Главная | Обратная связь

ЗОРОАСТРИЗМ, ИНДУИЗМ, КОНФУЦИАНСТВО И ДАОСИЗМ, РЕЛИГИИ ГРЕКОВ И РИМЛЯН, ИУДАИЗМ

Зороастризм заметно отличается по своему характеру от рели­гиозных систем Месопотамии и Египта. Он относится к более позднему типу пророческих религий. Его основатель — иранский пророк Зороастр (Заратуштра), живший в VIII—VII вв. до н. э., т. е. в одно время с Буддой Шакьямуни и всего на 100 лет раньше Лао-цзы и Конфуция. Зороастр был вероучителем-пророком, подобно древнееврейскому Моисею. Основы зороастризма зафиксированы в древнейшей священной книге зороастрийцев — Авесте.

В текстах времен ахеменидских правителей Дария, Кира, Ксеркса можно найти следы его идей, но нет упоминаний о нем самом. Сведений о нем крайне мало. Тексты Авесты, которыми сегодня располагает наука, относятся к гораздо более позднему времени. Согласно учению Зороастра, миру добра, света и справедливости, которые олицетворяет Ахура-Мазда (греч. Ормузд), противостоит мир зла и тьмы, его олицетворяет Ангра-Майнью (Ариман). Между этими двумя началами идет борьба не на жизнь, а на смерть. Ахура-Мазде помогают в этой борьбе духи чистоты и добра, Ангра-Майнью — силы зла, разрушения.

Зороастризм принадлежит уже к числу развитых религий, он философски осмысливает мир на основе дуалистической идеи о непримиримости и постоянной борьбе света и тьмы, добра и зла. Здесь совершается переход от магических религий к этическим. Человек должен быть на стороне добра, стать лучше, не жалеть сил для борьбы со злом и силами тьмы, всякой нечистью. Он должен быть доброжелательным, умеренным в помыслах и страстях, помо­гать ближнему. Человек — творец своего счастья, от него зависит его судьба. Для борьбы со злом человек прежде всего должен очиститься, и не только духом и помыслом, но и телом. Физической чистоте зороастризм придавал ритуальное значение. Трупы покой­ников — символ нечистоты, они не должны соприкасаться с чи­стыми стихиями (землей, водой, огнем). Отсюда ~ особый обряд Захоронения: в открытые башни особые служители сносили тела умерших, где их склевывали хищные грифы, а кости сбрасывались на дно вырытого в башне, облицованного камнем колодца. Нечис­тыми считались больные, женщины после родов и в периоды менструаций. Они должны были проходить особый обряд очище­ния. Главную роль в обрядах очищения играл огонь. Ритуалы в честь Ахура-Мазды совершались не в храмах, а на открытых местах, с пением, вином и обязательно огнем. Отсюда еще одно название сторонников зороастризма — огнепоклонники. Наряду с огнем почитались Другие стихии и некоторые животные — бык, лошадь, собака и гриф.

В мифологию зороастризм привнес идею о существовании помимо Земли и Неба особой светоносной сферы и рая. Первого человека по имени Йима Ахура- Мазда вынужден был изгнать из рая и лишить бессмертия за то, что тот проявил непослушание и стал употреблять в пищу мясо священных быков. Так началась после райской идиллии борьба добра со злом. Концепция греха, падения человека и наказания в зороастризме встречается едва ли не впервые. Посмертная судьба человека зависит от силы его веры и активности в борьбе со злом — или он заслуживает райское блаженство, или он оказывается среди духов тьмы и нечисти. Судьба человека оказывается зависимой от его убеждений и пове­дения. И еще одно новшество — учение о конце мира, “страшном суде” и пришествии мессии, в котором воплотится Зороастр, чтобы спасти человечество, способствовать окончательной победе Ахура-Мазды над силами зла. Несомненно, что эти идеи оказали влияние на христианство.

По имени бога света Ахура-Мазды это учение называется еще маздаизмом, а по месту возникновения — парсизмом. В самой Персии или нынешнем Иране эта древнеиранская религия пол­ностью исчезла, вытесненная исламом. Изгнанные из своей стра­ны, парсы перебрались в Индию и сохранили там древнее учение в качестве “живой” религии[16].

В позднем зороастризме, на рубеже нашей эры, на передний план вышел культ бога света Митры, считавшегося помощником Ахура-Мазды. В форме митраизма зороастризм распространился и в греко-римском античном мире. Его принесли римские легионеры из восточных походов I в. н. э. Митра стал отождествляться с тем спасителем, который упоминался в зороастрийских пророчествах. Ежегодно 25 декабря[17] отмечался день его рождения (этот день стал и днем рождества Христова). Веровавшие в Митру имели обыкнове­ние причащаться хлебом и вином, символизировавшими его тело и кровь. Само имя Митра означает верность, т. е. связано с моральными представлениями. Во II—III столетиях культ Митры был опасным соперником для христианства. Его влияние сказывалось в разных странах не только в античную эпоху, но и в средние века[18].

Зороастризм как пророческая религия видит смысл мира не в его существовании, а в осуществлении установленной богом цели в конце дней. Это эсхатологически ориентированная религия, близкая по сути другим пророческим религиям, ставшим мировы­ми религиями — христианству и исламу. Мир, какой он есть, еще не есть мир, в котором реализован его смысл, мир — только на пути к его воплощению. Человек призван исполнить закон и тем самым волю богов, но он еще призван богом сам принять участие в этой космической борьбе и сделать свой выбор между силами света и тьмы, доброго и злого духов.

В зороастризме следует отметить три социологически значимых момента. Во-первых, это была религия, которая несла в себе протест против существующего социального состояния и защища­ла социальный идеал. Мудрость власти не в насилии, грабеже и подчинении, угнетении низших слоев (главная добродетель правед­ного человека, согласно Авесте, — пахать землю и выращивать растения), а в праве, в справедливом порядке общественной жизни. Во-вторых, образовывавшиеся вокруг пророка общины были раз­личными и следовали разным мотивам. Элиту воодушевляло само учение, духовные проблемы; эти люди и создавали раннюю общи­ну. Массы же руководствовались более утилитарными мотивами, их привлекала надежда на воздаяние. Религиозный уровень первых общин был, таким образом, различным, они преследовали разные цели. И, наконец, эта пророческая религия, обращавшаяся к личному решению и выбору своих последователей, после Зороастра вновь вернулась к типу религии жреческой, с застывшими предпи­саниями и магическими ритуалами. Если для Зороастра огонь был возвышенным символом, то после него он вновь превратился в древний культ огня, и сегодня это препятствует парсам в Индии сжигать умерших, подобно индуистам, поскольку они боятся утра­тить свою чистоту.

В целом зороастризм существенно отличается от других религий древних цивилизаций, относится к более высокому типу религиоз­ного развития. Отличительные черты этой религии — ее этический характер и резко выраженный дуализм светлого и темного начал, явление, для других религий необычное, которое многие исследо­ватели связывают с вековым конфликтом и враждой между оседлыми земледельческими племенами и кочевниками-скотоводами.

Индуизм — религия успокоения в едином, постижения того, что множественность мира иллюзорна. Основу этой религии составля­ет мысль о том, что мир — не случайное, хаотичное сочетание вещей и явлений, а упорядоченное целое. Всеобщий и вечный порядок, сохраняющий, удерживающий вселенную как единое целое, назы­вается дхарма (от санскр. “держать”). Дхарма — не символ бога-законодателя, ибо она находится в самих вещах и явлениях. Она воплощает в себе некую безличную закономерность Вселенной как единого целого и лишь затем выступает в качестве закона, который предопределяет судьбу индивида. Благодаря этому устанавливается место каждой частицы в ее отношении к целому.

Из всеобщей вселенской дхармы выводится дхарма каждого отдельно взятого существа и сословия, к которому он принадлежит. Это — совокупность религиозных и общественных обязанностей каждого сословия. Если действие человека соответствует дхарме, в которой воплощена справедливость, оно хорошее и ведет к порядку; если нет, если действие противоречит порядку, оно плохое и ведет к страданию.

Мир представляет собой сочетание радости и страданий. Люди могут достигать счастья, пусть преходящего, получать разрешенные 1Чувственные наслаждения (кама) и пользу (артха), если они действуют в соответствии с дхармой. Но те, кто достиг духовной зрелости, не стремятся к наслаждениям и материальным благам, а ищут вечную жизнь, абсолютную реальность, скрытую от глаз обычного смертного покровом иллюзий. Не военачальники, правители и богачи, а святые, аскеты, отшельники почитаются индуистами как - действительно великие люди. Смысл существования состоит в том, чтобы понять, что множественность мира — это обман, ибо есть одна Жизнь, одна Сущность, одна Цель. В постижении этого единства индуисты видят величайшее благо, спасение, освобожде­ние и высшее назначение: познать Вселенную в себе самом и себя во всем, обрести любовь, которая дает возможность еще в этом мире жить безграничной жизнью. Совокупность средств, с помощью которых можно постичь реальность и достичь освобождения, называется йога.

Освободиться — значит познать, что все происходит от объеди­няющего в себе творения изначального духа, и слиться с ним. Осуществление этого единства достигается в состоянии транса, экстаза, когда человек поднимается с уровня смертного и сливается с океаном чистого бытия, сознания и радости (сат, чит, ананда).

Превращение человеческого сознания в божественное невоз­можно в течение одной жизни. Индивид в круговороте существо­вания идет через серию повторных рождений и смертей (закон кармы). Каждой группе людей предписана определенная норма поведения, которая соответствует конкретному этапу пути и следо­вание которой делает возможным переход к более высокому этапу.

Поскольку каждое действие является результатом намерения и желания, душа индивида будет рождаться, воплощаться в мире до тех пор, пока не освободится от всех элементов желания. Это учение о “вечном возвращении”: рождение и смерть означают лишь создание и исчезновение тела, новые рождения являются странствием души, круговоротом жизни (сансара).

Истина доступна на разных уровнях человеческого сознания в разной мере. Мудрецу доступно понимание чистого бытия (эдвайга); на более простом уровне сознания абсолют может выступать в качестве личного бога, совершенство сводится к добру, освобождение понимается как жизнь в раю, а мудрость заменяется любовью (бхакти) к индивидуальному, “своему” богу, которого верующий избирает из пантеона богов, следуя своим наклонностям и симпатиям. Если же человеку недоступен и этот уровень, то он просто должен следовать определенным моральным и ритуальным предписаниям, строго их соблюдать. В таком случае индивидуальный бог заменяется его изображением в храме, созерцание и сосредоточение — обрядом, молитвой, произнесением священных формул, любовь — правильным поведением. Особенность индуизма в том, что он допускает, как видим, разные точки зрения и позиции: для тех, кто уже близок к цели, и для тех, кто еще не нашел пути — даршаны (от санскр. “видеть”). И эти различия не нарушают единства учения.

Индуизм означает нечто большее, чем просто название религии. В Индии, где он получил распространение, — это целая совокуп­ность религиозных форм, от простейших обрядовых, политеисти­ческих до философско-мистических, монотеистических, и более того — это обозначение индийского образа жизни с кастовым разделением, включая всю сумму жизненных принципов, норм, социальных и этических ценностей, верований и представлений, обрядов и культов, мифов и легенд, будней и праздников и т. д. Это своего рода итог, суммирующий долгую и сложную историю религиозной жизни и исканий народов Индостана.

Основы ее заложены в ведической религии, которую принесли арийские племена, вторгшиеся в Индию в середине II тысячелетия до н. э. Веды — собрания текстов, включающие четыре основных: старейший сборник гимнов — Ригведа, сборники молитвенных заклинаний и обрядов — Самаведа и Яджурведа и книга песнопе­ний и магических заклинаний — Атхарваведа. Религия арийцев была политеистической. В Ведах упоминаются десятки и сотни богов. Один из них — Индра, бог грома и молнии. Две группы богов противостоят друг другу — асуры идэвы. К числу асуров относятся Варуна (в некоторых текстах он верховный бог). Митра (друг) — солнечный бог и защитник людей, Вишну — в Ведах не игравший существенной роли. Большинство ведических богов ушло в про­шлое, лишь немногие сохранились в памяти народа, а Вишну стал важнейшим религиозным персонажем в позднейшей индийской религии. Еще один объект поклонения — Сома, священный опья­няющий напиток, который употреблялся в культовых действиях и служил жертвой богам. Впоследствии дэвы стали у индийцев добрыми духами, а асуры — злыми, вместе с ракшасами. Со злыми духами ведут борьбу Индра и другие добрые боги.

В Ведах нет упоминаний о святилищах и храмах, изображениях богов, профессиональном жречестве. Это была одна из “примитивных” родоплеменных религий.

Второй период в истории индийской религии — брахманский. Он приходит на смену ведическому в I тысячелетии до н. э., когда в долинах Инда и Ганга возникают деспотические государства и складывается основа кастового строя. Древнейшие касты — брах­маны (наследственное жречество), кшатрии (воины), вайшьи (зем­ледельцы, скотоводы, торговцы) и шудры (буквально слуги — бесправная каста рабов). Первые три касты считались благородны­ми, они назывались дважды рожденными.

Памятник религии и законодательства этого периода — законы Ману, составленные около V в. до н. э. и освящающие касты как установленные богами. Высшая каста — брахманы (брамины): “Брахман, рождаясь для охранения сокровищницы дхармы (свя­щенного закона), занимает высшее место на земле как владыка всех существ”. Главное его занятие — изучать Веды и обучать им других. Все, относящиеся к трем благородным кастам, проходят обряд посвящения, которое рассматривается как “второе рождение”.

Верховным богом становится в брахманской религии новый бог — Брама, или Брахма, из разных частей тела которого и произошли разные касты: из уст — брахманы, из рук — кшатрии, из бедер — вайшьи, из ног — шудры. Вначале это была религия, в которой центральное место занимал обряд, жертвоприношение — живым существам, людям, предкам, богам и брахману. “Каждый день совершается обряд пищи—обряд живым существам. Каждый день следует подавать милостыню — обряд людям. Ежедневно следует проводить заупокойные церемонии — обряд предкам. Каждый день надо приносить жертвы богам, включая так называемое сжигание дров, — обряд богам. Что же является жертвой брахману? Проник­новение (в сущность) священного учения”. При этом обществен­ных храмов и общественных жертвоприношений не было, частные жертвоприношения были доступны лишь знати. Культ становится аристократическим, боги получают характер кастовых богов, шуд­ры вообще отстраняются от официального культа.

Дальнейшее развитие вело от обряда к знанию. В начале I тыся­челетия до н. э. начинает складываться учение о карме, которое становится краеугольным камнем индийской религии. Закон кар­мы — закон воздаяния и возмездия, своим поведением каждый предрешает свою судьбу в последующем воплощении. В брахман­ский период появляется религиозно-философская литература — Упанишады, богословские и философские сочинения. Поначалу — тексты брахманов с разъяснением значения и смысла ведических жертвоприношений. В их разработке сыграли важную роль не только брахманы, но и отшельники-аскеты, военачальники и т. д. Система Упанишад — плод мысли различных эпох и школ. Ее центральная проблема — проблема жизни и смерти, вопрос о том, что есть носитель жизни: вода, дыхание, ветер или огонь? В Упанишадах обосновывается вера в перевоплощение и учение о возмез­дии за совершенное.

Постепенно древняя брахманская религия жертвоприношения и знания превратилась в индуизм — учение о любви и почитании, нашедшее себе самую сильную опору в “Бхагавадгите”, книге, которую не без основания называют иногда Новым Заветом инду­изма. На его развитие повлияли возникшие в VI—V вв. до н. э. буддизм и джайнизм — учения, которые отрицали кастовый строй и во главу угла ставили избавление каждого человека от страданий посредством его собственных усилий. Эти учения признавали перерождение и карму, на первое место в них выдвигалось этичес­кое учение о праведном пути жизни. Чтобы устоять в борьбе с буддизмом и джайнизмом, старая брахманская религия во многом должна была измениться, впитав и определенные элементы этих молодых религий, став ближе и понятнее людям, дав им воз­можность принимать участие в культе, в общественных публичных церемониях, обрядах. С этого времени начинают появляться индуистские храмы. Первыми, наиболее древними храмами Индии были буддийские, в подражание им появляются и брахманские. Почитаемые боги воплощаются в скульптурной и живописной форме, приобретая антропоморфные черты (пусть даже с несколь­кими головами-лицами и многорукие). Этот бог, помещавшийся в посвященном ему храме, был понятен каждому верующему.

Таких богов можно любить или опасаться, на них можно надеяться. В индуизме появляются боги-спасители, имеющие зем­ное воплощение (аватару).

Важнейшими из многочисленных богов индуизма считается троица (тримурти) — Брахма, Шива и Вишну, разделившие (хотя и не четко) основные присущие верховному богу функции — созида­тельную, разрушительную и охранительную. Индуисты делятся в большинстве своем на шиваитов и вишнуитов, в зависимости от того, в ком они видят своего избранника. В культе Шивы на первый план вышел созидательный момент — культ жизненной силы и мужского начала. Атрибут Шивы — бычок Найди. Каменные изваяния-лингамы в храмах и домашних алтарях символизируют животворящие потенции Шивы. На лбу Шивы — третий глаз — глаз гневного разрушителя. Жены Шивы — богини плодородия, оли­цетворение женского начала. Их почитают под разными именами, им приносятся жертвы, в том числе и человеческие. Женское начало именуется Шакти. Наиболее известные его олицетворения — богини плодородия Дурга и Кали. Сводное имя всех ипостасей Жен Шивы — Дэви, ей посвящено множество храмов.

Своеобразный характер носит культ Вишну — бога, близкого людям, мягкого, выполняющего охранительную функцию. Его отношения с женой Лакшми — олицетворение нежной, самоотверженной любви. У Вишну — бесчисленное множество превращений (аватар), наиболее любимые в Индии — Рама и Кришна. Рама — герой древнеиндийского эпоса Рамаяна. Кришна — по происхож­дению древнее, еще доарийское божество (буквально “черный”). В “ Махабхарате” он выступает как общеиндийское божество. Будучи советником главного героя — воина Арджуны, он раскрывает ему высший смысл небесного и этического закона (это толкование закона вошло в “Бхагавадгиту”, в виде главы, а из “Бхагавадгиты” — в состав “Махабхараты”). Позднее он трансформировался из мудреца-философа в довольно легкомысленного бога-пастушка, щедро дарящего всех своей любовью.

Многочисленные индуистские храмы обслуживают брахманы — жрецы индуизма, носители основ его религиозной культуры, ритуального обряда, этики, форм семейно-бытового уклада. Авто­ритет брахмана в Индии беспрекословен. Из их числа выходили наиболее авторитетные религиозные учителя — гуру, обучавшие молодое поколение мудрости индуизма.

В индуизме сохранились магические приемы — тантры — и сложился особый вид религиозной практики тантризм. На основе магических приемов — тантр — в индуизме возникли формулы (мантры), т. е. священные заклинания, которым приписывалась волшебная сила. Священные слова типа “Ом” и целые словосоче­тания, часто бессвязные, в индуизме превратились в заклинания — мантры, с помощью которых можно быстро достичь желаемого, например, избавиться от болезни, приобрести сверхъестественную энергию “шакти” и т. д. Мантры, талисманы, амулеты — все это непременный реквизит колдуна, который стоит рангом много ниже брахмана. Часто это полуграмотный деревенский знахарь.

Существенная черта религиозной жизни Индии — многочис­ленные секты. Их религиозные руководители гуру — посредники между человеком и богами и сами почти боги. Гуру — жрец, ставший учителем мудрости. Между сектами, как правило, нет борьбы; обязательных для всех индуистов догматов очень мало: признание священного авторитета Вед, учение о карме и переселе­нии душ, вера в богоустановленность каст. В остальном —огромная пестрота и дробность сект. Особое развитие получила аскетическая школа — йога. В конце XV в. на почве индуизма сложилась военно-религиозная секта сикхов.

Индуизму присущи черты, свойственные мировым религиям, но он связан с кастовым строем и потому не мог выйти за пределы Индии: чтобы быть индуистом, надо принадлежать по рождению к одной из каст. Однако индуизм оказывает большое влияние на духовную жизнь других народов своей религиозной философией и разными видами религиозной практики (йога и др.).

Социальной основой индуизма является кастовая система Ин­дии. Она теоретически основывается на учении о божественном Едином начале и двух тенденциях, присущих жизни: движение от единого к многообразию совершается в круговороте рождений. Рождение в человеческом мире всегда совершается в определенном кастовым строем месте и сам этот строй принадлежит к порожда­емому Единым началом многообразию форм. Принадлежность к той или иной касте — не есть дело случая, это проявление неотвратимой необходимости. Человеческое существование, со­гласно индуизму, — это существование в касте. Каста — жизненное пространство, в котором существует индивид, другого нет. Четыре первоначальные касты раздробились на множество подкаст, кото­рых в Индии насчитывается сегодня от двух до трех тысяч. Ис­ключенный из своей касты человек оказывается вне закона. Каста определяет место человека в индийском обществе, его права, поведение, даже его внешний облик, включая одежду, знаки на лбу и украшения, которые он носит. Кастовые запреты в Индии носят характер табу и снимаются лишь в редких случаях. За нарушение Кастовых норм следуют строгие наказания и мучительные обряды “очищения”. У каждой касты — свое место в космическом про­странстве, свое время года, свой животный мир. Человеческое совместное существование рассматривается в этом контексте как сверхчеловеческое установление, закон бытия. В множестве каст, к которым по рождению принадлежит человек и из которых в пре­делах своей земной жизни он выйти не может, господствует как объединяющий принцип кастовый закон. Великий мировой закон (дхарма) проявляется в человеческом мире, организованном в Касты, в качестве дифференцированного кастового закона, кото­рый для каждой касты устанавливает свои предписания. Кастовый строй укоренен в вечном порядке вещей. Смысл поддержания кастовых разграничений — в поддержании, сохранении вечного порядка. Жизнь в касте — не конечная цель, а эпизод. Конечная цель — нирвана, когда снимаются всякие мирские различия. Каста — ступень к самоосуществлению.

Китайские религии — религии порядка и достойной жизни. Мно­гие особенности религиозной жизни Китая были заложены в глубокой древности. В долине Хуанхэ уже в середине II тысячеле­тия до н. э. сложилась цивилизация городского типа, известная как иньская. Иньцы почитали многих богов — духов, которым приносили жертвы. Верховным божеством был Шанди, одновременно — легендарный родоначальник иньцев, их предок-тотем. Со време­нем на первый план выдвинулось отношение к Шанди как первопредку, который прежде всего должен заботиться о благосостоянии своего народа. Это обстоятельство сыграло огромную роль. Оно привело, с одной стороны, к тому, что основой основ религиозных систем Китая стал культ предков и опора на традицию, а с другой — к усилению рационального начала: не раствориться в абсолюте, а научиться достойно жить в соответствии с принятой нормой, жить, ценя саму жизнь, а не ради грядущего спасения, обретения блаженства в другом мире. Еще одна особенность — социально малозначимая роль жречества, духовенства. В Китае никогда не было ничего похожего на брахманов. Функции жрецов часто выполняли чиновники, которые были уважаемым и привилегиро­ванным сословием, и культовые отправления в честь Неба, бо­жеств, духов, предков не были главным в их деятельности. Обряд гадания, который был главным моментом в ритуальном общении с божественными предками во главе с Шанди и сопровождался жертвоприношениями, рассматривался как дело государственного значения; гадатели должны были быть людьми, причастными к власти. Со временем, в I тысячелетии до н. э., когда утвердилась династия Чжоу, культ Неба вытеснил Шанди как верховное божество, но сам культ Шанди и предков сохранился. Китайский правитель стал сыном Неба, а его страна стала именоваться Поднебесной. Культ Неба стал главным в Китае, а его отправление в полном виде — прерогативой самого правителя, сына Неба, выполнявшего свой сыновний дож и воздававшего небесному отцу, хранителю мирового порядка, необхо­димые почести.

Правителю, выполнявшему функции первосвященника, ас­систировали выступавшие в роли жрецов чиновники. Древний Китай, таким образом, не знал жрецов в собственном смысле слова, не знал он и великих персонифицированных богов и храмов в их честь. Деятельность жрецов-чиновников была направлена прежде всего на исполнение административных обязанностей, призванных сохранять устойчивость социальной структуры, санкционирован­ной Небом. Не мистические прозрения, не экстаз и слияние в любви с божественным началом, а ритуалы и церемонии как дело государственной важности стояли в центре той религиозной систе­мы, которая определяла облик этой цивилизации.

Философское мышление в древнем Китае начиналось с деления всего сущего на мужское и женское начала. Мужское начало, ян, ассоциировалось с солнцем, со всем светлым, ярким, сильным; женское, инь, — с луной, с темным, мрачным и слабым. Но оба начала гармонично соединялись, образуя все сущее. На этой основе складывается представление о великом пути Дао — всеобщем законе, символе истины и добродетели.

В отличие от других религий, в китайской мы обнаруживаем не связь человека с богом, опосредованную фигурой жреца, а общес­тво, основанное на добродетели, перед Небом как символом высшего порядка.

В середине I тысячелетия до н. э., между 800 и 200 гг. до н. э., в истории происходит резкий поворот, который К. Ясперс предло­жил называть осевым временем. В Китае в это время начинается обновление религиозной жизни, связанное с деятельностью Кон­фуция и Лао-цзы[19]. Возникают две китайские религии, существенно различающиеся, — конфуцианство, этически направленное, и дао­сизм, тяготеющий к мистике.

Конфуций (Кун-цзы, 551—479 до н. э.) жил в эпоху смуты и междоусобиц. Идеи, которые можно было всему этому противо­поставить, должны были получить моральную опору, и Конфуций в поисках этой опоры обратился к древним традициям, противо­поставляя их царившему хаосу. Начиная с установления на рубеже Ш —II вв. до н. э. династии Хань, конфуцианство становится официальной идеологией, конфуцианские нормы и ценности стали общепризнанными, превратились в символ “китайского”. Прежде всего в виде церемониальных норм конфуцианство проникало в качестве эквивалента религиозного ритуала в жизнь каждого китай­ца, регламентируя его жизнь, втискивая ее в веками отработанную форму. В императорском Китае конфуцианство играло роль основ­ной религии, принципа организации государства и общества, просуществовавших свыше двух тысяч лет в почти неизменном гиде. Высшим божеством в этой религии считалось строгое и ориентированное на добродетель Небо, а в качестве великого пророка выступал не вероучитель, возглашающий истину данного ему божественного откровения, подобно Будде или Иисусу, а мудрец Конфуций, предлагающий моральное усовершенствование в рамках строго фиксированных, освященных авторитетом древ­ности этических норм.

Главным объектом конфуцианского культа были духи предков. Конфуций исполнял весьма добросовестно религиозные обряды и учил неуклонному их исполнению не ради снискания милости, но потому, что исполнение их “справедливо и прилично человеку”. Строгое соблюдение обрядов — главное правило жизни, опора всего существующего порядка. Сыновняя почтительность и почи­тание предков — главнейшая обязанность человека. “Пусть отец будет отцом, сын — сыном, государь — государем, чиновник — чиновником”. Конфуций стремился привести мир в порядок, подчинив “путь” (дао) человека пути Неба, предложив в качестве образца для подражания людям свой идеал “благородного челове­ка”, почерпнутый из идеализированной древности, когда правители были мудрыми, чиновники — бескорыстными и преданными, а народ благоденствовал. Благородный человек обладает двумя глав­ными достоинствами—гуманностью и чувством долга. “Благород­ный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде”, учил Конфуций. Благодаря правильному поведению человек достигает гармонии с вечным порядком космоса, и таким образом его жизнь определяется вечным началом. Сила обычая — это то, благодаря чему действуют вместе Земля и Небо, благодаря чему приходят в гармонию четыре времени года, светят солнце и луна, звезды совершают свой путь, благодаря чему течет поток, совершаются все вещи, разделяются добро и зло, благодаря чему находят правильное выражение радость и гнев, проясняется высшее, благо­даря чему все вещи, несмотря на их изменение, избегают путаницы. Если вспомнить учение об инь и ян, о женском (темном) и мужском (светлом) принципах, которые объединяются, то человек имеет возможность оказывать влияние на события в мире и на свою жизнь, по внутреннему долгу содействуя космическому согласию.

В VI в. до н. э. складывается учение Лао-цзы, которого сегодня многие исследователи считают фигурой легендарной. Трактат, в котором изложено это учение, “Дао-дэ цзин” относится к IV—III вв. до н.э. Это мистическое учение, на основе которого складыва­ется даосизм. Дао означает здесь недоступный человеку, укоренен­ный в вечности “путь”, само божественное первосущество, Абсо­лют, из которого возникают все земные явления и человек также. Великое Дао никто не создал, все происходит из него, безымянное и бесформенное, оно дает начало, имя и форму всему на свете. Даже великое Небо следует Дао. Познать Дао, следовать ему, слиться с ним — в этом смысл, цель и счастье жизни. Высшей целью китайских даосов было уйти от страстей и суетности жизни к первобытной простоте и естественности. Среди даосов были пер­вые в Китае отшельники-аскеты, которые способствовали возни­кновению из философского даосизма даосской религии со своими Храмами и жрецами, священными книгами, магическими обряда­ми. Однако в этом мире, где люди руководствуются своими устремлениями и ими устанавливаемыми этическими целями, нарушается связь с первоосновой. Складывается характерная для многих религий ситуация их существования в мире, который утрачивает святость: когда приходит в упадок великое Дао, появля­ется человеческая любовь и справедливость.

Добродетели, если они извне навязываются человеку, служат симптомом того, что он изолируется от Абсолюта. Нет нужды требовать выполнения этических целей, если достигается единство с вечным. В этом случае они с необходимостью осуществляются в действительности. Необходимо обращение, возврат к Вечному, “возврат к корням”. На этой основе вырастает учение Лао-цзы о не­деянии или не-действии (ву-вэй). Этика провозглашает невзыска­тельность, удовлетворенность своей судьбой, отказ от желаний и стремлений как основу вечного порядка. Эта этика терпеливого отношения к злу и отречения от своих желаний — основа религи­озного спасения.

Мистика Лао-цзы имеет мало общего с вульгаризированным даосизмом, на первый план выдвигающим магическую практику — заклинания, обряды, предсказания, своего рода культ создания эликсира жизни, с помощью которого рассчитывают добиться бессмертия.

Религия греков догомеровского периода воспринимает окружа­ющее как нечто одушевленное, как населенное слепыми демони­ческими силами, которые воплощены в священных предметах и явлениях. Демонические силы получают и персональное воплоще­ние в бесчисленных демонических существах, обитающих в пеще­рах, горах, источниках, деревьях и т.д. Силен, например, демон источников и в то же время, как сатир, он является демоном плодородия. Гермес, в более позднее время один из великих богов-олимпийцев, первоначально, как об этом говорит его имя (дослов­но: груда камней), был демоном камня. Догомеровская религия греков привязана к Земле, из которой все проистекает, которая все порождает, включая Небо. Ее основные реальности — земля, зачатие, кровь и смерть. Эти связанные с Землей силы продолжают существовать и у Гомера как темная основа всего сущего, а сама Земля в этом сознании предстает как богиня-родоначальница, как источник и лоно всего мира — богов и людей.

Мир в этом первобытном религиозном сознании предстает как мир, исполненный беспорядочности, несоразмерности, дисгармо­нии, доходящей до уродства, повергающей в ужас.

Когда во II тысячелетии до н.э. греки вторглись в Элладу, они нашли здесь высокоразвитую культуру, известную как крито-микенская культура. Из этой культуры, ее религии греки восприня­ли многие мотивы, перешедшие в их религию. Это относится ко многим греческим божествам, например, к Афине и Артемиде, микенское происхождение которых можно считать бесспорным.

Из этого пестрого мира демонических сил и божественных образов и сформировался мир гомеровских богов, о которых мы узнаем из “Илиады” и “Одиссеи”. В этом мире люди соразмерны с богами. Любовь к славе поднимает людей на уровень богов и делает их героями, которые могут перебороть и волю богов.

В этих богах воплощены вечные идеи, пронизывающие греческую набожность и ее представление о грехах перед лицом этих богов. Самые тяжкие — это те, которые так или иначе означают превышение человеком границы и меры. Слишком большое счастье вызывает “зависть богов и соответствующие акты противодействия. Мир, сози­даемый Зевсом и великими героями, — это мир, который основыва­ется не на дисгармонии и ужасе, а на строе порядка, гармонии, красоты. Боги карают тех, кто покушается на гармонию, установлен­ную их властью, на ту разумную упорядоченность, которая выражена в понятия “космос”. В греческих мифах прекрасное, воплощаясь в олимпийских богах, является принципом космической жизни.

Эта классическая религия Гомера в более позднее время пере­живает кризис, приходит на грань самоотрицания. С началом греческого просвещения, перед лицом философии, пробуждающей этические чувства и понятия, мифы о великих богах оказываются неуместными, вызывают противодействие. Рационалистическое сомнение ведет к насмешкам над примитивностью традиционных представлений о богах.

Но наряду с угасанием старой религии получает развитие сильное пробуждение религиозных чувств, новых религиозных поисков. Это прежде всего религиозность, связанная с мистериями. Свое классическое завершение старая олимпийская религия полу­чает в конце VI — начале V в. до н. э. в лице таких мыслителей и поэтов, как Геродот, Пиндар, Эсхил, Софокл и Эврипид.

Это религиозное сознание было пронизано идеей порядка, меры и гармонии, и в то же время в него вторгалось противополож­ное, чуждое этому устремлению греческого духа начало экстатичес­кого порыва, оргиастического неистовства и необузданности. Оно было воплощено в мифе о Дионисе. Аполлон и Дионис представляют собой два противоположно направленных религиозных движения в древней Греции. Аполлоновское начало — спокойное и уравновешен­ное. Аполлон — бог солнечного света, отвращающий беды, олицет­ворение безоблачной красоты. Аполлоновская религиозносгь устрем­лена к закону и правилу, тогда как дионисийская — к экстазу и оргиазму, т. е. разрушению всякого прочного порядка и формы. Дионис, покровитель виноградарства и виноделия, у Гомера не входил в число главных богов, но его оргиастическая религия с неистовствующими вакханками в VII в. до н. э. получает в Греции широкое распространение.

Религиозная мысль Греции, ее понимание бога ориентирова­лись главным образом на упорядоченный мир, космос, к которому принадлежали и сами боги. Оргиастические культы привносили момент экстаза как путь единения с божеством и тем самым возвышения человека, признания его самостоятельности.

Социальная форма существования греческой религиозности — город-государство, полис, основанный на праве и законе. Масштабом конкретных законов государства является “неписаный закон” — закон, в котором полис обретает закон божественный. Государствен­ная жизнь, в понимании греков, укоренена в священном божествен­ном номосе (законе). Общность, составляющая полис, есть божес­твенное установление. Когда софисты — дух греческого Просвеще­ния — поколебали значимость этих норм, сделав человека мерой всех вещей и ценностей, была разрушена метафизически-религиозная основа полиса.

Этот процесс секуляризации вызвал противодействие, представленное Сократом и Платоном. Платон обращается к вечным идеям и участие в них рассматривает как благо и основу полиса. Так на смену старым мифам идет созерцание мира идей, философия, логос, понимание — на смену наивной мифологии и основанной на ней религии.

Исчерпывает свои возможности мифология как древнейшая форма освоения мира, но греческая мифология сохраняет до наших дней свое эстетическое значение, художественную ценность, составляя часть нашего культурного достояния.

Наряду с господствующим полисным культом и старыми народ­ными верованиями в Греции с VI в. до н. э. появляются религиоз­ные течения, отмеченные мистическими настроениями и часто представленные в тайных обществах. Одно из них — орфизм, приверженцы которого исходили из учения мифического персона­жа — певца Орфея. На взгляды орфиков большое влияние оказали восточные религиозно-философские системы, в которых важную роль играл образ умирающего и воскресающего бога. Близка орфикам была еще одна секта — пифагорейцы, верившие в пере­селение душ и почитавшие солнце и огонь.

Эти религиозные течения оказали влияние на развитие знаме­нитых элевсинских таинств Деметры, которые проходили как всенародное торжество. Элевсинские мистерии упоминают многие античные авторы. Они несли в себе необычную для греческой религии веру в блаженство за гробом, тогда как официальная полисная религия была обращена к земным заботам и ничего не обещала в загробном мире своим приверженцам. Греческая рели­гия дожила до того времени, когда в Римской империи получило распространение христианство. Она оказала воздействие на рели­гию древних римлян. Однако при определенном сходстве эти религии глубоко различаются по своему духу. Общность некоторых богов является результатом прямого заимствования. При этом на римскую религию большое влияние оказала также религия этрус­ков. От них римляне заимствовали систему гаданий по внутреннос­тям жертвенного животного — гаруспиции, которые осуществля­лись особыми жрецами — гаруспиками, угадывавшими волю богов. В римской религии было немало архаического.

Господствующей формой религии Рима в классический период его истории стал культ полисных богов, в первую очередь Юпитера. По преданию, царь Тарквиний соорудил храм Юпитеру на Капитолийс­ком холме и Юпитер Капитолийский стал покровителем города.

Римлянам был присущ практический склад ума. И в религии они руководствовались целесообразностью, преследуя земные дела с помощью магической культовой практики. Их боги чаще всего бесцветны, служат обозначением неких абстрактных начал. Римля­не почитали такие божества, как Мир, Надежда, Доблесть, Спра­ведливость, которые не обладали живыми чертами личностей. В честь таких богов строились храмы, приносились жертвы. Мифо­логия у римлян была мало разработана.

Римская религия, продолжавшая существовать в то время, когда начало развиваться христианство, была терпима к чужим богам и культам, в особенности — покоренных Римом народов, поскольку искала их поддержки в упрочении своей власти. Правда, требова­лось по крайней мере формальное признание авторитета представ­ляющих государство богов. Преследования христиан в Риме были продиктованы не столько враждой к чужой религии, сколько нетерпимостью государственной религии по отношению к тем, кто не соглашался приносить жертвы императору, как то было установ­лено государственной религией и диктовалось стремлением под­держивать государственное единство.

Иудаизм — религия подчинения закону. Важную роль в истории религии и культуры сыграл иудаизм, на почве которого впоследст­вии было основано христианство. Во главе семитических племен (“двенадцать колен израилевых”), в XIII в. до н. э. завоевавших Ханаан (Палестину), стояли избираемые военачальники, в Библии они именуются “судьями”. Со временем возникло первое израиль­ское государство, и первым царем Израиля стал Саул (ок. 1030— 1010 гг. до н. э.), а вслед за ним Давид (ок. 1010—970 гг. до н. э.) и Соломон (970—931 гг. до н. э.). Давид был выходцем из иудейского племени. Он сделал столицей Иерусалим (его называли поэтому городом Давида). После Соломона государство распалось на две части. Северная называлась Израилем, а южная — Иудеей. Пос­кольку географически Палестина находилась на стыке между Егип­том и Месопотамией, она была постоянным объектом борьбы между ними и испытала с их стороны сильное религиозное и культурное влияние.

В XIII в. до н. э., когда израильские племена пришли в Палестину, их религия представляла собой множество примитив­ных культов, обычных для кочевников. Лишь постепенно возникла израильская религия — иудаизм, в том виде, в каком он представлен в Ветхом завете. В ранних культах обожествлялись деревья, источ­ники, звезды, камни, животные. Следы тотемизма легко увидеть в Библии, когда речь идет о разных животных, но прежде всего — о змее и о быке. Существовали культы мертвых и предков. Яхве первоначально был божеством южных племен. Это древнесемитское божество представлялось с крыльями, летающим меж облаков и появляющимся в грозах, молниях, вихрях, в огне. Яхве стал покровителем племенного союза, созданного для завоевания Па­лестины, почитаемым всеми двенадцатью племенами и символизи­рующим связующую их силу. Прежние боги были частично отвер­гнуты, частично слились в образе Яхве (Иегова — более позднее литургическое переложение этого имени).

Яхве был собственным богом евреев, которые не исключали существования других богов: у каждого народа — свой бог. Такая форма представления о боге называется генотеизмом (от греч. hen — род и theos — бог). Важно только почитать своего бога, не изменять ему, не заигрывать с “чужими богами”. Когда в Израиле утвердилась царская власть, в Иерусалиме Соломоном был постро­ен храм Яхве. Отныне Яхве почитается и как царь, с небесного трона управляющий судьбой земного царства — Израиля: земные цари — выразители воли небесного царя, хранители его законов. Но в это время почитаются еще и другие боги, в Иерусалиме в их честь строятся алтари и храмы. Особенно распространенным был культ Ваала — финикийского бога — владыки Земли.

В 587 г. до н. э. Иерусалим был захвачен войсками Навуходоно­сора, храм разрушен, а жители Иудеи уведены в плен вавилоняна­ми. Спустя пятьдесят лет, когда вавилонское царство пало и евреи вернулись на родину, был воздвигнут в Иерусалиме к 520 г. до н. э. новый, так называемый второй храм. Возвращение из плена — точка отсчета нового этапа развития религии евреев, главным действующим лицом которой становится пророк Моисей. После возвращения на родину евреи начинают собирать письменные и устные предания, повествующие об Яхве, связанные с его культом, в результате чего и появляется еврейская Библия.

Пророки выступили против поклонения чужим богам. Они провозгласили теперь, что Яхве не просто один из богов, пусть даже самый могущественный, но единственный бог, повелевающий всем, что происходит в природе и в истории. Источник всех бед Израиля — поклонение чужим богам, за которое Яхве карает “свой” народ поражением и страданиями в плену. Ветхий завет включает в качестве первой своей части пять книг Закона (евр. Тора): Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Вторая группа ветхозаветных книг — Пророки и третья — Писания. Согласно библейскому повествованию, через пророка Моисея бог предложил народу Израиля союз и дал ему Закон, который должен неукоснительно соблюдаться. Верных ждет награда, нарушивших — кара.

Новым в религиозной истории, характерным для иудаизма, отличительным его моментом является понимание отношения между богом и его “избранным народом” Израиля как отношения “союза”. Союз — это своего рода договор: народ Израиля пользу­ется особым покровительством всемогущего бога, он — “народ избранный” при условии, что останется верным, что будет следо­вать заповедям бога и, главное, не отступит от единобожия. Особенность иудаизма в том, что бог действует в истории своего народа.

Своего рода конституцией этого союзнического отношения между Израилем и его богом является Закон, в котором Яхве выразил свою волю. Наряду с откровением бога в природе и истории стоит превыше всего Закон, в котором ясно и четко сформулирована в виде “заповедей” воля Господня. Этот нрав­ственный и культовый Закон, изложенный в двух вариантах — во Второзаконии (5, 6—18) и Исходе (20, 2—17), определяет неизмен­ную суть израильской религии, то, что сохраняется на всех после­дующих стадиях в претерпеваемых ею изменениях. Отношение к богу есть послушание и следование Закону; в этом состоит важней­шая обязанность верующего. Это условие и залог спасения: народ спасет посланец, помазанник, мессия, который придет по велению Яхве. Вера в мессию в предсказаниях пророков становится основой иудаизма: мессия установит царство, где не будет вражды и стра­даний, где верные богу обретут мир и счастье, а грехи будут наказаны, свершится страшный суд.

Иудаизм как “религия закона” столкнулся с тенденцией, прояв­лявшейся в том, что Закон превращался в нечто самодовлеющее, так что даже Яхве отступал в тень. Закон как бы становился обособленным от человека, превращался в нечто обладающее собственной логикой развития, так что его требования превраща­лись в запутанный свод противоречивых предписаний; служение богу становилось равнозначным выполнению буквы Закона, не одухотворенному участием “сердца”.

Религия сводилась тем самым в Израиле к чисто внешнему богослужению, в основе которого лежала уверенность в получении “справедливого” вознаграждения от бога за выполнение обрядов и следование предписанным нормам поведения. Этой тенденции была противопоставлена проповедь великих израильских проро­ков, которые обличали грехи Израиля, измену народа своему Яхве: “И не взывали ко Мне сердцем своим, когда вопили на ложах своих”, — говорит Яхве устами пророка своего Осии: “собираются из-за хлеба и вина, а от Меня удаляются” (Осия, 7, 14). Здесь появляется новая интерпретация союза с богом: не внешнее выпол­нение Закона, а внутреннее его принятие. Яхве может отвергнуть свой народ, покарать его за измену, если он внутренне вновь не обратится к богу.

Однако и пророческая проповедь вновь вела к Закону. Около 622 г. до н. э. царь Иосия провел реформу культа, которая, хотя и опиралась на пророческое движение, тем не менее фактически утверждала религию на Пятикнижии — книге Закона. Тем самым израильская религия окончательно сформировалась как религия Книги и Закона. Обладание Законом есть то главное, что отличает народ Израиля от других народов. Иудаизм по самой сути своей есть религия послушания, соблюдения Закона, установленного волей бога Яхве.

Израиль являл собой образчик настоящей теократии. Это было государство, контролируемое и руководимое кастой жрецов. Яхве — царь. Отсюда следовало, что государственная измена — это измена богу, что войны, которые вел Израиль, — это войны, ведомые Яхве, что земное царство есть собственно отпадение от бога, который один только и есть настоящий царь, что законы — это законы, дарованные и установленные самим Яхве, и что право, существующее в государстве, есть сакральное установление. Все религиозные надежды и желания, все помыслы устремлены на посюсторонный мир, потустороннее существование не является ожидаемым: земная жизнь важна сама по себе, а не как преддверие будущей “настоящей” жизни. Соблюдай Закон, “чтобы продлились дни твои и чтобы хорошо тебе было”. Сообщество “народ Израи­ля” во все времена есть культовое сообщество, в центре которого стоит отдельный индивид, продление жизни которого на земле составляет главную задачу всех членов этого сообщества.

После возвращения из вавилонского плена к политической жизни еврейского общества большую роль стал играть первосвя­щенник, обладавший некоторыми полномочия ми главы государст­ва, и власть сосредоточивается в руках жрецов. В 331 г. до н. э., когда Александр Македонский завоевал Персию, Палестина оказалась под властью Греции. Началась эпоха эллинизации еврейства, со­хранившего право исповедовать свою религию. Позже, в первой половине П в. до н. э., Селевкиды, овладевшие Израилем, предпри­няли попытку насаждения религии эллинизма. Иерусалимский Храм был разграблен, В 167 г. до н. э. в Палестине началось Восстание против Селевкидов, которое возглавил Маттафия из рода Асмонеев. Около 150 г. до н. э. один из Асмонеев стал первосвящен­ником и родоначальником династии первосвященников — князей Асмонеев. Начался новый период в истории еврейской религии, у когда возникают как оппозиция Асмонеям многочисленные религи­озные направления, секты (саддукеи, фарисеи, ессеи).

Большую роль в религиозной жизни начинают играть синагога — собрание верующих, традиция, возникшая еще ранее, в диаспоре (рассеянии — греч.), и раввины — учителя, считавшие в отличие от жрецов более важными богослужения в синагоге, где толковался Закон, а не жертвоприношения в храме.

Наиболее радикальной оппозицией была секта ессеев, отверг­шая традиционную религию евреев, выступавшая против служите­лей храма, прежде всего против первосвященников. В 150—131 гг. до н. э. центром общины был поселок Хирбет-Кумран в Иудейской пустыне на берегу Мертвого моря. Они приняли участие в Иудей­ской войне и стали ее жертвами, их поселок был разрушен, а спрятанные ими тогда в пещерах рукописи были найдены после окончания второй мировой войны. Асмонеи правили до 63 г. до н. э., когда Иерусалим был взят римлянами. Во время Иудейской войны 66—73 гг. храм был сожжен.