Главная | Обратная связь

ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ФОРМЫ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ

Длившийся около 1,5 млн. лет, на протяжении “каменного века” — палеолита, процесс социогенеза и становления человека современного типа, человека разумного, завершился примерно 35—40 тыс. лет назад. Это был важный рубеж в развитии человечес­тва, в рамках еще его доистории.

К этому рубежу пралюди— неандертальцы пришли, овладев уже I основными способами обработки камня и некоторых других мате­риалов, умея добывать огонь, накопив запас знаний, необходимых для собирательства и охоты. Важнейшие социальные достижения этого времени — родовой строй, язык, обряды, живопись. С появлением рода биологические инстинкты, пищевой и половой, были поставлены под контроль общества. Человек стал человеком — существом социальным. Отныне его поступки регулируются не инстинктами, а традициями—обычаями, соблюдение которых де­лает возможным сохранение социальной группы. Каждое появля­ющееся на свет человеческое существо должно проходить длящий­ся годами процесс научения жизни в обществе — воспитания, необходимого для осознания своего места и обязанностей в группе, к которой оно принадлежит, овладения соответствующими знаниями и навыками соблюдения общего интереса, подчинения воле коллектива, его власти. Элементарной исходной исторической формой осознания общности членов человеческой группы сородичей был тотемизм. Это типичное для определенного уровня общес­твенного развития представление группы людей, занимающихся собирательством и охотой, об их общем происхождении от мифи­ческого существа. В доживших до нашего времени элементарных религиях тотемизм встречался не повсеместно, но был широко распространен в особенности у австралийцев, меланезийцев и американских индейцев. Слово “тотем” употреблялось племенем оджибуэев (Северная Америка) для обозначения существа, находя­щегося в магически-мистическом отношении к индивиду или группе людей.

Тотемизм — представление о родственной связи всех членов рода с каким-то видом животных или растений. Это животное или растение являлось тотемом данной группы людей. Члены группы, тотемом которой был, например, медведь, считали себя медведями, а медведей — членами своей группы. Таким образом наглядно выражалось единство членов данного рода и их отличие от всех остальных. Тотем — символ, обозначение единства. Тотемистичес­кие представления обусловливают определенные отношения между людьми. Они делятся на “своих” и “чужих”, и вместе с этим разделением устанавливается, что можно и что нельзя. Мясо “своего” тотема нельзя употреблять в пищу, мужчины и женщины одной тотемной группы не могут вступать в брак — это табу. Воз­никает представление о дозволенном и запрещенном. С тотемом связано представление о существовании особых вещей, на них налагается табу, они становятся неприкасаемыми, “священными” — обращаться с ними можно, только соблюдая строжайшие прави­ла, за нарушение которых полагались страшные наказания.

Считалось, что соблюдение этих правил обеспечивает сохране­ние рода, добычу пищи. Делая полезное животное тотемом, члены рода верили, что с помощью каких-то действий, например подра­жательных танцев, символических действий другого рода, можно заставить это животное размножаться. Пещерная живопись той эпохи почти исключительно изображает животных. Появляются магические действия. Одной из первых была магия охотничья.

Магия — символический образ действий (колдовских обрядов), имеющих своей целью достижение конкретного результата. Это получение нужного результата особым, не “прямым” способом. Так, можно добиться успеха на охоте за счет выносливости, смелости, опытности и прочего, а можно добиться успеха охоты, предварительно имитируя приемы, используемые на охоте. Или, действуя по аналогии, вызвать дождь. Таким образом, возникает представление, что некоторые человеческие действия помимо обыч­ного имеют еще совсем особое значение, являются колдовскими приемами. Затем появились представления, что и определенные события могут обладать особым значением — предвещать то, что должно произойти. Так рождается гадательная магия — мантика. Влияние на человеческие дела признавалось за какими-то предме­тами, обладающими особыми свойствами, необходимыми для того, чтобы такое влияние оказывать. Это — свойство не всех, а только особых предметов — фетишей, талисманов, амулетов. Это свойст­во, которым обладают не все, а только некоторые люди или предметы, — особая, скрытая в них сила — мана.

Тотемистические представления связаны с особыми церемони­ями, ритуалами, совершаемыми по поводу важнейших событий в жизни — рождения, посвящения (введения юноши в число взрос­лых охотников), смерти. В ритуале посвящения первобытный человек отождествляет себя с животным-предком, со своим тоте­мом, посредством сложных и нередко мучительных церемоний. В пещерах найдены относящиеся к палеолиту следы обряда посвяще­ния — сделанные на мягкой глине отпечатки изуродованных рук. Посвященный символически умирает, чтобы возродиться к новой жизни и быть способным выполнять свои обязанности по отноше­нию к обществу.

Эти обряды, через которые должен был пройти каждый, сопро­вождались пением, в котором давалось толкование этих обрядов — мифы о происхождении и развитии мира с точки зрения тотемис­тических представлений. Это была своего рода школа, обучение, которое давало детальные представления, касающиеся мира и того, как управлять им, дополнявшее обучение на практике приемам охоты, приготовления пищи и т. п. Обряд посвящения включал присвоение имени, что считалось особенно важным и священным как установление связи посвящаемого с тотемом и, следовательно, со всем миром. Тотемистические мифы, связь которых с ритуалами считалась необходимой для сохранения жизни рода, со временем стали соединяться, образуя более или менее связную систему — мифологию.

Свидетельством развития ритуалов и мифов в палеолитических стоянках являются погребения. Живые начали заботиться о мерт­вых, которые и после смерти продолжали считаться членами рода. Но их еще и боялись, поэтому засыпали землей, камнями или забрасывали ветками. Люди считали, что умерший продолжает жить, поэтому его снабжали пищей, убивали и хоронили вместе с ним животных, а погребали его неподалеку от костра, чтобы умершему было тепло, и т. д. Иными словами, представлялось, что продолжающаяся жизнь вполне “материальна”, не было представ­лений о жизни “духа”. Однако уже такой обычай, как окрашивание

трупа охрой в подражание цвету крови, говорит о применении магических приемов. Об этом свидетельствует и пещерная живо­пись, изображение целого комплекса ритуалов — танцев, вос­производящих успешную охоту. На этих рисунках были обна­ружены отдельные фигуры переодетых мужчин, изображающих животных. Можно предположить, что подражание животным име­ло магическое значение. Если это так, то это — прообраз колдуна, или шамана, человека, частично освобожденного от повседневных трудов, занятого специально обеспечением общего благополучия с помощью магических приемов, отвечающего за выполнение риту­алов. Возможно, в это время наряду с тем представлением о мире, которое выражено в символической магии (когда изображение или смысл вещи отождествляется с самой вещью настолько, что счита­ется, что, воздействуя на изображение, воздействуешь с помощью таинственной силы и на оригинал), зарождается и представление о духах, демонах. Скорее всего, оно возникает как попытка объяс­нить смерть — мгновение назад человек еще жил, теперь он мертв, хотя тело здесь. Отсюда представление о том, что умереть — значит “испустить дух”. Предполагалось, что духи действуют и продолжа­ют общение с людьми. Первоначально считалось, что их сила не превосходит силы человека. Так возникла вера в “духовные сущес­тва” — анимизм.

Таким образом, данные археологии позволяют думать, что зарождение тотемизма, магии, фетишизма, мифологии, анимизма относится к времени существования поздних неандертальцев, про­исходит еще в древнекаменном веке.

В IX—VII тысячелетиях до н. э. в истории человечества проис­ходит крупный перелом, получивший наименование неолитичес­кой революции. Было изобретено земледелие — одно из крупней­ших достижений человечества, благодаря которому оно перешло от присваивающего хозяйства к производящему. Период неолита охватывает промежуток времени между изобретением земледелия и появлением первых городов в начале IV в. до н. э., знаменующим собой начало истории цивилизации.

Переход к земледелию привел к появлению нового типа общес­тва, нового отношения человека к природе и человека к человеку. Появилось имущество, которое надо было сохранять, и, следова­тельно, собственность, которая сначала была общинной, но впос­ледствии возникла частная собственность, а с ней и неравенство. На первых порах общество еще сохраняло тотемистическую орга­низацию, расширяя и усложняя ее. Со временем она претерпевала все большие изменения в направлении, ведущем к религиям древнейших цивилизаций.

С развитием земледелия в тотемистических ритуалах, имевших целью получение урожая, наиболее характерными становятся обря­ды плодородия, изображения половых органов, выделяется роль женщины. Подражательная магия вызывания дождя становится еще одной важнейшей целью обрядов. Посев зерен, который воспринимается как необходимость похоронить, убить всходы, чтобы родилась новая жизнь, приводит к идее жертвоприношения, даже человеческого. Появляются и становятся все более регуляр­ными весенние праздники и праздники урожая. Возникающая необходимость упорядочить ритуал и магию, обеспечить выполне­ние важнейших функций жизни и управления обществом приводит к появлению религии, организованной в новых масштабах об­щества.

Таким образом, религия получает развитие в первобытном обществе как составная часть жизнедеятельности первобытных людей, их социальной организации; ее появление связано с появ­лением искусства, праморали. На этой стадии развития общества все явления духовной жизни еще очень тесно связаны между собой, переплетаются, так что разделять их можно довольно условно. Это явление обозначается понятием синкретизма — нерасчлененности первобытной духовной культуры.

В первобытном обществе возникают тотемизм, магия, фети­шизм, мифология, анимизм. В этой связи появляется представле­ние об особой, не похожей на другие — сверхъестественной — силе, которая может передаваться от человека к человеку, от предмета к предмету. Со временем эта сила стала представляться в виде особых самостоятельных существ — духов или демонов. Это — домовые, русалки, лешие и т. п., к ним относятся и души умерших. Сначала духи помещались в том же мире, что и люди, но затем сложилось представление об особом мире обитания сверхъестественных су­ществ, отличном от естественного. Вместе с появлением представ­лений о сверхъестественных существах появляются и люди, ко­торые считаются способными вступать с ними в контакт. Это— маги, колдуны, шаманы.

Первые мифы были тотемистическими. Ритуальные тотемисти­ческие пляски, исполняемые ряжеными под тотемное животное, стали истолковываться как сцены из жизни далеких предков, представлявшихся одновременно как люди и как животные. Отсю­да и изображения полулюдей полуживотных. В мифах природные и социальные явления изображались как действия персонажей этих повествований. Особую роль в мифологии приобретает дух сильно­го человека — героя, со временем преобразующийся в дух бога. Так складываются предпосылки религии, основывающейся на теизме — вере в богов (многобожие, политеизм) и позже — в единого бога (монотеизм).

Тотемы — еще не божества, однако, они носители особой, “нуминозной” силы, и потому они священны, их нельзя убивать. Тотемизм — разновидность религии, связанной с верой в некие особые “силы”. Такие религии иногда называются “динамически­ми религиями” (от греч. dynamis — сила). В основе этих религий лежит особого рода переживание, когда объект культа (в данном случае — животное) воспринимается как нечто совсем отличное от других объектов (животных), представляющее собой некую таин­ственную силу. Хотя тотем не является объектом благоговейного почитания, но индивиды или данный клан хотели бы обладать связью с заключенной в нем силой. Эта мистико-магическая связь достигается за счет того, что происхождение клана ведется от животного — тотема. И происходящее в особых случаях убийство и сакраментальное поедание тотемного животного также утвержда­ет магическую связь между ним и родом. Человек, стоящий на том уровне развития о котором идет речь, в животном видит не единичное животное, а воплощение рода, обладающего необозри­мо долгим существованием, поэтому связь человека с тотемным животным может представляться как обеспечивающая его роду неограниченно длительное существование.

Если тотемизм является достоянием народов, стоящих на на­чальных ступенях развития культуры, то фетишизм встречается везде, где существуют “священные вещи”. Фетиш (от португ. Fetisso — амулет, волшебство) буквально значит “наделенный магической силой”. Мы видим проявления фетишизма, когда пользуются для определенных целей “святой водой” или над входной дверью прибивают подкову “на счастье”. Фетишами становятся как созда­ваемые человеком вещи, так и естественные, обладающие необыч­ным обликом. Чаще всего усматриваемая в них сила представляется как безличная, но со временем допускается предположение, что в фетише живет некий дух. В таком случае мы имеем дело с анимизмом.

С мотивом силы связана идея табу. Обладающие силой личнос­ти (как, например, вожди или знахари) и предметы (фетиши) становятся табу. Это означает, что они выделяются из круга обычных, профанных объектов и к ним предписывается относиться с соблюдением определенных правил. Само слово “табу” полинезийского происхождения и означает “нечто примечательное”, требующее внимания, особое. Табу являются поэтому все нуминозно значимые объекты: жрец и вождь; все, относящееся к культу священных предметов; животные и растения определенных видов, в особенности тотемные; покойники, воюющие люди, женщины при родах и т. д. Действие табуированных объектов является двойственным — опасным и полезным. Эта двойственность прису­ща всем нуминозным объектам. И они вызывают у человека двойственное отношение — боязни, отталкивающей от них, и притяжения к ним. Например, глава рода для “подданных” однов­ременно является “предметом”, которого сторонятся и к которому в то же время тянутся. Из переживаний, связанных с табу, вырас­тают полярные ценности — чистое и нечистое. Наполненным этой двойственной силой и потому табуированным объектам противос­тоят профанные, не имеющие нуминозного значения. В последу­ющем этическом развитии обладающие характером табу “вещи” разделяются на позитивные, полезные и поэтому этически “хоро­шие” сущности — чистые — и на вредные, этически негативные нуминозные сущности — нечистые. Так, евреи, например, считали свинью нечистым и потому непригодным в пищу животным не потому, что свинья — профанное животное, тогда ее можно было бы есть, но, напротив, — потому, что она нуминозно негативна и оттого является табу.

Тотемизм, фетишизм, культ предков, анимизм и т. д. — все эти элементы присущи религиям в их ранней, элементарной форме. Однако у каждого народа они образуют некоторое неповторимое единство, своеобразное целое. Элементарная форма религии пред­ставлена многими, различающимися между собой религиями, каж­дой из которых перечисленные выше элементы присущи в разной степени и в различных вариациях. И в то же время всем этим религиям присуще нечто общее, они образуют некое единое целое — религию “примитивных” культур, отличную от всех других в своей основополагающей жизненной позиции. Одна из распространенных и признанных квалификаций этот позиции состоит в том, что это религия магического единения, связи. Человек этой культуры во всех существах и во всех имеющих для него значение вещах ощущает некую тайную и подлинную жизнь, овладение которой, подчинение или достижение которой является главным стремлением всех членов рода. Очертания внешнего мира еще не приобрели той определенности, постоянства, неизменности, как у человека более развитой культуры. Это совсем другое видение действительности, из которого проистекает все мышление и дея­тельность людей. Все может стать всем, чем угодно, как это бывает в сновидениях или грезах. В этом воззрении на мир, более эмоци­ональном, чем интеллектуальном, лежит объяснение того, почему столь велика роль мифа в жизни и культе “примитивных” народов. В мифе выражается такое осознание действительности, которое еще не знает ограничений возможного, присущих естественнона­учно обусловленному, рациональному миропониманию, оно явля­ется наглядно-фантастическим, а не абстрактно-логическим. В элементарной форме религиозной жизни доминирует магия: чело­век того времени воспринимает мир не “объективно”, а как проекцию своих чувств и оценок на внешний мир. Мир, следова­тельно, чувствует так же, как и он. И на основе этого ощущения единства человек способен — как в сновидениях — подчинять себе этот так называемый внешний мир. Желания должны сбываться и изменять мир.

Древний человек в мифах выражает свои страхи и свои желания, выносит их вовне и верит в миф, связанный с определенным культом, как в действительность, т. е. воспринимает и переживает миф как некую священную и все вновь и вновь осуществляющуюся действительность. В этом мире индивид, единичный человек еще не обладает самостоятельными отдельным существованием, жизнью. Это не значит, что в определенных областях отдельный человек совсем не может принимать самостоятельных решений, в частности в сфере профанной жизни. Но на этом уровне элементарной формы религиозной жизни все сознательно-религиозное существование человека полностью зависимо от окружающего его сакрального сообщества — селения, тотемного сообщества, мужского союза и т. д. Эти общности охватывают и воплощают в себе подлинную жизнь индивида, тогда как единичное, отдельное, особенное в нем носит лишь второстепенный характер. Здесь, в этой главной сфере жизнедеятельности, нет места для “частных зон”. Это “связанное существование” в самых главных своих проявлениях.

РЕЛИГИИ ПЕРВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ - ЕГИПТА;

МЕСОПОТАМИИ, ИНДА

Около шестидесяти веков назад, в IV тысячелетии до н. э. на берегах Нила, Тигра и Евфрата, Инда возникли первые великие цивилизации. Родоплеменные сообщества уступили место государ­ственному объединению людей.

Рождение цивилизации было шагом вперед в освобождении человека от тех первобытных способов организации его жизни, которые до поры до времени были необходимы, поскольку обеспечивали сплоченность людей перед неподвластными им силами природы.

Возникновение цивилизации гигантски убыстрило ход ис­тории, введя в действие новые механизмы и творческие силы прогресса, хотя складывающаяся структура цивилизованного об­щества оказалась внутренне глубоко противоречивой: свобода и творчество немногих обеспечивались порабощением большинства. Не столько природные, сколько социальные силы властвуют теперь над судьбами человека. Человек стал подчиняться государственно­му принуждению и закону.

В этой связи меняются содержание и функции религиозных верований. Если в первобытном обществе интересы и благополучие индивида совпадали, составляли неразрывное целое с интересами и благополучием рода, то теперь интересы личности и общества стали расходиться во всяком случае перестали отождествляться.

Социальное расслоение общества привело к тому, что вместо одной общей системы ценностей и представлений о добре и зле у каждой большой общественной группы появились свои собствен­ные. Тем самым была поставлена под вопрос сама возможность существования общества как устойчиво функционирующего соци­ального организма. Силам разъединения, взаимного отрицания людьми друг друга должна была быть противопоставлена общая, всеми признаваемая и для всех обязательная система ценностей и стандартов поведения — общая для социальных низов и социаль­ной элиты. Для этого групповые интересы и взгляды должны были получить форму всеобщности, всечеловеческий или надчеловеческий облик.

Отныне религия выполняет свойственные ей функции социаль­ной интеграции и регуляции в обществе, разобщенном враждой и неравенством, развивающемся в столкновениях, противостоящих сил, бушующих социальных стихий, кипении политических страс­тей и битв.

Верования и культы в Древнем Египте. Возникшая на берегах Нила в IV тысячелетии до н. э. цивилизация — одна из самых древних. Не удивительно, что в религии древних египтян так сильны влияния тотемизма. Все божества наиболее древнего периода пред­ставляются звероподобными — в виде сокола, быка, коровы, кошки, змеи, барана и т. д. Бог может иметь человеческие тело и голову. Тотем превратился в бога, когда в обществе появился господин над всем и всеми, повелитель-самодержец.

Египтяне обоготворяли Солнце. Фараон считался сыном Солн­ца. Власть в Египте считалась божественной, ее происхождение мели от сверхчеловеческих существ. Фараон как бы становился царем-богом, власть которого распространяется не только на лю­дей, но и на всю Вселенную. В Египте, таким образом, возникла Государственная форма религии, в которой фараон играл главен­ствующую роль. Тем самым существующие социальные порядки освящались как незыблемое божественное установление. Симво­лом обожествления власти фараона являются знаменитые египет­ские пирамиды.

Пирамиды свидетельствуют и о развитии представлений о загробном мире, в который после смерти человека переселяется его “двойник” — душа. Чтобы обеспечить ей благополучное посмерт­ное существование, нужно было при погребении выполнить необ­ходимые предписания. Со временем у египтян оформилась вера в загробное воздаяние: за добрые и злые дела человек будет отвечать перед судом владыки умерших — бога Озириса (Осириса). Если не в этом мире, то все же несправедливость и зло будут наказаны в мире потустороннем. О том, какие требования предъявлялись ре­лигией, можно судить по тем словам формулы самооправдания, которые произносил умерший перед Озирисом: “...Я не чинил зла... я не крал... я не завидовал... я не лице мерил... я не лгал... я не пустословил... я не совершал прелюбодеяния ... я не был глух к правой речи... я не оскорблял другого... я не поднимал руку на слабого... я не был причиной слез... я не убивал... я не сквернословил...”. Это — из “Книги мертвых”, относящейся к середине II тысячелетия до н. э.

Служение богам осуществляли жрецы, выделившиеся в особую касту. Они обладали большой силой и влиянием в стране, в том числе и благодаря своим познаниям, которые они окружали тай­ной. Они вели астрономические наблюдения, делали математичес­кие расчеты, необходимые для строительства и орошения полей. Но главное их занятие — магические обряды и заклинания, которые считались всесильными. Без них умерший не попадет в божествен­ное царство, без них земля перестанет давать плоды. Жрецы занимались тем, чтобы привести в связь многочисленные мифы и космогонии — размышления о тайне происхождения мира. Это была религия политеизма — многобожия, и в мифологии предпри­нимаются попытки связать богов родственными отношениями. Бог Озирис получил особое значение с развитием земледелия. В давние времена это был тотем и почитался в образе барана или быка, а потом он отождествлялся с природными явлениями и, наконец, предстал в облике человека. Озирис умирает и воскресает ежеднев­но, подобно Солнцу. Он умирает и возрождается, как зерно, когда его бросают в землю и когда оно весной прорастает. Его символи­ческая смерть и воскресение из мертвых — это как бы зародыш идеи об искупительной смерти бога, приносящего себя в жертву во спасение жизни. Потом эта идея будет повторена во всех религиях искупления, включая и христианство. Озирис берет себе в жены богиню Изиду (Исиду), которая возвращает к жизни своего супруга, когда он умирает. Культ Изиды — это зарождающийся культ спасения, отрешения от старой жизни, рождения новой. Этот культ был чрезвычайно популярен, он продолжал существовать во време­на возникновения христианства, которое во многом ассимилирова­ло его черты в культе богоматери. Девы Марии.

Пирамиды фараонов и усыпальницы знати свидетельствуют о том, сколь велика была у египтян забота о своей посмертной судьбе. Однако со временем появляются сомнения относительно того, насколько оправдана эта забота. В “Песне арфиста” — памятнике литературы Среднего царства — говорится о том, что мы ведь ничего не знаем о загробном мире: “Никто еще не приходил оттуда, чтобы рассказать, что там...” А потому, не лучше ли совершать свои дела на земле, следуя своим желаниям, себе на благо? Предпочесть жизнь со всеми ее радостями — бесполезным заботам о “вечности”? Здесь звучит мотив, очень типичный для критической в отношении религии мысли — думать не о смерти, а о жизни. Человек вправе стремиться к счастью в земной своей жизни, а не посвящать ее подготовке к посмертному существованию, о котором мы ничего не знаем.

В другом древнейшем памятнике египетской литературы, поэме “Беседы разочарованного со своею душой”, есть размышления о жизни человека, подавленного горем, всеми покинутого: “Зло наводнило землю. Нет ему ни конца, ни краю”. Царящая в мире несправедливость, с одной стороны, порождала сомнения во все­могуществе богов, питала критическое настроение к официальному культу и жречеству, а с другой — стимулировала поиски правды и справедливости, если не в этой, земной, то хотя бы в другой жизни, Которая скрывается за порогом смерти. Так возникает надежда не на силу обрядов и заклятий, но на высшего божественного судью и мир “вечного света” по ту сторону земного мира, погрязшего во еле. Посмертная судьба человека зависит от его поступков при жизни — был ли он справедлив, помогал ли людям или причинял им боль и зло.

Египтяне — самые набожные из всех людей, такое убеждение вынес Геродот из своих путешествий. Египтяне верили, что все на висте принадлежит богам. Эти боги представлялись им преимущес­твенно как силы жизни во всей ее полноте, в таинственном образе животных или существ, которые наполовину животные — наполовину люди. Но прежде всего олицетворением сил жизни было Солнце. Боги — источник всеобщего процветания. Жизнь в ее полноте — вот один полюс египетской религии и соответственно этому другой ее полюс — смерть. Жизнь признается высшей ценностью, и потому смерть рассматривается как таинственная угроза жизни и присущему ей смыслу. Ни в какой другой религии смерти и мертвым не посвящено столько мыслей и столько забот, культовых предписаний, как в египетской. Чтобы обеспечить по­беду жизни над смертью, египетская религия использует мно­гообразные, большей частью магические средства. Этой цели служил обычай бальзамирования покойников: жизнь в загробном мире предполагает сохранение телесного образа. Посмертное су­ществование, пропуск в которое дает строгий суд над умершими, представляется как увековеченная земная жизнь во всей ее полноте и блеске. Часто рисунки в гробницах изображают умершего посре­ди его богатств и имеют магический смысл — обеспечить сохран­ность накопленного при жизни. Отсюда объяснима столь важная роль в этой религии мифа и культа Озириса, связанная с феноме­ном смерти. Поклоняющийся Озирису обретает надежду разделить его судьбу и вновь возродиться к жизни после смерти. Социологи­ческий контекст этой религии определяет прежде всего образова­ние в конце IV тысячелетия до н. э. египетского государства под властью единого царя, личность которого приобретает характер божества. Он управляет своим государством, охраняя страну от хаоса и утверждая угодный богам порядок — залог жизни и процветания. Фараон — живой бог, своими магическими силами контролирующий ежегодные разливы Нила, помогающий земле в изобилии растить ячмень и пшеницу. Божественность фараона — залог благополучия, если этого нет — все идет прахом, каждый стремится командовать, брат убивает брата. Нил перестает заливать поля, никто не приносит жертвы богам в храмах, и они отворачи­ваются от тех, кто утратила них веру. Главная обязанность фараона — выражать свою признательность богам, вседержителям всего сущего. В повседневных ритуалах, совершаемых в храмах, бог-фараон встречается с божеством, вновь сообщающим ему его силу. Приносимые богам жертвы дают и мертвым правителям жизнен­ную силу. Только фараон приносит богам жертвы, жрецы в много­численных храмах страны — лишь его представители. Таким образом, Египет — классический пример обожествления царской власти, в отличие от теократии, которая ставит жрецов над царями. При теократии жрецы являются представителями божества. В истории Древнего Египта теократические структуры встречаются лишь как кратковременные эпизоды.

Египетский храм — “дом жизни”. Это дом бога, где отправляют его культ, приносят ему жертвы, чтобы заслужить его милости. В то же время это экономический и интеллектуальный центр. Жрецы создают при храмах мастерские и склады, школы и библиотеки, в храмах собираются вместе со жрецами ученые, мудрецы; храмы — не только хранители религиозных традиций, в них записываются научные открытия, наблюдения, изобретения. Египетская религия не исчерпывает всю жизнь человека и общества той эпохи, но она — его средоточие и опора. Стабильность египетского государства эпохи фараонов, с которой не могут сравниться другие ближневос­точные царства, поражает: фараоны успешно правили страной на протяжении трех тысячелетий. Одно из отличий Египта от городов-государств Шумера и Инда заключалось в том, что фараоны считались богами и правили, не стесняемые писаными законами, опираясь на аппарат наследственных чиновников и на основе традиции, прецедента.

Религии в Древней Месопотамии. Примерно в то же время, что и в Египте, с середины IV тысячелетия до н. э. в долине между Тигром и Евфратом начинает развиваться цивилизация, оказавшая огромное воздействие на историю человечества. Это — “земля Сеннаарская”, о которой говорится в Библии. Шумеры и аккадяне, населявшие эту землю, создали оросительную систему земледелия, изобрели письменность, стали строить города. Они передали своим преемникам — вавилонянам и ассирийцам, а через них — грекам и евреям наряду с техническими достижениями свои представления о мире, юридические и нравственные нормы, религиозные мифы. Шумерские эпические сказания о всемирном потопе, о сотворении мужчины из глины, а женщины — из ребра мужчины, все это — очевидные прототипы ветхозаветных сказаний.

В Шумере существовали долгое время независимые города-государства, среди которых выделялись Ниппур, Ур, Киш, Урук, Умма, Лагаш и Ларса[15]. Власть в городах принадлежала в древнейший период жрецам храма, и только потом, позже, чем в Египте, в централизованном государстве она перешла в руки царя, осуществляющего правление из своего дворца. Храм и дворец — два столпа раннего шумерского общества, а первоначально это был храм-дворец — политический, экономический и духовный центр однов­ременно. Власть принадлежала первосвященникам, соединявшим в своих руках духовные и светские полномочия. Представления о сакральной святости власть имущего, наделенного магической силой, соединялись с уверенностью в том, что молитвы вождя-правителя скорее дойдут до богов и будут особенно эффективны. Отсюда понятно, почему вождь-правитель чаще всего был и пер­восвященником, высшим жрецом. Впоследствии власть перешла к царям, и в первой половине III тысячелетия до н. э. дворец уже представлял собой организацию, параллельную во многом храму по своим светским функциям, в том числе и хозяйственным.

Между египетскими фараонами и шумерскими царями сущес­твовало большое различие: если первые считались богами, непос­редственно распоряжающимися разливами Нила и его жизнетвор­ной силой, то в Шумере цари были только представителями знати, которым боги даровали власть, т. е. шумерская знать получала право на власть от пантеона богов и богинь.

Месопотамский храм-дворец разительно выделялся на фоне остальных построек шумерского города, для его возведения требо­вались огромные затраты человеческого труда. Это был символ религиозной связи живых с мертвыми и центр всей жизни города-государства. По представлениям горожан, храм был обиталищем их богов-покровителей, каждый храм посвящался какому-то одному богу. От богов зависели успех или неудача всех человеческих трудов, они представлялись всемогущими. Боги жили в храмах или на вершине зиккурата — многоступенчатой башни.

Все горожане, включая рабов, принадлежали к определенному храму, подобно тому как человек принадлежал к той или иной семейной общине. Они и назывались соответственно. В Уруке, например, были “люди богини Инанны”. Храм брал на себя заботу о сиротах, вдовах, нищих — всех неспособных к самостоятельной жизни. Храм выполнял административные функции: управление строительством ирригационных каналов, сбор налогов, хранение и распоряжение излишками продукции, торговля. Он выполнял и судебные функции, играя роль последней инстанции в регулирова­нии взаимоотношений и улаживании споров между горожанами и государством. Впоследствии, на протяжении III тысячелетия до н. э. шло обогащение дворца и рост его могущества за счет храма, усиливалась и обожествлялась царская власть.

Шумерских богов и богинь в древности знали далеко за пределами Шумера. По представлениям шумеров, жизнь во вселен­ной управлялась божественными законами. Известно свыше ста таких законов (“Мэ”), которые определяют единственную реаль­ность — Вселенную и все, что в ней заключено, вместе с человеком и общественными институтами. Все установлено законами, непре­ложно и неизменно. “Мэ” первоначально были дарованы богом воды Энки городу Эреду, но богиня Инанна познакомила с этими законами всех остальных людей. “С тех пор, — говорится в одной из табличек, — не было придумано ничего нового”. Мироощуще­ние древних шумеров определяется представлением о неизменяю­щейся природе мира. Вселенная для них — совокупность земли и неба: над круглой и плоской землей возвышалось небо — купол огромных размеров. Законы “Мэ” определяли принципы ремесел и искусств, поведение человека, его жизнь и смерть, управление обществом, бытие божественных существ.

В Месопотамии не было стабильных централизованных деспо­тий, государственные образования сменяли друг друга — Шумер, Аккад, Вавилония, Ассирия. Только временами отдельные прави­тели достигали признанного могущества (Саргон Аккадский, Хаммурапи). Видимо, поэтому в Двуречье сравнительно легко ужива­лись друг с другом многие боги с посвященными им храмами и обслуживавшими их жрецами. На протяжении долгих веков шел процесс отмирания одних божеств и культов и возвеличивания других, обработки и слияния мифологических сюжетов, изменения облика тех богов, которым предстояло возвыситься, — им при­писывались деяния и заслуги тех, что умирали в памяти по­колений. Так сложилась та религия, о которой мы знаем по дошедшим до нас текстам и данным археологических раскопок.

Мифология сохранила сведения о шумерском пантеоне. Глав­ными считались бог неба ан и богиня земли Ки, которые породили могущественного Энлиля — бога воздуха, Энки, сотворившего первых людей, бога вод Эа, который нередко изображался в виде человека-рыбы. Но вообще большинство шумеро-аккадо-вавилонских богов имели антропоморфный облик, лишь немногие несли зооморфные черты, угасающее воспоминание о тотемистических представлениях. Боги представлялись в человеческом образе, но семь главных из них отождествлялись с планетами.

Своеобразие религии шумеров и наследовавших им вавилонян, из поколения в поколение наблюдавших звездное небо, научив­шихся различать планеты от созвездий, разработавших основы астрономии, заключалось в том, что их опыт восприятия божес­твенного был связан со звездным небом и космическим порядком, неизменным ходом небесных светил. Эта религия в небесных телах видела первоначало и первообраз земных событий и полагала, что с помощью возникшей тогда астрологии можно по звездам угады­вать судьбы людей. В грандиозных космических мифах о сотворе­нии мира и о потопе вырабатывалось видение мира, оказавшее влияние на ветхозаветную мифологию.

Боги упорядочили мир и владеют им. В блаженной стране Дильмун, где они обитали, не было ни опасностей, ни болезней, ни старости. Они вступали в браки, рожали детей, творили растения и животных для своего удовольствия. Они создали человека — существо низшее и бесправное, чтобы он своими жертвоприноше­ниями служил им. Боги бессмертны, тогда как одним из божественных законов “Мэ” установлено, что удел человека — болезни, вражда, смерть, а после смерти — вечное и безрадостное пребыва­ние в сумрачном царстве мертвых. Человек ненадолго приходит в мир, чтобы навсегда уйти в мрачную преисподнюю. Если люди смертны и никогда не возвращаются из царства мертвых, то природа бессмертна и ежегодно рождает новую жизнь, как бы воскрешая ее после мертвой зимней спячки. Взаимосвязь жизни и смерти, умирания и воскресения воплощена в бессмертных богах, в одном из главных мифов — о смерти и воскресении Думузи (Таммуза).

В вавилонской версии мифа Думузи, олицетворявший плодоро­дие природы, супруг и брат Иштар — богини любви и плодородия — погиб на охоте. Богиня отправилась за ним в подземное царство, но его властительница богиня Эрешкагиль оставила Иштар у себя. И тогда жизнь на земле прекратилась, перестали размножаться животные и люди. Боги потребовали от Эрешкагиль освобождения Иштар, которая вышла на землю с сосудом живой воды, которой она воскресила умершего Думузи. Так богиня плодородия победила смерть.

Вавилоняне были религиозно одаренным народом, их ми­фология чрезвычайно богата, разнообразна. В их космогонических мифах, записанных на глиняных табличках, говорится о борьбе богов с силами хаоса и о начале мира, о создании первого человека по имени Адапе и о том, как он по чистой случайности утратил бессмертие. В них легенды о подвигах героев, прежде всего Гильгамеша, и наконец рассказ о великом потопе, который как бы стал точкой отсчета времени (“до потопа” и “после потопа”). Одно из многих наводнений в Двуречье имело действительно катастрофи­ческий характер: в археологических раскопках был обнаружен многометровый слой ила, отделявший наиболее древние культур­ные слои городища в Уре от более поздних.

Вавилонская религия сложилась в более или менее окон­чательном виде во II тысячелетии до н. э. На первое место выдвигается Мардук — бог-покровитель Вавилона, уточняется мифология. Большое развитие у вавилонян получили верования, в которых действовали многочисленные низшие злые духи, демоны, виновники болезней и несчастий, обрушивающихся на человека, которым должны были быть противопоставлены магия и искусство мантики. Вавилонская демонология, магические обряды и закли­нания, астрология оказали влияние на многие более поздние религии, включая христианскую, и это влияние было еще весьма ощутимым в средневековой Европе.

В отличие от Египта, в Месопотамии религиозная система не монополизировала полностью духовную жизнь. Например, тексты законов Хаммурапи убеждают в том, что нормы права были практически свободны от религиозных представлений и мотива­ций. Эта система оставляла место для взглядов и поступков, не связанных непосредственно с религией, и такой порядок вещей мог оказать влияние на место религии в жизни народов Восточного Средиземноморья — вплоть до античных греков со свойственными им проявлениями свободомыслия. Богоборческие мотивы явствен­но звучат в древнейшем, из дошедших до нас эпических произведе­ний, повествующем о Гильгамеше. Он пытается обрести бессмер­тие, вступая в борьбу с неведомым, с установлениями богов, стремясь облегчить жизнь людям и “все злое изгнать из мира”. Гильгамеш напоминает о другом герое — греческом Прометее.

Религия индской цивилизации. Только в XX в. была открыта не менее древняя, чем в Шумере и Египте, цивилизация, сложившаяся в долине Инда и к середине III тысячелетия до н. э. достигшая зрелости. Ее главными центрами были Хараппу и Мохенджо-Даре. Индская цивилизация была самой большой по занимаемой террито­рии из всех доклассических культур Старого Света. Подобно тому, как в Библии есть сведения о месопотамской цивилизации, в сакраль­ной литературе Индии последующих эпох есть упоминания об индской цивилизации. Отсутствие расшифрованных письменных памятников затрудняет изучение индской цивилизации. Но из пись­менных памятников Месопотамии известно, что Шумер вел актив­ную торговлю с Индом. К настоящему времени еще не раскопано ни одного дворца или храма. Хотя понятно, что единство на обширном географическом пространстве, огромные зернохранилища, иррига­ционные системы, планировка городов не могли существовать без централизованного управления. Остается неясным, кто стоял во главе этой системы — боги-цари, как в Египте во времена фараонов, жрецы, как в додинастическом Шумере, или светские цари, как в Месопотамии на следующем этапе ее истории.

В начале III тысячелетия до н. э. города индской цивилизации были заброшены и быстро пришли в упадок. В священной книге индусов “Ригведе” описано нашествие ведийских ариев на большие, окруженные стенами города на Инде и разрушение этих городов ариями. По археологическим находкам зверообразных богов и фигурки богини-матери можно предполагать, что в доарийской Индии люди жили примерно теми же понятиями и верованиями, которые были у шумеров, египтян и других народов древнейших очагов цивилизации Востока.

На рубеже III—II и в первой половине II тысячелетия до н. э. происходит расселение арийцев, индоевропейских народов с их гипотетической прародины (Причерноморье и Прикаспий), дав­шее толчок возникновению ряда древних “классических” цивили­заций—древнегреческой, иранской, индийской, оказавшее влия­ние на развитие других очагов культуры, вплоть до Китая. Сами древнейшие верования индоевропейских народов запечатлены в древнеиндийских ведах и в религиях древних германцев и славян. Это — верования, сложившиеся у пастушеских индоевропейских племен еще на их прародине в III тысячелетии до н. э. На этой общей основе складываются религии в новых регионах расселения индоевропейцев, но дальше их развитие идет уже разными путями. В истории самый заметный след из них оставили зороастризм и индуизм.

РЕЛИГИИ “КЛАССИЧЕСКИХ” ЦИВИЛИЗАЦИЙ ДРЕВНЕГО МИРА: