 |
|
ТЕАТРАЛЬНОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
| Директор театра, поэт и комический актер. Директор Вы оба, средь несчастий всех Меня дарившие удачей, Здесь, с труппою моей бродячей, Какой мне прочите успех? Мой зритель в большинстве неименитый, И нам опора в жизни - большинство. Столбы помоста врыты, доски сбиты, И каждый ждет от нас невесть чего. Все подымают брови в ожиданье, Заранее готовя дань признанья. Я всех их знаю и зажечь берусь, Но в первый раз объят такой тревогой. Хотя у них не избалован вкус, Они прочли неисчислимо много. Чтоб сразу показать липом товар, Новинку надо ввесть в репертуар, Что может быть приятней многолюдства, Когда к театру ломится народ И, в ревности дойдя до безрассудства, Как двери райские, штурмует вход? Нет четырех, а ловкие проныры, Локтями в давке пробивая путь, Как к пекарю за хлебом, прут к кассиру И рады шею за билет свернуть. Волшебник и виновник их наплыва, Поэт, сверши сегодня это диво. Поэт Не говори мне о толпе, повинной В том, что пред ней нас оторопь берет. Она засасывает, как трясина, Закручивает, как водоворот. Нет, уведи меня на те вершины, Куда сосредоточенность зовет, Туда, где божьей созданы рукою Обитель грез, святилище покоя. Что те места твоей душе навеют, Пускай не рвется сразу на уста. Мечту тщеславье светское рассеет, Пятой своей растопчет суета. Пусть мысль твоя, когда она созреет, Предстанет нам законченно чиста. Наружный блеск рассчитан на мгновенье, А правда переходит в поколенья. Комический актер Довольно про потомство мне долбили. Когда б потомству я дарил усилья, Кто потешал бы нашу молодежь? В согласье с веком быть не так уж мелко. Восторги поколенья - не безделка, На улице их не найдешь. Тот, кто к капризам публики не глух, Относится к ней без предубежденья. Чем шире наших слушателей круг, Тем заразительнее впечатленье. С талантом человеку не пропасть. Соедините только в каждой роли Воображенье, чувство, ум и страсть И юмора достаточную долю. Директор А главное, гоните действий ход Живей, за эпизодом эпизод. Подробностей побольше в их развитье, Чтоб завладеть вниманием зевак, И вы их победили, вы царите, Вы самый нужный человек, вы маг. Чтобы хороший сбор доставить пьесе, Ей требуется сборный и состав. И всякий, выбрав что-нибудь из смеси, Уйдет домой, спасибо вам сказав. Засуйте всякой всячины в кормежку: Немножко жизни, выдумки немножко, Вам удается этот вид рагу. Толпа и так все превратит в окрошку, Я дать совет вам лучший не могу. Поэт Кропанье пошлостей - большое зло. Вы этого совсем не сознаете. Бездарных проходимцев ремесло, Как вижу я, у вас в большом почете. Директор Меня упрек ваш, к счастью, миновал. В расчете на столярный матерьял Вы подходящий инструмент берете. Задумались ли вы в своей работе, Кому предназначается ваш труд? Одни со скуки на спектакль идут, Другие, пообедав до отвала, А третьи, ощущая сильный зуд Блеснуть сужденьем, взятым из журнала. Как шляются толпой по маскарадам Из любопытства, на один момент, К нам ходят дамы щегольнуть нарядом Без платы за ангажемент. Собою упоенный небожитель, Спуститесь вниз на землю с облаков! Поближе присмотритесь, кто ваш зритель? Он равнодушен, груб и бестолков. Он из театра бросится к рулетке Или в объятья ветреной кокетки. А если так, я не шутя дивлюсь, К чему без пользы мучить бедных муз? Валите в кучу, поверху скользя, Что подвернется, для разнообразья. Избытком мысли поразить нельзя, Так удивите недостатком связи. Но что случилось с вами? Вы в экстазе? Поэт Ступай, другого поищи раба! Но над поэтом власть твоя слаба, Чтоб он свои священные права Из-за тебя смешал преступно с грязью. Чем сердце трогают его слова? Благодаря ли только громкой фразе? Созвучный миру строй души его - Вот этой тайной власти существо. Когда природа крутит жизни пряжу И вертится времен веретено, Ей все равно, идет ли нитка глаже, Или с задоринками волокно. Кто придает, выравнивая прялку, Тогда разгон и плавность колесу? Кто вносит в шум разрозненности жалкой Аккорда благозвучье и красу? Кто с бурею сближает чувств смятенье? Кто грусть роднит с закатом у реки? Чьей волею цветущее растенье На любящих роняет лепестки? Кто подвиги венчает? Кто защита Богам под сенью олимпийских рощ? Что это? - Человеческая мощь, В поэте выступившая открыто. Комический актер Воспользуйтесь же ей по назначенью. Займитесь вашим делом вдохновенья Так, как ведут любовные дела. Как их ведут? Случайно, спрохвала. Дружат, вздыхают, дуются, - минута, Другая, и готовы путы. Размолвка, объясненье, - повод дан, Вам отступленья нет, у вас роман. Представьте нам такую точно драму. Из гущи жизни загребайте прямо. Не каждый сознает, чем он живет. Кто это схватит, тот нас увлечет. В заквашенную небылицу Подбросьте истины крупицу, И будет дешев и сердит Напиток ваш и всех прельстит. Тогда-то цвет отборной молодежи Придет смотреть на ваше откровенье И будет черпать с благодарной, дрожью, Что подойдет ему под настроенье. Не сможет глаз ничей остаться сух. Все будут слушать, затаивши дух. И плакать и смеяться, не замедлив, Сумеет тот, кто юн и желторот. Кто вырос, тот угрюм и привередлив, Кому еще расти, тот все поймет. Поэт Тогда верни мне возраст дивный, Когда все было впереди И вереницей беспрерывной Теснились песни из груди. В тумане мир лежал впервые, И, чуду радуясь во всем, Срывал цветы я полевые, Повсюду, росшие кругом. Когда я нищ был и богат, Жив правдой и неправде рад. Верни мне дух неукрощенный, Дни муки и блаженства дни, Жар ненависти, пыл влюбленный, Дни юности моей верни! Комический актер Ах, друг мой, молодость тебе нужна, Когда ты падаешь в бою, слабея; Когда спасти не может седина И вешаются девочки на шею; Когда на состязанье беговом Ты должен первым добежать до цели; Когда на шумном пире молодом Ты ночь проводишь в танцах и веселье Но руку в струны лиры запустить, С которой неразлучен ты все время, И не утратить изложенья нить В тобой самим свободно взятой теме, Как раз тут в пользу зрелые лета, А изреченье, будто старец хилый К концу впадает в детство, - клевета, Но все мы дети до самой могилы. Директор Довольно болтовни салонной. Не нам любезности плести. Чем зря отвешивать поклоны, Могли б мы к путному прийти. Кто ждет в бездействии наитий, Прождет их до скончанья дней. В поэзии греметь хотите? По-свойски расправляйтесь с ней. Я вам сказал, что нам во благо. Вы и варите вашу брагу. Без разговоров за котел! День проморгали, день прошел, - Упущенного не вернете. Ловите на ходу, в работе Удобный случай за хохол. Смотрите, на немецкой сцене Резвятся кто во что горазд. Скажите, - бутафор вам даст Все нужные приспособленья. Потребуется верхний свет, - Вы жгите сколько вам угодно. В стихии огненной и водной И прочих недостатка нет. В дощатом этом - балагане Вы можете, как в мирозданье, Пройдя все ярусы подряд, Сойти с небес сквозь землю в ад. | Собеседники ведут речь о масштабном представлении, призванном поразить, пленить чувства людей, о таком зрелище, где сцена – весь мир. Директор –организатор, утверждающий необходимость постановки грандиозной пьесы. Он строг и серьезен. Самое важное, на его взгляд, - завладеть чувствами и деньгами публики. Его назидание Поэту – совершить чудо, поразить воображение зрителя. Для успеха хороши все средства. “Массу покоряют только массой”, поэтому представление должно быть огромным. Комик –противник серьезности. Своим весельем он высмеивает пороки и недостатки. Его кредо – угождать публике. “Сварить питье по вкусу каждому, из жизни черпать материал”. Ведь зритель неприхотлив: “Что в сердце у него, то в пьесе видит он”. И роль Комика – возбуждать ироничное, негативное отношение ко всему плохому в мире и в себе. Высмеять – значит избавиться от дурных привычек. Ратуя за постановку пьесы, высмеивая негативное, Комик обостряет противоречие, помогает зрителям одолеть неизменные пристрастия, чем и способствует духовному подъему. Взгляды Поэта в этом споре возвышенны. Он отрицает грубое стремление Директора “одурачить толпу” и угодничество Комика, когда ложь и правда будут лишь развлекать публику. Поэт против скороспелых поделок. Призвание художника он видит в создании целостного, гармоничного произведения. “Кто единичное искусно обобщает, Объединяя все в торжественный аккорд…” Все силы своего духа Поэт устремляет к высокому, прекрасному, вечному, чтобы созданный шедевр возвышал, приносил пользу современникам и потомкам. “Нет, лучше пусть годами дума зреет, Чтоб совершенней стала красота!” |
ПРОЛОГ НА НЕБЕ
| Господь, небесное воинство, потом Мефистофель. Три архангела. Рафаил В пространстве, хором сфер объятом, Свой голос солнце подает, Свершая с громовым раскатом Предписанный круговорот. Дивятся ангелы господни, Окинув взором весь предел. Как в первый день, так и сегодня Безмерна слава божьих дел. Гавриил И с непонятной быстротою Внизу вращается земля, На ночь со страшной темнотою И светлый полдень круг деля. И море пеной волн одето, И в камни пеной бьет прибой, И камни с морем мчит планета По кругу вечно за собой. Михаил И бури, все попутно руша И все обломками покрыв, То в вольном море, то на суше Безумствуют наперерыв. И молния сбегает змеем, И дали застилает дым. Но мы, господь, благоговеем Пред дивным промыслом твоим. Все втроем Мы, ангелы твои господни, Окинув взором весь предел, Поем, как в первый день, сегодня Хвалу величью божьих дел. Мефистофель К тебе попал я, боже, на прием, Чтоб доложить о нашем положенье. Вот почему я в обществе твоем И всех, кто состоит тут в услуженье. Но если б я произносил тирады, Как ангелов высокопарный лик, Тебя бы насмешил я до упаду, Когда бы ты смеяться не отвык. Я о планетах говорить стесняюсь, Я расскажу, как люди бьются, маясь. Божок вселенной, человек таков, Каким и был он испокон веков. Он лучше б жил чуть-чуть, не озари Его ты божьей искрой изнутри. Он эту искру разумом зовет И с этой искрой скот скотом живет. Прошу простить, но по своим приемам Он кажется каким-то насекомым. Полу летя, полу скача, Он свиристит, как саранча. О, если б он сидел в траве покоса И во все дрязги не совал бы носа! Господь И это все? Опять ты за свое? Лишь жалобы да вечное нытье? Так на земле все для тебя не так? Мефистофель Да, господи, там беспросветный мрак, И человеку бедному так худо, Что даже я щажу его покуда. Господь Ты знаешь Фауста? Мефистофель Он доктор? Господь Он мой раб. Мефистофель Да, странно этот эскулап Справляет вам повинность божью, И чем он сыт, никто не знает тоже. Он рвется в бой, и любит брать преграды, И видит цель, манящую вдали, И требует у неба звезд в награду И лучших наслаждений у земли, И век ему с душой не будет сладу, К чему бы поиски ни привели. Господь Он служит мне, и это налицо, И выбьется из мрака мне в угоду. Когда садовник садит деревцо, Плод наперед известен садоводу. Мефистофель Поспоримте! Увидите воочью, У вас я сумасброда отобью, Немного взявши в выучку свою. Но дайте мне на это полномочья. Господь Они тебе даны. Ты можешь гнать, Пока он жив, его по всем уступам. Кто ищет, вынужден блуждать. Мефистофель Пристрастья не питая к трупам, Спасибо должен вам сказать. Мне ближе жизненные соки, Румянец, розовые щеки. Котам нужна живая мышь, Их мертвою не соблазнишь. Господь Он отдан под твою опеку! И, если можешь, низведи В такую бездну человека, Чтоб он тащился позади. Ты проиграл наверняка. Чутьем, по собственной охоте Он вырвется из тупика. Мефистофель Поспорим. Вот моя рука, И скоро будем мы в расчете. Вы торжество мое поймете, Когда он, ползая в помете, Жрать будет прах от башмака, Как пресмыкается века Змея, моя родная тетя. Господь Тогда ко мне являйся без стесненья. Таким, как ты, я никогда не враг. Из духов отрицанья ты всех мене Бывал мне в тягость, плут и весельчак. Из лени человек впадает в спячку. Ступай, расшевели его застой, Вертись пред ним, томи, и беспокой, И раздражай его своей горячкой. (Обращаясь к ангелам.) Вы ж, дети мудрости и милосердья, Любуйтесь красотой предвечной тверди. Что борется, страдает и живет, Пусть в вас любовь рождает и участье, Но эти превращенья в свой черед Немеркнущими мыслями украсьте. Небо закрывается. Архангелы расступаются. Мефистофель (один) Как речь его спокойна и мягка! Мы ладим, отношений с ним не портя, Прекрасная черта у старика Так человечно думать и о черте. | Главный персонаж трагедии впервые появляется в “Прологе на небесах”. Между Богом и Мефистофелем речь идет о человеке, о его земных страданиях. Главная причина страданий человека– “отблеск Божественного света”; разум человека, который он употребил на то, чтобы “из скотов скотиной быть”. Мефистофель не верит в возможность человека улучшить мир. Мефистофель, как дух отрицания, не верит в саму возможность человеческого познания. Фауст стремится найти истину, его мучают сомнения, он стремится к высшему познанию, хотя еще и “блуждает во мраке”, поэтому для Мефистофеля он – сумасшедший, хотя и не “труп”. Можно ли на основании слов Бога о Фаусте предположить, одержит ли Мефистофель победу? - стремление Фауста к познанию – это “добро” для Бога, т.к. “чистая душа в своем исканье смутном/ Сознаньем истины полна”. Бог называет Фауста своим “рабом”. Это слово не содержит отрицательной характеристики героя. Оставаться “рабом Божьим” - это значит сохранять верность Богу. “Но истины лучом он будет озарен”. Мефистофель не сможет одержать победу, потому что отрицание – это НИЧТО, а истина, даже ее часть, стремление к познанию – это НЕЧТО. В последнем монологе Бога:слабость человека в его постоянном желании под тяжестью обстоятельств искать покоя. Сила – в его способности действовать, в способности понимать красоту святую и любить Вывод: в “Прологе на небесах” намечен основной конфликт произведения: между покоем (отрицание, Ничто) и действием, поиском истины (Нечто); конфликт между Мефистофелем, цель которого заставить Фауста “остановить мгновение”, т.е. захотеть покоя, и Фаустом, который до своего последнего жизненного мгновения должен искать и бороться. |
Образ Мефистофеля в "Фаусте"
Вкладывая в свои образы высокие философские иносказания, Гете отнюдь не забывает о художественной конкретности образа. Фауст и Мефистофель наделены определенными человеческими чертами, поэт обрисовал своеобразие их характеров. Фауст — неудовлетворенный, мятущийся, «бурный гений», страстный, готовый горячо любить и сильно ненавидеть, он способен заблуждаться и совершать трагические ошибки. Натура горячая и энергичная, он очень чувствителен, его сердце легко ранить, иногда он беспечно эгоистичен по неведению и всегда бескорыстен, отзывчив, человечен. Фауст Гете не скучает. Он ищет. Ум его в постоянных сомнениях и тревогах. Фауст — это жажда постижения, вулканическая энергия познания. Фауст и Мефистофель — антиподы, Первый жаждет, второй насыщен, первый алчен, второй сыт по горло, первый рвется «за пределы», второй знает, что там нет ничего, там пустота, и Мефистофель играет с Фаустом, как с неразумным мальчиком, смотря на все его порывы как на капризы, и весело им потакает — ведь у него, Мефистофеля, договор с самим Богом.
Мефистофель уравновешен, страсти и сомнения не волнуют его грудь. Он глядит на мир без ненависти и любви, он презирает его, В его колких репликах много печальной правды. Это отнюдь не тип злодея. Он издевается над гуманным Фаустом, губящим Маргариту, не в его насмешках звучит правда, горькая даже для него — духа тьмы и разрушения. Это тип человека, утомленного долгим созерцанием зла и разуверившегося в хороших началах мира. Он не похож на Сатану Мильтона. Тот страдает. В его груди — пламень. Он сожалеет о потерянном Эдеме и ненавидит Бога. Он жаждет мести и непреклонен, горд и свободолюбив. Свобода для него дороже Эдема. Мефистофель не похож и на лермонтовского Демона, Тот устал от вечности. Ему холодно в просторах Вселенной. Он хочет любви простой, человеческой. Он готов положить к ногам смертной девушки и вечность и все свое могущество. Но оно бессильно перед непритязательным сердцем смертной девушки. Вечность и бесконечность ничтожны в сравнении с кратким, как миг, счастьем смертного. И он, лермонтовский демон, печален.
Мефистофель Гете подчас добрый малый. Он не страдает, ибо не верит ни в добро, ни в зло, ни в счастье. Он видит несовершенство мира и знает, что оно — вечно, что никакими потугами его не переделать. Ему смешон человек, который при всем своем ничтожестве пытается что-то исправить в мире. Ему забавны эти потуги человека, он смеется. Смех этот снисходительный. Так смеемся мы, когда ребенок, сердится на бурю. Мефистофель даже жалеет человека, полагая, что источник всех его страданий — та самая искра Божья, которая влечет его, человека, к идеалу и совершенству, недостижимому, как это ясно ему, Мефистофелю. Мефистофель умен. Сколько иронии, издевательства над ложной ученостью, тщеславием людским в его разговоре со студентом, принявшим его за Фауста!
Теория, мой друг, суха,
Но зеленеет жизни древо.
Он разоблачает лжеучения («спешат явленья обездушить»), иронически поучает юнца: «Держитесь слов», «Бессодержательную речь всегда легко в слова облечь», «Спасительная голословность избавит вас от всех невзгод», «В того невольно верят все, кто больше всех самонадеян» и т. д. Попутно Гете устами Мефистофеля осуждает и консерватизм юридических основ общества, когда законы — «как груз наследственной болезни».
Вот такими предстают главные герои Гете. Поэт выбрал и переработал многовековую легенду о докторе Фаусте и переработал ее по-своему, на свой философский и художественный манер. Все произведение раскрывает эстетические взгляды Гете, которые и подтверждаются с помощью диалектичности образов Фауста и Мефистофеля. Уже «Пролог на небесах» раскрыл философию автора, его взгляды на человека, общество, природу.
Поэма Гете напоминает гигантскую симфонию, через которую проходит, варьируясь, то затихая, то. набирая силу, по пути подхватывая новые мотивы, сливаясь с ними, затухая и возгораясь снова и снова, единая тема — Человек, Общество, Природа. В «Прологе на небесах» идет речь именно о нравственной стойкости человека, о его способности противостоять низменным инстинктам. Все эти проблемы и решает Гете с помощью диалектического единства противоположностей — Фауста и Мефистофеля.