 |
|
Франсуаза уходит, Валентина за ней. Шагал углубляется в работу. Вернувшись Валентина вновь подает папку с документами Шагалу.
ВАЛЕНТИНА.Ты хотя бы взглянул.
ШАГАЛ. Не хочу… А что тут?
ВАЛЕНТИНА.Дарственная на три картины и восемь гуашей, которые ты решил подарить музею в день открытия.
ШАГАЛ. Потом подпишу.
ВАЛЕНТИНА.Это надо сделать срочно и сообщить об этом прессе.
ШАГАЛ. Прессе мне и без этого есть что сказать.
ВАЛЕНТИНА. Я догадываюсь, но если ты и на этот раз промолчишь, то не удивляйся, что кто-нибудь из писак растрезвонит, что ты скуп и мог бы...
ШАГАЛ. (Перебивая.) Удивляешься ты, аменя совершенно не волнует, что думают обо мне те, кто сует нос не в свои дела. (В раздражении бросает кисти). Один из них опять сочинил очередную ерунду. (Берет со стола газету). Вот, послушай, что он тут пишет: В юности Шагал испытал на себе воздействие авангардных художников начала 20-го века… Голод я испытал в юности. Голод и нужду. А на все модные течения мне было наплевать! Я тогда себя искал! И если я написал несколько работ в стиле кубизма или еще какого-нибудь «изма», то только лишь для того, чтобы понять сущность этого стиля.
ВАЛЕНТИНА.Ну, конечно. Ты только не кипятись…
ШАГАЛ.И пусть современные кубисты и поныне поют гимны геометрии и кушают свои квадратные груши на треугольных столах! Я им мешать не стану. Они мне всегда были скучны и… Противны.
ВАЛЕНТИНА.Не надо так бушевать. Тебе это вредно.
ШАГАЛ. По-моему, искусство – это, прежде всего, состояние души. А душа у всех свободна, у нее свой разум, своя логика. И только там нет фальши, где душа сама, стихийно, достигает той ступени, которую принято называть искусством, иррациональностью, в конце концов! И, учти, я имею в виду не старый реализм, не символический романтизм, не мифологию .., не фантасмагорию, а-а… Господи! Ох!
ВАЛЕНТИНА.Не продолжай, дорогой, я все поняла и все учту. Ради Христа успокойся. Сядь вот сюда. Хочешь «Перье»?
ШАГАЛ.У-у. Где бумаги? (Не глядя подписывает). Об этом подарке я журналистам говорить не стану. И точка, и спорить со мной бесполезно!
ВАЛЕНТИНА. Все же… Я не понимаю, почему не сказать?
ШАГАЛ.Во-вторых, потому, что только глухой не слышал, что все семнадцать полотен моего «Библейского Послания» я подарил французскому народу. А эти картины и гуаши, Валентина Григорьевна, как вы отлично знаете, являются дополнением к «Посланию».
ВАЛЕНТИНА.А во-первых?
ШАГАЛ. Первое ты и сама хорошо знаешь… Говорить об этом мне неудобно.
ВАЛЕНТИНА.Понимаю.Тебе неудобно.Тогда давай я скажу.
ШАГАЛ.Нет, Вава! Этого делать нельзя!
ВАЛЕНТИНА.Но почему?
ШАГАЛ.П-п-потому!!!
ВАЛЕНТИНА.Очень доступно объяснил.
ШАГАЛ. Потому, моя д-дорогая, что у меня с ней свои отношения, а у тебя свои.
ВАЛЕНТИНА. Прости, пожалуйста, с кем у тебя отношения?
ШАГАЛ. С Францией! В этой стране я родился во второй раз. И мне неловко, сделав ей подарок, напоминать о нем. Дорогая Франция, я подарил вам то, теперь дарю сё. Я не старый ловелас, пытающийся соблазнить красотку. По отношению к этой стране я, не смотря на свои 86 лет, пылкий влюбленный… Ох, как же я уморился. Сил совсем нет.
ВАЛЕНТИНА.Присядь вот сюда…Отдохни. Посмотри как прекрасен твой сад.
ШАГАЛ.Сам иногда удивляюсь до чего он хорош. Отлично потрудился. Нет, сколько же разных растений я высадил.
ВАЛЕНТИНА. Что тут говорить, много, почти со всех континентов.
ШАГАЛ. Вот именно, собрал со всего мира. А теперь они живут, не мешая друг другу, как одна семья! И никто из них… Слышишь, никто не осуждает другого за то, что тот рисует в фиолетовых тонах. И, что самое важное, никто никого не унижает или, что еще хуже, не убивает за то, что один верит в Бога иначе, чем другой. Ах, если бы люди могли жить, как цветы в моем саду… (Указывая на картину с лошадью). Или как эта кроткая лошадка. Сколько времени она смиренно тащит свой воз.
ВАЛЕНТИНА. Хочешь верь, хочешь нет, но иногда я думаю, что эта кобылка живая.
ШАГАЛ. Что ж, правильно думаешь. Я в эту трудягу столько души вложил.
ВАЛЕНТИНА.Что хочешь со мной делай, но её веко только что дрожало. Смотри, смотри, она и сейчас подмигивает мне.
ШАГАЛ.Подмигивает? Ну, не-ет. Просто она насторожилась, как будто почувствовала, что ты о ней говоришь.
ВАЛЕНТИНА. Да, да! Она чувствует, я это вижу. Удивительно, насколько наши взгляды и ощущения стали схожи…
ШАГАЛ. Чего удивляться, столько лет вместе. Бог мой! Ты слышишь? У кобылки в животе урчит… Или это у меня? Нет, не у меня.
ВАЛЕНТИНА.Извини, это у меня.
ШАГАЛ.Это ты меня извини. Сейчас пойдем. Посидим минутку и в столовую.
ВАЛЕНТИНА.Дорогой, я понимаю, что не время… Но мне так давно хочется признаться тебе… Да всё никак не решусь…
ШАГАЛ. Тогда встали.
ВАЛЕНТИНА. Знаешь, в молодости я полагала, что жизнь женщины моего сегодняшнего возраста лишена радостей, которые составляют женское счастье...