Главная | Обратная связь

А. Процессы управления в сенсорном регистре

Поскольку в сенсорный регистр поступает и затем быстро стирается большое количество информации, основная функция процессов управления на этом уровне должна со­стоять в отборе определенных частей этой информации для передачи их в кратковременное хранилище. Первое из реше­ний, которые должен принять индивид, касается того, на какой сенсорный регистр направить внимание. Так, в экспе­риментах с сигналами, одновременно поступающими по не­скольким сенсорным каналам, испытуемый может легко вос­произвести информацию, полученную из данной сенсорной модальности, если его соответствующим образом проинструк­тировали заранее, но точность воспроизведения значительно снижается, если инструкции даются уже после предъявления стимулов. С этим процессом связан другой процесс внима­ния — перенос в КВХ отобранной части большого количества информации, поступившей в ту или иную сенсорную модаль­ность. В этом случае примером может служить процесс ска­нирования в системе зрительной регистрации. Тахистоскопи-чески предъявляемые буквы могут просматриваться со ско­ростью примерно одна буква в 10 мсек, причем способ ска­нирования зависит от испытуемого. Сперлинг получил сле­дующий результат. Когда сигнал, указывающий, какой ряд буквенной матрицы нужно воспроизвести, был отсрочен на некоторое время после предъявления стимула, испытуемые

вырабатывали две стратегии наблюдения. Одна из них состо­яла в подчинении инструкции экспериментатора — обращать одинаковое внимание на все ряды; результатом этой стратегии было равномерное распределение ошибок и весьма низкая эффективность при больших отсрочках. Другая стратегия заключалась в предвосхищении намеченного для проверки ряда и сосредоточении внимания лишь на нем; в этом случае возрастает дисперсия ошибок, но результаты при больших отсрочках оказываются лучше, чем при первой стратегии. Испытуемые сознавали применение этих стратегий и сооб­щали о нем экспериментатору. Один опытный испытуемый, к примеру, сообщил о том, что он переключился с первой стратегии на вторую, стремясь улучшить результаты, когда интервал между предъявлением и воспроизведение превысил 0,15 сек. На графике зависимости вероятности правильного ответа от времени отсрочки у этого испытуемого, при общем снижении с ростом отсрочки, имелся скачок вниз при от­срочке 0,15 сек, указывающий на то, что испытуемый сменил стратегию недостаточно быстро для достижения оптимального результата.

Решения относительно того, на каком сенсорном регистре сосредоточить внимание, и где и что подлежит сканированию в данной системе, не исчерпывают тех видов выбора, которые приходится делать на этом уровне. В распоряжении индивида имеется ряд стратегий для сопоставления информации в ре­гистре с информацией в долговременном хранилище и тем самым для идентификации входного сигнала. Например, в эксперименте Эстеса и Тейлора испытуемый должен был решить, F или В предъявлены в буквенной матрице. Руко­водствуясь одной из стратегий, испытуемый сканирует буквы по порядку, называя «имя» каждой буквы и проверяя зри­тельно, В это или F. Если сканирование заканчивается до того, как предъявлены все буквы, и ни В, ни F не обнаружены, можно предположить, что испытуемый попытается угадать ответ в соответствии с некоторым личным предпочтением. При другой стратегии испытуемый мог бы производить срав­нение признаков каждой буквы сначала с В, а потом с F, переходя к очередной букве, как только установлено различие; при этой стратегии нет нужды сканировать все признаки каждой буквы (то есть не обязательно генерировать «имя» каждой буквы). Третья стратегия может состоять в сравнении лишь с одной из ключевых букв при угадывании другой,

если не установлено соответствие ко времени завершения сканирования.

Б. Процессы управления в кратковременном хра­нилище

1. Стратегия сохранения, поиска и извлечения инфор­мации из памяти

Процессы поиска в КВХ, хотя и не столь сложные, как в ДВХ,— в силу того, что поиск приходится вести в меньшем количестве информации,— тем не менее достаточно важны. Поскольку в КВХ информация, превышающая спо­собность к повторению, очень быстро стирается, поиск кон­кретных данных должен вестись быстро и эффективно. Один из косвенных методов изучения процесса поиска состоит в сравнении результатов экспериментов на узнавание и воспро­изведение, в которых КВХ играет главную роль. Предпола­гается, что в ситуации воспроизведения присутствует компо­нент поиска, отсутствующий в ситуации узнавания. На таком основании трудно прийти к окончательным выводам, но ис­следования узнавания, такие, как эксперименты Викелгрена и Нормана, обычно приводили к построению менее сложных моделей, чем аналогичные эксперименты на воспроизведение, что, видимо, указывает на большую роль, которую играет в КВХ компонент поиска.

Один из результатов, свидетельствующих о том, что поиск в КВХ происходит по упорядоченным параметрам, основы­вается на экспериментах с бинауральным предъявлением сти­мулов. Предъявляется пара стимулов, одновременно по одно­му на каждое ухо. Всего таких пар три, по одной каждые полсекунды. Лучшие результаты были в тех случаях, когда испытуемых просили воспроизвести сначала стимулы, посту­пившие на одно ухо, затем на другое, а не, скажем, попарно. Интерпретируя эти результаты, Бродбент постулировал необ­ходимость некоторого времени для переключения внимания с одного уха на другое (сам по себе процесс управления), но возможны и другие толкования. В частности, информация, сохраняемая вместе с каждым сигналом, могла бы включать в себя и информацию о том, какое ухо служило входом. Эта информация могла бы стать в дальнейшем простым парамет­ром, по которому осуществляются поиск в КВХ и воспроиз­ведение. Другая возможность состоит в том, что испытуемый группирует стимулы по этому параметру в ходе предъявления.

В любом случае следует ожидать сходных результатов и при наличии другого параметра, чем «стороны» (которое из ушей). Интема и Траск использовали три пары «слово-число», предъ­являемые последовательно, по одной каждые полсекунды; один из членов пары предъявлялся одному уху, второй — другому. Эксперимент проводился при трех вариантах усло­вий: в первом три слова предъявлялись последовательно с одной стороны (и соответственно три числа с другой), во втором — два слова и одно число предъявлялись последова­тельно с одной стороны, в третьем — между двумя словами предъявлялось одно число с одной стороны. Использовались три варианта условий проверки: испытуемого просили вос­произвести сначала слова, а затем числа (типы), или воспро­извести сначала информацию, поступившую в одно ухо, а затем — в другое (стороны), или одновременные пары по порядку (пары). Результаты легко поддаются описанию. С точки зрения вероятности правильного ответа первый ва­риант условий предъявления оказался лучшим, третий – наихудшим. Что касается условий проверки, то воспроизве­дение по «типам» дало наиболее высокую вероятность пра­вильного ответа, по «сторонам» — более низкую и по «па­рам» - самую низкую. То, что воспроизведение по «сторо­нам» осуществлялось лучше, чем по «парам», составило один из результатов, полученных Бродбентом, но то, что по «типам» оно производилось еще лучше, чем по «сторонам», позволяет предположить, что организация информации по имеющимся в распоряжении испытуемого параметрам, со­провождаемая повышением эффективности процесса поиска, является основным фактором в такого рода ситуации.

Одна из трудностей изучения процесса поиска в КВХ связана с тем, что результаты испытуемого будут безошибоч­ными, если число предъявляемых стимулов будет оставаться в пределах объема, допускающего повторение. Стернберг пре­одолел эту трудность, измеряя латентный период ответов из повторяемого набора. Его типичный эксперимент состоял в предъявлении испытуемому от одной до шести цифр со ско­ростью одна цифра в 1,2 сек. Затем после 2-секундного ин­тервала предъявлялась одна-единственная цифра, и испытуе­мый должен был отвечать «да» или «нет» в зависимости от того, была ли последняя представлена в только что предъ­являвшемся наборе. Вслед за этим ответом испытуемому пред­лагалось воспроизвести весь набор по порядку. Поскольку

испытуемые давали 98,7% правильных ответов в тесте на узнавание и 98,6% правильных ответов в тесте на воспроиз­ведение, можно считать, что задача оставалась в пределах возможностей объема повторения. Интересные результаты были получены в отношении латентных периодов узнавания: наблюдалось линейное возрастание латентного периода с рос­том величины набора от одной до шести цифр. Тот факт, что не было разницы в величине латентного периода ответов «да» и «нет», говорит о том, что процесс поиска в этой ситуации является исчерпывающим и не завершается в мо­мент обнаружения двойника. Стернберг делает вывод, что испытуемый осуществляет процесс исчерпывающего последо­вательного сравнения, в ходе которого элементы оцениваются со скоростью 25—30 элементов в 1 сек. Высокая скорость сравнения позволяет с большой вероятностью утверждать, что повторение, о котором сообщают испытуемые, не является неотъемлемой частью процесса сканирования, а служит со­хранению образа в КВХ так, чтобы он был доступен скани­рованию во время проверки. Справедливость этого вывода зависит от того, примем ли мы для скорости повторения цифр значения, сообщаемые Ландауэром, которые никогда не превышали шести цифр в секунду.

Дополнительные данные о процессах поиска и извлечения из КВХ позволяет получить использованный Бушке метод отсутствующего члена. Этот метод состоит в предъявлении в случайном порядке всех, кроме одной, из предварительно сообщенного набора цифр; затем испытуемому предлагается назвать пропущенную цифру. Эта методика исключает ин­терференцию на выходе, свойственную обычным исследова­ниям запоминания, когда требуется воспроизведение всего предъявленного набора. Бушке обнаружил, что в заданиях с отсутствующим членом у испытуемых были лучшие резуль­таты, чем в заданиях обычного типа, где все предъявленные цифры должны быть воспроизведены в произвольном порядке. Естественной гипотезой для объяснения различий в резуль­татах была бы ссылка на влияние интерференции на выходе: многократное воспроизведение при обычной процедуре по­рождает интерференцию, не имеющую места при единичной проверке в эксперименте с отсутствующим членом. Другим объяснением было бы использование в этих двух ситуациях различных стратегий сохранения и поиска. Мэдсен и Друкер исследовали этот вопрос, сравнивая инструкции, даваемые

непосредственно перед каждой серией предъявлений или сразу же после нее; инструкции уточняли, должен ли испы­туемый воспроизводить набор предъявленных цифр или про­сто назвать пропущенную цифру. Согласно гипотезе интер­ференции на выходе, разница между процедурой отсутству­ющего члена и обычной процедурой должна наблюдаться в обоих случаях. Результаты показали, что метод отсутствую­щего члена с предшествующими инструкциями давал более высокие показатели как в сравнении с процедурой отсутст­вующего члена, так и с обычной процедурой, если инструкции следовали за предъявлением; последние две ситуации давали одинаковые результаты, причем более высокие, чем в случае обычной процедуры с предшествующими инструкциями. Оче­видно, имеет место использование двух стратегий сохранения и поиска: стратегии обнаружения пропущенного члена и стра­тегии запоминания всего набора. Предшествующие инструк­ции (определяющие форму отчета испытуемого) приводят к использованию испытуемым той или иной из этих стратегий, а инструкции, следующие за предъявлением, связаны со сме­шением двух стратегий. В этом случае оказалось, что стра­тегии различались по характеру удержания информации в ходе предъявления; группе, в которой инструкция предше­ствовала предъявлению подлежащих запоминаю цифр, была свойственна тенденция к воспроизведению цифр в порядке их предъявления, тогда как в группе, в которой инструкция давалась после предъявления, чаще называли цифры в по­рядке возрастания. Это говорит о том, что стратегия обна­ружения пропущенного члена предполагает сверку цифр по мере их предъявления с фиксированным перечнем цифр, расположенных в порядке возрастания, тогда как стратегия полного запоминания предполагает их повторение в порядке предъявления. Интересно отметить, что, если бы испытуемые сознавали превосходство стратегии обнаружения пропущен­ного члена, они могли бы воспользоваться ею и в задании на воспроизведение всего набора, поскольку оба типа проверки требуют одинаковой информации.

Следует отметить, что извлечение из КВХ зависит от ряда факторов, некоторые из них подконтрольны индивиду, а не­которые зависят от характеристик стирания следа в КВХ. Если стирание носит в некотором смысле частичный характер, так что след содержит лишь часть информации, необходимой для непосредственного ответа, то возникает проблема, как

следует использовать эту частичную информацию для ответа. В этом случае можно ожидать, что индивид обратится к поиску в ДВХ, чтобы установить соответствие этой частичной информации или опознать ее. С другой стороны, даже в том случае, если следы стираются частично, благодаря возмож­ности повторения избранный набор элементов может оста­ваться доступным для немедленного воспроизведения, и тем самым повторение фактически придает этим элементам статус «все-или-ничего». К этому процессу повторения мы теперь и перейдем.

2. Процессы повторения

Повторение является одним из важнейших факто­ров в экспериментах по изучению человеческой памяти. Это особенно справедливо для лабораторных экспериментов, по­скольку используемые здесь задания на запоминание боль­шого количества — часто бессмысленной — информации вы­зывают увеличение относительной роли повторения по срав­нению с долговременным кодированием и ассоциативными процессами. Процессы повторения, вероятно, играют мень­шую роль в повседневной памяти, но и здесь они, как отме­чали Бродбент и другие авторы, находят большое применение. Такие примеры, как запоминание номера телефона или счета в настольном теннисе, показывают основное назначение по­вторения — увеличение периода времени, в течение которого информация сохраняется в кратковременном хранилище. О другой функции повторения говорит тот факт, то, даже если человек хочет запомнить номер телефона навсегда, он часто несколько раз повторяет его. Такое повторение способствует закреплению информации в долговременном хранилище как за счет увеличения продолжительности пребывания в КВХ (в течение этого времени формируется след в ДВХ), так и за счет предоставления времени для кодирования и других процессов сохранения. Действительно, почти любого рода опе­рацию с массивом информации (такую, как кодирование) можно рассматривать как разновидность повторения, но в данной работе этот термин используется лишь применительно к процессу повторения, непосредственно продлевающему пре­бывание информации в КВХ.

С точки зрения структуры КВХ можно представить себе, что каждое повторение восстанавливает след в КВХ и тем самым отсрочивает его стирание. Это не значит, что при каждом повторении восстанавливается и удерживается вся

информация, имеющаяся в КВХ сразу после предъявления. Удерживается только информация, отобранная индивидом, часто лишь небольшая часть первичного массива. Если, на­пример, предъявляется слово «корова», в КВХ поступает звучание этого слова; кроме того, может быть извлечено из ДВХ и также поступить в КВХ то, что связано с коровой, например слово «молоко»; наконец, в кратковременное зри­тельное хранилище может поступить образ коровы. В ходе последующих повторений, однако, испытуемый может повто­рять только слово «корова», а первоначальные ассоциации распадутся и будут утрачены. Этот процесс сходен с утратой смысла, сопровождающей многократное повторение какого-нибудь слова.

Интересный вопрос связан с максимальным числом эле­ментов, которые могут сохраняться в памяти за счет повто­рения. Это число зависит от скорости стирания, в КВХ и формы следа, возобновляемого в КВХ путем повторения. Од­нако практически при любых разумных допущениях относи­тельно каждого из этих процессов лишь упорядоченное по­вторение позволяет удержать максимальное число элементов. В качестве простого примера предположим, что стирание следа отдельного элемента занимает 1,1 сек, а его восстанов­ление возможно, если повторение начинается до того, как произошло полное стирание. Предположим далее, что каждое повторение занимает 0,25 сек. Тогда ясно, что 5 элементов могут сохраняться в памяти безгранично долго, если они вновь и вновь повторяются в одном и том же порядке. С дру­гой стороны, схема повторения, при которой повторяемые элементы выбираются в случайном порядке, быстро приведет к стиранию и утрате одного или более элементов. Следует ожидать поэтому, что в тех случаях, когда индивид рассчи­тывает главным образом на свою способность повторения в КВХ, оно будет происходить упорядоченно. Одной из таких ситуаций, в которой можно получить оценку способности повторения, является задача на запоминание набора цифр. Испытуемому зачитывают ряд цифр, предлагая затем воспро­извести их, обычно в прямом или обратном порядке. По­скольку у испытуемого есть долговременное хранилище, ко­торое иногда может использоваться в дополнение к основан­ной на повторении кратковременной памяти, длина ряда, допускающая безошибочное воспроизведение, может превы­шать способность повторения. Нижний предел этой способ-

ности можно найти, определив величину ряда, при которой испытуемый никогда не ошибается; обычно эта величина лежит в диапазоне между пятью и восемью числами².

Приведенные выше оценки способности к повторению по­лучены в ситуации дискретного запоминания, когда требуется запомнить каждый элемент поступающего небольшого коли­чества информации. Однако очень похожая стратегия повто­рения может быть использована в таких ситуациях, как свободное воспроизведение, когда на вход поступает гораздо большее число элементов, чем может быть охвачено повто­рением. Одна из стратегий в этом случае может состоять в замене одного из повторяемых в данный момент элементов каждым из вновь поступающих элементов. Таким образом, каждый из элементов будет так или иначе повторен. Под влиянием факторов, связанных с приемом и реорганизацией информации, несомненно поглощающих некоторое время, способность к повторению, вероятно, снизится. Ясно, что при такой схеме в каждый данный момент повторение будет распространяться на некоторое постоянное число элементов. Можно провести аналогию с резервуаром, вмещающим ровно n элементов; каждый новый элемент попадает в резервуар и вытесняет оттуда один из уже имеющихся там элементов. В ранее опубликованных работах этот процесс получил название «буфер повторения», или просто «буфер»; этой терминологией мы и будем пользоваться в дальнейшем.

Мы считаем, что сохранение и использование буфера яв­ляется процессом, полностью находящимся под контролем индивида. По-видимому, буфер вводится в действие и исполь­зуется в целях достижения максимальной эффективности в определенных ситуациях. Однако, используя буфер макси­мальной емкости, индивид затрачивает все свои усилия на повторение и не прибегает к другим процессам, таким, как кодирование и проверка гипотез. Поэтому в ситуациях, где кодирование, поиск в долговременном хранилище, проверка гипотез и другие механизмы значительно повышают эффек­тивность, будет, вероятно, иметь место известный компро-

² Викелгрен исследовал повторение в задаче на запоминание набора цифр более детально и обнаружил, что способность к повторению зависит от способа группировки, к которому прибегает испытуемый; в частности, повторение отдельными группами по три цифры предпочтительнее, чем повторение по четыре или пять цифр.

 

Рис. 6. Буфер повторения и его связь с другими частями системы памяти.

мисс, в результате которого емкость буфера сократится и повторение может даже стать до некоторой степени случай­ным, тогда как возрастет роль кодирования и других стра­тегий.

Здесь следует более подробно обсудить различные формы функционирования буфера. На рис. 6 показан буфер постоян­ной емкости и его связь с остальной частью системы памяти. Содержимое буфера складывается из элементов, поступивших в КВХ из сенсорного регистра или из ДВХ. Стрелка в на­правлении ДВХ указывает на то, что за время пребывания элемента в буфере формируется некоторый долговременный след. Другая стрелка из буфера показывает, что поступление

нового элемента в буфер приводит к вытеснению одного из имеющихся в нем к тому времени элементов; этот элемент затем стирается в КВХ и утрачивается (кроме того следа, который он мог оставить в ДВХ за время пребывания в буфере). Элемент, удаленный из буфера, видимо, стирается в КВХ быстрее, чем вновь предъявленный элемент, только что поступивший в КВХ. Этому есть несколько причин. С одной стороны, этот элемент, вероятно, уже находится в состоянии частичного стирания к моменту удаления; кроме того, информация, составляющая элемент в буфере, по-види­мому, является лишь частичной копией всей информации, поступившей сразу после предъявления стимула.

На рис. 6 не показаны еще два процесса, к которым ин­дивид может прибегнуть в соответствующих случаях. Так, он может решить вводить в буфер не каждый элемент; ос­нования для этого могут самыми разными. Например, эле­менты могут предъявляться очень быстро, так что время поступления и реорганизации может в слишком большой мере сокращать время повторения. Другая возможность со­стоит в том, что некоторые комбинации элементов особенно легко поддаются повторению, и потому испытуемый не скло­нен их разбивать. Фактически уже сама работа, необходимая для введения нового элемента в буфер и удаления из него одного из прежних элементов, может служить побудителем к сохранению буфера неизменным. Учитывая эти соображе­ния, можно заключить, что выбор вводимых в буфер элемен­тов основывается на мгновенных характеристиках последо­вательности входных элементов и временами может оказаться в значительной мере случайным.

Вторым процессом, не показанным на рис. 6, является выбор элемента, удаляемого из буфера при поступлении но­вого элемента. Здесь налицо несколько возможностей. Выбор может быть случайным; он может основываться на степени стирания наличных элементов; он может зависеть от легкости повторения различных элементов; и, что особенно важно, он может основываться на длительности пребывания в буфере различных элементов. Не исключено, что индивид знает, какие элементы подверглись наиболее длительному повторе­нию, если, скажем, повторение осуществляется в постоянном порядке. Именно поэтому гнезда, или позиции, буфера на рис. 6 последовательно пронумерованы, чтобы показать, что индивид может иметь некоторое представление о сравнитель­ной давности пребывания различных элементов в буфере.

Экспериментальное подтверждение указанных буферных механизмов будет изложено в разделе IV. Следует подчерк­нуть, что индивид пользуется буфером постоянной емкости описанного выше типа только в особых случаях, в первую очередь тогда, когда он чувствует, что обращение к кодиро­ванию и другим процессам управления, связанным с долгов­ременным хранением, за счет времени повторения не будет плодотворным. В той мере, в какой долговременные операции хранения оказываются более эффективными, чем повторение, структура механизма повторения будет иметь тенденцию к обеднению. О буфере следует сказать еще и следующее. Хотя в данной работе кратковременный буфер постоянной емкости последовательно рассматривается как используемая индиви­дом стратегия повторения, аналогичную модель с постоянной емкостью можно применить и к структуре кратковременной системы в целом, то есть рассматривать кратковременный буфер как постоянную характеристику памяти. Вог и Норман, например, так и сделали в своей работе о первичной памяти. Данные о структуре КВХ остаются к настоящему времени столь неясными, что подобная гипотеза не может быть ни надежно подтверждена, ни отвергнута.

3. Процессы кодирования и перенос информации из кратковременного хранилища в долговременное

Вполне очевидно, что существует тесная связь между кратковременным и долговременным хранилищами. Как правило, информация в КВХ поступает непосредственно из ДВХ и лишь опосредствованно из сенсорного регистра. Так, зрительно предъявляемое слово не может попасть в КВХ в качестве слухо-вербального элемента информации до тех пор, пока путем поиска и сопоставления в ДВХ не найдено вербальное представление этого зрительного образа. Для слов, букв и очень знакомых стимулов этот процесс поиска и сопоставления в ДВХ может протекать очень быстро, но можно представить себе незнакомый стимул, такой, скажем, как бессмысленные каракули, для которого потребуется дли­тельный поиск, прежде чем будет найдено вербальное пред­ставление, пригодное для помещения в КВХ. В таких случаях индивид может ввести зрительный образ непосредственно в свою кратковременную зрительную память, не прибегая к операции вербального кодирования.

Перенос из КВХ в ДВХ может считаться постоянной ха­рактеристикой памяти; всякая находящаяся в КВХ инфор-

мация в той или иной степени переносится в ДВХ за время ее пребывания в кратковременном хранилище. Важный ас­пект этого переноса состоит, однако, в том, что в результате процессов управления переносимая информация может зна­чительно различаться по объему и форме. Если индивид сосредоточивает свое внимание на повторении, переносимая информация будет в сравнительно непрочном состоянии и может легко подвергаться интерференции. С другой стороны, индивид может направить свои усилия не на повторение, а на различные операции кодирования, что повысит проч­ность сохраняемой информации. Отвечая на вопрос, что такое процесс кодирования, мы можем в самой общей форме сказать, что процесс кодирования — это избирательное из­менение и/или дополнение информации в кратковремен­ном хранилище в результате поиска в долговременном хранилище. Это изменение может принимать целый ряд форм, часто связанных с использованием сильных ранее су­ществовавших в долговременном хранилище ассоциаций. Не­которые из таких возможностей кодирования будут рассмот­рены позднее.

Эксперименты можно грубо классифицировать по тем опе­рациям управления, к которым приходится прибегать испы­туемому. Задачи на формирование понятий или задачи, имею­щие ясное решение, приводят испытуемого к процедурам выбора стратегии и проверки гипотезы. Эксперименты, не связанные с решением проблем, в которых приходится иметь дело с большим числом легко поддающихся кодированию элементов, и в которых предъявление и проверку разделяет большой интервал времени, побуждают испытуемого направ­лять свои усилия на операции долговременного кодирования. Наконец, эксперименты, в которых требуется участие памяти, но долговременная память оказывается неэффективной, за­ставляют испытуемого принять какую-нибудь из стратегий повторения, позволяющих удержать информацию на ограни­ченный период времени, необходимый для решения задачи. В данной работе будет рассмотрено несколько примеров экс­периментов последнего типа; они характеризуются тем, что ответы, соответствующие конкретным стимулам, все время меняются, так что кодирование какой-то одной пары «сти­мул-ответ» оказывается помехой для последующей пары с участием того же стимула. Разумеется, в некоторых экспе­риментах невозможно априорно решить, какие процессы уп-

 

равления используются. В этих случаях следует воспользо­ваться обычными методами идентификации параметров, включая проверку пригодности модели и тщательный опрос испытуемых.

Существуют и другие кратковременные процессы, которые нелегко уложить в предложенную выше классификацию. К ним относится стратегия группировки, организации и раз­биения на блоки. Одна из форм организации состоит в отборе некоторого подмножества из предъявляемых элементов для особого внимания, кодирования и/или повторения. Этот про­цесс отбора хорошо показан в ряде исследований роли вели­чины вознаграждения, проведенных Харли. Элементы в спис­ке парных ассоциаций были связаны с двумя видами денеж­ного поощрения: высоким и низким. В одном эксперименте испытуемые заучивали два списка парных ассоциаций, свя­занных с большим поощрением, другой — целиком из эле­ментов, связанных с небольшим поощрением; различий в скорости заучивания для этих списков не наблюдалось. Во втором эксперименте испытуемые заучивали список, вклю­чавший элементы, обладавшие как высокой, так и низкой побудительной силой; в этом случае первые заучивались бы­стрее последних. Однако общая скорость заучивания для смешанного списка была примерно такой же, как и для двух предыдущих списков. Очевидно, когда элементы, обладающие большой или малой побудительной силой, перемешаны, ис­пытуемый избирательно обращает внимание, кодирует и по­вторяет элементы, заучивание которых сулит более высокое вознаграждение. Второй из наблюдаемых видов организации состоит в объединении элементов в небольшие группы, часто с целью запомнить группы в целом, а не отдельные состав­ляющие ее элементы. Типичным в этом случае является наличие у сгруппированных элементов какого-нибудь общего признака. Хороший пример можно найти в серии исследо­ваний, проведенных Бэттигом и его сотрудниками. Он обна­ружил тенденцию группировать элементы в соответствии с их трудностью и степенью усвоения; эта тенденция была выявлена даже в задачах на парно-ассоциативное научение, когда были предприняты значительные усилия, чтобы ис­ключить какие-либо основания для такой группировки. Тре­тьим видом организации является процесс «объединения ин­формации в отрезки», предположение о существовании ко­торого выдвинул Миллер. С его точки зрения, существует

некоторый оптимальный объем информации, в наибольшей мере облегчающий запоминание. Поступающая информация поэтому организуется в отрезки желаемой величины.