Главная | Обратная связь

Глава 21. Роковая ошибка

Глава 21 (предпоследняя). Роковая ошибка

Время шло, а Драко все не приходил в себя. Гермиона не в первый раз прокручивала недавние события в голове, пытаясь понять, вдруг она в чем-то ошиблась.
То, что оглушило Малфоя, чтобы позволить диббуку овладеть им, не давало ей покоя. Не зная точно, что это была за магия, сложно было предугадать последствия. И чем больше проходило времени, тем сложнее было девушке справиться с собственными эмоциями, потому что надежда на то, что все будет, как прежде, будто по песчинке, исчезала с каждым бессознательным вдохом парня.
Перед глазами Грейнджер предстало его бледное лицо, полное боли и содрогания.
"И как я только позволила ему пройти через это, стоя в стороне, слушая отчаянные стоны и стараясь сохранять хладнокровие?"
Каждый звук отдавался жутким эхом в девичьем сердце, и обжигал кожу солеными слезами.
"Столько страданий и из-за кого? Из-за меня! Потому что я не придумала ничего лучше, чем отправить Драко не к Гарри, а к убийце… Неужели я все-таки позволила Волдеморту смертельно ранить его и теперь вынуждена наблюдать агонию?"
Хотелось взять Драко за руку, погладить по волосам, но прикосновения причинят ему еще одну боль. Она так близко и не может даже дотронуться до него. Это мучало Гермиону все сильнее и настойчивее.
Сама мысль, что она может больше никогда не почувствовать его объятий, не услышать озабоченных фраз, язвительных замечаний, ласковых слов и звуков собственного имени погружало сознание в бескрайний океан боли.
И самое страшное, что Драко может никогда не узнать, что он значит для нее. Это пугало так сильно, что Гермиона упорно отгоняла от себя мрачные мысли надеждой, что Малфой хотя бы слышит ее. Слышит, как она зовет его по имени, как шепчет, что он нужен ей и просит, чтобы тот вернулся. Пусть не идеальным, но прежним.
Грейнджер беспокойно вертела на пальце золотое кольцо. Каждый раз перед тем, как потянуть за него, ее сердце стучало в бешеном ритме. Она безумно боялась, что подарок соскользнет с руки, и это будет означать только одно: Драко никогда так и не узнает, что она любит его. И когда это произошло? Не стоит гадать, ведь любовь всегда подкрадывается незаметно. И, испытывая страх потери, это чувство заявляет о себе особенно сильно.
«А ведь он всё точно рассчитал... Не исключено, что я так и не смогу вернуть кольцо. Но если даже найду в себе силы оставить только воспоминания, то Нарцисса не сможет проигнорировать последнюю волю сына даже в отношении грязнокровки. И зачем Драко мне вообще врал? Я еще поговорю с ним, когда он очнется. Когда очнется…"
Грейнджер упорно отгоняла от себя слова: «Если очнется…»
«Я должна тебе поцелуй! Так что не подведи меня. И пару пощечин за вранье… Хотя они на тебя действуют непредсказуемо».
Гермиона вздрогнула, когда Малфой вдруг застонал.
Еще несколько часов он бредил, покрываясь холодным потом. Иногда его трясло, как в лихорадке, и Грейнджер накрыла его всем, что смогла найти в комнате. Она боялась прилечь, чтобы вдруг не уснуть от усталости, поэтому расположилась на стуле напротив лежащего на постели Малфоя.
Разрываясь на части, девушка наблюдала за страданиями Драко и всем сердцем желала, чтобы это был кризис, а не агония.
Только глубокой ночью, когда она, измученная сомнениями и переживаниями, была готова впасть в полное отчаяние, парень открыл глаза.
Он медленно огляделся, пытаясь осознать произошедшее, и, увидев сидящую рядом Гермиону, слабым голосом спросил:
- Надеюсь, я просто отключился, а не заснул в самый неподходящий момент? - Малфой слегка натянуто улыбнулся и уже серьезно добавил: - Что случилось? Судя по твоему измученному виду, всё прошло не слишком гладко… Ты, что, плакала?
- Драко... - тихо вымолвила она, приложив пальцы к собственным губам, и с облечением вздохнула.
Тот с неохотой вспомнил события последних нескольких часов, пока Грейнджер пыталась сдержать слезы радости.
- Гермиона, не надо … - сказал Драко, стараясь сбросить с себя очередное покрывало. – Я не люблю этого, ты же знаешь. Лучше скажи мне, что все получилось, потому что еще раз пройти через такое, ты меня не уговоришь.
Девушка молча закивала головой, и, пытаясь придать лицу и голосу относительное спокойствие, произнесла:
- Да, у тебя все получилось… Как ты себя чувствуешь?
- Во-первых, не у меня, а у нас, - Малфой уже приподнялся на постели. – А, во-вторых, чувствую себя живым! Что всё-таки произошло в лесу? Последнее, что я помню – это то, как я пытаюсь достать палочку из треклятой шкатулки…
И девушка, не спеша, рассказала Драко все остальное, наблюдая, как изменилось его лицо при слове «диббук». Повествование вышло коротким, но пугающим. Малфой смог сесть на кровати, и уже осматривал покрытые свежими шрамами руки.
- Определенно, ты спасла нас обоих. И почему я не удивлен? - парень вздохнул и стал искать что-то взглядом.
- Учитывая, что это была моя идея... - виновато начала она.
- Забудь, - перебил её Драко. - Долго я был без сознания?
- Достаточно, чтобы я не на шутку забеспокоилась. Ты бредил.
- А зачем ты так меня укрыла? Чтобы не приставал? Оборону держим?
- Если бы… - Грейнджер на миг смутилась. - Тебя лихорадило. Я просто хотела тебя согреть.
- Так раздела бы и прижалась покрепче. Желательно обнаженной, я бы не обиделся.
- Чтобы тебе было больнее? Я боялась, что сделаю только хуже.
- Чувствую, зря я тебе признался, - с сожалением сказал Малфой. - И кто меня только за язык тянул?! И, кстати, где моя награда?
- Поцелуй подождет, - Грейнджер слегка покраснела, и застывшие на языке слова сами слетели с ее губ: - Вначале нам надо кое-что обсудить, лгун несчастный!
- Вообще-то я про перо Феникса, - Драко довольно улыбнулся, - хотя ход твоих мыслей мне нравится, и мы обязательно к этому вернемся. Что же я такого в бреду наговорил? Делал недвусмысленные предложения?
- Нет, не делал, - серьезным и строгим тоном ответила Грейнджер, - но поводов для размышлений дал предостаточно. Там, в лесу, я услышала, что метка убивает тебя. Наверно, что-то привиделось, и ты выдал себя.
- Так… - растягивая слово, сказал он. - Кажется, мне сейчас достанется вдвойне, - Малфой удивился нахлынувшему чувству облегчения от того, что правда открылась.
Парень снова лег на кровать.
- Лежачего не бьют, милая, - услышала Гермиона его намеренно изможденный голос.
- Перестань, тебе не удастся отшутиться.
Во второй раз Драко поднялся гораздо легче. Он сидел на кровати, не сводя с девушки задумчивого взгляда.
Его голос прозвучал тихо, но взволнованно:
– Прости, я не мог иначе. Или не хотел. Я же предупреждал, что далеко не подарок, - он осторожно взял Гермиону за руку, но та с извиняющимся лицом освободила её. Малфой не смог не спросить: - Ты так сильно злишься на меня?
- Я, действительно, очень сержусь, но, нет, не поэтому…
- Из-за боли, которую я испытываю?
Грейнджер лишь кивнула.
Тогда парень тяжело вздохнул и добавил:
- После того, через что я прошел, Гермиона, это я, уж точно, переживу. Только не вини себя, я знал, на что иду. Все закончилось. Я жду награду…
Девушка медленно протянула руку к сумочке на прикроватной тумбе. Но улыбающийся Драко склонился к ее лицу и прошептал:
- А вот теперь я точно не про перо, а нечто иное: необыкновенно приятное и возбуждающее.
И он попытался поцеловать её, но Гермиона резко встала со стула и твердым голосом заявила:
- Ты лгал мне, и поэтому сначала я хочу знать немного больше, чем случайный крик под пытками. Мне нужны объяснения.
- Ты этого хочешь? – Драко поднялся следом за ней.
- Да, - и было ясно, что уговаривать ее бесполезно.
- Тогда мы вернемся к прениям, как только ты отдохнешь. Я никуда не убегу.
- Нет, сейчас! – воскликнула Грейнджер и отступила на несколько шагов назад.
Драко взял свою волшебную палочку с тумбочки и, слегка повысив тон, сказал, глядя в упрямое лицо девушки:
- Гермиона, я - не слепой: ты устала. Или ты ложишься спать добровольно, или я тебя заставлю. И не провоцируй меня!
- Думаешь, ты сейчас лучше выглядишь?!
- Вот и отдохнем. Оба. Ложись! Или я забуду, что еще немного слаб и отправлю тебя спать своим способом.
- Я смотрю, ты уже приходишь в себя!
- Магией, милая, магией. Чувствуется, это ты у нас сегодня озабоченная. В кровать! Утро вечера мудренее.
И Гермиона будучи, действительно, очень уставшей, сдалась и заснула на покрывале прямо в одежде, как только ее голова коснулась подушки.
***
Грейнджер проснулась, когда солнце уже вовсю сияло. Она заметила Малфоя в любимом кресле с отсутствующим выражением на лице.
- Драко, ты, что, не ложился? - взволнованно спросила Гермиона, пытаясь внешне оценить его состояние.
Парень уже успел привести себя в порядок, переодеться в предпочитаемую им темную рубашку и брюки, и, определенно, выглядел, гораздо лучше. И голос его прозвучал вполне уверенно:
- Я поспал пару часов. Мне хватило, ведь я итак провалялся в горизонтальном положении более чем достаточно.
- Похоже, это входит в привычку… - присев на кровати, сказала Грейнджер.
- Это ты о чем? – поинтересовался Малфой, вставая со своего места довольно легко и непринужденно.
- Просыпаться в твоей кровати…
- Лучше просыпаться в ней вместе со мной, тебе так не кажется? – и Драко присел на край с лукавой улыбкой.
- Может, сначала все-таки поговорим, - мягко, но настойчиво произнесла Гермиона. – Для остального ты еще слаб.
- На тебя сил хватит, уж поверь.
- Прошу тебя, не начинай!..
- Но почему? Кажется, вчера кто-то сказал заветное слово.
Гермиона покраснела и смущенно ответила:
- Я просто пыталась отвлечь тебя от палочки.
- И это тоже, - голос Драко стал вкрадчивым, и глаза заблестели знакомым огнем, - но я знаю, что ты не врала.
- В отличие от вас, мистер Малфой! – воскликнула Грейнджер и почти толкнула его в плечо, но рука зависла в воздухе. - Я бы дала тебе пощечину, и не одну, но ты ведь, несмотря на боль, сочтешь это за прелюдию.
- Конечно! – он наклонился совсем близко к Гермионе и тихим голосом прибавил: - Ты - в спальне, на боль мне плевать, перо – у нас. И я хочу тебя... Твои слова звучат у меня в голове снова и снова.
- Драко, когда ты стал мазохистом? Не пытайся отвлечь меня, не выйдет! Я призналась до того, как узнала, что ты мне лгал насчет отца и метки.
Малфой поднялся и отошел назад, нервно сунув руки в карманы. Голос его сразу переменился, он был явно взвинчен:
- Не лгал, а не договаривал. Одного "прости" было недостаточно?
- Нет! - девушка вскочила с кровати и не сводила с парня требовательного взгляда. - Почему ты так поступил со мной?
- Что ты хочешь знать, Гермиона? Что я хотел жить? Что вода нужна и отцу, и мне? И что мы оба обречены? Да! Теперь довольна?!
- Но почему ты мне раньше обо всем не рассказал? Я бы все равно помогла тебе.
- Может быть. А еще бы без конца жалела… Бедный, несчастный Драко… Ты бы согласилась на близкие отношения с умирающим? Не уверен… Это ведь ни к чему не приведет.
- Ты не можешь знать этого наверняка.
- Постоянная жалость унижает. Малфой ведь такой слабак! Он должен ныть и плакать. Надоело! Я – подлый Пожиратель смерти...
- Что ты завелся? Ты должен был сказать мне правду!
- А мне бы стало легче от этого? Я только смирился с ситуацией и снова к этому возвращаться не желал. И рассказывать об этом кому-нибудь тоже. Вот теперь ты знаешь, и, что, стало лучше?
- Не переворачивай с ног на голову! Это - другое. Я бы все равно узнала рано или поздно. Как ты собирался принять воду? А как же отец? У зелья есть особенности.
- Не держи меня за идиота! Мы - отец и сын. Кровь – не вода. Оно поможет нам обоим, и ты это знаешь! И, кстати, позже я не хотел говорить о метке, потому что узнал, что это причинит очень сильную боль. А там, у дерева, все смешалось.
- Драко, я хочу понять, почему метка на вас так действует.
- Конечно, ведь ты у нас - голова! А я – всего лишь лгун и мерзавец!
Атмосфера в спальне накалялась, и Грейнджер решила, что хватит с Драко ее упреков.
- Не надо так говорить,- ласково произнесла она. - Я хочу уточнить еще кое-что.
- Давай без лишних "хочу". Спрашивай и все, - в голосе Малфоя угадывалось раздражение.
- Обречены все обладатели метки?
- Все, но мы больны в разной степени. Я - меньше отца. Скорее всего, потому что у меня метка появилась позднее. Новичок, - он ехидно усмехнулся.
- Значит, получается, что страшное клеймо тоже палач. Но почему? Разве это не просто средство связи, как у нас с Гарри?
- Что значит «у нас с Гарри»? - непонимающе спросил Малфой. - При чем тут, вообще, Поттер?
Грейнджер достала из кармана монету и показала Драко со словами:
- С ее помощью ночью я сообщила Гарри, что со мной все в порядке. Это было его условие. И не будем это обсуждать. Меня интересует только метка. Я не понимаю…
- Что тут понимать, Гермиона?! - резко перебил её Малфой и заговорил, повышая тон с каждой фразой: - Зачем тебе знать, что это за магия? Ты же не Темный лорд. Он собственноручно ставил метку Пожирателя смерти. Она чувствовала, что Волдеморт жив, теперь - что он мертв, что тут неясного? И боль от твоей близости, возможно, лишь трансформация его ненависти к тебе. Но это же не он сам! – парень был не на шутку раздражен.
- Повтори… - очень тихо произнесла Грейнджер и отступила к кровати.
- Что? Про трансформацию? - Драко немного растерялся и спросил это уже гораздо тише.
- Не про это. Метка чувствовала, что Волдеморт жив? - голос девушки дрогнул.
- Да. Отец рассказывал, а это важно? – ответил парень, предпочитая сохранять дистанцию между ними.
Грейнджер в каком-то отчаянии села на постель, опустив руки на колени. Поразмыслив несколько минут над его словами, она взволнованным голосом ответила уже обеспокоенному ее молчанием Малфою:
- Еще как! Может, Гарри и говорил мне об этом, но тогда я не придала этому значение и забыла. Я ведь еще не читала книги о темной магии. А когда она ко мне попала, меня интересовали только кр... - она осеклась. - Не важно. Драко, думаю, это двустороннее заклятие. Жизнь и смерть не отделимы друг от друга. Только вряд ли Реддла волновала оборотная сторона медали. Сейчас бы она, его, скорее, порадовала.
- Про темную магию и так было понятно, почему на тебя этот факт так подействовал?
- Потому что я знаю, отчего тебе больно, когда ты со мной! Вот что! Я читала об этом. И я вспомнила, что от этой магии есть лишь два способа спастись. Слава богу, что «живая» вода из их числа. Надо было, все-таки, признаться мне раньше.
Малфой немного скривился, но оставил последнюю фразу без комментариев:
- А второй способ?
Гермиона, будто не заметив вопроса, говорила очень тихо, но Драко слышал каждое слово:
- Как хорошо, что эта книга не доступна для других Пожирателей, и что она тщательно охраняется. Никто из них или родственников, скорее всего, не успел до нее добраться. Может, просто не догадался… Думаю, обратись вы за помощью, то ответ мог быть один: "выхода нет", потому что «живая» вода из разряда утраченного. Это ведь был ваш выбор: примкнуть к Волдеморту. А такой ответ вряд ли бы кого-то порадовал. Только есть легилименция, и Пожирателей смерти мало волнует моральная сторона вопроса. Волей случая, ничего этого не случилось. Ведь для большинства проще использовать второй способ, чем гоняться за единорогами, а тем более - за пером Феникса. И если б хоть один из них узнал или ненароком догадался о другом варианте, то началась бы своеобразная «охота на ведьм» и, скорее всего, резня между Пожирателями за право на спасение. Это так страшно! Не думала, что все так обернется.
- Гермиона, что за второй способ, черт возьми?
Но она лишь отмахнулась от вопроса, явно не желая отвечать. Откровения лились из ее уст сами собой:
- Выходит, метка считает вас ответственными за смерть создателя. Давних последователей - больше, более поздних - меньше. Вы виновны лишь косвенно, но, все-таки, она вам мстит. Как только мы воспользуемся "живой" водой, метка исчезнет не только у тебя, но, скорее всего, у всех. Вы слишком тесно связаны. А вода - это светлая магия, с ней всё достаточно благородно.
- Это, конечно, не входило в мои планы, но и этот вариант меня вполне устроит. Так почему метка так на тебя реагирует?
Вместо ответа Грейнджер задала еще один вопрос:
- Драко, давно ты касался Гарри?
- Ты это к чему? Нет у меня ни малейшего желания приближаться к Поттеру! И не было! Ты еще про Уизли спроси… Или Долгопупса… Зачем мне вообще к кому-то из них прикасаться?! Брр… И причем тут ты?
- С любым их них, ты испытал бы тоже самое, что и со мной. Я не могу все тебе рассказать, но твоя метка знает, кто мы. Нас таких - четверо. Дамблдора уже нет в живых. Мы - реально виновны в смерти Волдеморта. Чем ты ближе ко мне, тем сильнее боль, ведь метка дает тебе это понять единственно знакомым ей способом. Это ведь не палочка, чтобы тебя заманивать. А тут еще и осложнение, не приемлемое для метки: чувства. Знаешь, почему ты не мог признаться в этом без боли?
- Тебе и это известно? - глаза Драко выражали крайнее изумление и восхищение одновременно.
- Обсуждать метку между собой вам не трудно, не так ли? - Малфой кивнул. - Так вот, - продолжила Гермиона, - у нее тоже есть что-то вроде инстинкта самосохранения, пока не уничтожены все ее обладатели. Хорошие волшебники не должны знать, так сказать. Я уверена, что ты почувствуешь боль и при прикосновении к "живой" воде, только гораздо слабее, ведь такая мощная светлая магия ослабит воздействие метки.
- Утешила... Что-то мне расхотелось услышать альтернативу…
- Вот и не думай об этом. В отличие от «живой» воды, несмотря на то, что вы связаны между собою, во втором случае, "помилование" достанется лишь одному. Этот вариант преступен, но не для метки. Черное деяние для темной магии.
Драко вдруг резко схватил свою палочку с тумбочки и холодно произнес:
- Переодевайся. Где ванная комната, ты знаешь. Буду ждать тебя в столовой. Завтрак готов.
- Спасибо, конечно, но тебе не стоило трансгрессировать в таком состоянии, ты, наверное, еще слишком слаб для этого.
- А после завтрака сил прибавится, и вот тогда продолжим, Гермиона.
- Что с тобой? Я случайно обидела тебя? Или напугала?
- Нет, – сухо ответил он. – Эта тема меня, мягко выражаясь, нервирует. Поговорим позже.
Девушка молча наблюдала, как Малфой вышел из комнаты, резко хлопнув дверью. Достав из сумочки джинсы и любимую блузку, она почувствовала, что день будет нелегким.
***
После завтрака, прошедшего в полной тишине, Гермиона решила, что немного приободрить Драко не помешает, и она спокойно встала у стола и принялась выкладывать содержимое сумочки: небольшой котел и всё, что с таким трудом было добыто.
- Что ты делаешь? – не выдержав, спросил Малфой.
- Собираюсь немного поколдовать. Тянуть с «живой» водой нет смысла. Ты же не против избавиться от убийцы на твоей руке?
- Да, но разве всё уже разгадано? – парень подошел ближе и с любопытством посмотрел на стол.
- Драко, я хочу сознаться кое в чем.
- Только не говори, что все еще зла на меня.
- Не очень, - девушка улыбнулась. - Ты и так натерпелся. К тому же, я тебе должна поцелуй. А без метки будет лучше, не так ли?
Грейнджер заметила, как просияло его лицо.
- Я хочу получить обещанное, Гермиона. И немедленно!
- Имей терпение. И раз завещание в силу не вступило, то будь добр, сними кольцо.
- И не подумаю. Заслужила. Ты спасла мне жизнь.
- Но я сама потащила тебя за палочкой, и ты обещал мне!
- Дело не только в палочке. Я предупреждал тебя, милая, я – Малфой. Вот поцелуешь, потом поговорим. Не я один сейчас нарушаю обещания!
- Я не собиралась ничего нарушать, просто отложила. Я ведь делаю тебе больно.
Малфой приблизился к ней вплотную, медленно провел по ее щеке согнутыми пальцами и с грустью произнес:
- В который раз отталкивая меня, ты делаешь мне намного больнее…
И Гермиона сдалась. Ей снова захотелось утонуть в ласковых прикосновениях его губ и языка. Драко долго и горячо целовал ее, будто не было никакого Запретного леса, ни метки, ни душевных терзаний. Взяв девушку обеими руками за талию, он одним рывком усадил её на крышку стола и отдался долгожданным ощущениям близости и нахлынувшего желания. Боль в руке казалась такой ерундой по сравнению с тем, что он жив, и Гермиона самозабвенно и страстно целует его, забыв обо всем. С каждой минутой оба понимали, что еще немного, и Драко начнет её раздевать прямо на столе.
- Нет… Не сейчас, - срывающимся голосом произнесла Грейнджер, на несколько секунд оторвавшись от мягких и требовательных губ.
- Но почему? - шептал он, покрывая лицо и шею поцелуями. - Я хочу тебя, и мне всё равно насколько будет больно. С тобой я буду ласков и осторожен.
- Мне не всё равно, - слабо возразила Гермиона, чувствуя его губы на своей шее и руки, уже пытающиеся проникнуть под её блузку и ощутить нежную кожу под своими ладонями.
Грейнджер с огромным трудом отстранила Малфоя и ласково произнесла:
- Пожалуйста, потерпи, мы не закончили. Думаю, я знаю, что такое брат ветра. Я не хотела говорить тебе раньше, но сейчас самое время.
- Ты так думаешь? Я предпочту заняться с тобой любовью, а не разговорами. Может, ты еще до чего-нибудь додумаешься...
- Я еще в Запретном лесу об этом догадалась. Такое ощущение, что рецепт писал не один человек. Разный стиль в описании ингредиентов. Последние несколько строк, скорее всего, писала романтичная натура, поэт или даже женщина. Тут надо подключить воображение, игру слов и понятий.
- Ты так и будешь меня дразнить? - спросил Драко, глядя в глаза.
- Еще немного, прошу тебя.
- Гермиона, не испытывая боли я опаснее для тебя, хотя бы потому что заласкаю до легкого беспамятства.
- И это угроза?! Тем сильнее моё желание избавить тебя от метки. Мотивация - сильней не придумаешь!
Вместо ответа Драко подхватил её на руки и уже сделал пару шагов в сторону спальни, когда девушка твердо потребовала, чтобы тот опустил её. Малфой застонал и послушался.
Как только ноги снова почувствовали опору, Гермиона продолжила, возвращаясь назад:
- Меня натолкнула на мысль одна фраза: аромат – это брат дыхания. Некоторые называют дыхание братом ветра. Магический ритуал перерождения: вдох – выдох. Тебе придется просто подключить обоняние и подуть на зелье.
- А как же слова, дающие жизнь?
- Это ты должен понять сам. Следуя тем же рассуждениям об авторе, тут все довольно романтично. Тебе с твоей философией придется нелегко.
- Ну. ты даешь… - парень был явно поражен. – Я бы ни за что не догадался насчет аромата. Не иначе, это была женская логика.
- Только не надо намекать на стереотипы.
- А я и не намекаю, а прямо говорю, - немного ухмыляясь, сказал Драко.
- Проверим твою мужскую логику, когда вернемся к колдовству. Так как последовательность действий не описана, нам придется воспользоваться логикой и знаниями, включая те, что я почерпнула из упоминаний о "живой" воде.
Грейнджер протянула Малфою котел со словами:
- Напоминаю мужчине, что ты должен сделать это сам. Но я буду рядом, если что.
- Я понял твой сарказм. Ты победила. Но это пока, - парень не удержался от намекающего взгляда.
Гермиона покачала головой и со сдерживаемой улыбкой произнесла:
- Помни лишь о том, что если количество ингредиента не указано, значит, оно не столь важно. Это как с трижды перевоплощенной водой, Кстати, считается только полный цикл. К сожалению, зелье предназначено, скорее всего, для одного. Так что, хоть ведро, хоть глоток - эффект один и тот же, и только для единственного волшебника. Или единокровного, - поправилась она, - заметив слегка недовольное лицо парня. – Ты был прав.

Драко поставил котел на стол. Пока он точно знал, что делать. Разложив вокруг соль, щепотку серу и три капли ртути по воображаемым углам треугольника, направил волшебную палочку в центр и произнес: "Агуаменти".
Зачарованная вода наполнила небольшой котел наполовину. Трижды заморозив и трижды растопив ее огнем, вызванным волшебной палочкой, он с немым вопросом смотрел на Гермиону каждый раз, прежде чем взять что-то со стола.
Так, постепенно, в котле очутились три ложки сока из помидоров, рог единорога, перо феникса, сожженное с помощью линзы от солнечных лучей, и цветки омелы.
- И долго варить? – спросил Малфой, заглядывая в котел.
- Не знаю, но уверена, что поймем.
- Мне бы твою уверенность. Кажется, что я на экзамене, только профессор вызывает лишь грешные помыслы.
- Ты не исправим! На кону слишком многое, соберись!
Зелье имело странный и неприятный оттенок бурого цвета, но как только оно стало источать очень резкий сладковатый запах, Гермиона радостно воскликнула:
- Думаю, сейчас самое время вдохнуть. Сама «живая» вода не имеет ни запаха, ни цвета. Она предназначена для тебя, и, скорее всего, при выдохе – оно запомнит того, кому должна помочь. Между прочим, чаша – не входит в состав, ее не надо было добывать, но раньше я до этого не додумалась.
- Ты меня просто поражаешь! - в глазах Малфоя читалось восхищение. – А мне понравилось наша дуэль, - по взгляду стало понятно, что за воспоминания возникли в его голове.
Драко наклонился над котлом, глубоко вдохнул аромат зелья и выдохнул прямо на бурлящую поверхность. Почти сразу варево изменило цвет. Оно стало слегка серебристым, похожим на кровь единорога, и перестало кипеть. Было такое ощущение, что, несмотря на горящий огонь, оно остается холодным. Поэтому Малфой загасил пламя, положил волшебную палочку на стол и зачерпнул содержимое котла в фужер, не чувствуя никакой боли. Зелье даже не обожгло его.
Парень в ожидании посмотрел на Грейнджер.
- Что теперь? Слова?
- Учитывая обстоятельства, я могу только намекнуть. Иногда с этих слов все только начинается. Это дарует ощущение полноты жизни и возможность дать ее кому-то еще…
Понимание пришло к Малфою очень быстро:
- Я, что, должен объясниться в любви... котлу?
- Нет, но здесь важна искренность.
- А иначе я не достоин спасения, что ли?
- Это не моя идея, Драко. Просто приготовить зелье может лишь человек, способный кого-то любить. Подумай об отце или матери.

Но он долго не раздумывал. Осознание собственных чувств далось без каких-либо усилий и сомнений. Не сходя с места, он с нежностью посмотрел на Гермиону и на одном дыхании произнес:
- Я люблю тебя.
Она хотела ответить ему, но машинально взглянула в котел. Даже там зелье тут же стало прозрачным.
- Удивительно... - прошептала девушка и с душевным трепетом наблюдала, как Малфой коснулся гладкой поверхности и резко одернул руку.
- Больно, - сказал он и в первый раз в жизни был рад этому ощущению.
Восторг и радость поглощали его целиком.
- Достаточно одного глотка, – услышал он взволнованный голос Гермионы.
Драко с тем же чувством заглянул в фужер и, скорее из любопытства задал вопрос, даже не рассчитывая получить, наконец, ответ:
- Раз с «живой» водой все получилось, может, скажешь, что это за второй способ? Почему-то у меня такое ощущение, что речь шла об убийстве другого Пожирателя. Я должен был сделать за метку ее грязную работу?
Малфой, уже отпивая, услышал ранее умалчиваемые слова:
- Нет. И метка старательно намекала тебе на это. Убить надо того, до кого она не может добраться сама. До реального виновника. Например, меня...
Парень чуть не выронил из рук фужер. Поставив его на угол стола, в каком-то оцепенении закатав рукав, он посмотрел на левую руку. Он ждал и ждал, но ничего не происходило. Чувствовались только боль и холод.
Малфой отступил назад, отчаяние и ужас в его глазах рос с каждой минутой.
- Что-то не так, Гермиона. Мы ошиблись, - дрожащим голосом сказал он. – «Живая» вода не помогла.
- Нет, Драко. Я точно помню, что должна. Зелье прозрачно, как слеза, и оно делает тебе больно. Мы все сделали правильно.
- Но ведь ничего не происходит! Почему? – тот изо всех сил старался не поддаваться панике.
Грейнджер задумалась, и почти сразу ее глаза наполнились слезами. Каждое слово давалось ей с трудом:
- Я знаю, почему. Этому есть лишь единственное объяснение: чаша не та…
Воцарилась такая тишина, что, казалось, был слышен бешеный стук обоих сердец.
На Драко снова свалились огромное бремя и страшная истина: он умрет. Через несколько часов вода потеряет волшебные свойства, а на вторую попытку нет ни сил, ни, наверное, времени. Дерево отняло у него несколько месяцев жизни.
Гермиона понимала, что за мысли кружатся в его голове. Стиснув зубы, Малфой пошатнулся.
С тяжелым сердцем девушка попыталась взять его за руку, но тот лишь отмахнулся и с безумными от душевных мук глазами потянулся за волшебной палочкой.