Главная | Обратная связь

Сообщество предпринимателей России

Идея сообщества за­ключалась в том, что в него должны были войти предприниматели фирм, проработавшие на российском рынке не менее года, искренне стремящиеся к честному партнёрству, как по отноше­нию друг с другом, так и с теми, для кого они работают, а также со своим кол­лективом.

Представители разных об­щественных формирований пыта­лись убедить меня, что на сегод­­няш­ний день предприниматели стали ­пас­сивны ко всякого рода объеди­нени­ям, что эйфо­рия веры прошла и что в разного рода объединениях, куда любой запросто может вступить, ­за­п­латив небольшие взносы, всё же членство ката­строфически уменьша­ется.

Тем самым, доказывали, что орга­низовать со­общество, при вступлении в которое повышаются требования как к личности предпринимателя, так и к самому пред­приятию, идея вообще абсурдная.

Узнав о моём приезде в Москву и о затеянном, пришёл на один из «круглых столов» мой старый знакомый — Артём Тарасов.

Он подключился к работе над документами, сам написал обращения к предпринимателям России. Выложил несколько тысяч долларов, чтобы дос­тойно оформить документы и раздать их на собираемом ассоциацией съезде малых предприятий.

Но организаторы съезда решили не допустить раздачу таких материалов о сообществе, боясь, вероятно, конку­ренции с нашей стороны. Тогда секре­тариат и студенты рассредо­то­чились у входа в гостиницу Россия, стараясь вручить делегатам папки с докумен­тами.

Они упорно стояли на холоде, отгоняемые милицией, решив­шей, что идёт какая-то торговля. Артём Тарасов всё же пронёс в Кремлёвский Дворец папку с документами, но, к сожалению, лишь небольшую часть.

Операция, на которую возлагались надежды, сорвалась. Организация сооб­­щества становилась невозможной.

Дело в том, что для доведения инфор­мации до предпринимателей рос­сий­ских реги­онов об организации сооб­щества, его прин­ципах и структуре, требовалась сумма на типографские и почтовые расходы порядка пол­мил­лиарда, так как положительная реак­ция на предло­же­ние была у десяти процентов от полу­чивших материалы.

Такой суммы не было. Из поступивших взносов руко­водство Лиги забрало часть суммы себе на аренду поме­ще­ний, так как другого источника дохо­дов у них не было.

Видя, что проис­ходит какая-то заминка, Лига вообще прекратила выдачу денег на орг­расходы, несмотря на то что пере­числяемые пред­при­ни­мателями суммы предназначались именно для финан­сирования орграс­ходов.

Поступающие от предпринимателей средства руководство Лиги вынуждено использовать на хознужды. Стала за­держи­ваться зарплата секретариата сооб­щества. Мне пришлось уйти из Лиги, оставив там второй компьютер, при­обретённый на средства предпри­ни­мателей, вступивших в сообщество.

«Как же так? — недоумевали сту­ден­ты, фактически за свой счёт подгото­вившие ряд компьютерных программ. — Мы делаем работу, которую и должна вы­полнять согласно своему уставу, эта общественная организация, а нас рас­ценивают, как арендаторов, и плевать им на предпринимателей».

У аппарата Лиги были свои аргументы: «За аренду помещения нужно пла­тить». Я попытался с остатками секре­та­риата продолжить работу от проф­со­юзов предпринимателей, но ситуация повторилась.

И тогда я, позна­комившись с рядом общественных объединений, вдруг увидел, что все они имеют названия, но не имеют членства, похожи на «диванные партии» и заняты лишь нуж­дами самого аппарата.

Это не относится к ассоциации фермерских и крес­тьян­­ских хозяйств, возглавляемой В. Баш­мач­никовым. Может быть, ещё к кому-то, но в основном это так.

В России нет на сегодняшний день общественной организации, объединя­­ющей серьёзное количество предпри­нимателей, а существующие похожи на «диванные партии». Причины? Среди прочих считаю и обез­личенность взносов.

Почему-то каждый раз создаётся какой-то руководящий орган, который впоследствии начинает выступать от имени предпринимателей, при этом, не советуясь с большинством.

Я ушёл из профсоюзов, остался без средств связи и каких-либо средств к существованию. К этому времени Артём Тарасов уехал в Лондон. Он пытался баллотироваться в президенты России.

Ещё при сборе подписей затратил нес­колько миллиардов рублей, но, когда Центризбирком забраковал большую часть подписей, Артём вынужден был заняться поправкой собственных дел.

Москвичи, работавшие в секретариате и не получающие никакой заработной платы, вынуждены были покинуть его.

Я остался один. Вернее будет сказать, подумал, что остался один. Но начатое дело не собирались оставлять три москвича студента: Антон, Артём и Лёша. Антон из своих средств, собираемых к отдыху на каникулы, оплатил месячную квартплату снятой для меня квартиры.

Они ждали и хотели, чтобы я искал и нашёл выход из создавшегося положения и продолжил работу над созданием сообщества. Их захватила сама идея. Они верили в неё. Но я видел лишь тупик. В такое время и подоспела весть из Новосибирска.

К самоубийству

Приехавший по своим делам в Москву человек из Новосибирска пришёл ко мне вечером. Он принёс бутылку водки, закуску. Мы сидели на кухне, снимаемой мной однокомнатной квартиры, и он рассказывал о положении дел в моей семье и фирме.

Они были плачевны. Фирме моей пришлось отказаться из-за нехватки средств на арендную плату от одного из офисов в центре города.

Прекратил функционировать магазин запчастей для автомобилей, работники фирмы попытались заниматься торговлей обувью, но итог их деятельности — увеличение долгов. Ответственность вся ложилась на меня.

— А ты тут занимаешься неизвестно чем. Многие считают, что ты с ума сошёл. Сначала нужно было как-то положение дел в фирме выправить, потом уж заниматься этим своим непонятным делом. В тебя там уже никто не верит.

Когда мы допивали бутылку, он спросил у меня:

— Хочешь, я тебе честно скажу, чего, по-моему мнению, ждут от тебя?

— Говори, — ответил я.

— Чтобы ты покончил с собой или исчез навсегда. Ты сам посуди, без начального капитала сейчас вообще никакого дела начать невозможно, а у тебя теперь не то что начального капитала нет, питаться не на что. Да и долги скопились. В мире нет аналога, чтобы из такой ситуации кто-то выкарабкался.

А не станет тебя, всё и спишется со смертью, а остатки имущества твоего они разделят. Жена твоя говорит, что ты по гороскопу Лев и всё время жизнь расточительную вёл, а умереть должен в нищете, как в гороскопе. Ну зачем ты пошёл во вторую экспедицию? Никто понять не может.

Несмотря на то что мы были изрядно выпившими, проснувшись утром, я всё же в подробностях вспомнил разговор. Его аргументы были весомы и убедительны. Тупик в Новосибирске, тупиковая ситуация здесь, в Москве. Везде страдают работавшие рядом со мной люди, страдает семья.

Найти выход и исправить всё я не могу, потому что выхода не существует. Прекратить эти страдания может моя смерть. Конечно, самоубийство — это нехорошо. Но логика происшедшего говорит: моё самоубийство облегчит жизнь других, и если это так, то он прав, жить я не имею права.

И я решил покончить с собой. Это даже успокоило меня. Отпала необходимость мучительного поиска выхода из создавшейся ситуации, так как я согласился с тем, что смерть и есть выход.

Я слегка убрал в квартире, напи­сал хозяйке записку, что не вернусь. Ре­шил пойти в профсоюзы, привести в порядок бумаги по сообществу. Кто-либо пусть не сейчас, позднее, может, продолжит эту работу. Вот только как покончить с собой, если нет денег да­же на отраву?

Потом надумал: чтобы само­убийством не выглядело, пойду вроде бы купаться, словно морж, в прорубь нырну и утону. И пошёл. На станции метро «Пушкинская», в пере­ходе, вдруг услышал знакомую мело­дию. Её выводили на скрипках две молодые девушки.

Перед ними лежал раскрытый футляр, куда люди бросали деньги. Так подрабатывают музыканты во многих переходах метро. Но эти две девушки, их скрипки, плывущая в гро­хоте поездов и шума перехода мелодия заставляли замедлять шаг многих людей.

Меня же она вообще заставила остановиться. Смычки скрипок выво­дили мелодию, которую... пела в тайге Анастасия.

Когда там, в тайге, я попросил её спеть что-то своё, а не из известных мне песен, я и услышал эту нео­бык­новенную, странную, чарующую ме­ло­дию без слов. Анастасия сначала вскрикнула, как кричит новорож­дён­ный ребёнок. Потом её голос зазвучал тихо-тихо и очень ласково.

Она стояла под деревом, прижав руки к груди, и казалось, что она голосом баюкает и ласкает совсем маленького ребёнка и что-то говорит ему. Совсем тихий голос её заставил всё вокруг замереть и слу­шать.

Потом она словно обрадовалась проснувшемуся ребёнку, и голос её ликовал. Невероятно высокие по то­наль­ности звуки плавно и с пере­ливами то парили, то взлетали ввысь, заполняли пространство, радовали всё окружающее... Я спросил у девушек:

— Что вы играли?

Они переглянулись и одна из деву­шек ответила:

— Я как-то сымпровизировала.

Вторая добавила:

— А я подыграла.

Здесь, в Москве, захваченный идеей создания сообщества предпринима­телей, ставшей уже как бы моим глав­ным в жизни шагом, я почти не вспо­минал Анастасию. И вот в последний день моей жизни, словно прощаясь, она напомнила о себе.

— Сыграйте, пожалуйста, ещё так же, как играли, — попросил я дево­чек.

— Попробуем, — ответила мне старшая.

Я стоял в переходе метро, слушал чарующую мелодию скрипок, вспоми­нал таёжную поляну и думал: «Анастасия! Анастасия! Слишком уж сложно в реальной жизни осущес­твить задуманное тобой.

Одно дело — меч­тать, и совсем другое — вопло­щать мечту в реальность. Ошиблась ты, выстраивая свой план. Организовать сообщество предпринимателей, книгу написать...»

Меня словно током уда­рило. По­вторяя и повторяя в себе эти слова, я чувствовал, что есть в них какая-то неточность, что-то нарушено. Там, в тайге... в тайге... немножко по-другому гово­рилось, но как... как по-другому?

Продолжая повторять, я переставил местами слова и получи­лось: «Книгу написать, организовать сообщество предпринимателей».

Ну конечно же! Надо было книгу писать сначала. Книга должна была решить все проблемы и, главное, рас­пространить информацию о сообще­стве! Эх, столько времени зря поте­ряно, думал я, и ситуация в личной жизни осложнилась. Ну хорошо, буду дейст­вовать.

Теперь ясно, по крайней мере, как действовать. Конечно, неве­роятно написать книгу не умеюще­му писать, да ещё чтобы читали её. Но Анастасия верила, что получится. Всё убеждала меня в этом. Ладно. Надо, надо пробовать, надо действовать до конца!