 |
|
ГЛАВА 20. Творец снов
Легенда гласит, что когда боги создали человеческую расу, они начали спорить о том, где разместить ответы на вопросы о жизни так, чтобы люди должны были бы искать их.
Один бог сказал:
– Давайте оставим ответы на вершине горы. Люди никогда не будут искать их там.
– Нет, – сказали другие боги. – Они сразу же найдут их.
Другой бог сказал:
– Давайте оставим ответы в центре земли. Люди никогда не будут искать их там.
– Нет, – сказали другие. – Они сразу же найдут их.
Затем другой бог сказал:
– Давайте оставим ответы на дне моря. Люди никогда не будут искать их там.
– Нет, – сказали другие. – Они сразу же найдут их.
Повисла тишина…
Через некоторое время другой бог предложил:
– Мы можем разместить ответы в самих людях. Они никогда не будут искать их там.
Так боги и сделали.
Аналитическая психология фокусируется на четырёх главных архетипах бессознательного: тень, анима, анимус и Самость. В этой книге мы уже рассмотрели сны, раскрывающие первые три архетипа. Теперь мы подошли к четвёртому и центральному архетипу – к Самости.
Самость – это объединяющий и регулирующий центр всей психики – как сознательного, так и бессознательного. На протяжении всей истории человечества Самость символически выражалась как духовное божество или в образе Бога.
*
Следующий сон не только демонстрирует энергии Самости, но также объясняет, в чём значение сновидений для человеческой психики:
«Этот сон приснился мне, когда я проходил аналитическое обучение в Цюрихе. Вечером накануне я и мой друг обсуждали наше беспокойство по поводу толкования сновидений других людей.
Этот сон для меня – очень глубокая тайна. Во сне я был собой и одновременно собой не был. Эго этого сна было мудрым и знающим то, чего не знаю я.
В начале сна я скрестив ноги сидел на земле на центральной площади древнего окружённого стеной города. Молодой человек, полный жизненных сил, пришёл на площадь. Он был обнажён до пояса, и солнце отражалось в его длинных светлых волосах. Он сел напротив меня и стал рассказывать мне сон, который я проинтерпретировал. Пока я интерпретировал его сон, камни, огромные валуны, упали с неба и попали в сон, в результате чего тот треснул. Куски разлетелись, выявив внутреннюю структуру сна, сделанного полностью из гаек и болтов.
Пока юноша продолжал рассказывать свой сон, другие валуны упали с неба. При ударе камней о сон большие куски сна отлетали, постепенно открывая внутренний скелет, который в конечном итоге принял форму своего рода современной абстрактной скульптуры из железа. Я подошёл и взял кусок, который отлетел от сна. Кусок был сделан из хлеба. Я сказал молодому человеку: «Это говорит о том, как сон должен быть проинтерпретирован. Вы должны знать, что отбросить. Это как в жизни».
Затем всё изменилось. Юноша и я всё ещё сидели друг напротив друга, но уже на берегу реки. Форма, которую ранее принимал его сон, тоже изменилась: вместо гаек, болтов, скульптуры и куска хлеба сон теперь представлял собой разноцветную пирамиду, и каждый цвет, образующий пирамиду, представлял собой либо треугольник, либо квадрат. Как если бы эта пирамида, высотой около пяти футов, была выложена со всех сторон, словно черепицей, тысячью этих маленьких цветных квадратов и треугольников. И цвета их менялись, это был невероятный поток изменений цвета: сначала цвет меняла одна из «черепичек», и затем свой цвет должна была изменить «черепичка» на другой стороне пирамиды. Энергии были в постоянном движении. Я объяснил юноше, что это балансирование энергий подобно тому, для чего существуют сны: они уравновешивают психические энергии.
Потом всё опять изменилось. Пирамида, которая была так красива и многоцветна, теперь полностью состояла из дерьма. И была ещё одна пирамида на верхушке той пирамиды, но она была невидима. Кроме того, верхняя пирамида была перевёрнута с ног на голову, так что кончики двух пирамид соприкасались. Но эти кончики также были невидимы. Это озадачило меня, ведь эта точка соприкосновения удерживала структуру вместе. Затем точка соприкосновения вершин начала светиться интенсивным белым светом. Это выглядело очень странно. Я пытался разглядеть, что там, но там был только свет. Я посмотрел на нижнюю пирамиду, и когда я присмотрелся получше к пирамиде из дерьма, то осознал: «Рука Бога существует в дерьме». Это были «неоспоримые» слова, которые пришли ко мне.
Тогда я понял, почему не могу разглядеть невидимую точку: светящаяся белым точка была ликом Бога, а никто не может посмотреть в лицо Богу, будучи живым. Так же, как отверстие в заборе: вы не можете увидеть отверстие, если у вас нет забора. Нечто видимое делает невидимое видимым. Затем я проснулся».
Накануне вечером сновидец был озадачен, откуда приходят сновидения и как их интерпретировать. Поскольку это для него жизненно важный вопрос, бессознательное посылает ему этот прекрасный сон, как если бы Самость предъявила бы себя сновидцу и сказала: «Я есть творец снов. Посмотри, что это такое».
Сначала сновидец находится на площади города-крепости. С римских времён старинные европейские города-крепости строились в виде квадрата или круга с крестом в середине, то есть в виде мандалы. Мифологическая идея, стоящая за этим, заключалась в том, что центр города представлял центр мира. Вы найдёте это в структуре римских городов, во всех римских постройках и, позже, в большинстве средневековых городов. Это действительно мандала, центр мира. Сновидец находится в центре такого места, в центре человеческой жизни и человеческой цивилизации, и там же сидит молодой человек, рассказывающий свой сон. Это светловолосый юноша, не известный сновидцу молодой человек, который полон жизненных сил. Мы могли бы сравнить его с солнечным героем, потому что светлые волосы, как правило, связаны с солнечными качествами. Это просветлённая, а также здоровая, жизнеспособная часть внутри сновидца. Мы можем даже видеть в нём аспект Самости, потому что, в конечном счёте, Самость есть сновидец, отправитель, адресант сна и его переводчик. Каждый из нас только шут, который наблюдает всё это.
…Пока я интерпретировал его сон, камни, огромные валуны, упали с неба и попали в сон, в результате чего тот треснул. Куски разлетелись, выявив внутреннюю структуру сна, сделанного полностью из гаек и болтов.
Пока юноша продолжал рассказывать свой сон, другие валуны упали с неба. При ударе камней о сон большие куски сна отлетали, постепенно открывая внутренний скелет, который в конечном итоге принял форму своего рода современной абстрактной скульптуры из железа…
Большой валун падает с неба и попадает в сон. Это должно быть рассмотрено вкупе с тем фактом, что сновидец спросил себя: «Как толковать чужие сны?» Интерпретация сна – это не то, что можно сделать в одиночку и лишь рациональными усилиями. Человек зависит от «кусочков» помощи бессознательного, от догадок, поступающих из бессознательного. Искусство толкования сновидений состоит в нащупывании правильного пути, в прицеливании и попадании в цель, когда у сновидца внутри что-то «щёлкает». Когда кто-то обсуждает сны с другими людьми, и все они высказывают различные теории о том, что сон может означать, сновидец имеет чувство: «Да, это может означать вот это, но может означать и другое». И затем вдруг кто-то говорит что-то такое, что «бьёт в цель». И сновидец чувствует: «Вот оно! Теперь я чувствую, что это оно!» Вот когда валун падает с неба.
Всегда, когда при толковании снов других людей моё бессознательное не даёт мне верных предчувствий, я ощущаю растерянность. Я могу заикаться, запинаться непрестанно, но бессознательное, слава богу, очень заинтересовано в понимании человеком сновидений и, как правило, помогает попасть в цель. Но это действительно акт благодати, которая падает с неба.
Итак, остаётся некая структура из болтов и гаек. Болты могут быть рассмотрены в качестве мужского символа, а гайки – женского. В немецком языке слово «гайка» звучит как «mutter», то есть «мать». Следовательно, та некая структура во сне – структура объединения мужского и женского начал. Это есть объединение противоположностей. Болты с гайками – это соединение, связь.
Какова же интерпретация сна?
Ну, каждый сон устанавливает ценную связь между нашим эго-сознанием и нашим внутренним центром. Прочное соединение. Каждый, кто наблюдает и отслеживает свои собственные сны в течение многих лет, будет иметь серии снов в своей памяти и сможет сказать себе: «Этот сон и то, что он значит, я никогда не забуду». Человек навсегда связан с этим сном, и через этот сон он связан со своим внутренним центром.
…Я подошёл и взял кусок, который отлетел от сна. Кусок был сделан из хлеба. Я сказал молодому человеку: «Это говорит о том, как сон должен быть проинтерпретирован. Вы должны знать, что отбросить. Это как в жизни…
Теперь, как только интерпретация попала в цель или, так сказать, пришла по адресу, она превращается в хлеб жизни. Всякий раз, когда мы правильно понимаем сон, мы чувствуем насыщение, накормленность. Мы поглощаем, так сказать, сверхъестественную, духовную пищу, полученную от бессознательного. Это очень часто представляется в сновидениях как хлеб жизни или как живая вода, потому что когда интерпретация попадает в цель, человек оживляется и насыщается, испытывает своего рода счастье, чувство удовлетворения, подобное тому ощущению, что бывает у вас после хорошего обеда. Человек чувствует: «Вот и всё. Теперь я знаю, где я нахожусь. И теперь я могу идти дальше». Что-то внутри него успокаивается.
Затем вся структура превращается в странную пирамиду. Это и есть, так сказать, внешний вид сна и его сущности. И мы можем сказать: «Да, внешняя форма сновидения – это череда изображений, за которыми мы должны последовать и которые мы должны понять».
Но затем – и это самая трудная часть толкования сновидений – мы должны спросить себя: «В чём суть этого послания? О чём сон рассказал нам?» Мы должны проникнуть в суть сообщения, понять божественное послание, которое содержится в этой странной оболочке, в этой череде абсурдных картинок, столь трудных для понимания. Эта суть укажет на Самость. Сны всегда указывают на внутренний центр. Они, во всём многообразии своих форм, все и всегда указывают на внутренний центр. Каждый сон является попыткой природы приблизить нас к нашему центру, связать нас с Самостью, стабилизировать нашу личность.
Важный вопрос при интерпретации сновидений – объяснить сновидцу, что нужно отбросить, а что – оставить. «Это как в жизни». Сон, как и жизнь, имеет поверхностный слой, который человек должен отбросить. Сны, будучи естественным продуктом природы, используют зачастую очень нелепые сравнения, демонстрируют, так сказать, «плохой вкус». Я помню, как художнику, сны которого я анализировала, приснилось, что он был в туалете и «произвёл» так много дерьма, что туалет постепенно переполнился им. Позже мы выяснили причину. Накануне вечером мужчина начал рисовать на небольшом полотне. Но затем у него появилось так много фантазий, что он не мог найти для них места на этом небольшом полотне. Мужчина был немного скуп и не хотел покупать холст побольше, а сон ясно советовал ему обдумать свою позицию в этом вопросе.
Как видите, сон не соблюдает наших правил хорошего тона и не следует нашим идеям о приличных манерах. Он говорит на естественном языке природы. Поверхностный слой сна иногда очень отталкивает или попросту кажется глупым. Люди говорят: «Прошлой ночью мне снился нелепый, глупый сон». Тогда они должны отбросить некоторые детали изображения, и таким образом они смогут прорваться к смыслу. Образность сна – не главное. Значение, послание, сообщение – вот что является важным. И, как нам говорит рассматриваемый сон, так же и в жизни.
…Затем всё изменилось. Юноша и я всё ещё сидели друг напротив друга, но уже на берегу реки…
В первой части сон как будто пытался объяснить сновидцу, что такое сновидения по своей сути и откуда они берутся, в то время как во второй части сон попытается объяснить сновидцу, какую функцию выполняют сновидения в жизненном процессе, символом которого является река.
Река – это образ течения времени. Так что это не просто вопрос о том, что тот или иной сон означает, а каково значение для жизни в целом имеет та река снов, куда мы входим каждую ночь. Что такое сны? Что они означают? Откуда течёт эта река или каков базовый принцип её жизненности?
…Форма, которую ранее принимал его сон, тоже изменилась: вместо гаек, болтов, скульптуры и куска хлеба сон теперь представлял собой разноцветную пирамиду, и каждый цвет, образующий пирамиду, представлял собой либо треугольник, либо квадрат…
Во сне, на берегу реки, структура из болтов и гаек превратилась в пирамиду их тысяч цветных квадратов и треугольников, которые будто живые и постоянно балансируют, меняя свои цвета.
Пирамида является символом того, что Юнг называет Самостью, внутренним божественным центром психики. Пирамида – это образ Самости и для мужчин, так и женщин. Если Самость персонифицируется в мужчине, то это, как правило, мудрый старик; а если персонифицируется в женщине, то, как правило, в образе старой мудрой женщины. Когда же Самость не персонифицирована, то представляет собой то, что можно было бы назвать мандалой, без различий пола, и тогда Самость просто означает сокровенный центр человеческой психики. Здесь образ Самости – это четырёхгранная пирамида, каждая сторона которой – треугольник.
Египетские пирамиды были построены таким образом, что верхний камень, венчающий пирамиду, сам по себе был небольшой миниатюрой большой пирамиды. Мы теперь уже не можем увидеть те верхние камни, потому что они обвалились, но, вероятно, они были покрыты золотом и были ориентированы таким образом, что первый луч восходящего солнца отражался о них. Идея была в том, что в момент, когда солнце ударит в вершину пирамиды, мёртвые воскреснут. В этот момент мёртвый правитель, который покоится в пирамиде, восстанет из своей могилы и поднимется вверх по пути Бога Солнца над горизонтом. Тот камень на вершине египетской пирамиды назывался «ben ben». Это был священный камень, и его название было также связано со словом «benu», которое есть слово Феникса, символа воскрешения. Так что пирамида всегда ассоциируется с бессмертной, вечной частью в смертном человеке. Пирамиды – это могилы, что остаются после смерти и где воскресают мёртвые к вечной жизни рядом с Богом Солнца. Когда лучи восходящего солнца ударяли о камень «ben ben», мёртвый фараон в своей могиле озарялся, воскресал из мёртвых и возвращался из загробного мира.
…И цвета их менялись, это был невероятный поток изменений цвета: сначала цвет меняла одна из «черепичек», и затем свой цвет должна была изменить «черепичка» на другой стороне пирамиды. Энергии были в постоянном движении. Я объяснил юноше, что это балансирование энергий подобно тому, для чего существуют сны: они уравновешивают психические энергии…
Сон подчёркивает, что множество треугольных и квадратных «черепичек», покрывающих пирамиду, окрашены в тысячи цветов. Так как это суть живое существо, пирамида постоянно меняется. Всякий раз, когда один цветовой нюанс на одной стороне изменяется, другой цветовой нюанс на другой стороне тоже должен измениться, и таким образом сохраняется равновесие субстанции по всей пирамиде.
Мы можем заметить, что это равновесие зависит от Самости. Самость, внутренний регулирующий центр нашей психики, кажется, нацелена на поддержание равновесия всей нашей психологической системы. Мы называем это законом компенсации. Всякий раз, когда человек придерживается однобокой позиции в своём сознании – слишком рационален, слишком духовен, слишком материалистичен, слишком ведом базовыми инстинктами – тогда сны компенсируют это, привнося в сознание противоположную сторону. Вот почему Святой Августин, после своего ухода к высшей духовности, сказал: «Спасибо, Господи, что я не отвечаю за свои сны». Он, должно быть, имел такие сны, которые спускали его с небес на землю.
Этот закон компенсации, однако, не есть автоматическое уравнивание, как например: если я пытаюсь быть хорошим, то мои сны будут плохими, или если я пытаюсь быть слишком весёлым, то мои сны будут меланхоличны. Это не механический способ принесения в сознание оппозиций. Скорее, это компенсация, служащая целям совокупности. Как если бы сон говорил: «Ты слишком однобок по сравнению со своей внутренней совокупностью». Это ценнейшая мудрость сновидения: сохранение баланса между всеми нашими психическими противоположностями и установление своего рода срединного пути. Бессознательное кажется одобряющим китайскую концепцию Инь-Ян или идею о Дао как о тонком балансе противоположностей.
…Потом всё опять изменилось. Пирамида, которая была так красива и многоцветна, теперь полностью состояла из дерьма…
Здесь мы снова имеем союз крайних противоположностей: божественный свет и дерьмо, вечное и преходящее, ценное и бесполезное. Мы выбрасываем дерьмо. Дерьмо – это то, что мы не можем переварить и поэтому избавляемся от него. Это отброшенный материал.
…И была ещё одна пирамида на верхушке той пирамиды, но она была невидима. Кроме того, верхняя пирамида была перевёрнута с ног на голову, так что кончики двух пирамид соприкасались. Но эти кончики также были невидимы. Это озадачило меня, ведь эта точка соприкосновения удерживала структуру вместе. Затем точка соприкосновения вершин начала светиться интенсивным белым светом. Это выглядело очень странно. Я пытался разглядеть, что там, но там был только свет...
Так же, как в реальной египетской пирамиде верхняя точка является наиболее светлой и наиболее важной частью всей структуры, так и в этой приснившейся пирамиде. Верхняя точка – это пустое пространство, что-то невидимое, что в то же время излучает свет. Это, естественно, напоминает буддийское учение, что нирвана – это верхняя точка пустоты, так что, Самость – не пустая пустота, но пустота, полная света, не имеющая конкретного, определимого содержания, но в то же время источник внутреннего просветления.
Я думаю, что при нынешней популярности дзен-буддизма и различных восточных концепций и практик мне не нужно подробно комментировать этот символ. Это то состояние, к которому люди, увлекающиеся восточными практиками, стремятся в своих медитативных упражнениях и техниках. Человечество, так сказать, нацелено на осознание, понимание этой точки пирамиды. Она представляет собой высшую ценность в психике или, другими словами, Бога, внутреннего Будду. Различные школы дают ей различные имена, но это всегда одна и та же внутренняя вещь.
…Я посмотрел на нижнюю пирамиду, и когда я получше присмотрелся к пирамиде из дерьма, то осознал: «Рука Бога существует в дерьме». Это были «неоспоримые» слова, которые пришли ко мне…
В данном сне эта точка пирамиды становится видимой тогда, когда пирамида уже состоит из плотного дерьма. Это напоминает, как алхимики думали, что золото может быть найдено в дерьме. Наивысшее находится в самом низком. И в некоторых восточных школах отмечали, что человек после достижения просветления возвращается к простой, обычной жизни, ибо простая, обычная жизнь также является частью жизни просветлённого человека. У него нет контраста между внутренним светом и «дерьмовой» ежедневной жизнью. Даже эти две противоположности связаны друг с другом.
…Тогда я понял, почему не могу разглядеть невидимую точку: светящаяся белым точка была ликом Бога, а никто не может посмотреть в лицо Богу, будучи живым. Так же, как отверстие в заборе: вы не можете увидеть отверстие, если у вас нет забора. Нечто видимое делает невидимое видимым. Затем я проснулся…
Но свет делает руку Бога видимой, зримой, различимой в дерьме, и если мы можем увидеть руку Бога в дерьме, то мы можем устоять в этом дерьме. В противном случае мы задохнёмся в нём. Вот так! Таково послание данного сна.
________________________________________________________________________________
…был ли он человеком, которому снилось, что он бабочка, или он был бабочкой, видящей во сне, что она человек? …Снится ли нам Самость, или это Самость грезит о нас? Мы просто не знаем этого.
________________________________________________________________________________