 |
|
Непосредственное знание
§ 61. Этот раздел посвящён, главным образом, философии непосредственного знания Ф.Г. Якоби. Позднее это направление философии получило название иррационализма.
§ 62. Якоби понимает познание как получение знания об одной конкретной вещи и как переход от этого знания к познанию другой вещи. В этом случае каждый предмет будет обуславливать собой существование другого предмета. Объяснять и понимать, согласно установке Якоби, означает показать, что существование одной вещи обусловлено существованием другой вещи и т.д. Следовательно, всякое содержание знания является обусловленным другим знанием и зависимым от него. Всеобщие представления (Бог, мир) лежат вне механизма такой связи, поскольку такая связь ограничена познанием только конкретных предметов.
Познавая реальные предметы, мышление производит категории – всеобщие определения вещей. Каждая категория устанавливает свою специфику через своё соотношение с другими категориями, но через это же соотношение она и ограничивает самою себя. Качество – это только качество и ничего более; количество – это только количество и не более того; бытие – это бытие, акциденция – это акциденция; и т.д. Через соотношение друг с другом категории устанавливают свою собственную специфику, но при этом они остаются в отрицательном отношении друг к другу и не обретают положительной связи между собой. Отталкиваясь от такого агрегата категорий, мышление никак не может прийти к всеобщим предметам разума: Богу, миру, духу. Если всё же наше мышление попытается помыслить такие всеобщие представления посредством разрозненных и ограничивающих друг друга категорий, то оно превратит их (Бога, мир) в нечто обусловленное и ограниченное.
Здесь важно обратить внимание вот на что. Вся прежняя метафизика относила категории исключительно к онтологии. Кант поместил их в мышление, в логику, в результате чего он низвёл их на уровень субъективных произведений мысли. Якоби же выводит происхождение категорий из окружающего нас мира. Познавая вещи реального мира, мы не только устанавливаем взаимообусловленность их существования друг другом, но и выводим их всеобщие определения – категории. В философии Якоби природа категорий уже двойственна: они взяты из природы и сделаны достоянием мышления!
§ 63. Философия Якоби утверждает, что главным определением человека является наличие у него разума. Содержанием разума является знание о Боге. Но поскольку всё наше познание должно ограничиваться только чувственными восприятиями, постольку такое знание не может привести нас к всеобщим предметам (Богу). Тогда откуда же в нас берутся знания о Боге? Они даны нам непосредственно, - считает Якоби. Следовательно, все знания о Боге являются непосредственным знанием. Это знание в нас просто есть и мы верим в его истинность. И не надо более никаких его доказательств.
§§ 64-65. Непосредственные знания достоверны. Раз в нашем сознании присутствует представление о Боге, значит, мы должны верить в то, что он существует. Своеобразие этого утверждения состоит в том, что оно не нуждается в доказательстве, т.е. не нуждается в опосредствовании его другим знанием. Оно принимается на веру как факт. Но такая точка зрения возможна лишь тогда, когда человек вовсе не преследует цели познания природы предмета, поскольку сама практика достижения этой цели является как раз таким опосредованием.
§ 66. Знание, понимаемое как непосредственно присутствующий в нас факт сознания, переносит наше внимание в сферу психологии людей. Людям, довольствующимся обыденным сознанием, часто дело представляется таким образом, что они, якобы, имеют в себе какие-то непосредственные знания, которые появились в их головах неведомо откуда: то ли были заложены с рождения, то ли пришли откуда-то свыше. Те истины, которые явились результатом долгих, сложных и, конечно же, опосредствованных размышлений, представляются обыденному сознанию как появившиеся в нём сами собой. То, что Земля вращается вокруг Солнца, а Луна вокруг Земли, мы с помощью взрослых начинаем осознавать ещё в раннем детстве. А вот то, что для обретения этой истины потребовались тысячелетия раздумий, самопожертвования, научные опыты и расчёты, об этом мы как-то не вспоминаем. Как не вспоминаем и о тех дуэлях, на которых в известные периоды формирования народов погибли многие молодые мужчины, своей кровью писавшие кодекс чести человека. Мы-то теперь знаем о своей чести и о своём достоинстве, и даже знаем, что их можно защищать в соответствии с действующим законодательством, и это знание как бы непосредственно присутствует в нас. Что же касается тех дуэлянтов, то их самопожертвование представляется нам теперь достаточно глупым и даже вовсе не связанным с современными нравами.
§ 67. Все формы так называемого непосредственного знания, как бы их не называли: инстинктом разума, врождёнными идеями, здравым смыслом или естественным разумом, для того, чтобы стать достоянием нашего сознания, всегда требовали и требуют необходимой для их освоения деятельности общества по воспитанию, обучению и образованию подрастающего поколения. Наличие в нашем сознании религиозной веры, научных знаний, нравственных законов всегда опосредствовано такой целенаправленной деятельностью общества. Те реальные люди-Маугли, выросшие в волчьих стаях, о которых сообщали средства массовой информации, на момент своего обнаружения непосредственно умели лишь стоять на четвереньках, выть, угрожающе скалить зубы и есть по-волчьи, т.е. без участия рук.
§§ 68-69. Попытки этой философии представить дело таким образом, что наши познания реальных вещей вполне согласуются и увязываются с теми непосредственными знаниями, которые, якобы, изначально присутствуют в нас, также не выдерживают критики. Переход от такого опытного знания об окружающих меня предметах к представлениям о Боге и божественном миропорядке, также опосредован размышлениями самого человека о сути жизни своей и о своём месте в этом мире. Утверждение этой философии о достоверности бытия Бога как раз и является таким опосредствованием. Причём это опосредствование имеет своим содержанием не какой-то внешний по отношению ко мне материал, а факт бытия меня самого, как существа, реально живущего в этом мире и размышляющего о себе и о Боге.
§ 70. Философия непосредственного знания полагает, что как идея Бога, так и определение его бытия, не могут быть взяты по отдельности. Если в нас существует представление о Боге, то, значит, должно быть его бытие, то бытие, которое мы воспринимаем через чувственный опыт. И, наоборот, поскольку мы осознаём бытие мира, о чём свидетельствует наш собственный опыт, постольку мы находим в себе представление о Боге. Следовательно, хотел того сам Якоби или нет, но этим положением он прямо утверждает, что истинную ценность имеет лишь та идея, которая опосредована бытиём, и наоборот, бытие находит себя лишь посредством идеи. Если допустить, что в природе вообще не существует сознательных существ (людей), то, следовательно, не будет и бытия мира, в том смысле, что некому будет дать ему это определение, да и не для кого будет его давать. Но коль скоро люди всё же в этом мире существуют (есть их бытие), то значит, в их головах необходимо присутствует и определение бытия мира, и все другие определения и представления, включая в них представление о Боге.
Утверждая бытие Бога, эта философия должна признавать, что необходимость его опосредствования содержится в самой непосредственности представления о нём, поскольку само это представление требует признания своего бытия. На деле же эта философия рассматривает определение опосредствования и определение непосредственности как самодостаточные и противопоставляет их друг другу. Тем самым, когда у неё возникает необходимость соединить эти определения, она сталкивается с непреодолимыми трудностями, созданными ею самой.
§§ 71-72. Из основного положения философии Якоби, что критерием истины может быть только непосредственное знание, вытекает следующее. Так как за основу доказательства принимается не природа содержания знания, а лишь сам факт наличия этого знания во мне, то основанием того, что именно я могу объявить истинным, является моё уверение, что я это знаю. Такое уверение выдаётся за природу познания и каких-либо других аргументов для обоснования его истинности уже более не требуется. Для других людей моё знание становится заклинанием. А это значит, что любое суеверие и идолопоклонство, самые гнусные и безнравственные поступки людей могут быть объявлены истинными и получить здесь своё оправдание. Если, например, индус считает корову божественной, то происходит это не потому, что он познал это, а лишь потому, что он верит в достоверность этого знания.
§ 73. В отношении Бога эта философия говорит нам лишь только то, что он есть. О том же, что он собой представляет, не говорит ничего. Не говорит потому, что такое знание требует процедуры познания, т.е. – процедуры опосредствования, что сама эта философия отвергает с порога. В итоге, философия непосредственного знания суживает понятие Бога до понятия Бога вообще, до его полной неопределённости.
§ 74. Характеризуя философию непосредственного знания в целом, мы можем констатировать, что она одностороння как по своему содержанию, так и по своей форме. Всеобщим представлениям она сообщает односторонность абстракции, так что Бог в итоге превращается в неопределённое существо. Категориям в их особенности она сообщает определение бытия, но лишь как простого соотношения с собой. Знания же о конкретных единичных вещах остаются здесь вообще замкнутыми на самих себя, без каких-либо перспектив своего воссоединения с всеобщими представлениями.
В результате, хотя эта философия и полагает, что она освободилась от недостатков прежней метафизики, на самом деле она сохранила все эти недостатки. Абстрактное мышление прежней метафизики и абстрактное созерцание философии непосредственного знания суть одно и то же.
§ 75. Оценку третьего отношения мышления к объективности мы провели, исходя из точки зрения, развиваемой в самой этой философии. Действуя таким методом, мы показали, что фактически неверно утверждение о существовании непосредственного знания как такового. Любое наше знание опосредствованно.
§ 76. Если мы сравним философию непосредственного знания с предшествующей метафизикой, то найдём, что её принцип представляет собой возврат к принципу картезианской философии (прежней метафизики). Оба утверждают:
а) нераздельность мышления и бытия мыслящего субъекта. Достоверность непосредственного знания у Якоби есть то же самое, что и Я мыслю, следовательно, существую, у Декарта;
б) нераздельность представления о Боге и его бытии. Представление Бога согласно философии Якоби принимается на веру просто без определения бытия, которое, тем не менее, прилагается к нему как его необходимое и вечное определение. Что же касается утверждения о непосредственном наличии в нас знаний, говорящих о бытии окружающих нас предметов, то это означает лишь только то, что в основе нашего сознания лежат чувственные восприятия. Знание об этом есть самое простое из того, что можно сказать о природе человеческого познания.
§ 77. Отличие этих философий состоит в следующем. Философия Декарта перешла от своих недоказанных предпосылок к разработке более высоких форм познания, благодаря чему она стала источником наук нового времени. Философия Якоби, наоборот, пришла к выводу, что мы познаём лишь конкретные вещи, да и такое познание не содержит в себе истины, поскольку не ведёт к всеобщим понятиям. Исходя из этого, она отвергает все методы познания всеобщих предметов (Бога, мира). Но поскольку это отрицание не несёт в себе ничего положительного, постольку философия непосредственного знания вынуждена заимствовать такое положительное содержание у силы воображения, у субъективных заверений и мнений, у резонёрства и высокомерия чувств.
§ 78. Для успешного продвижения вперёд в деле развития философского метода познания мы должны отказаться от противоположности между так называемой непосредственностью знания и якобы несовместимым с ним опосредствованием, поскольку эта противоположность есть лишь чистой воды вымысел и пустое уверение. Вступая в стихию научного познания, необходимо отказаться от всех предрассудков и предубеждений вообще. Науке должно предшествовать сомнение во всём, сомнение в смысле полного отсутствия всяческих предварительных заверений и предписаний. Это требование познания может быть реализовано в стремлении исследователя держаться только самого содержания мышления и руководствоваться им.
Поскольку содержанием мышления являются его собственные определения, постольку требование сомневаться во всём может быть реализовано лишь тогда, когда мышление сделает предметом познания самого себя, свои собственные определения. Такой наукой, имеющей своим предметом само мышление в его собственных определениях, является логика.