Так, в христианском богословии с самого начала выделялись три смысла текста: телесный (буквальный, историческо-грамматический), душевный (моральный), духовный (аллегорическо-мистический) [40 ]. Различаются три типа икон с изображением девы Марии: указующая, умиляющаяся, молящаяся. Существуют три монашеских обета: нестяжательство, безбрачие, послушание.
Тринитарный архетип можно обнаружить в корнях любой религии. Так, в Индии различают три качества первоначальной материи (Пракрити): Тамас (мрак), Раджа (страсть), Саттва (свет), а у Бога индусов - три лика: Вишну, Шива, Брама [41]. Сами крупнейшие опорные религии мира тоже образуют системную триаду: ислам-христианство-буддизм. А о трёх ветвях христианства ещё П.И.Новгородцев писал, что в католицизме преобладает юридический аспект, в протестантизме - этический, в православии - принцип любви во Христе [42].
"Троица - место будущей встречи всех высоких религий... . Лучшее достигнутое человеком осознание сверхсистемной структуры своего внутреннего мира и Божьего" [43]. В 1929 году Н.К.Рерих, провозглашая принципы Пакта по сохранению культурных ценностей, предложил Знамя Мира - символ, представляющий собой красное кольцо с тремя красными кружками внутри на белом фоне. Этот Знак имеет огромную древность и встречается во всём мире. "Он не может быть ограничен какой-либо сектой, религией, или традицией, ибо представляет эволюцию сознания во всех её фазах" [44]. В 1996 году на российской земле начала действовать Международная Лига Защиты Культуры, инициированная Рерихом 70 лет назад.
Мысль о триединстве науки, искусства и веры развивал в России ещё в прошлом веке князь В.Ф.Одоевский. В "Истории русской философии" В.В.Зеньковского читаем: " Одоевский исходит из того, что в человеке слиты три стихии: верующая, познающая, эстетическая, - поэтому в основу философии должны быть положены не только наука, но и религия, и искусство. В целостном соединении их и заключается содержание культуры, а их развитие образует смысл истории" ([45], c.151). В наше время культура всё больше осознаётся как синтез науки, искусства и религии.
В социальной сфере бинарное мышление выдвигает на первый план оппозицию "экономика-политика". Но для достижения гармонии не обойтись без культурной компоненты. Политический нос и экономический хвост России вязнут сейчас в безнравственной реальности, и к спасительному совмещению их мы можем прийти только через возрождение Культуры.
В поисках новой ведущей общественной идеи Ю.П.Миронов приходит к выводу, что "общество должно быть устроено так же, как сам человек; т.е. клетка организма и организм в целом не могут быть структурно противоречивыми; только единство их устройства гарантирует устойчивость и динамичность развития" [46]. В основу этики он полагает триаду: творчество (цель), любовь (путь), свобода (условие).
Старинная структурная ячейка общества "воинство-гражданство- духовенство" (трипартит) возвращается в поле внимания социологов [47]. Напоминает о себе и ёмкая политическая формула графа С.С.Уварова "самодержавие-народность-православие". В строительстве государства заново примеряется триада власти Ш.Монтескье "законодательная- исполнительная-судебная". Иногда говорят о средствах массовой информации (СМИ) как власти четвёртой. Однако более органично этот фактор смотрится в триаде рычагов власти "финансы - силовые структуры - СМИ".
Обращаясь к истории, можно набрать немало примеров и по структурам более общего типа [48]. Тетрадами, например, занимались такие известные философы как Б.Н. Чичерин и К.Г.Юнг, а из современных авторов - Л.М.Семашко, О.М.Калинин, А.Е.Чучин-Русов. Пентады встречаются в работах В.А.Ганзена.
Почему мы избрали именно триаду в качестве структурной единицы для методологии целостного подхода? Прежде всего, потому что диады было явно недостаточно, а из всех более сложных структур триада - простейшая. Но такой ответ не вполне убедителен, ибо, хотя необходимость ясна, достаточность остаётся под вопросом. Более существенная причина - наличие универсальной семантической формулы системной триады. Она проявляется во всех основополагающих открытиях науки, в гениальных произведениях искусства, в жизнеспособных религиях мира. Интерпретации тетрад, пентад и т.д. более разнообразны, поверхностны, искусственны. Универсальный архетип в них пока не обнаружен.
Существуют, должно быть, и более глубокие основания сфокусировать внимание на тернарных структурах. Природа, в отличие от бравого рассудка, избегает уходить в дурную бесконечность. Формальное продолжение обычно срывается в коллапс. Коридор эволюции достаточно узок. В истории Вселенной предполагается, что когда-то произошёл фазовый переход от начальной многомерности к трёхмерному пространству, обеспечивший рост разнообразия структурных форм. В физике ещё в 1917 г. П.Эренфест обнаружил, что трёхмерность обладает определёнными преимуществами, так как при меньшей размерности не могут возникать сложные структуры, а при большей не могут существовать устойчивые атомы и планетные системы. В многомерных моделях физических пространств дополнительные измерения оказываются свёрнутыми.
В истории человечества наблюдаются длительные полосы господства разобщения, дифференциации, анализа и короткие приступы к единению, интеграции, синтезу, которые повторяются примерно через 900 лет [49]. Каждый пик порождал свою фундаментальную триаду. От 3-го века осталась Святая Троица, 12-й век дополнил ад и рай чистилищем. Время очередного пика - наш 21-й век, и признаки этой тенденции уже на пороге. Какое из мучительных противоречий он сможет разрешить, замкнув на целостную триаду? Хаос-порядок? Материя-сознание? Зло-добро?
Конечно, на эту закономерность накладываются и другие, которые делают предстоящую попытку синтеза решающей. Откат уже опасен смертельно. Человечество подошло к рубежу, на котором одномерное антагонистическое мышление становится самоубийственным. Если мы выживем, то через преображение сознания.

1.2. Свойства триадической структуры

1.2.1. Принцип неопределённости-дополнительности-совместности.
В классической парадигме господствовал принцип детерминизма. От научного описания требовалась полная определённость. И когда физики в экспериментах на микроуровне столкнулись с фактической невозможностью детерминированного описания, они долго не могли смириться с мыслью, что дело тут не в несовершенстве эксперимента или теории, а в фундаментальном свойстве природы. Иллюзия детерминизма столь сильна, что многие физики до сих пор продолжают стремиться к полной определённости, пытаясь отыскать так называемые "скрытые параметры", которые помогли бы вернуться к детерминированному описанию. Философы-материалисты тоже предпочитают расширять смысл понятия "детерминизм", чем соглашаться на отказ от него.
Тем не менее, принцип неопределённости, благодаря неоспоримым успехам квантовой механики, всё-таки завоевал право на признание. В физике он находит выражение в соотношении Гейзенберга
дельта x •дельта p больше, или равно ћ ,
где дельта x - неопределённость в установлении местоположения частицы, дельта p - неопределённость её импульса ( p = mv ), ћ - константа Планка. Чем точнее мы стремимся определить какую-либо из этих двух величин (x,p), тем меньшая точность будет достижима в определении другой. Полное знание одной влечёт полное незнание другой. Константа ћ выступает мерой неопределённости.
Оказалось, что закономерность такого рода существует не только в физике микромира. Обнаружена она и в биологии, и в психологии, и в социологии, и вообще всюду. Вспомним оппозицию точность-правильность в определении математической статистики или личность- общественность в определении этики.
Нильс Бор, рассматривая этот феномен с позиций натурфилософии, назвал его принципом дополнительности. Различные подходы к изучаемому объекту взаимодополнительны. Частица может проявляться и как корпускула, и как волна. И ни одна теория не может быть исчерпывающей. Более того, Бор усилил этот принцип до парадоксальной формулировки: для глубокой истины обратное утверждение столь же истинно. Правда, в бинарной логике такой принцип опровергает самого себя.
Обращаясь к триадической структуре, принцип неопределённости- дополнительности-совместности можно сформулировать следующим образом: в системной триаде каждая пара элементов находится в соотношении дополнительности, а третий задаёт меру совместности. Количественно эту закономерность нетрудно проследить на примере асимптотической математики, которая определяется триадой "точность- локальность-простота" [50]. В случае разложения функции f(x) по асимптотической последовательности ?n(x) при x > 0 величина ? = ¦f(x) - ?Nan?n(x)¦ характеризует точность, x - локальность, N - простоту. В классической математике x фиксировано, N > ? и говорится о сходимости; в асимптотической математике N фиксировано, x > 0 и говорится об эффективности приближения, выражающейся в оптимальном сочетании простоты и точности. Совмещение точности и простоты достигается по мере локализации.
В личностном плане такое же свойство проявляется в триаде "долг-любовь-призвание". Или в триаде Зиедониса "для себя - для других - для идеи" [51]. В социальном плане можно вспомнить древнюю триаду "закон-народ-власть", в которой противоречия между законом и народом разрешаются через власть, между народом и властью - через закон, между властью и законом - через народ.
Попарное рассмотрение противоречий при фиксированной мере остаётся данью бинарной парадигме. Одновременное включение всех трёх компонент описывается симметризованным соотношением, которое получается перемножением трёх неравенств вида ?x1 ? ?x2 ? h3 , образуемых циклической перестановкой индексов. В результате имеем ?x1 • ?x2 • ?x3 ? (h1h2h3)1/2 ? H.
Расшифровка этих величин зависит от рассматриваемой системы. Вопрос о постоянстве и универсальности H ещё не решён. Если отталкиваться от физики, то, различая, по Филберту [29], теорию элементарных частиц, теорию относительности и квантовую механику, имеем соответственно три меры ограничений, задаваемые константами e (заряд электрона), c (скорость света), ћ (константа Планка), безразмерная комбинация которых образует известную постоянную тонкой структуры ? = e2/ћc = 1/137. Можно предположить, что именно она определяет универсальный масштаб H. Другие варианты трёхконстантной физики связаны с привлечением вместо e гравитационной постоянной G или фундаментальной планковской длины lpl [52].
Абсолютизация любой компоненты разрушает целостность триады. Так в асимптотической математике погоня за абсолютной точностью ведёт к чрезмерному усложнению или к предельной локализации, т.е. к вырождению области в точку. Абсолютизация идеи приводит к фанатизму. Детерминизм оказывается помехой, препятствием на пути к единству. На первый план выдвигается проблема мерогенеза.

1.2.2. Мягкость системных триад.
Традиционный научный подход требует объективности, независимости от исследователя. Результат должен быть воспроизводим в другой лаборатории. Ещё Галилей заявлял, что научный метод состоит в том, чтобы изучать мир так, как если бы в нём не было сознания и живых существ. Такая независимость означает жёсткость.
Детерминизм способствовал независимому развитию науки, но и уводил её от жизни с присущим ей индетерминизмом. "Злоключения науки, - пишет К.А.Свасьян, - начались с того, как её отделили от искусства, вытравляя из неё всё личностное и постольку неисповедимое" [22]. Научный язык отличается от обыденного своей строгостью, стремлением к однозначной определённости. Оперировать разрешается только строго определёнными понятиями. Были даже попытки создать замкнутые языковые системы, но они оказались нежизнеспособными и остались музейными экспонатами.
Гибкость, мягкость, открытость, свойственные естественному языку, должны быть и у методологии, претендующей на изучение жизненных явлений. В.В.Налимов, развивая вероятностную модель языка, ввёл понятие индивидуального смыслового фильтра [53]. Осмысление любого слова подсознательно профильтровывается через личностный опыт. "В каждом акте познания присутствует страстный вклад познающей личности и эта добавка - не свидетельство несовершенства, но насущно необходимый элемент знания", - пишет М.Полани [54].
Неоднозначность, существующая в монадах, знакома всем, кто пользовался словарями. Если в диадах ввести некий канон, скажем "хорошо-плохо", то соотнесение с ним конкретных оппозиций "пресно- кисло", "тепло-холодно", "левые-правые" у разных людей будет различным. В триадах для многозначности места ещё больше.
Одно и то же понятие в разных компаниях может играть разную роль:

сущность целое
/ \ / \
структура ---- явление часть --- структура

Возможны и разные варианты трихотомии. Например, музыка - это "ритм-мелодия-гармония" и "марш-песня-танец" [55]; философия - это "гносеология-аксиология-онтология" и "позитивизм-экзистенциализм- томизм". Привязка к семантической формуле часто зависит от менталитета. Возьмём, например, триаду человека "тело-душа-дух". На Западе эмоции связываются больше с душевными переживаниями, а рациональный аспект требует материального носителя; на Востоке разум является атрибутом души, а чувства скорее телесны. В итоге получается зеркальное отражение:

Восток Запад
дух дух
/ \ / \
душа --- тело тело --- душа

Отсюда, примат рационального означает, при общей бездуховности, на Западе - бездушное тело, на Востоке - бестелесную душу.
Большой разброс наблюдается и в понимании такого термина как "символ" по отношению к "знаку". У Лекомцева это тип знака [56], у Свасьяна, наоборот, знак есть актуализация символа [57], у Лосева "знак- миф-символ" - триада языка [58].
Что демонстрируют эти примеры? Размытость конструкции, неоднозначность решения, неубедительность выбора. Человека, воспитанного на традиционной парадигме, всё это настораживает, смущает, мучает. Для рационалиста сила гибкости выглядит как слабость. Однако, задавая вопрос "Почему так, а не эдак?", следует осознать, что он - из бинарной парадигмы. Триада же больше сопоставляет, соединяет, сращивает, чем противопоставляет, расщепляет, отталкивает. Различение признаков, сторон, аспектов не должно переходить в разделение, уничтожающее целостность. Чрезмерный анализ губителен для триады!
Неточность - остаётся, но степень неточности соответствует естественной гибкости языка. Как в языке смысл слов уточняется по контексту, так в триаде правильный аспект, подходящие соседи, надлежащий уровень придают термину достаточные точность, убедительность, основательность. Прочные плавники кита и дельфина состоят из непрочных элементов. Асимптотическая математика, совмещая точность, локальность и простоту, вносит в математику ту мягкость, которая необходима для адекватного описания всего живого.
Ситуация неопределённости осложняется ещё трудностями переходного периода. Понятия, сложившиеся в бинарной парадигме, не легко укладываются в триадическую структуру. Некоторые термины не сразу находят себе место, для других позиция безразлична, третьи гурьбой устремляются в одну нишу, мешая друг другу. Сами ниши иной раз пустуют в ожидании законного хозяина: символ, образ, идея есть, а слова подходящего не находится. Основная трудность - в различении "эмоцио" и "интуицио", души и духа, так как долгое время всё это относилось к чему-то неразличимо иррациональному.
Свойство мягкости, проявляемое триадической структурой, - не недостаток, с которым приходится мириться, а очень существенное качество, которое следует оценить по достоинству. Без него невозможно познание человека, наделённого свободой воли; невозможно примирение тенденций к суверенности и взаимозависимости частей современного мира; невозможно совместить единство целого и свободу частей. В жёсткой структуре единение ведёт к тоталитаризму.

1.2.3. Фундаментальность понятия целостности.
Слово "целостность" появляется в определении "системы" как её существенное свойство. Интуитивно оно воспринимается также и в качестве интегрирующего. Следовательно, у этого понятия есть двойная роль, двойная функция: аспектная и интегральная. Как их совместить?
В рациональном мире работают научные методы, в эмоциональном действуют чувства, в интуитивном ... . Тут мы обычно спотыкаемся в поисках подходящего слова, а суть всякий раз ускользает. Можно, конечно, отмахнуться от непонятного и ограничиться тем, что поддаётся вербализации и формализации. Но эфемерная субстанция оказывается весомой и коварной. И непобедимо притягательной.
Попыткам анализа целостности можно посвятить большую книгу. Начинались они обычно в рациональной области, затем устремлялись за предметом в область интуиции и там угасали, не в силах адекватно описать это понятие языком науки. Формализовать удавалось лишь какие-то следствия, эффекты, проявления целостности, и это были уже безжизненные схемы. Завершающая глава книги могла бы называться "кладбищем намерений". Приведём некоторые высказывания, которые можно было бы прочесть на тех могилах.
Ю.М.Лотман: "Самый факт описания превращает динамический объект в статическую модель... . В процессе структурного описания объект не только упрощается, но и доорганизуется, становится более жёстко организованным, чем на самом деле" [59].
К.А.Свасьян: "Символ не сводится к его морфемам" [57].
Ф.И.Тютчев: "Мысль изреченная есть ложь"([60], с.139).
Настроение безнадёжности сильнее всего передал, пожалуй, А.Бергсон: "Действительность есть вечное становление, порыв, изменение, творчество, насилуемое формами мышления... . Формы эти старательно классифицируются, создавая нам многоразличие "научных картин". Мы, таким образом, обречены на "оформленность"" ([57], с.46).
Однако встречаются и оптимистические оценки перспективы. Так, Ю.В.Линник, отмечая, что "попытки постичь целостность аналитическими методами приводят к драматическим антиномиям", всё-таки утверждает: "Если научно-аналитические методы иногда пасуют перед феноменом целостности, то это не значит, что целостность вообще не познаваема" [61]. Вопрос, таким образом, фокусируется на средствах познания.
Будучи субстанциальным аспектом системы, целостность должна постигаться интуитивно. Постараемся напрячь нашу интуицию, развивая представление о целостности. При взгляде на объект извне это понятие ассоциируется с обособленностью, самостоятельностью, замкнутостью. Если же смотреть изнутри, то это слово обретает смысл лишь тогда, когда появляется представление о внешнем, т.е. при наличии открытости (через двери, окна, форточки). Таким образом, целостность соединяет в себе противоположные свойства (замкнутость и открытость), которые должны находиться в соотношении дополнительности, не отдавая друг другу полной победы. Прекрасно сказал Гёте: "Когда целое вполне обнаруживает себя, оно указывает на всё остальное, и в этом понимании лежит величайшее дерзновение, и величайшее смирение" [62].
Когда говорят, что целое не сводится к сумме частей, обычно ссылаются на взаимодействие между частями (эффект корреляций). Реже упоминаются внешние связи, хотя они не менее важны для понимания сущности этого термина.
В процессе перестройки мышления на новую парадигму понятие целостности сражается с понятием полноты [63]. На первый взгляд, это понятия близкие, родственные. Но уточнение их разводит. Стремление к полноте - вектор стратегии научного поиска в рамках прежней парадигмы. А целостная картина - всего лишь предварительный, приблизительный, эвристический этап, подлежащий преодолению на пути к полному знанию. Но что происходит при достижении полноты описания какого-либо объекта? Очевидно, остановка в его развитии, конец жизни, умирание. Идеал оборачивается гибелью. Этот парадокс повсеместно встречается как в сказках, так и в судьбах, и многократно описывался. Кумиры формализма оказывались несостоятельными, и в моменты разочарования от их банкротства нередко раздавались голоса о необходимости смены парадигмы (Н.А.Козырев, А.А.Любищев, В.В.Налимов и др.).
Постепенно осознавалось, что жизнеспособным, самостоятельным, органическим системам свойственна скорее не полнота, а нечто другое, что лучше называть целостностью. Освоение этого понятия происходило в ходе становления системного подхода. Философское определение системы, включающее целостность, рождалось в муках и спорах, ибо понятие целостности не удавалось объяснить привычными, известными, ясными словами. М.К.Мамардашвили пишет об этом так: "Эффектами целостности или системности мы называем то, что не можем представить дистинктно. Это вынужденное понятийное орудие... Мы имеем дело с чем-то, что мы в принципе не должны стремиться представить наглядно или модельно, с чем мы должны обращаться, как с символами. Никакой целостный эффект не разворачиваем в реальную совместность или последовательность дистинктных объектов с их свойствами... Необходимо пересмотреть классические абстракции, ввести онтологический принцип неполноты бытия" [64]. Речь идёт о смене идеала, о переходе к целостности как к более фундаментальному понятию, чем полнота. Полные описания ограниченных моделей становятся, таким образом, лишь вехами на пути к постижению целостных объектов. В новой парадигме вектор стратегии поворачивает от полноты к целостности.
Принципиальная невозможность полного описания целостности связана также с непрерывным изменением мира. П.Г.Светлов в письме к А.А.Любищеву писал: "История есть продолжение сотворения мира и тем самым истина нам ещё далеко не открыта полностью... Мнение, что вся истина нам открыта и мы обладаем всем, что нужно для нашего спасения, а следовательно и беспокоиться больше не о чём, - одно из основных положений православного богословия, но это составляет предмет моего большого сожаления" [65].
Полнота достигается фактически только на моделях. Так, при математической постановке задачи, имея дело с системой уравнений, описывающих рассматриваемое явление, мы задаём граничные условия (замыкание в пространстве), начальные условия (замыкание во времени) и все эффекты других масштабов выражаем в терминах основного уровня (замыкание в масштабе). Если же не делать этих последних шагов к полноте описания, то можно сказать, что целостность сохраняется, благодаря внешним связям в пространстве, времени и масштабе. Для существования таких каналов необходимы зазоры, связанные с принципом неопределённости-дополнительности-совместности. До тех пор, пока этот принцип соблюдается, стремление к совершенству полноты не нарушает целостности. Но всегда наступает момент, когда абсолютизация начинает уводить от жизни. С этого момента входят в силу законы целостности. Ограничительная мера проявляется во многих обычаях, нормах, законах общества. Так, в мафии опасно слишком много знать, пророков в ближайшем окружении не жалуют, одежду принято носить не только для утепления и украшения. Последнее обращает внимание на этимологию слова "целомудрие".
Итак, стремясь к целостности, надо отказываться от полноты. Чтобы лучше это понять, обратимся ещё к жанру исповеди, классические образцы которой дали Бл.Августин, Руссо, Л.Толстой. Идеал совершенства, чистоты, полноты предписывает стремление к предельной искренности, без оглядки на цензора, зрителя, внешний суд. Но попробуйте устранить этот второй план - и исповедь погибнет. Точно так же необходима условность в театре, а ещё раньше она воплощается в детских играх. Стремясь к завершённости, мы где-то начинаем удаляться от жизни и оказываемся на похоронах. Идеал хорош до тех пор, пока мы не слишком к нему близки.
Ранее отмечалось, что целостность пропадает, когда нарушается соразмерность компонент системной триады, когда некоторые из них, так сказать, увядают. Но в сильной триаде возможна регенерация ослабевших свойств, восстановление их через другие компоненты, так что, как в Святой Троице, каждая ипостась способна являть целое.
Тяга к целостности есть тяга к жизни. Любопытно в этом плане наблюдение, которое сделал художник К.С.Петров-Водкин, исследуя триаду основных цветов "жёлтый-красный-синий". Он заинтересовался тем, что "у цвета имеется свойство не выбиваться из трёхцветия, дающего в сумме белый цвет, т.е. свет. Благодаря этому свойству сложный, двойной цвет вызывает по соседству нехватающий ему для образования трёхцветия дополнительный" [66]. В качестве примера он называет зелёный луч заката, синюю ночь у костра, красную дорожку на лугу. Это стихийное стремление к гармонии целого через мираж дополнения является свойством и человеческой психики. Действительно, не по той ли закономерности мы в истине хотим видеть добро и красоту, в любви обретаем надежду и веру, в правде чувствуем отблеск радости и пользы?
Природная тяга к целостности заставляет человека совершать поступки, трудно объяснимые с рутинных позиций. Тоскующая душа ищет выхода к гармонии, к счастью, к слиянию с мировой душой. Осознавая эту закономерность, можно говорить о путях восхождения, различая исходные позиции по аспектам системной триады.
Вырастая из прежней парадигмы, приходится преодолевать хронический рацио-уклон. Но как? Возможный путь: отказ от метода отрицания. Отучиться отвергать с порога непонятное, отвыкнуть от подозрительности к новому, перестать видеть в инакомыслящем врага. Пора осваивать принцип приятия: признание-сочувствие-доверие [67].
В природе, социуме, ноосфере уже происходят важные события, генерирующие процессы в этом направлении. Не так давно иммунологи нашли препарат, снимающий реакцию отторжения чужих органов. Это открытие, согласно гипотезе Шелдрейка о заразительности идей [68], должно повлиять на все области знания. Социологи, конечно, задумаются над "препаратом", снимающим реакцию отторжения социальных целостностей.
Иммунитет был в широком смысле краеугольным камнем бинарной парадигмы. Он обеспечивал самосохранение организмов и всех частей мира, пока жизнь их была локализована. По мере того, как сохранение мира и жизни становится глобальной проблемой, происходит перестройка камней фундамента. Переход к новым масштабам иммунных систем даётся непросто. Достаточно назвать бич аллергии или эпидемию СПИДа. Но в то же время эти бедствия заставляют человечество направлять больше внимания и сил на разрешение проблемы единения через приятие.
Восхождение к целостности из эмоцио-уклона кажется не столь актуальной задачей. Но присматриваясь к соответствующим периодам в истории человечества и судьбам отдельных людей, можно заметить, что изживание эмоционального комплекса связано видимо с жертвоприношением, имевшим когда-то глубокий смысл, утраченный утилитарной эпохой.
При подъёме через субстанцию, от интуицио, возникают трудности с различением аспектного и интегрального понимания целостности. Бинарная парадигма не выработала соответствующего расщепления понятий. Поэтому во многих случаях приходится специально оговаривать или маркировать наличие широкого и узкого смысла. Такие понятия, как космос, жизнь, добро, без расщепления вытянуты вверх наподобие вертикальных мостов. Близость аспектного и интегрального понятий целостности создаёт впечатление о преобладании субстанциального пути к синтезу, через интуицию.
В статье "Интуиция - мать порядка" Б.В.Раушенбах пишет: "Даже в самой тяжёлой ситуации надо стараться жить достойно. Это, опять-таки, не "рацио" или "эмоцио" подсказывают - а всё та же интуиция: жить достойно - значит жить впрок. На будущие поколения" [69].