Не слышно ли ответа ?

Всякий процесс, который для нас характеризуется течением во времени, для него был бы лишь движением по четвертому измерению. Процесс жизни (и старения), быть может, можно было бы с такой же легкостью заставить течь в обратную сторону, с какой катящийся по полю шар можно заставить катиться в обратном направлении. Разрыв прерывной функции при переходе её от конечной величины к бесконечности был бы легко объясним для четырехмерного существа, подобно тому, как трехмерное существо в состоянии наблюдать движение двух плоскостей относительно друг друга, тогда как для двухмерного существа, находящегося на одной из этих плоскостей, явления, происходящие при этом движении будут совершенно не поняты. Когда плоскости выйдут из соприкосновения друг с другом и будут лежать, параллельна одна другой, то этот момент и будет соответствовать разрыву прерывной функции, являясь столь же непостижимым для двухмерного существа, сколь непостижим для нас, трехмерных существ, переход жизни, хотя бы и скрытой, к смерти, ибо это есть переход из одного измерения, нам доступного, в другое измерение, нам недоступное. Для нового существа весь жизненный процесс, от начала развития организма и до его смерти представлялся бы рядом данных, неизменных по своему содержанию, но лишь меняющих свое положение в пространстве. Проблемы жизни и смерти, а вместе с ними - и проблемы бессмертия, оказались бы мнимыми проблемами. Сами жизнь и смерть приобрели бы значение мнимых феноменов. Мы говорим: «быть может».

Быть может, четырехмерное существо не явится последним и конечным венцом эволюционного творения; за ним, быть может последуют существа многомерные, пока развитие не дойдет до тех пределов, где существо будет обладать чувственным познанием нуменального мира. Это существо, быть может, вовсе не будет многомерным, ибо будет стоять вне всякой «мерности».

Ввиду этой возможности, нельзя утверждать, что именно четырехмерные существа уже будут обладать знанием сущности жизни и смерти, эти феномены и для них могут оказаться еще непознаваемыми и будут познаны в их нуменальном значении лишь наивысшими существами.

Допуская повышение «мерности» психологии с повышением развития, тем самым следует признать и понижение её с понижением развития. Поэтому необходимо допустить, что если человек - существо трехмерное, то животные могут быть, как трехмерными же, так и двух - и одномерными. Едва ли будет ошибкой допустить, что существуют животные и вовсе лишенные «мерности», к этим последним относятся, конечно, наиболее низкоорганизованные protozoa;простейших растений следует отнести сюда же.

Проблема свободы воли в том её решении, какое предложено было в предыдущей её части, стоит в непосредственной связи с проблемой «мерности» существ. Низшие существа, обладающие одномерной психологией, будучи в их внешних жизненных проявлениях свободны от физико-химического детерминизма, могут, однако, эту свободу проявлять лишь в одном направлении, по одной линии. Существа с двухмерной психологией обладают уже несколько большей степенью свободы, ибо свою физиологическую необходимость могут проявлять в плоскости. Для одного и двухмерных существ свобода движений по трем измерениям должна казаться свободой совершенно недостигаемой, чудодейственной, а потому и супранатуральной, не зависящей ни от какой причинной законности и зависимости, тогда как эта трехмерная свобода есть лишь возможность проявлять физиологическую необходимость не по одному или двум только измерениям, но по трем.

Подобно этому, и нам, существам трехмерным, многое в природе - особенно органической, кажется совершенно необъяснимым и свободным от закона причинности, тогда как эта необъяснимость является такой лишь для трехмерного сознания, для сознания же четырехмерного эта кажущаяся свобода от закона причинности будет лишь необходимостью, проявляемой в пределах четырех измерений.

Высшие, нежели человек, существа могут разниться от него, во первых, по степени их «мерности» и, во вторых, - по качеству их относительной свободы. Для таких существ возможны различные градации относительных свобод по степеням «мерности», а сами относительные свободы, как уже было упомянуто выше, хотя и будут освобождать психику от все большей и большей подчиненности низшим процессам, однако, сами будут подчинены некоторой высшей необходимости.

Наивысшая из возможных для трехмерного сознания свобод есть свобода нравственная. Определяя высшие психические функции к действию, нравственное сознание становится детерминирующей необходимостью. Однако, нет основания полагать, что высшие существа не будут свободны и от этой необходимости, вследствие чего, нравственные нормы и законы для таких существ не будут, да и не могут быть обязательными, но и эта свобода, в свою очередь, будет свободой лишь относительной, ибо сама будет определяться к действию некоторой, нам еще, быть может, неизвестной необходимостью.

Если возможно появление существа, которое составит наивысшую и вместе с тем конечную точку психического развития, то такое существо будет обладать полнотой необходимостей, так как всякая относительная свобода есть в то же время и некоторая необходимость. В этом существе, таким образом, сольются в примиряющем синтезе Свобода и Необходимость. Быть может, это высшее из всех наивозможных творений эволюции и будет тем абсолютным умом, о котором некогда знаменитый французский геометр Лаплас говорил. Что такой ум, обладая универсальным знанием расположений и движений всех атомов во вселенной, мог бы отсюда по правилам механики вычислить, как все прошедшее, так и все будущее этого мира.

Таким образом, на основании всего изложенного в этой и предыдущей частях, мы должны утверждать вопреки Канту, что теоретический разум не только в состоянии дать ответ о существовании чего-то, кроме мира феноменального, но дает ответ вполне утвердительный и даже до известной степени выясняет условия бытия нуменов.

Человек в силу присущих ему психологических дисгармоний, обладает трехмерными чувственными восприятием и сознанием, теоретический же разум его, превзойдя общее развитие человеческого духа, в состоянии оказался приблизиться к пониманию нуменального мира и признанию его безусловного бытия. Этой великой дисгармонией и объясняется та страшная запутанность, какая существует в субъективных сознаниях в отношении нравственных норм, ибо сознаваемая человеком нравственная свобода с различной силой сознается различными людьми, как нравственная необходимость, а сознание свободы от этой необходимости доступно лишь очень немногим, далеко опередившим общую ступень развития ума.

Имею опасение, что изложенное в этой части может быть понято, как выражение теософического образа мышления и созерцания. Поэтому спешу предупредить это вполне возможное впечатление и показать на примерах, что научное мышление не раз приходило к тем же самым конечным выводам, которых достигло мышление теософическое. Ограничусь лишь двумя примерами, но боюсь, что и они слишком надолго отвлекут нас от темы.

С.Х.Хинтон в своей книге: «Четвертое измерение» пытается разрешить проблему пространства и разрешает её в точности так, как разрешил её Минковский, который, как было сказано выше, пришел к признанию четырехмерности пространства. Н.Д.Успенский, в ряде сочинений развивавший с окультно - теософической стороны идеи Хинтона, пришел к утверждению, что время есть лишь движение по четвертому измерению, что вполне совпадает с упомянутым выводом Минковского о мнимости времени, много ранее чисто интуитивно предвосхищенным математиком Риманом, который полагал, что время каким то образом переходит в пространство.

В одном из комментариев к ведическим гимнам написано: «Если бы не существовало объекта, не было бы субъекта; если бы не существовало бы субъекта, не было бы объекта». Ибо при существовании одной лишь стороны ничего не могло бы быть достигнуто. («Каушитаки Упанишад» III,8). Свами Абхедананда, индусский йог и теософ, комментируя «Каушитаки Упанишад» пишет: «Теософия материалистов - логическая ошибка, так как она основана на смешении понятий объекта и субъекта… Теория современной христианской науки, что все есть дух и что материи не существует, так же ошибочна, как и теория материалистов. Дух, или разум, или «Я», является всегда субъектом, может существовать как воспринимающий или познающий, пока существует объект восприятия или познания. Признавая существование одного, мы признаем существование другого… Мировая субстанция … имеет два атрибута: субъект и объект» … Поясняя далее соотношение объекта и субъекта С. Абхедананда пишет: «Поэтому, на основании конечного анализа духа и материи доказано, что ни тот, ни другая не могут быть созданы или уничтожены, что они оба вечны… Кроме того, нейтральная точка, где они оба встречаются, должна тоже быть вечной. Этот мир можно сравнить с гигантским магнитом, один полюс которого - материя, другой полюс - дух, тогда как нейтральная точка - абсолютная субстанция. На этом основании эти три, т.е. материя, дух и Брахман - вечны и едины» (Atma - Jnana I) .Обратимся теперь к знаменитой концепции Маха и Авенариуса. Доктор Ф. Адлер в своей статье: «Открытие мировых элементов» пишет об этой концепции следующее: «Лист бывает зеленого цвета, когда «Я» и «лист», или, в более общей форме, - когда субъект и объект находятся друг к другу в известном отношении. Эту основную связь субъекта с объектом, которая, вообще, является единственно известной нам, Авенариус называет «принципиальной координацией». Выступает только одно зеленое, принадлежащее субъекту и объекту. Это зеленое в его отношении к субъекту, к «Я», мы обозначаем, как «ощущение», но чтобы указать, что оно одновременно принадлежит также и объекту, мы называем его «элементом»… Мы знаем только одного рода элементы, но эти элементы образуют двоякого рода сочетания: с одной стороны - психическое сочетание («психическое Я», центральный член), а с другой - физическое сочетание (вещь, тело, противочлен). В действительности не существует ни одного противочлена без центрального члена; всегда выступают лишь принципиальные координации».

Где же разница между Мах-Авенариусовой концепцией и концепцией индусского йога Абхедананда? При всем моем честном желании отыскать эту разницу, мне не удалось этого сделать. «Эмпириокритическая принципиальная координация» и «нейтральная точка» («абсолютная субстанция», «Брахман») суть лишь разные названия одного и того же соотношения.

Я умышлено позволил себе подольше остановиться на этих двух сравнениях, чтобы показать, что иногда наука приходит к выводам, совпадающим с априорными положениями теософов, и что такое совпадение нисколько не может дискредитировать этих научных выводов. А потому, думаю, не будет брошено упрека в том, что мысли, излагаемые в этой части и напоминающие до некоторой степени теософическую концепцию Блаватской, Успенского, Хинтона, Страндена и других, сами явились результатом теософической концепции, от которой, в действительности, автор настоящего сочинения столь далек.

И так, в освобождении от относительности постижения мира, в освобождении от всяких относительных свобод, в становлении универсальным познавателем, в котором с абсолютной необходимостью, и заключается сущность освобождения Духи, сущность становления его абсолютно свободным. Выражаясь словами ап. Павла, «Начаток Духа» этого присущ и нам - но лишь начаток, лишь смутное представление тех возможностей, которые, как «Царство Божие», понимая под ним абсолютное бытие Духа, является конечной целью мировой эволюции.

Так как, благодаря установившимся биологическим соотношениям, проблема бессмертия рассматривается не как проблема видового бессмертия, ибо таковое есть биологический факт, но, как проблема индивидуального бессмертия, то и на развитие Духа должно смотреть не как на развитие его безотносительно индивидуальности, но, именно, как на развитие индивидуальное, присущее личности, как таковой и в этой неотъемлемости от личности самое ценное. Поэтому проблема развития Духа совпадает с проблемой развития личности. «Личность, её расцветает, мощь и смелость, даже - дерзость, вот, конец и цель всего сущего» (П.Д.Доборыкин).

Заканчивая изложение эволюции Духа, для полноты развернутой здесь картины этой эволюции, нахожу не лишним указать, что, если до сего времени эта эволюция создала анорганический мир, живую природу и психику во всех её градациях и со всеми её функциями от простейшего ощущения и до нравственного сознания включительно, то в будущем, несомненно, все прогрессирующая психика создаст и такие новые функции, которых, быть может, в настоящее время и вообразить невозможно.

Кроме того, как физиологические явления, будучи созданы физико-химическими факторами, сами послужили осознанием для развития многосложной органической жизни и вместе с ней обусловили происхождение некоторых новых, высших форм эволюции духа, к которым психика в её целом будет находиться в таких отношениях, в каких отношениях находится сейчас мир физико-химический и физиологический - к миру психическому.

Возможность равновесия не только этой, непосредственно над психикой стоящей формы Духа, но и многих других, ещё более высоких форм, не только не представляет собой ничего, противоречащего так называемому «здравому смыслу», но, наоборот - необходимо диктуется тем соображением, что мировая эволюция, достигшая пока развития психики, но не достигшая ещё освобождения этой психики, возможность и даже неизбежность которой сознательно и бессознательно ощущается всеми существами, наделенными психикой, тем самым не дошла ещё до кульминационного пункта своего развития и потому требует с очевидностью дальнейшего движения вперед к созданию новых, неосознанных ещё форм, составляющих новые, неизвестные нам фазисы мировой эволюции.

V. ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Человеческий дух стремится извечно к систематизации своих знаний, к открытию связи между различными несвязанными в уме представлениями, к объединению этих представлений в гармоничное целое, называемое миросозерцанием.

Это-то стремление к выработке единого, целостного воззрения на мир, все в нем происходящее и сущность этого происходящего и служило одним из субъективных мотивов, побудивших меня написать «Эволюцию Духа», которая явилась результатом не избытка знаний, но крайнего их недостатка и желания благодаря сознанию этого тягостного недостатка, описывая субъективные воззрения на вещи и возводя эти воззрения в систему, найти недостающие звенья моего миросозерцания, вскрыть ошибки, напасть на истину.

Этот недостаток знаний послужил причиной и того, что много раз, верно приходилось мне на пути развития моих мыслей открывать, что называется «Америку». Однако, все изложенное здесь, явилось честным отражением деятельности моего духа, и в этой честности я в состоянии найти утешение даже и в том случае, если бы не только некоторые мысли и положения, но и все, что изложено в «Эволюции Духа» явилось «Америкой», не только давно открытой и поведанной миру, но и давно уже опровергнутой и отвергнутой.

Одним из таких «открытий», до которых я дошел путем собственной индукции, обосновал и развил, явилась теория органического происхождения кислорода, воздуха, которая изложена в самом начале этого сочинения. Только приступая к изложению «Космологической части» я прочитал впервые статью проф. Тимирязева под названием: «Точно ли человеку грозит близкая гибель?», из которой и узнал впервые же, что мысль об органическом происхождении кислорода воздуха не только уже была высказана лордом Кельвином, но,- что для меня было уже совсем неожиданно, и … ценно, - что мысль эта у Кельвина явилась результатом совершенно таких же соображений, которые приведены и в начале I части этого сочинения. Но еще более неожиданным оказалось то, что не только эта теория опровергнута, но что даже сам Кельвин отказался от нее.

Пожалев о потраченных трудах, я решил изъять изложение органического происхождения кислорода воздуха из «Эволюции Духа», для чего прочитал ещё раз это изложение и, вот, тут только заметил, что, во первых, с теорией этой лучшим образом согласуется ряд биологических и палеонтологических фактов, которые прямо указывают на то, что в этой теории не может не содержаться доля истины; ибо без нее все эти факты остаются ничем, решительно, не освященными, и, во вторых, «моя теория не отрицает присутствия кислорода в первичной атмосфере вовсе, но допускает, что кислород в те времена «был весь или почти весь в связном состоянии».

Допуская, таким образом, присутствие весьма незначительных количеств свободного кислорода в воде и воздухе, мы и в состоянии объяснить им происхождение первых хлорофило содержащих растений, благодаря чему отпадает возражение Тимирязева, основанное на том, что хлорофилл не мог образоваться там, где не было кислорода.

Это предположение, как и всю мою теорию, подтверждает ещё и то обстоятельство, что анаэробные бактерии представляют собой наиболее низко организованных живых существ, и что наипростейшими хлорофилл содержащими растениями являются водоросли cyanophyceae, которые представляют весьма значительное сходство с анаэробными бактериями. Вообще, морфологическое сходство фикохромовых водорослей с бактериями столь велико, что те и другие объединяются столь общим названием: «Растений-дробянок» (Schizophyta).Некоторые аэробии сходны с наиболее низко организованными представителями биченосцев, которых многие считают за исходную форму животного царства, стоящей на границе между миром растений и миром животных, так как эти представители совмещают в себе элементарные отличительные признаки обоих миров.

Простота морфологической организации дробянок и не дифференцированность специфических растительных и животных признаков дали повод сначала Кону, а затем - Бючли высказаться в том смысле, что, именно, эти простейшие организмы и были первыми обитателями земли, родоначальниками всех живых существ. Но Кон и Бючли исходили из морфолого-физиологической простоты этих животных, мы же, устанавливая первоначальность тех, же форм, исходя из предположения об органическом происхождении кислорода воздуха и притом - совершенно независимо от соображений Кона и Бючли. Это поразительное совпадение и заставляет предполагать, что здесь мы имеем дело не с простым совпадением, и что органическая теория происхождения кислорода воздуха не случайно соответствует гипотезе о дробянках, родоначальниках жизни на земле, как не случайно освящает и палеонтологические факты, рассмотренные нами в первой части настоящего сочинения.

Таким образом, следующие факты:

1) Замечательное совпадение собраний Кона и Бючли о дробянках, как первых живых существах, с предположением об анаэробиях и фикохромовых водорослях, сделанным нами как вывод из теории органического происхождения кислорода.

2) Полное соответствие теории органического происхождение кислорода воздуха гипотезе о дробянках, как первых живых существах на земле.

3) Введение теорией органического происхождения кислорода воздуха причинного объяснения данным палеонтологии, касающимся параллельного развития растительных и животных форм, - эти факты заставляют меня без всяких оговорок и натяжек, и несмотря ни на какие замечания, сделанные Кельвину, оставить мою теорию органического происхождения кислорода воздуха и причинной зависимости развития животного мира от развития мира растительного - в том числе, в каком она и была изложена мной в начале этого сочинения, и не делать к ней никаких поправок, кроме одной: вместо фразы: «кислород был весь или почти весь, кроме самых незначительных количеств, в связном состоянии», употребить фразу: «кислород был почти весь, кроме самых незначительных количеств, в связном состоянии». Вот, и все.

Конечно, из всего, что написано в этой книге, не одна только теория органического происхождения кислорода воздуха была высказана ранее. Быть может, повторяю, ни одной строки в этой книге нет новой, ранее никем и никогда не писавшейся и не высказывавшейся. Быть может даже многое, изложенное здесь, давно уже опровергнуто. И все же лично для меня останется ценен тот путь самобытного мышления, которым я дошел до излагаемых положений. Конечно, объективного значения эта ценность (я бы сказал - не ценность, но удовлетворение) не имеет ровно никакого.

Не знаю, в какой степени убедительно все то, или, хотя бы - часть того, что написано мной здесь. Однако, для меня важно то, что мне хотя бы до некоторой степени удалось показать, из чего и как развивался Дух, каковы были пути его развития, к чему привело это развитие и к чему оно может ещё привезти. Для меня важно, что в этом изложении мне ни разу не пришлось остановиться перед каким-нибудь «проклятым» вопросом с беспомощным«ignorabimus»в устах. Мне важно, что, не прибегая к помощи разных «биологических инерций», инстинктов, vis vitalis , энтелехий и прочих сомнительных факторов органического развития, - всю полноту и мощь прогрессирующего духа удалось вывести из самого элементарного психофизиологического и даже просто физиологического содержания простейших живых существ.

Быть может, крайне неправдоподобной и даже фантастической покажется развернутая мной картина предстоящей эволюции духа и её конечных результатов - приведения всего сущего к абсолютным формам бытия. Не надо, однако, забывать, что тот путь, который прошли живые существа и дух от тех геологических времен, которые впервые узрели жизнь, до нынешнего времени - гораздо более поразителен и менее правдоподобен с точки зрения первых живых существ, нежели тот путь будущего развития духа, который в столь кратких чертах набросан мной на страницах этой книги. Если бы первым обитателям земли сказали, что в результате их развития появится человек, который будет обладать непостижимой для них степенью свободы, чувственному восприятию которого будут доступны предметы, с точки зрения первых существ, совершенно фантастические, и который в состоянии будет познавать даже невидимое и неосязаемое, что для первых существ куда более непонятно, чем для современного мыслящего человека непонятна возможность чувственного познания нуменального мира, - то эти первые существа оказались бы, приблизительно, в таком же положении, в каком окажется читатель, который найдет фантазией возможности развития, здесь описанные. Сама возможность появления человека, как такового, для первых живых существ была бы более неправдоподобна, чем неправдоподобна для современного человека возможность появления духа, лишенного стесняющих его рамок пространственности, вовременности и прочих относительностей и абсолютно свободного, вечного и независимого. И если со времени отложения на морском дне древнейших содержащих органические останки пластов прошло, по вычислениям геологов, до времени появления человека от 100 до 1000 миллионов лет, то не надо забывать, что за этот неподдающийся человеческому воображению период времени психическая эволюция не прошла и доли того пути, который проделан ей за ничтожный, сравнительно, срок времени в 100.000 лет, исчисляемый со времени появления первого человека до наших дней. Происходит это вследствие того, что настоящее развитие духа началось только с появлением человека, до этого же момента дух развивался весьма слабо и не самостоятельно. Если в этот весьма краткий, с геологической точки зрения, промежуток времени дух в развитии своем опередил развитие физиологическое и даже можно сказать, перегнал самого себя, то едва ли будет ошибкой предположить, что для достижения абсолютных форм бытия потребуется духу гораздо менее времени, нежели потребовалось его для появления человека. Едва ли даже придется это время считать миллионами лет, ибо развитие духа, как это показывает история человеческой культуры и цивилизации, идет вперед гигантскими шагами, и это развитие можно наблюдать даже, пожалуй, непосредственно.

Что касается неправдоподобности мысли, согласно которой органическая эволюция должна достичь бессмертных форм, то эта неправдоподобность, опять-таки, основывается на непривычке мыслить в отвлечении от существующей действительности и вытекающем отсюда предубеждении в невозможности изменения норм сегодняшней действительности. Это предубеждение сказывается даже в нашей обыденной жизни. Если живые организмы, по внутреннему существу своему бессмертны, как это выведено в I части настоящего сочинения, то нет, решительно никакого основания утверждать, будто невозможно появление бессмертных высших живых существ. Пусть на развитие таких существ потребуется десятки миллионов лет - это безразлично. Теоретически появление их возможно, а потому нет основания отрицать фактическую возможность этого появления. И если простейшие существа в процессе деления реализуют потенцию бессмертия, теряя при этом свою старую индивидуальность, то нет основания отрицать возможность появления таких высших многоклеточных существ, которые, тем или иным путем реализуя ту же потенцию бессмертия, свою индивидуальность будут сохранять в полной и неприкосновенной нераздельности, что и составит базис для развития духа, проникновения его за пределы относительных и ложных форм пространственности и вовременности и становления его свободным, вечным и всеобъемлющим. Установление этих абсолютных форм бытия в сознании и есть конечная цель эволюции Духа.

Саратов

-----------------------

Август 1921 г.

[1] Цитирую по Б.Эрдману «Научные гипотезы о душе и теле».

[2] /см. приложение №1 ТАБЛИЦА ГЕОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ И ПЕРИОДОВ ИЛЛЮСТРИРУЮЩАЯ ТЕОРИЮ ОРГАНИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ КИСЛОРОДА ВОЗДУХИ/

[3] Здесь было бы правильнее выразиться, что организм механистические воспринимает вещества, извне, но сами вещества, окружающие организм, механистически поступают в него путём осмоза.

[4] Как это и наблюдается у подземных животных; при этом слепые рыбы прикрепились бы неподвижно к подводным предметам или же ползали бы по дну. Между тем, этого не происходит.

[5] У простейших, подверженных депрессии последняя наступает в результате продолжительного «воздержания от конъюгации», которая «обновляет» организм. «Целомудрие» инфузорий, таким образом, ведет не к долголетию, как «целомудрие» высших, но, наоборот - к одряхлению. И быть может в этом можно усмотреть различие между старостью и депрессией.

[6] От латинского[контрадикцио ин адъекто], противоречие в определении (с определяемым) напр сухая влага

[7] Происхождение сна относится, по видимому, к тем отдаленным геологическим временам, когда в атмосфере было ещё столь мало кислорода, что ночью. Когда растения переставали выделять кислород, процентное содержание его в воздухе быстро падало, а утром, с первыми же лучами восходящего солнца - вновь повышалась. Известно, что все явления движения в органической природе тесно связаны с дыханием (т.е. поглощением кислорода), а так как движение - произвольное и непроизвольное - составляет сущность и основу жизни, то понятно, что без кислорода движение, а следовательно и сама жизнь, должны прекратиться, понижение же содержания кислорода в воздухе должно вести к понижению жизнедеятельности. Отсюда явствует, что ночь тех геологических времен, когда кислород еще не был равномерно рассеян в атмосфере, но сосредотачивался в тех местах. Где была выделявшая его растительность, - приводила все живое в странное состояние, характеризовавшееся отсутствием движений внешних и лишь слабым проявлением внутренней жизнедеятельности и, обусловленное тем, что растения переставали выделять кислород, накопившееся за день количество его быстро расходовалось, как самими растениями (как известно, растения, подобно животным, дышат, потребляя кислород), так, главным образом, и животными и, когда становилось недостаточным для поддержания нормальной жизнедеятельности, животные и впадали в состояние, называемое ныне сном. Зимнее время на весьма продолжительный срок лишало всю живую природу жизнедеятельности: растения замирали, сбрасывая листву, а животные, лишенные необходимого кислорода, впадали в оцепенение, называемое спячкой. Состояние сна и, в особенности, спячки тормозили развитие органической жизни на Земле, потому там, где не было зимы, а следовательно, и не было спячки, живая природа достигла богатейшего развития своих форм, как это наблюдается и ныне на тропиках. Таково происхождение сна, как психофизиологического явления. Я не знаю, зависит ли оно и по сейчас от недостатка кислорода ночью (и зимой), но думаю, что предыдущие слова не потеряют своей силы даже и в том случае, если современные состояния сна и спячки не зависят от количественных изменений состава воздуха ночью и зимой, потому что наследственность и естественный отбор должны были прочно закрепить способность спать за теми животными, которые обладали этой способностью, т.е. в состоянии были переносить недостаток кислорода, и уничтожить тех животных, которые оказывались нежизнеспособными в условиях пониженного процентного содержания кислорода в воздухе.

[8] О том, как согласовать этот детерминизм со стремлениями живых существ к самосозиданию, наилучшему приспособлению к среде и т.п. будет сказано ниже.

[9] (от греч. παρθενος — девственница и γενεσις — рождение)

[10] (греч. Γένεσις, Γένεση) — происхождение, возникновение, (за)рождение

[11] Протисты (от греч. protistos — самый первый), совокупность одноклеточных организмов как животной, так и растительной природы. Термин "П." введён нем. биологом Э.Геккелем (1866). П. были выделены им в особое, третье царство органической природы наряду с двумя царствами многоклеточных — растениями и животными.

[12] Еo ipso [эо ипсо], латин. Тем самым.

[13] ignorabimus - нам не узнать

[14] Гилозоизм (греч. ὕλη — материя и ζωή — жизнь) — представление о том, что вся материя является одушевлённой, или сама по себе, или путём участия в функционировании Мировой души, или каким-либо похожим образом (термин был введён впервые в 17 в).

[15] Волюнтаризм (от лат. voluntas — воля; термин введён Ф. Тённисом в 1883), идеалистическое направление в философии, рассматривающее волю в качестве высшего принципа бытия.

[16] Космология (космос + логос) — раздел астрономии, изучающий свойства и эволюцию Вселенной в целом. Основу этой дисциплины составляет математика, физика и астрономия. В своих задачах она часто пересекается с философией и богословием. Космологический принцип — основное положение современной космологии, согласно которому каждый наблюдатель в один и тот же момент времени, независимо от места и направления наблюдения обнаруживает во Вселенной одну и ту же картину.

[17] О́смос (от греч. ὄσμος «толчок, давление») — процесс диффузии растворителя из менее концентрированного раствора в более концентрированный раствор.

[18] См. ниже.

[19] Не в смысле количества воспоминаемых предметов и явлений, а в смысле содержания явления памяти, т.е. тех слагаемых, из которых память, как явление, состоит на данной ступени развития.

[20] См. ниже

[21] При явлениях гипнотизма волевым воздействием вызывается не впечатление ощущения, но само ощущение, которое и оставляет по себе впечатление.

[22] только что полученное

[23] В зависимости от этого мы и полагаем делить представления на простое и отвлеченное, хотя отвлеченным представление может быть и в ощущении.

[24] Подобно таксисы и тропизмы в органическом мире и их отношение к таксисам и тропизмам в мире анорганическом разобраны в моем сочинении «Жизнь, её смысл, цели и причины». (1920г.)

[25] Не в смысле первоначального происхождения, а в смысле возобновления в силу тех или иных внешних или внутренних факторов.

[26] В смысле первоначального происхождения.

[27] «Память сознательная», как было указано выше, есть лишь термин

[28] Здесь умышленно употреблено ради ясности неупотребляемое «есмь», так как замена его словом «есть» придала бы вопросу совершенно иной оттенок и даже иной смысл.

[29] и физиологического (органического)

[30] Что касается наследственности, смотри об этом мою: «Жизнь, её смысл, цели и причины». (1920г.), где наследственность, как фактор целесообразности, противополагается изменяемости и признается не обязательным фактором целесообразности, но ставшим таковым в силу того, что наследственностью, как таковой закрепляются изменения организации, что весьма способствует естественному отбору. Там же естественный отбор и изменяемость рассмотрены, как факторы неорганической целесообразности.

[31] Не в смысле предоставления, а в смысле обоснования.

[32] О значении этого освобождения будет сказано ниже.