Здавалка
Главная | Обратная связь

Предварительное понятие



Гегеля

Самара 1999

 

(Издательство "Парус", 192 с., 5000 экз., ISBN 5-7967-0060-X)

 

 

АННОТАЦИЯ

 

Логик много не бывает. Более 2000 лет назад Аристотель впервые описал некоторые формы мысли. На основе его трудов позднее была составлена так называемая формальная логика, которая на сегодняшний день является общепризнанной. Около 200 лет назад Вильгельм Гегель создал полный вариант логики и тем самым сделал её полноценной наукой – "Наукой логики". Однако изложил он её столь труднодоступным языком, что всё содержание и по сегодняшний день продолжает оставаться малопонятным.

В предлагаемой вниманию читателя книге предпринята попытка изложить логику Гегеля в краткой и доступной форме.

 

Содержание

 

 

Предисловие 4

 

 


"НАУКА ЛОГИКИ"

 

 

Введение к "Энциклопедии философских наук" 11

Предварительное понятие 15

 

Первое отношение мысли к объективности 16

Второе отношение мысли к объективности 18

Третье отношение мысли к объективности 22

I. Учение о бытии

Качество 31

 

Чистое бытие 31

Наличное бытие 33

Для-себя-бытие 35

 

Количество 36

 

Чистое количество 36

Определённое количество 36

Количественные отношения 39

 

Мера 42

 

Специфицированное количество 42

Специфическая мера 44

Реальная мера 45

 

 

II. Учение о сущности

Сущность как основание существования 56

 

Чистые рефлективные определения 56

Существование 59

Вещь 60

 

Явление 62

 

Мир явлений 62

Содержание и форма 62

Отношение 63

 

Действительность 65

 

Субстанциальное отношение 69

Причинное отношение 70

Взаимодействие 73

 

III. Учение о понятии

Субъективное понятие 77

 

Определения понятия 77

Суждения 78

Умозаключения 84

 

Объект 95

 

Механический объект 96

Химический объект 97

Телеологический объект 99

 

Идея 102

 

Идея жизни 102

Идея познания 103

Абсолютная идея 106

 


Послесловие 112

Свод определений чистого мышления 114

 

Предисловие

 
 


 

Во второй половине 18 века французские мыслители Д`Аламбер, Дидро и др. издали первый Энциклопедический словарь. Собрав вместе все известные к тому времени научные понятия и определения, разные факты и просто сведения, они свели все эти материалы в одну книгу, где расположили их постатейно в простом алфавитном порядке. Спустя несколько десятилетий в Германии был предложен другой принцип всеохватывающей систематизации научных определений – в порядке логической преемственности их смысла, где из одного определения должно вытекать другое определение, из него – третье, и т.д. Решить такую задачу удалось лишь одному человеку – Вильгельму Гегелю. В первой четверти 19 века он создал свою "Энциклопедию философских наук", где разобрал арсеналы всех мыслительных определений, которыми пользуется в своей работе человеческий разум, и выстроил их в строгой логической последовательности. Тем самым впервые в истории человечества была проделана работа по наведению порядка в содержании самого человеческого разума.

Однако сам по себе логический порядок определений разума не является самоцелью. Если бы он не давал ничего более того, что даёт их алфавитный порядок, то и вообще речь о нём не следовало вести. Но поскольку развитие процедуры познания проявляется как изменение определений его объекта, постольку логически установленный порядок определений разума, посредством которых мы постигаем предметы наличного мира, раскрывает нам саму логику познавательной деятельности нашего мозга. А говоря другими словами, логический порядок определений даёт нам грамматику нашего разума.

Создав славянскую азбуку, Кирилл и Мефодий заложили основы грамматики русского языка, создание которой означало появление общего знаменателя для всех людей, говорящих на русском языке. Аналогичную роль играют грамматики и всех других национальных языков. Грамматика разума так же должна представлять собой такой общий знаменатель, но уже для всех народов планеты. Первый и пока единственный опыт написания такой грамматики разума мы имеем в "Энциклопедии философских наук" Гегеля.

 

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился 27 августа 1770 года в Штутгарте. Закончил богословский факультет Тюбингенского университета. Работал домашним учителем во Франкфурте, затем директором гимназии в Нюрнберге. С 1816 года работал 2 года профессором философии в Гейдельбергском университете, а последующие 13 лет в Берлинском университете. Последние годы жизни избирался ректором университета. Умер скоропостижно от холеры 14 ноября 1831 года. Похоронен в Берлине.

Годы жизни Гегеля пришлись на завершение эпохи европейского просвещения. Вот как характеризовал эту эпоху старший современник Гегеля Иммануил Кант (1724 - 1804): "Просвещение – это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находился по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине – это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-нибудь другого. Sapere aude – имей мужество пользоваться собственным умом! – таков, следовательно, девиз Просвещения".[1]

Эпоха просвещения плавно перешла в век расцвета эмпирической науки. В годы жизни Гегеля началось бурное развитие большинства естественных и гуманитарных наук. Причём это был весьма своеобразный этап их развития. С одной стороны, в этих науках уже сформировался аппарат основных, "несущих" их конструкцию определений, а с другой стороны, само строение этих наук ещё оставалось прозрачным и не загроможденным всем тем позитивным и, в особенности, прикладным содержанием, которое пришло в них позднее.

Общественная жизнь стран Европы к тому времени также уже содержала в себе многие черты будущего цивилизованного уровня организации общества. Некоторые страны прошли через буржуазные революции. В них действовали конституции и избирались представительские органы. В ряде стран функционировал институт президентства. Развивалась исполнительская власть и укреплялась автономия судебной власти, что расширяло условия для дальнейшего развития правовых отношений в обществе.

Всё больше появлялось материалов по истории человечества, по этнографии, по истории искусства и по истории философии. Вот это новое содержание жизнедеятельности европейского общества, в соединении с интеллектуальной атмосферой того времени - мужеством овладения своим рассудком! - создавало предпосылки для реформирования представлений о самом человеческом разуме. И такая работа по обновлению представлений о разуме была начата "Критикой чистого разума" Иммануила Канта. Но, как и в любом другом деле, одной критики оказалось недостаточно. Вслед за ней потребовалось дать и положительную картину деятельности разума – раскрыть взаимосвязь и последовательность всех его определений. Эта задача была поставлена непосредственным учеником И.Канта Иоганном Готлибом Фихте (1762–1814), решать же её пришлось уже Гегелю.

Но это только одна сторона жизни той эпохи, которая объясняет собой предпосылки появления "Энциклопедии" Гегеля. Другой её стороной является то, что, как это ни странно звучит, в тот период истории существовали более благодатные условия для интеллектуального творчества. То, что объем научного материала был ещё ограничен, а содержание его прозрачно, об этом мы уже сказали. Но к этому необходимо добавить ещё одно обстоятельство: в тот период развития общества ещё не существовало таких помех для работы мышления, которые мы в обилии имеем сегодня. Не было ни радио, ни телевидения, ни телефонов, ни достающей повсюду рекламы; не существовало ещё ни аудио-, ни видео-, ни телеаппаратуры, с утра и до вечера извергающей потоки малозначительной информации и просто звукового мусора. В нынешних условиях мышлению человека уже некогда заниматься с самим собой, работать со своим собственным содержанием, оно постоянно отвлечено на восприятие внешней информации.

А в те времена по утрам ещё кричали петухи, днём слышался цокот подков, в известные часы били колокола. Вечерами люди занимались рукоделием, чтением книг, беседами. Тогда человек, посвятивший себя служению науке, мог позволять себе с юных лет и на протяжении всей своей жизни мыслить широко, глубоко и размеренно. Именно в тех условиях можно было сделать то, что и сделал Гегель – произвести логическую систематизацию всех определений разума.

В истории духовного развития человечества, как и в истории развития каждого человека, важно всё начинать делать вовремя. Ребёнку важно вовремя встать на ноги, вовремя заговорить, научиться читать, получить образование и т.д. Если всё это своевременно не начать делать, то дальше это бывает сделать либо очень сложно, либо уже просто невозможно. В начале 19 века европейское общество находилось, видимо, как раз в том возрасте, когда данную работу не только нужно было сделать, но ещё и можно было сделать. В более зрелом возрасте – а за последующие полтора столетия человечество взрослело не по дням, а по часам – сделать всю эту работу было бы уже значительно сложнее. Сегодня человечество многое может себе позволить, но в чём-то оно уже вынуждено довольствоваться только тем, чего успело достичь в былые годы.

Неоценённый пока подвиг Гегеля состоит в том, что он взялся за эту работу, прекрасно осознавая, что новизна начатого им предприятия потребует всей его жизни, что рассчитывать он может только на самого себя, что его отнюдь не ждёт скорое понимание и широкое признание, что пройдёт не один десяток лет, прежде чем результаты его работы осядут положительным содержанием в сознании людей. Гений Гегеля состоит в том, что он справился с этой работой, что он выполнил её полностью.

 

Им были написаны и изданы следующие работы:

 

1807 г. - "Феноменология духа",

1812 - 1816 гг. - "Наука логики" (большая логика),

1817 г. - "Энциклопедия философских наук", включающая в себя:

 

- "Науку логики" (малую логику),

- "Философию природы",

- "Философию духа".

 

1821 г. - "Философия права".

 

Кроме того, в разные годы им были разработаны и прочитаны следующие лекционные курсы, изданные уже его учениками:

- "Лекции по эстетике",

- "Лекции по философии религии",

- "Лекции по истории философии",

- "Лекции по философии всемирной истории".

 

Главным или, как принято теперь говорить, системообразующим произведением Гегеля является "Энциклопедия философских наук", которая вбирает в себя в качестве своих разделов и оба ранее изданных им произведения ("Феноменологию духа" и "Науку логики"), и изданную после неё "Философию права", и все прочитанные им курсы лекций.

Работы Гегеля переведены на все европейские языки. Через них прошли не менее 10 поколений читателей. Все выдающиеся деятели человечества, которые так или иначе пытались претендовать на интеллектуальное лидерство, также прошли через знакомство с трудами Гегеля. Но несмотря на это, содержание его энциклопедии и по сегодняшний день продолжает оставаться труднодоступным и малопонятным. Парадоксально, но факт: для большинства представителей профессионального философского корпуса фигура Гегеля вообще является персоной non-grata. И это объяснимо. Постоянное присутствие в сфере их компетенции грандиозной философской системы, доступ к которой всегда открыт, но которая, тем не менее, продолжает оставаться для них чем-то вроде terra incognito[2], не может не порождать у них ощущения творческого дискомфорта, которое трансформируется в чувство трудно скрываемой, а многими и не скрываемой, неприязни.

Почему же философия Гегеля так устойчиво не поддаётся пониманию? Не могут же целые народы на протяжении нескольких своих поколений быть неспособными к восприятию идей своего учителя? В чём же здесь дело?

Одна причина заключается в том, что почти сразу же после кончины Гегеля было утеряно понимание общего замысла его "Энциклопедии философских наук", тем более, что сам Гегель нигде на этом внимание особо не акцентирует, полагая, видимо, что всё её содержание говорит само за себя. А поскольку содержание её весьма обширно, постольку основополагающий принцип, согласно которому все определения разума должны быть выстроены в строгой логической последовательности, попросту затерялся в ней. В результате сложилась такая ситуация: если многие её положения и даже отдельные фразы были взяты на вооружение следующими поколениями философов и эксплуатировались во всю их мощь, то сама "Энциклопедия", как целостное произведение, оказалась не у дел и была предана забвенью.

Другая причина заключается в том, что уже с самого начала публикации его произведений образовался разрыв между тем, что Гегель выдавал "на гора" как производитель своей продукции, и тем, чего ждал от него читатель, как потребитель его продукции. Читатель относится к его произведениям как к готовым продуктам потребления, которые уже прошли всю необходимую обработку. Но беда в том, что они как раз таковыми и не являются. И вот почему. Гегель разрабатывал свою философскую систему, руководствуясь интересами самого процесса её создания. Ему важно было успеть изложить всю свою мысль хотя бы в той форме, в какой она возникала в его сознании. Чем круче новизна идей, чем обширнее охватываемое ими проблемное поле, тем от первопроходца требуется большая широта и глубина работы мысли и большая интенсивность воплощения их в готовые тексты. Нигде не указан нижний предел отпущенного нам на этом свете времени. Поэтому некогда мешкать, и как бы ни был труден путь первопроходца, но, вступив на него, надо идти и надо успеть его пройти. Некогда смотреться в зеркало истории, некогда думать о том, что не всё получается так красиво, как хотелось бы. Главное – успеть разработать мысль до конца. Отсюда, видимо, происходит громоздкость и труднодоступность содержания работ новаторов-первопроходцев, поскольку им просто некогда думать о читателях своих работ.

Весьма показательным в этом отношении является пример того, как Гегель читал свои лекции студентам. По воспоминаниям очевидцев он говорил медленно, тщательно подбирал слова, делал затяжные паузы, беспрестанно копался в своих пухлых тетрадях, неожиданно останавливался и надолго задумывался о чём-то. Слушать его было тяжело и студенты в массе своей не очень любили ходить на его лекции. Они с большей охотой посещали лекции его учеников. Судя по таким отзывам, Гегель, читая лекции, меньше всего думал о слушателях и руководствовался главным образом ходом развития своей мысли.

"Великий человек обрекает людей на то, что бы они его объясняли"[3] - эта фраза принадлежит самому Гегелю. И в ней нет отзвуков величия, а есть лишь горечь сожаления. Осудив себя на тяжкий труд, великие люди заранее просят снисхождения у своих потомков. Они просят помочь их объяснить самих себя, сделать за них то, что они сами, при свалившейся на их плечи ноше, уже не успеют. В предисловии к второму изданию "Науки логики" Гегель высказывает пожелание, чтобы автору научного произведения, которое по сравнению с существующим уровнем науки несёт в себе более глубокий принцип, более трудный предмет и более богатый по объёму материал, был предоставлен "свободный досуг для переработки его не семь, а семьдесят семь раз"[4]. К этому можно только добавить, что Гегель нигде более не обнаруживает своей склонности к гиперболизации, а значит, всё сказанное им не преувеличение, и он, надо полагать, прекрасно осознавал степень несовершенства текстов своих работ.

Объяснить великого человека – значит, суметь перевести его труды с его собственного языка (с языка производителя) на язык простого читателя (на язык потребителя). Сотни учебников написаны по формальной логике, и не в каждом из них встретишь упоминание об "Аналитиках" Аристотеля, работ, из которых вся эта логика вышла. Там уже давно излагают её содержание, забыв напрочь об аристотелевской манере изложения и руководствуясь только интересами читателя. В бизнесе так же часто возникают такие ситуации, когда человек, например, строит прекрасное здание, оборудует его под гостиницу, сдаёт в эксплуатацию, но дни идут, а клиента нет. Месяц, год, другой - и здание продаётся за бесценок. Приходят другие люди, знающие местную публику и её вкусы. Сохранив все несущие конструкции, они делают частичную перепланировку, меняют оборудование, отделочные материалы, и вот ... клиент пошёл. Чего-то подобного требует и энциклопедия Гегеля. Если объективно необходимый потребителю товар не пользуется у него спросом, значит, виноват не потребитель, а товар, значит, товар ещё не готов к потреблению и требует дополнительного этапа обработки.

Таким образом, хроническая трудность в деле освоения содержания энциклопедии Гегеля сохраняется, во-первых, по той причине, что утеряно понимание её основой идеи, - того, ради чего она была написана, а во-вторых, по причине того, что она продолжает оставаться ещё просто незаконченным произведением. Её содержание не имеет товарного вида. "Энциклопедию философских наук" надо освободить от следов производственного процесса, надо снять с неё строительные леса и придать ей потребительские качества. И тогда она сама покажет себя во всей своей красоте и величии.

 

Цель моей работы как раз и состоит в том, чтобы представить содержание первой части энциклопедии Гегеля – "Науки логики" – в доступном для читателя виде. Предлагаемая здесь форма её изложения представляет собой некое подобие реферата – краткий пересказ её содержания в том виде, как я его понимаю. Точно так же, по сути дела, пишутся и все книги по истории философии, с той лишь разницей, что в них излагаются только основные положения учений различных философов, а в отношении "Науки логики" Гегеля мы должны исходить из того, что все её положения являются основными.

"Наука логики" имеет три авторских варианта. Это не три логики, а именно три варианта изложения одной и той же науки.

Хронологически первый вариант содержится в "Философской пропедевтике" -курсе, который Гегель читал в старших классах гимназии. Как отдельное произведение этот вариант особой ценности для нас не представляет. Он годится лишь в качестве дополнения к двум другим вариантам.

Второй вариант - так называемая большая "Наука логики", изданная в трёх томах. Первый том вышел в 1812 г., второй - в 1813 г., третий - в 1816 г. Данный вариант представляет собой самое подробное изложение её содержания. Но недостаток большой логики состоит в том, что за все последующие годы жизни Гегель так и не сумел ни разу переработать её полностью. В последний год жизни он успел переработать только 1й том - "Учение о бытии", а два других тома: "Учение о сущности" и "Учение о понятии" так и остались в первой - самой трудной - редакции.

 

Третий вариант - малая, или энциклопедическая "Наука логики", составляет 1-й том "Энциклопедии философских наук". Она вышла в свет в 1817 году и дважды затем была переработана и переиздана самим Гегелем (в 1827 и в 1830 годах). Содержание малой логики позволяет понять её общий смысл и соотношение основных категорий. Но многие места в ней совершенно не прописаны, поэтому для полного её освоения этот вариант годится лишь в качестве дополнения к большой логике.

В предлагаемой читателю работе использованы все три её варианта, но более детально их участие выглядит следующим образом. Первый раздел - "Учение о бытии" - основывается главным образом на содержании большой логики. Второй раздел - "Учение о сущности" - на содержании соответствующего раздела малой логики. Третий раздел - "Учение о понятии" - на содержании большой логики. Сквозное развитие последовательности категорий привязано к номерам параграфов малой (энциклопедической) логики. Все приведённые здесь примеры принадлежат непосредственно мне. Насколько правильно они передают гегелевский ход мысли, судить Вам. Сравнивайте с оригиналом, вся нумерация параграфов для этого сохранена. В целях удобства передачи смысла некоторые параграфы были мною объединены, некоторые, наоборот, раздроблены, с дополнением к их номерам буквенных обозначений (14, 14а, 14б, и т.д.).

Поскольку изложение ведётся здесь по номерам параграфов малой (энциклопедической) логики, постольку я счёл возможным включить сюда и общее введение к "Энциклопедии философских наук". Оно составляет всего 18 параграфов. Читатель на свой выбор может начать знакомство с содержанием книги с любого из трёх мест: либо с "Введения к "Энциклопедии", либо с "Предварительных замечаний", либо непосредственно с "Учения о бытии". Это принципиальной роли не играет. Важно, чтобы сама логика была прочитана полностью: с 84 по 244 параграф. Было бы хорошо, если бы читатель позабыл на это время всё то, что ему прежде приходилось слышать о философии Гегеля: все те звонкие ярлыки, бездумные обвинения и абсурдные приговоры. Вся эта мишура предубеждения нам здесь будет только мешать. Мы лучше доверимся непосредственно текстам его работ и собственной способности мыслить.

 

г. Самара, 24 мая 1999 год.

"НАУКА ЛОГИКИ"

Введение к "Энциклопедии философских наук"

 

§1-2. Философия изучает те же предметы, что и религия: Бога, мир, дух рода человеческого. Религиозная форма осознания этих предметов доступна всем людям, каков бы ни был уровень их образования. Через образное представление, изложенное в Библии, религия рассказывает человеку, как Бог-отец сначала сотворил мир, затем явил себя в образе Бога-сына на Землю людям, где своими деяниями и проповедями наполнил их души верой и знанием истины. В этой вере и в этом знании он пребывает теперь в своём творении как Бог-дух у самого себя.

Философия так же объясняет Бога, мир, человечество, но делает это в форме научного знания. Поэтому философия рассчитана в первую очередь на образованных людей. Но и среди них далеко не все стремятся взять на себя эту работу во всём объёме её содержания; если бы только в объёме праздного любопытства, то это можно и даже нужно, ведь не хлебом единым сыт человек, а вот так, чтобы всерьёз и надолго - это не всем по силам.

Содержание этих двух форм знания – религии и философии – одно и то же. Но для выражения этого содержания существует два языка: один – язык представления, на котором разговаривает религия, другой – язык понятия, посредством которого объясняет мир философия. С первым знакомы все, со вторым немногие. Язык понятия много труднее, чем язык представления, поскольку иметь дело с чувствами и наглядными образами – не совсем то же самое, что иметь дело с мыслями об этих чувствах и образах.

 

§ 3. Размышление о содержании самого нашего сознания составляет суть философии. Определения мышления, определения природы и определения человечества являются формами, выражающими содержание нашего сознания. Именно они (эти определения) составляют предмет философского познания.

 

§ 4-5. Философы не могут по своему желанию навязывать общественному сознанию какие-либо истины. Как и представители любой другой науки, они должны прежде доказать, что существует потребность в собственно философском способе познания. Эта потребность вытекает из того, что при познании предметов недостаточно иметь дело лишь только с их чувственным восприятием. Для этого требуется ещё и работа мышления, посредством которой чувственные восприятия превращаются в понятия.

 

§ 6-9. Начальным моментом познания являются опытные восприятия. Эмпирические восприятия лежат в основе всех наших мыслей. Но, во-первых, помимо сферы эмпирических представлений в сознании человека существует ещё и другой круг предметов: Бог, мир, дух, свобода и т.д., которые имеют своё происхождение не в чувственных восприятиях, а в самом мышлении.

Во-вторых, разум для постижения таких предметов требует создания адекватного им метода познания. Соответственно, такой метод должен исходить не из единичных восприятий, а из всеобщих понятий: Бог, мир, дух. Само познание при этом должно строиться в соответствии со структурой понятия, вбирающего в себя единство своих различаемых моментов: всеобщего, особенного и единичного. Такое мышление, которое направлено на удовлетворение этой потребности, является собственно философским мышлением.

Исходящее из формы понятия размышление над содержанием самого мышления составляет суть философского метода познания. Этот метод иначе определяется как спекулятивный метод (от лат. speculatio – выслеживание, умозрение), как метод размышления над содержанием самого нашего разума.

§ 10. Что конкретно представляет собой спекулятивный метод познания, это мы сможем узнать только в процессе самой процедуры познания. Правомерность требования Канта сначала исследовать саму возможность познания, прежде чем начинать что-либо познавать на деле, следует расценивать по аналогии с правомерностью требования учиться плавать, стоя на берегу.

§ 11. Потребность в философском познании проистекает, следовательно, из того, что сознание человека помимо чувственных восприятий имеет ещё мышление, которое составляет его собственное, лишённое чувственных примесей, достояние. Поэтому мышление человека, в силу самой своей природы, приходит к необходимости постижения самого себя, для чего оно и делает своё собственное содержание предметом своего изучения.

§ 12. Эмпирические науки, со своей стороны, также не ограничивают себя лишь только материалом опытных восприятий. С помощью мысли они анализируют чувственный материал и отыскивают в нём всеобщие определения, понятия и законы. Тем самым они создают тот материал мышления, над которым в дальнейшем работает философия. Этим они как бы уже принуждают мышление переходить к работе со своими определениями.

Мышление, возбуждённое материалом чувственных восприятий, углубляется в свою собственную стихию, где оно отстраняет себя от материала опыта. Здесь оно порождает собственные идеи (Бог, мир, дух) и далее развивает себя, исходя уже из этих идей. В итоге оно вновь возвращается к определениям единичных вещей, данных нам в опыте, но уже как к опосредованным всеобщими и особенными определениями.

 

§ 13. Обращаясь к истории философии, не следует смотреть на неё как на случайную последовательность самобытных философских учений, между которыми существуют лишь одни различия. Многовековой путь развития философской мысли следует понимать, во-первых, не как историю многих философий, а как историю одной единственной науки философии, творимой единым духом рода человеческого.

Во-вторых, особые принципы, лежащие в основе отдельных учений, следует рассматривать в качестве моментов развития, принадлежащих одному и тому же процессу. При таком отношении все кажущиеся различными философские учения раскрывают себя как последовательный ряд восходящих ступеней развития единой в себе науки философии. Последнее по времени учение должно быть результатом всех предшествующих учений и содержать в себе все их основные положения.

§ 14. Последовательность выявления и изучения отдельных определений мышления, которую мы прослеживаем в истории философии, лежит в основе построения самой философской энциклопедии, где эта последовательность освобождается от внешних исторических обстоятельств и даётся в чисто логическом порядке.

Это положение Гегеля впоследствии было названо принципом совпадения исторической и логической последовательности в процессе познания. Оно означает, что логическая последовательность определений, так, как она представлена в "Энциклопедии философских наук" вообще и в "Науке логики" в частности, в общих чертах совпадает с исторической последовательностью их выявления и изучения в ходе развития самой философии. Выстраивая логически упорядоченную систему определений, мы тем самым как бы повторяем в снятом виде историческую последовательность их изучения.

§ 14а. Чистая мысль в своей завершённой форме представляет собой абсолютную идею. Эта идея охватывает всё на свете и выше неё других идей у человека не бывает. Суть абсолютной идеи состоит в том, что всё многообразие определений разума должно составлять некое единство, имеющее логически последовательный порядок. Любое конкретное определение разума (качество, количество, пространство, время, душа, сознание и т.д.) раскрывает себя лишь только через своё соотношение со всеми другими определениями. Каждое определение получает своё собственное содержание и значение только будучи постигнуто в качестве момента единой системы, вбирающей в себя все определения разума.

§ 14б. Размышление без упорядоченной системы определений не может иметь в себе ничего научного. Философия как наука, в основе которой лежит такая идея, представляет собой систему мыслей, связующих воедино всю совокупность определений мышления, определений природы и определений духа (человечества). Под системой здесь не следует понимать какое-то отдельное философское учение, основанное на каком-то особенном, отличном от других принципе. Система истинной философии содержит в себе принципы всех различных философских учений и представляет собой логически упорядоченную систему определений разума.

§ 15. Абсолютная идея лежит в основе не только всей философской системы, но и в основе каждой её части. Каждая часть философской системы представляет собой полный круг определений, принадлежащих отдельной науке. Последовательный ряд таких наук образует единую в себе систему философии – "Энциклопедию философских наук".

§ 16. Обычные энциклопедии представляют собой чисто механический агрегат определений, понятий и просто сведений, собранных в одной книге и расположенных в ней по алфавитному порядку. Философская энциклопедия отличается от обычных энциклопедий тем, что, во-первых, она оставляет позитивную сторону наук – все те сведения, формулы, правила, законы, которые они производят, – самим наукам и забирает себе только их рациональную сторону. Её интересует их понятийный аппарат, все те определения, которые образуют несущую конструкцию каждой науки. Во-вторых, философия устанавливает последовательность определений разума в логическом порядке, в плане логической преемственности их смысла, где из одного определения вытекает другое определение, из него - третье и т.д..

§ 17. Так же как и все другие науки, философская мысль должна начинать своё движение с субъективной предпосылки, с некоего своего предмета. Если в других науках предметом является эмпирическое восприятие окружающего мира: пространства, числа, звука и т.д., то философия имеет свой предмет в самом сознании человека. Она делает предметом мышления само мышление. Тем самым философия не имеет начала в том смысле, в каком его имеют другие науки. Её начало относится лишь к субъекту, т.е. – к человеку, который принимает для себя решение начать философствовать.

§ 18. Опираясь на абсолютную идею, мышление наводит порядок в самом себе и выстраивает логическую последовательность своих определений. В ходе этого оно группирует определения по типам объекта. В действительном мире мы имеем, во-первых, окружающую нас природу, а во-вторых, имеем самих себя, т.е. человечество во всех его проявлениях. Отсюда две группы определений: а) определения природы и б) определения человечества (духа). Но поскольку кроме определений природы и определений человечества имеется ещё одна группа определений, которые принадлежат самому мышлению, и посредством которых мышление строит понятия предметов, постольку мы имеем ещё и третью группу определений – в) определения самого мышления.

Философская энциклопедия должна поэтому содержать в себе три главных раздела, где должны быть сгруппированы:

а) определения самого мышления,

б) определения природы,

в) определения человечества.

 

За пределами этих групп никаких других определений быть не должно. Отсюда проистекает структура "Энциклопедии философских наук":

первая часть – "Наука логики",

вторая часть – "Философия природы",

третья часть – "Философия духа" (философия человечества).

Предварительное понятие

 

(С этого параграфа начинается текст собственно "Науки логики" Гегеля).

§ 19. Логика – это наука о чистой идее, т.е. наука об идее, постигаемой в абстрактной стихии определений самого мышления. Ударение здесь надо сделать на слове абстрактная, поскольку и философия природы, и философия духа также имеют своим предметом само содержание мышления, но лишь в том объёме его состава, который образуют определения природы и определения человечества (духа). Здесь же в логике идея постигается посредством чистых определений самого мышления. Иначе говоря, здесь выводится последовательный ряд определений самого мышления, а идея их единства и взаимосвязи служит тем мыслительным каркасом, относительно которого строится вся логическая конструкция. В этом смысле логику можно назвать наукой об определениях мышления, в основе которого лежит идея их системной целостности.

Логика рассматривает мышление как таковое, его чистую деятельность; она не содержит в себе никакого чувственно воспринимаемого материала. Её содержание априорно (надчувственно) и умозрительно (абстрактно).

§ 20-23. а) Мышление в своей деятельности производит само себя – свои мысли. Деятельность мышления (движение мысли) и результаты его деятельности (готовые мысли) представляют собой одно и то же. Как результатом всей жизни человека для него самого, а не для других людей, является сама прожитая им жизнь, так и результатом деятельности мышления для него самого является сама проделанная им работа.

б) Поскольку мышление существует лишь в отношении к внешним предметам, как размышление о чём-либо, постольку порождаемые им мысли обладают знанием сути дела.

в) Знание сути дела достигается тем, что в ходе размышления что-то изменяется в содержании первоначальных данных о самом предмете, которые мы имеем благодаря своим чувственным восприятиям. Следовательно, истинная природа вещей постигается только посредством деятельности мышления. То понятие о предмете, которое мы получаем в результате размышления о нём, является уже собственным продуктом самостоятельной работы мышления. Общие понятия вещей не существуют реально: дом вообще не может быть ощупан руками, поскольку такового не существует в природе, а всеобщие законы небесной механики не начертаны на небе звёздной прописью. Чувственные восприятия вещей ещё не дают нам их понятий. Понятия вещей мы не слышим и не видим, не ощущаем и не обоняем. Они порождаются и существуют только в стихии мышлении.

г) По своему содержанию мышление истинно лишь настолько, насколько оно погружено в предмет и в его определения. По форме своей деятельности мышление единородно для всех людей. Оно не зависит от их индивидуальных качеств и национальных особенностей и является одинаково общим мышлением для всех людей планеты.

 

§ 24. Раз наше мышление погружено в предмет, в его определения, значит, все наши мысли могут быть названы объективными мыслями. Логика, как наука об определениях мышления и его законах, совпадает поэтому с метафизикой – наукой о вещах постигаемых в мыслях, где также признаётся, что наши мысли выражают суть реальных вещей, а значит, природа нашего мышления объективна.

§ 25. То, что заключено в словах объективные мысли, является предметом и целью философии. В этом выражении определяющее значение приобретает принцип отношения мышления к объективности. История философии показывает существование трёх точек зрения на это отношение, которые нам следует вкратце рассмотреть, чтобы дополнительно прояснить понимание места и значения логики в системе философии.

Эти отношения мысли к объективности, которые Гегель описывает в §§ 26–78, я настоятельно рекомендую читателю пока пропустить и вернуться к ним в конце всего пути. Дело в том, что для адекватного восприятия гегелевской точки зрения на разбираемый здесь историко-философский материал необходимо прежде овладеть его понятийным аппаратом. Нужно, в частности, уметьотличать определения мышления от определений природы и определений человечества (духа). Соответственно, знакомство с содержанием этого раздела станет результативным лишь только тогда, когда читатель освоит содержание всей его энциклопедии, или хотя бы "Науки логики". Это вообще характерно для энциклопедии разума, которую, с точки зрения удобства постижения её смысла, следовало бы читать, начиная с конца и продвигаясь к началу. Но тут ничего не поделаешь, такова её неотъемлемая специфика и с этим надо смириться. Однако облегчить себе жизнь можно за счет пропуска некоторого материала, к которому потом можно будет вернуться.

Итак, тех читателей, которые готовы прислушаться к моему совету, я приглашаю перейти сразу к параграфу 79. Тем же, кто ощущает в себе силы самостоятельно пройти весь этот путь, желаю удачи и – до встречи в 79 параграфе.

 

Первое отношение мысли к объективности: Метафизика

 

§ 26. Первым отношением мысли к объективности является наивный образ мышления, при котором необходимость противопоставления содержания мышления самому мышлению ещё не осознана. Это наивное сознание содержит в себе веру, что посредством размышления познаётся истина, которая раскрывает нам то, чем объекты являются по своей сути. Такое мышление напрямую приступает к предметам, репродуцирует из себя содержание чувственных восприятий, делает их достоянием мысли и удовлетворяется этим содержанием, видя в нём истину. Все начальные ступени философии, все науки и вся повседневная жизнь людей пребывают в такой наивной вере.

§ 27. Поскольку такое мышление не осознаёт ещё необходимости работы со своим собственным содержанием, постольку оно по своему результату в равной степени может быть как подлинно спекулятивным мышлением разума, так и ограниченным мышлением рассудка. Здесь нас интересует последнее, т.е. – рассудочное мышление. Таким философским учением в его наиболее близкой нам форме была прежняя метафизика, которая существовала до кантовской философии. Но рассматривать эту метафизику как нечто уже минувшее можно лишь только с точки зрения истории философии. Сама же по себе она существует всегда и везде, как низшая, чисто рассудочная ступень воззрений на природу познания.

§ 28-32. Эта метафизика рассматривает определения мышления в качестве основных определений всего существующего мира. Например: бытие, становление, количество, мера и т.д.

а)Эти определения принимаются ею в их абстрактности, как сами для себя значимые и как способные быть предикатами суждений о всеобщих предметах мысли: о Боге, о мире. Познание этих предметов строится путём приписывания им таких предикатов.

Содержание самих определений мышления и их познавательную ценность эта метафизика не исследует. То же самое относится и к методу познания всеобщих предметов. Он также не исследуется, а, говоря иначе, он не подвергается критике и существует в некритичном состоянии.

Поскольку предикаты такого рода разрозненны, а содержание каждого из них ограниченно, постольку метод приписывания сразу же обнаруживает своё несоответствие объёму всеобщих предметов (Бога, мира). Этот недостаток можно было бы устранить тем, что приписать, например, Богу всё бесконечное множество таких определений. Но в этом случае мы получим вместо тьмы непонимания Бога тьму его определений, сваленных в одну простую кучу: бесконечен, безграничен, всемогущ и т.д.

б) Сами всеобщие предметы мысли (Бог, мир) метафизика заимствует из сферы представления как данные, готовые субъекты суждений. На первый взгляд может показаться, что в этих представлениях мышление находит себе прочную основу. Но, во-первых, в эти представления вкрадывается значительная примесь субъективности, поскольку каждый человек, например, представляет себе Бога по-своему. Во-вторых, эти представления сами по себе могут обрести свою устойчивость лишь только после того, как они будут опосредованы деятельностью мышления. В суждении Бог бесконечен, субъект (Бог) взят из представления, а предикат (бесконечен) является определением мышления. Но поскольку только предикат суждения определяет собой то, чем является субъект, постольку все положительные знания о Боге являются, по сути дела, результатом деятельности мышления. Иначе говоря, только мышление может наполнить представление о Боге хоть каким-то позитивным содержанием, и без участия мышления это представление будет оставаться пустым плодом воображения людей. Основанные на таких представлениях метафизические конструкции, возводимые методом приписывания, не выдерживают критики.

в) В-третьих, приписываемые таким всеобщим представлениям (Богу, миру) определения мышления оказываются чаще всего противоречащими друг другу. Но так как полагать нечто и вместе с тем отрицать это же нечто, согласно канонам формальной логики, нельзя, то эта метафизика вынуждена была сделаться догматизмом. Суть её догматизма состоит в том, что метафизический рассудок по своему произволу удерживает одни определения и исключает другие, противоречащие им: Бог бесконечен, но не конечен; мир безграничен, но не ограничен; и т.д.

§§ 33-36. Первую часть этой метафизики составляет онтология – учение об общих определениях всего того, что вообще существует. Содержание этих определений основывается на заверении, что под данным определением разумеют то-то и то-то, под другим – то-то и то-то. Иногда их содержание основывается на этимологии слова. Какой-либо смысловой связи между ними не устанавливается, поэтому ни о какой дедукции системы всеобщих определений речи вообще не заходит, и их просто перечисляют механически.

Вторую часть составляет рациональная психология, или пневматология, где исследуется метафизическая природа души, понимаемой в качестве некоей вещи. Рациональной психологии противостоит эмпирическая психология, которая рассматривает практические проявления души.

Ко времени творчества Гегеля в философии уже в меньшей степени говорили о душе, а преимущественно вели речь о духе. Дух отличен от души. Душа есть нечто среднее между духом и телом человека, по отношению к которым она является связующим их звеном. Дух же следует рассматривать как энергию деятельного проявления интеллекта и воли человека.

Третья часть, космология, имеет своим предметом мир, его случайность, необходимость, ограниченность в пространстве и времени, его законы и их изменения, а также человеческую свободу и происхождение зла.

Четвёртая часть, рациональная теология, рассматривает понятие Бога: возможность его существования, его свойства и доказательства его бытия.

 

 

Второе отношение мысли к объективности: эмпиризм и критическая философия

Эмпиризм

 

(Этот раздел посвящен в основном философии англичан: Дж. Беркли и Д. Юма.)

§ 37. Потребность мышления: а) в конкретном содержании, в противовес абстрактным теориям метафизического рассудка, который не мог наполнить свои всеобщие представления каким-либо содержанием, и б) в наличии прочной опоры, которая исключала бы необходимость всё доказывать по методу простого приписывания определений, привели к появлению эмпирической философии. Эмпиризм уже не ищет истину в сфере мышления. Он хочет черпать её из опыта.

§ 38. Эмпирическая философия имеет, с одной стороны, общий источник с прежней метафизикой, для которой основой образования определений мышления являются чувственные восприятия. Но с другой стороны, учитывая то обстоятельство, что чувственные восприятия всегда единичны, эта философия установила различие между восприятием и опытом. В опыте содержание единичных восприятий возводится в обобщенную форму: определений, положений, законов и т.д.

Делается это, однако, лишь в том смысле, что всеобщие определения (сила, причина и т.д.) не должны иметь никакого другого самостоятельного значения, кроме того, о котором свидетельствуют восприятия. Никакая другая связь, кроме той, которую можно доказать посредством опыта, не должна считаться оправданной. Это надо понимать так, что если мы, например, попытаемся мысленно сопоставить между собой некоторые определения мышления в надежде на то, что в ходе этого мы обнаружим какую-либо логическую связь между ними, то этот путь, по мнению эмпирической философии, неправомерен. Правомерно лишь то, о чём свидетельствует опыт.

§ 38а. Эмпиризм даёт познающему субъекту прочную опору, поскольку в самом акте чувственного восприятия вещей окружающего мира моё самосознание удостоверяет факт существования меня самого: чувствую, значит, существую. Но так как эмпирическая философия ограничивает себя лишь только материалом опыта, то последовательное проведение её принципов вообще приводит к отрицанию всеобщих понятий, или, по крайней мере, приводит к отрицанию возможности их положительного познания. Тем самым эмпирическая философия отнимает у человека мировоззренческую основу его жизни – Бога, или, по крайней мере, предлагает не задавать в адрес учёных никаких вопросов по поводу него; для этого есть священники.

§ 38б. При познании реальных предметов эмпирическая философия пользуется преимущественно анализом. Аналитическое мышление основывается на конкретном материале действительности. Обладание этим материалом создаёт определённое преимущество по сравнению с абстрактным мышлением прежней метафизики, которая прибегала к разного рода ухищрениям и комбинациям, оправдываемым с помощью хитроумных учений: о содействии Бога, о предустановленной гармонии, о наилучшем из миров, и т.д. Но так как результатом анализа всегда является установление конкретных различий между предметами - различий, которые фиксируются с помощью общих понятий, производимых мышлением, - то, следовательно, и в эмпирической философии мы вновь имеем предпосылку прежней метафизики, говорящей нам о том, что истина вещей постижима только посредством размышления.

§ 39. Таким образом, в эмпирической философии мы находим два базовых элемента: а) многообразный материал опыта и б) всеобщие определения рассудка. Но поскольку, согласно утверждениям эмпирической философии, только опытные восприятия могут служить основой того, что может быть признано истинным, то исходя из этого, все производимые мышлением всеобщие понятия (Бог, мир, душа) следует признать неправомерными, хотя и очень привычными для человеческого сознания.

 

Критическая философия И. Канта

§ 40. Критическая философия Канта также считает, что единственным источником познания является опыт, за которым она, однако, признаёт право лишь на познание явлений, а не на познание сущности вещей самих по себе или вещей в себе.

§ 41. Критическая философия исследует ценность определений рассудка. Она рассматривает их не со стороны их содержания и их отношения между собой, а со стороны соотношения субъективности и объективности.

Объективность мышления состоит в том, что оно имеет своей основой чувственные восприятия вещей окружающего нас мира. При этом сам опыт критическая философия относит исключительно к субъекту. В результате вне такого субъекта ничего не остаётся, кроме совершенно безликой и никоим образом не познаваемой вещи в себе. Объективностью также называется здесь всеобщность и необходимость использования при познании вещей определений самого мышления, что составляет априорное (надчувственное) начало познания.

§ 42. Теоретические способности разума основаны на единстве самосознания познающего субъекта. Моё "Я" вбирает в себя всё многообразие чувственных восприятий и, соединяя их в себе, создаёт образы и представления вещей. Определённым видам моего отношения к многообразному материалу чувственных восприятий соответствуют чистые понятия моего рассудка, категории.

§ 43. Категории имеют своё применение только в опыте. Посредством категорий опытные восприятия возводятся в представления вещей. Без чувственных восприятий категории пусты. Но это утверждение Канта не вполне верно, поскольку категории имеют содержание хотя бы уже потому, что они определяют сами себя друг через друга: категория качества определяется через количество, категория формы через содержание, категория субстанции через акциденции и т.д. Систематизация категорий строится Кантом на психологически-исторических основаниях, где категории выводятся из типов суждений, описываемых в формальной логике.

§ 44. Категории не способны быть определениями вещи в себе, т.к. они субъективны и соединяются с чувствами, которые также субъективны, тогда как вещь в себе, по мысли Канта, совершенно объективна и независима от субъекта.

§ 45. Все вещи наличного мира обуславливают своё существование друг другом: если есть учитель, значит, должны быть ученики, учебники и т.д. Такая воображаемая тотальность всех существующих вещей вообще даёт нам мысль о наличии всякого возможного опыта. Отталкиваясь от такого допущения, мышление может породить три идеи. Первая - идея существования того, кто воспринимает этот всякий возможный опыт; идея существования субъекта (Я). Вторая - идея существования того, что поставляет (даёт) субъекту этот всякий возможный опыт; идея существования объекта (мира). Третья - идея существования их общего начала, которому принадлежат и субъект, и объект; идея существования Бога.

§ 46. Для дальнейшего, более детального определения этих чистых идей (субъект, объект, Бог) разум не располагает в самом себе ничем иным, кроме категорий. Но если разум пытается постигать эти идеи посредством своих категорий, то он выходит за пределы своих возможностей и делается трансцендентным. Происходит это следующим образом.

§ 47. Первая идея разума – идея существования субъекта, "Я". Она ведёт нас к понятию души, которое вытекает из того, что в своём самосознании я всегда нахожу самого себя:

- в качестве всё определяющего субъекта,

- в качестве единичного субъекта,

- в качестве субъекта, обладающего единым в себе самосознанием,

- в качестве отличающего себя как мыслящее существо от всего прочего многообразия вещей окружающего меня мира.

Прежняя метафизика ставила на место таких эмпирических определений субъекта определения самого мышления. Отсюда возникали четыре основных положения пневматологии - учения о душе:

- душа есть субстанция,

- она есть простая субстанция,

- она численно тождественнасебе,

- она находится в отношении к окружающим её предметам.

Кант показал, что здесь происходит подмена понятий: эмпирические определения субъекта подменяются чистыми определениями самого мышления. Такие неправомерные умозаключения он назвал паралогизмами. Их ошибочность состоит в том, что в одной посылке берутся эмпирические определения, а в другой – определения чистого мышления. На таких паралогизмах основан метод прежней метафизики в той её части, где она рассуждает о душе.

§ 48. При попытке разума осмыслить вторую свою идею – идею объекта, мира как абсолютной целокупности явлений, он впадает в антиномии. Антиномии – это утверждение двух взаимоисключающих положений об одном и том же предмете. Из антиномий следует вывод, что объект, определения которого страдают таким противоречием, не может существовать в таком внутренне разорванном состоянии. Следовательно, в своём восприятии мы имеем мир не таким, каким он существует сам по себе, а лишь таким, каким он нам является. Иначе говоря, разрешение антиномий Кант находит в том, что возлагает ответственность за их появление не на мир, а на наш разум, на его несовершенство.

Здесь следует заметить, что противоречия содержатся не только в тех четырёх антиномиях, которые были указаны Кантом в "Критике чистого разума", но и во всех определениях вообще. Выявление противоположности определений разума составляет существенную сторону философского метода, которая ниже будет определена как диалектический момент познания.

 

§ 49. Третий предмет разума – Бог, как совокупность всех реальностей (субъект + объект), представляет собой простую абстракцию, к которой может быть применима такая же совершенно абстрактная категория, как бытие. Когда разуму удастся соединить идею Бога с определением бытия, только тогда он сможет считать себя совершенным. Достижение этой цели составляет идеал разума.

§ 50. Это соединение можно попытаться произвести двумя путями: можно начинать с бытия и от него переходить к абстрактной идее Бога, а можно, наоборот, идти от абстракции идеи Бога к определению бытия. Но и тот, и другой путь не приводят к успеху.

В первом случае восприятия и их агрегат – всякий возможный опыт – не обнаруживают сами по себе идеи Бога. Эта идея, наоборот, появляется благодаря тому, что мышление освобождает себя от всякого возможного опыта. Следовательно, идея существования Бога не оправдывается со стороны чувственных восприятий.

§ 51. Во втором случае возникает такое же препятствие, как и в первом. Как в чувственном материале ещё нет никаких всеобщих понятий (мыслей о Боге), так и, наоборот, во всеобщих понятиях не содержится ещё ничего определённого, в том числе и определения их бытия. Иначе говоря, определение бытия не может быть выведено из чистого понятия разума (Бога) посредством его анализа, поскольку это понятие пусто. А пусто оно потому, что представляет собой чистую идею, и не более того.

§ 52. Итак, в своих собственных продуктах – идеях – мышление остаётся сугубо абстрактным мышлением. Оно не способно наполнить порождаемые им чистые идеи каким-либо конкретным содержанием. Поэтому конечный вывод критики теоретического разума гласит, что наше мышление является в себе лишь неопределённым единством и деятельностью в пределах такого неопределённого единства. Оно представляет собой канон (предписание), а не органон (инструмент постижения) истины. "Критика чистого разума" не даёт нам положительного учения о всеобщих предметах чистого разума, но зато даёт критику метода приписывания им предикатов, которым пользовалась прежняя метафизика.

§ 53. Практический разум Кант понимает как разум, определяющий практическую сторону жизнедеятельности человека. Теоретическая деятельность – это познание, практическая деятельность – это воление, понимаемое как реальная деятельность человека, опосредованная его сознанием.

§ 54. Практический разум устанавливает законы, которые указывают человеку на то, что он может и должен делать. Основополагающим принципом практической деятельности человека остаётся всё то же требование, чтобы в пределах его самосознания не имело места противоречие. Практический разум, следовательно, также не выходит за пределы того формального единства самосознания, которое мы находим в критике теоретического разума.

Деятельность, в основе которой лежит непротиворечивый разум, есть добро. Собственно практическим разум становится лишь тогда, когда предъявляет требование, чтобы моя мысль была не только субъективной, но и стала бы объективной, т.е., чтобы добро реализовывалось в этом мире и воплощалось бы в объективность.

 

§ 55. В "Критике способности суждения" Кант приписывает рефлективной силе суждения принцип созерцающего рассудка. В рассудочном мышлении, как было доказано выше, образы конкретных предметов не имеют никакой связи с чистыми идеями разума и не выводятся из них, но, тем не менее, они подчиняются им. Точно так же обстоит дело и с произведениями искусства. Люди имеют в своём сознании идеалы красоты, исходя из которых они судят о живых творениях природы и произведениях своего искусства. Прекрасное произведение искусства и живой организм в природе показывают воплощение идеалов в действительном мире.

§ 56. Единство идеалов и образов конкретных предметов обнаруживается, во-первых, в том, что человек способен своим творческим воображением производить эстетические идеи, содержание которых он выражает не через понятие, а через искусственно созданный образ. Во-вторых, в суждении вкуса, в наличии у человека способности чувствовать гармонию между реально созерцаемыми образами и их идеальными представлениями в его голове.

§ 57. В живых существах природы способность суждения проявляет себя в форме наличия у них цели, и, соответственно, в самом факте их целеполагающей деятельности. Следовательно, Кант устраняет понимание цели как чего-то внешнего по отношению к живому организму. Он утверждает обратное: цель - это имманентное определение живого существа, в равной степени относящееся как к содержанию его действий, так и к его внешней форме и к внутреннему строению. Иначе говоря, живое существо само для себя является и своей целью и собственным средством её достижения.

§ 58. Однако цель присутствует в живом субъекте лишь в форме его представления о том, в чём его организм в данный момент нуждается. Тем самым Кант придаёт определению цели чисто субъективный характер. Она становится у него своего рода принципом оценки соответствия предметов окружающего мира субъективным представлениям живого существа.

§ 59. Цели людей должны соответствовать существующему миропорядку, и только такое соответствие позволяет человеку претворять свои цели в жизнь. Сложившийся миропорядок понимается Кантом как существующий сам по себе, вне зависимости от созидательной деятельности людей. Этот миропорядок устанавливается некой третьей силой. Эта сила – Бог, в котором находит своё разрешение противоречие между единичным и всеобщим, между целями субъекта и объективным положением дел в мире.

§ 60. Добро, которое признаётся целью мира, определяется Кантом лишь как наше добро, как моральный закон нашего разума, а единство человека с миром не идёт дальше согласования его морали с нравственными устоями общества и с объективностью вообще.

Третье отношение мысли к объективности:







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.