Главная | Обратная связь

ВЕЧНОСТЬ ВПЕРЕДИ У НАС С ТОБОЙ

Встающее солнце светило через незадернутые шторы окна прямо на постель, оно и разбудило меня. Здорово выспался! Внутри прямо силы какие-то необычные появились, даже зарядку захотелось сделать или ещё что-то физически. И настроение преотличнейшее. А с кухни звяканье посуды доносится.

«Надо же, — подумал я, — неужели Анастасия завтрак приготовить пытается. Она же не знает, как на кухне со всеми приборами обходиться нужно и как газ включать. Может, помочь надо?»

Я одел спортивный костюм, открыл на кухню дверь, и как увидел Анаста­сию, так сразу что-то словно волной горячей внутри пробежало.

Впервые я увидел таёжную отшельницу Анастасию не в сибирском лесу, на её таёжной полянке, не на морском берегу, а в самой привычной для обычной городской женщины обстановке — на кухне.

Она наклонилась над газовой плитой и пыталась отрегули­ровать конфорку. То добавляла, то убавляла ручкой напор газа, но старая газовая плита плавно не регули­ровалась.

На кухне Анастасия выглядела совсем нормальной женщиной. И зачем я вчера напугал её своим колено­преклонением? Наверное, выпил много или устал сильно.

Анастасия почувствовала, что я смотрю на неё, и повернулась в мою сторону. Одна щека её была слегка испачкана в муке, на чуть вспотевшем лбу прилипла выбившаяся из-под повязки на голове прядь волос. Анастасия улыбалась. И голос... чудный голос её...

— С прекрасным, добрым, наступающим днём тебя, Владимир. А я уже почти всё для завтрака приготовила. Чуточку осталось. Ты пока умываешься, всё и будет готово. Ты умывайся пока, не беспокойся, я здесь ничего не испорчу, я разобралась...

Не сразу пошел я в ванную. Стоял и, как заворожен­ный, смотрел на Анастасию. Впервые за пять лет знакомства с ней увидел по-настоящему, как необыкно­венно красива эта женщина.

Не описать этой красоты. Даже с испачканной мукой щекой, даже без причёски, с просто завязанными в пучок волосами, и одежда простая, немодная, а она всё равно необыкновенно красивая.

Ушёл в ванную, брился старательно, душ принимал, а Анастасия всё из головы не выходит своей краси­востью. В комнату из ванной ушёл, сел на уже засте­ленную постель и не иду на кухню, о ней почему-то с волнением думать продолжаю, об Анастасии.

Пять лет я знаком с этой женщиной — отшельницей из сибирской тайги. Пять лет... А как изменилось всё в жизни за эти годы! Редко видимся, а она, словно рядом всегда. И это она! Конечно же, благодаря ей, наладились отношения у меня с дочерью. Теперь прекрасные отношения.

И жена, хоть и не был дома ни разу за пять лет, но звонил жене и по голосу её чувствую, без обиды и холода в голосе говорить со мной жена стала. Рассказывает мне, что всё нормально в семье.

Анастасия... Это она ведь вылечила меня. Врачи не смогли, а она смогла. Я сам понимал, что могу умереть, а она вылечила, и она сделала меня знаменитым. Теперь за книжки большие гонорары предлагают, а там ведь её слова. И говорит она всегда ласково, не злится никогда.

На неё рассердишься нечаянно, а она всё равно не злится. Конечно, она существенно изменила мою жизнь, но изменила в лучшую сторону. Это она родила моего сына! Конечно, нестандартная ситуация — в тайге на её полянке живёт мой сын, но ему, наверное, хоро­шо с ней. Она очень добрая.

Надо ей сказать что-нибудь хорошее и для неё что-нибудь доброе сделать. Только что? Ничего ей не нужно. Это надо же, как получа­ется — хоть полмиром владей, а у неё, вроде, большее имеется. Но всё равно, мне захотелось ей хоть что-нибудь подарить. Я уже давно купил ей бусы из жемчуга.

Не из искусственного, из натурального и с крупными жемчужинками. Решил — вот пойду сейчас и подарю. Достал из чемодана футляр, взял из него бусы, а вместо того, чтобы на кухню пойти сразу, переодеваться почему-то стал. Вместо спортивного костюма брюки, рубашку белую надел и галстук ещё.

Потом бусы в карман брюк положил, а на кухню идти не могу от какого-то волнения. Стал у окна и стою весь напомаженный. Потом, всё же, взял себя в руки. «Да что же это такое, в конце концов, — думаю про себя, — волнение какое-то дурацкое» — и пошёл на кухню.

Сидящая в ожидании за накрытым для завтрака столом Анастасия встала навстречу. Она была уже аккуратно причёсанной. Встала и молча смотрит на меня своим ласковым взглядом серо-голубых глаз. А я стою и не знаю, что сказать. Потом сказал, почему-то на Вы:

— Здравствуйте, Анастасия. — Это на «Вы» совсем сбило меня. А она, словно и не заметив этого, ответила серьёзно.

— Здравствуй, Владимир. Садись, пожалуйста, завтрак уже ждёт тебя.

— Сейчас сяду... Сначала я сказать тебе хотел... Сказать вот что... — но слова не вспоминались.

— Так ты говори, Владимир.

Но я забыл, что хотел говорить. Подошёл к Анастасии вплотную и поцеловал её в щёку. И полыхнуло всё тело, словно жаром каким-то. А щёки Анастасии румянцем покрылись, и ресницами она захлопала быстрее обычного. И я проговорил словно не своим, а каким-то сдавленным голосом:

— Это от всех читателей тебе, Анастасия. Тебя многие благодарят.

— От читателей? Спасибо большое всем читателям. Очень большое спасибо, — тихо прошептала Анастасия. И тогда я быстро поцеловал её в другую щёку и сказал:

— Это от меня. Ты очень хорошая и добрая, Анаста­сия. Ты, Анастасия, очень красивая. Спасибо, что ты есть.

— Ты считаешь меня красивой, Владимир? Спасибо... Ты так считаешь?..

Она тоже волновалась. Я не знал, что дальше делать. Но потом вспомнил про жемчужные бусы в кармане. Быстро-быстро достал их из кармана, стал развинчивать соединение нити:

— Это вот тебе подарок, Анастасия. Это жемчуг... настоящий... он не искусственный. Я знаю, искусст­венное ты не любишь, но это настоящий жемчуг.

Замочек не поддавался, я дёрнул его, нить порвалась, и посыпались на кухонный пол все нанизанные на неё жемчужинки, покатились по полу в разные стороны. Я присел на пол, чтобы собрать их, и Анастасия тоже стала собирать, у неё получалось быстрее.

Я смотрел, как она складывает в свою ладошку бусинки. Рассматривает каждую внимательно, и залюбовался её движениями. Сижу прямо на полу, прислонившись к стене, и смотрю, как заворожённый.

Сижу и думаю про себя, как обычна обстановка стандартной кухни, но как необычно и прекрасно всё в душе. Отчего? Наверное от того, что находится на этой кухне она — Анастасия. Совсем рядом она, а обнять её не хватает решительности.

Эта, казавшаяся вначале, тогда, в тайге, ещё пять лет назад, не совсем нормальной отшельницей женщина, теперь звездой на минутку с неба опустившейся кажется. Совсем рядом она, а, как звезда, недосягаема. И года... Эх, года мои...

Я смотрел не отрываясь, как встала Анастасия, как складывала в блюдечко, стоявшее на столе, собранные бусинки. Потом она повернула голову в мою сторону. А я, как зачарованный, продолжал сидеть на кухонном полу, прислонившись к стене, и смотреть в её серо-голубые глаза. Она не отводила своего ласкового взгляда.

— Ты вот рядом, Анастасия, а не прикоснуться к тебе теперь. Ощущение такое, будто звезда ты далёкая в небе.

— Звезда? Такое ощущение? Зачем? Вот! У ног твоих она — звездочка, женщиной обыкновенной стала.

Анастасия быстро опустилась на колени и села рядом со мной на пол. Положила обе руки мне на плечо и прильнула головой. Я услышал, как бьётся её сердце, только моё намного сильней колотилось. А её волосы пахнут тайгой. Дыхание, будто ветерок теплый, ароматом цветов дурманит.

— Ну почему ты, Анастасия, мне в юности не встретилась? Как молода ты, а мне лет вон уже сколько. Полвека почти прожил.

— Так я к душе блуждающей твоей века и пробива­лась, не гони теперь меня от себя.

— Постарею я скоро, Анастасия. И жизнь моя закончится.

— Но пока стареешь, успеешь своё родовое дерево посадить, город будущего прекрасного с людьми зало­жить, сад чудесный.

— Постараюсь. Жалко, самому немного придётся в том саду пожить. Пока он расти будет, не один год пройдёт.

— Если заложишь, всегда в нём будешь жить.

— Всегда?

— Конечно. Постареет твоё тело и умрёт, но взлетит душа.

— Взлетит душа умершего, я это знаю. Взлетит душа — и всё на этом.

— О, как прекрасен день сегодняшний! Зачем же ты, Владимир, безрадостное будущее сотворяешь? Сам сотворяешь для себя.

— Это не я сотворяю. Такова объективная реаль­ность. Приходит старость, потом смерть для всех. И даже ты, мечтательница милая моя, иного не приду­маешь.

Анастасия встрепенулась вся, чуть отстранилась, весёлые и добрые глаза в глаза мне смотрят и сияют, уверенностью радостной сияют наперекор всему.

— Мне незачем придумывать, есть истина всегда одна. Бывает смерть для плоти: ясно это всем. Для плоти! В остальном смерть — это сон, Владимир.

— Сон?

— Да, сон.

Анастасия встала на колени, заговорила, глядя прямо мне в глаза. Но как-то так заговорила, что замолчало радио на кухне, смолкли голоса и шум за окном, когда негромким голосом произнесла Анастасия:

— Любимый мой! Вечность впереди у нас с тобой. Вступает жизнь всегда в свои права. Лучик солнышка блеснёт весной, в новое оденется душа. Но и тело бренное не зря смиренно обнимется с землёй. Свежие цветы и трава от наших тел взойдут весной.

Вечно будешь слышать ты пенье птиц, пить капельки дождя. В небе синем вечны облака своим танцем усладят тебя. Если ж по Вселенной необъятной ты пылинками развеешься, неверие храня, из пылинок в вечностях блуждающих, мой любимый, стану собирать тебя.

И посаженное дерево тобой мне поможет, раннею весной веточкой своей оно потянется туда, где твоя душа в бесчувственном покое пребывает. И кому добро дарил ты на земле, о тебе подумают с любовью.

Если ж всей земной любви не хватит вновь для воплощения тебя, то одна, ты такую знаешь, и она на всех планах бытия Вселенной вспыхнет лишь одним желанием — «вопло­тись, любимый», на мгновение умрёт сама.

— Это будешь ты, Анастасия? Ты уверена, что сможешь сделать так?

— Так любая женщина способна сделать, если Логос сможет в чувства сжать.

— А как же ты, Анастасия? Тебе кто поможет на землю вновь вернуться?

— Сама смогу я, никого не утруждая.

— А как узнаю я тебя? Ведь будет жизнь уже совсем иная.

— Когда ты, снова воплотившись на земле, подрост­ком станешь. Увидишь девочку сопливенькую, рыжень­кую в саду, с твоим соседнем. Скажи малышке, с ножками слегка кривыми, слово доброе, внимание на девочку ту обрати своё.

Ты повзрослеешь, юношею станешь, красавиц начнёшь взглядом провожать. Ты не спеши своей судьбой соединяться с ними. В саду, соседнем твоему, взрослеет девочка, вся в конопушках, не красавица пока. Однажды ты увидишь, как украдкой будет за тобой смотреть она.

Но ты не смейся, не гони её, когда, робея, подойдёт к тебе она, чтоб от красавицы отвлечь тебя созревшей. Пройдёт ещё лишь три весны, и девочка соседская красавицею девушкою станет.

Однажды на неё взглянув, ты к ней любовью воспы­лаешь. И будешь счастлив с ней. И будет счастлива она. Владимир, в той твоей избраннице счастливой и будет жить моя душа.

— Спасибо за прекрасную мечту, Анастасия, ска­зительница милая моя.

Я осторожно взял её за плечи, к себе привлёк. Хоте­лось слушать, как пылко бьётся сердце, ощущать, как пахнут волосы прекрасной женщины, верящей только в хорошее, в бесконечность. А может, держаться, как за соломинку, хотелось за её невероятные мечты. От слов её о будущем всё радостнее кругом стало.

— Пусть то, что говоришь, Анастасия, ты, лишь слова, но всё равно они прекрасны, и радостнее, когда слы­шишь их, становится на душе.

— Слова мечты энергию великую в движение при­водят. Своей мечтою, помыслами сам будущее человек своё творит. Поверь, Владимир, всё случится точно так, как я словами для нас двоих нарисовала.

Но волен ты в своей мечте, и ты всё можешь изменить, слова сказав другие. Ты волен, ты свободен, и каждый сам себе творец.

— Я ничего из слов тобою сказанных менять не буду, Анастасия. Я постараюсь верить в них.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не разрушил вечность для двоих.

 

* * *

В этот прекрасный солнечный день мы купались в море, загорали на пустынном морском берегу. Вечером ушла Анастасия. Как всегда просила, чтоб не провожал её. Я стоял на балконе и смотрел, как шла она по тротуару вдоль дома, голова покрыта платком, в простенькой одежде, с самодельной холщовой сумкой.

Шла, стараясь не выделяться среди других прохожих, женщина, сотворившая прекрасное будущее целой страны. Оно обязательно придёт, её мечту материали­зуют люди и станут сами жить в прекрасном мире.

Перед тем, как завернуть за угол, Анастасия ос­тановилась, повернулась в мою сторону и помахала рукой. И я помахал на прощание Анастасии.

Лица её уже не мог различать, но был уверен — она улыбалась. Она всегда улыбается, потому что верит и творит только хорошее. Может, так и надо? Я тоже помахал ей рукой и прошептал про себя: «Спасибо тебе, Настенька».

ПРИЛОЖЕНИЕ

Опустыниванием охвачены земли Ростовской области (до 50 % территории Сальских степей), Алтайского края (треть Кулундинских степей) и 13 других субъектов Российской Федерации. Неза­крепленные пески занимают 6,5 миллионов гектаров.

В целом, наиболее велика их доля (до 10 % общей площади) на Прикаспийской низменности. Общая площадь почв России, подверженных опустыниванию или потенциально опасных в этом отношении, достигает 50 миллионов гектаров.

По агрохимическим показателям пахотные земли России, в среднем, низкопродуктивные, особенно в Нечерноземье.

В пахотном слое недостает значи­тельного количества питательных элементов для сельскохозяйственных культур: азота, фосфора, калия, кальция, магния, микроэлементов (особенно кобальта, молибдена и цинка).

Кислые почвы составляют свыше трети пашен, а почвы с низким содержанием подвиж­ного фосфора и калия — 30 и 10 %, соответственно.

Свыше 43 % пашни характеризуется низким содер­жанием гумуса, в том числе, критическим — 15 %. В Нечернозёмной зоне доля последних возрастает до 45 %. Свыше 75 % малогумусных почв в пашне Калужской, Смоленской, Астраханской, Волгоградской областей, республик Калмыкии, Адыгее, Бурятии, Туве.

Эксперты считают, что в среднем, в связи с нерегулярным и недостаточным применением органических удобрений, нарушением систем земледелия, произошло истощение почв России, содержание гумуса снизилось до мини­мального уровня: в Нечернозёмной зоне — 1,3-1,5 % в пахотном слое, в центрально-черноземных областях — 3,5-5,0 %.

Ежегодные потери гумуса на пашне оцени­ваются в 0,6-0,7 т/га (до 1,0 т/га — на чернозёмах), а в целом по стране — примерно 80 миллионов тонн.

Доказано, что существует практически линейная связь между запасами гумуса в основных типах почв и урожайностью важнейших сельскохозяйственных культур. При увеличении запаса гумуса на 1 т/га, средняя многолетняя продуктивность зерновых на чернозёмах увеличивается в среднем на 0,10-0,15 ц/ га.

Для ряда культур, возделываемых в различных почвенно-климатических условиях, эта величина достигает 0,3 центнера зерновых единиц (з. е.).

При уменьшении мощности гумусовых горизонтов черно­зёмов на 1 см, под влиянием естественных и антропо­генных факторов (в частности эрозии), урожайность зерновых снижается на 1 центнер с гектара.

На протяжении многих лет земельные ресурсы России эксплуатировались экстенсивными способами, вынос питательных элементов с урожаем зачастую превышал их поступление в почву.

Ученые-аграрники предупреждают, что экстенсив­ное использование плодородия почв приведет к необратимому развитию негативных процессов. Под­тверждением этого является динамика валового сбора зерновых.

Ежегодная доза навоза для поддержания бездефицитного баланса гумуса должна составлять 7-15 т/га. Для этого необходимо вносить в почву ежегодно не менее 1 миллиарда тонн органических удобрений. Сейчас в России применяется около 100-120 миллионов тонн или практически в 10 раз меньше потребности.

Что происходит сейчас с воспроизводством земель­ных ресурсов?

Централизованное финансирование работ по окультуриванию земель полностью прекращено, объёмы их катастрофически сокращаются. Финанси­рование осуществляется за счет местного бюджета, а с 1993 года — от платы налога за землю и 30 % — за счет землепользователя.

В результате, с 1994 года по настоя­щее время, все работы по внесению торфонавозных компостов в Нечернозёмной зоне, а также извест­кование кислых почв, поставка известковых мате­риалов и фосфоритной муки, фосфоритование практи­чески полностью приостановлены на большей терри­тории России из-за отсутствия средств в местных администрациях для проведения агрохимических работ.

Остаются нереализованными практически все комплексные федеральные программы повышения плодородия почв и развития агропроизводства Минсельхозпрода и Правительства России.

Учитывая вышесказанное, можно говорить о про­грессирующей деградации почвенного покрова России, что составляет угрозу экологической, продоволь­ственной и национальной безопасности страны.

 

Еще много интересных книг и статей в группе: Истина где-то рядом