Здавалка
Главная | Обратная связь

Часть первая. СООРУЖЕНИЕ 8 страница



Мима жестом остановила его.

– Подождите минутку.

Она выскользнула из кабинки и подошла к Родо.

– Отвратительный каф, – сказал тот, глядя в чашку. – Похож на помои. – Он покачал головой.

– Откуда ты знаешь? Часто пил помои?

Он пожал плечами и метнул взгляд в Аламанта.

– Что ему нужно?

– Он предлагает работу – управлять кантиной для военных... и не говорит, где. Контракт на два года, без права покидать это место. Зарплата хорошая, плюс доля от доходов и всякие социальные льготы – жильё, медобслуживание...

Родо кивнул.

– Планируешь согласиться?

Мима демонстративно оглядела закусочную.

– Ага, мне в последнее время сделали столько предложений работы, что прям голова идёт кругом. – Она присела рядом. – Я знаю, что ты всегда сможешь найти себе дело, но если я соглашусь, мне бы хотелось, чтобы ты поехал со мной и продолжил служить моим охранником.

Родо коротко кивнул.

– Ладно, я согласен.

– Даже на такое место?

Он ухмыльнулся.

– Раздавать оплеухи расшумевшимся воякам? Почему бы и нет? Дерутся они обычно лучше, чем офисный планктон. Так даже интереснее. Кроме того, я бы скучал по тебе.

Мима не удержалась от улыбки.

– Да ты эстет, Родо. У тебя ведь нет подружек.

Он снова кивнул.

– Мой девиз – место женщины на пьедестале. Но поскольку всем надо где-то жить, красоту можно встретить где угодно.

Миму захлестнула волна облегчения:

– Корабль отправляется через три дня.

– Нет проблем. Я соберусь за пять минут.

Она кивнула. Ей самой на сборы понадобится примерно столько же времени.

– Тогда я ему скажу, что мы согласны.

– Ну, говори. Каф тут паршивый. – Он поднял кружку, приветствуя вербовщика.

 

 

Глава 21

 

"Звезда Смерти", медцентр сектора Н-1

 

Старая шутка гласит: "Если твой единственный инструмент – нож, любая проблема кажется похожей на бифштекс". Поэтому Ули, будучи хирургом, перво-наперво заботился о хирургических операциях – в конце концов, если ломается спидер, никто не зовёт паяльщика. Но быть хирургом – это не значит просто делать операции под стерилизующими лампами. Пока пациент не встанет на ноги, он остаётся под ответственностью врача. Как говорится в другой старой поговорке: "Заботься о том, кого режешь".

Вот почему хирургу необходимо усвоить определённое количество знаний по фундаментальной медицине, прежде чем ему будет позволено взять в руки лазерный скальпель. Потому что, если даже проведёшь замечательную кардиологическую операцию и восстановишь вздувшуюся аорту до того, как разорвётся смертоносная аневризма, а пациент умрёт через два дня во время послеоперационного лечения, это приведёт именно к тому, о чём говорят: "Операция прошла успешно, но пациент умер".

Существовали хирурги, разделявшие эти две фразы, и спокойно спавшие по ночам, но Ули был не из таких.

Сейчас он стоял у постели старого седого вуки, бригадира строителей, который подвергся сильной декомпрессии. Из-за неё возникла необходимость пересадки сердца и лёгких, которую ему и сделали три дня назад. Несмотря на строжайшую стерильность, у пациентов иногда развивались вторичные инфекции, и время от времени происходило что-нибудь похожее на этот случай. Обычные противовирусные и антиприоновые[17] препараты и антибиотики до сих пор не возымели эффекта, возбудителей заболевания тоже найти не удавалось. Однако старого вуки лихорадило, он кашлял, а в крови у него обнаружились необычные изменения – однако отнюдь не бактериального, прионального или вирусного характера. У пациента было повышенное содержание эозинофилов. Естественно, Ули проконсультировался со специалистом, в результате чего были отброшены подозрения на обычные заболевания, встречающиеся у всех рас: лейкемию, астму, расстройство иммунной системы или наркозависимость. Оставалось возможным только заражение паразитами. Но КРТ[18] не дала результатов, на наноснимках не было и намёка на заражение. Кроме увеличенных белых кровяных телец, не было ничего необычного. Если это не была какая-то ранее неизвестная внутрибольничная инфекция, оставалось подозревать только вмешательство чёрной магии.

Состояние этого вуки по имени Хариньяр стабилизировалось, но лучше ему не становилось. Он всё ещё нуждался в постельном режиме. Ули взглянул на показания телеметрической аппаратуры, расположенной на стенах и полках, и устало покачал головой. Никаких изменений.

Он в лучшем случае понимал язык вуки лишь на зачаточном уровне. Мог понять слова "да" и "нет" и ответы на некоторые вопросы, вроде "Как сильно болит, если оценивать от одного до десяти?", но он и не собирался вступать в глубокомысленные философские беседы с огромными, покрытыми шерстью гуманоидами. Он махнул рукой Ц-4МЕ-О, который наполнял соседнюю бакта-камеру. Дроид вкатился, готовый переводить.

– Добрый день, – сказал Ули старому вуки. – Как дела?

– Вффаааа. Ру, ру?

Мелодичный голос дроида сделал рыки и стоны языка вуки странного приятными на слух. Ответ Формио перевёл так: "Для тебя, может, и добрый".

Старый вуки сохранил чувство юмора, хотя чувствовал себя ужасно. Ули был этому рад: уже готовность к борьбе была важна для выздоровления представителя любой расы.

– Попробуем кое-что новое, – продолжил он. – Мы думаем, это какие-то паразиты. Возможно, они жили у тебя в организме несколько лет, находясь в спячке, а снижение иммунитета стимулировало их активность. Существует лекарство, никосамидово-милендазольный комплекс, который действует на различных неизвестных паразитов у млекопитающих. Если у тебя именно то, что мы думаем, мы это вылечим.

– Уахх юн ёрра эллиинн?

– В основном побочные эффекты незначительны. Есть парочка, которая способна вызвать дискомфорт.

– Арм вуун урр.

Ц-4МЕ-О сообщил, что эта речевая конструкция означает активное неприятие утверждения, излагаемое с откровенным цинизмом. Дроид перевёл её приблизительно как "Ну конечно, вызовет". Хариньяр махнул Ули, чтобы тот продолжал.

– Мм, иногда приём препарата сопровождается диареей. И ещё он влияет на ногти, хотя и очень редко.

– Йааг?

– Ну, ногти на руках и на ногах... выпадают.

– Хуохх?

– О, через несколько месяцев они вырастают лучше прежних. И я же сказал, что это случается довольно редко.

За этим последовал комментарий, который Формио взялся переводить с неохотой, но когда перевёл, Ули пришлось скрывать улыбку. Он и не думал, что у представителей этой расы столь богатое воображение.

– Я понимаю, что тебе это неприятно, но ты не выйдешь отсюда, пока не поправишься, и не сможешь приступить к работе, пока мы не убедимся, что у тебя нет никаких инфекций.

Вуки нахмурился.

– Это не я придумал, таковы правила. Если у тебя есть жалоба, обратись к императору.

Хариньяр прорычал обидное замечание, касающееся чистоплотности Палпатина, от которого – Ули готов был в этом поклясться – на дюрастальном корпусе Формио выступил румянец. Потом гигантский вуки нехотя согласился пройти курс лечения.

Завершив обход, Ули вернулся в свой кабинет и заглянул в ежедневник. Если ничего не случится, следующая операция только завтра. Причём, обычная плановая операция на желудке одному офицеру, который слишком любит жирную пищу. Чтобы поставить ему диагноз "клиническое ожирение", не хватало совсем чуть-чуть; ещё килограмм – и Ули придётся подписывать заключение, что он может продолжать служить. Такое положение вещей Ули не удивляло – шла война, и Империи срочно требовались кадры, уж он-то это хорошо знал. Высокие, низкие, тощие, толстые – значения не имело. Пушечное мясо нужно всегда.

Ули пожал плечами. Он злился каждый раз, когда об этом думал, но и это не имело значения. Война продолжалась. Бывали моменты, когда он думал, что уже никогда не вернётся домой, что война никогда не закончится, что он умрёт от старости на каком-нибудь жалком, всеми забытом камешке, зашивая бесчисленных раненых.

Если бы только он мог сделать что-нибудь, чтобы это изменить.

 

"Звезда Смерти", капитанский мостик, центр управления

 

Таркин был доволен. Хотя он не доверял Вейдеру и его мотивам, приезд человека в чёрном способствовал заметному улучшению работы везде, где он появлялся. Никому не хотелось столкнуться с гневом повелителя ситов, а чтобы его избежать, лучше всего было выполнять работу с величайшим старанием. Вейдер стал катализатором, он запустил процессы, выходившие даже за пределы его влияния, сколь бы велико оно ни было. Страх, который он вызывал, был просто невероятным. Даже Таркин, гранд-мофф Империи, время от времени ощущал его, как слабый запах озона, предшествующий ионной буре. Это странно, размышлял он. Его рациональный ум сознавал, что Вейдер – всего лишь искалеченный остаток человека, запертый на всю оставшуюся жизнь в защитном биокостюме. Но жалость – последнее чувство, которое он внушал сам по себе. У Вейдера было могущество, и он знал, как им пользоваться – неважно, наблюдал он за уничтожением всего живого на целом континенте с мостика звёздного разрушителя или заставлял упасть замертво человека, стоявшего на противоположной стороне комнаты.

Таркин тряхнул головой. Всё таинственное и скрытое от глаз всегда интригует сильнее, чем то, что можно увидеть. Конечно, сам он не сможет сравняться с Вейдером, но он к этому и не стремится. Когда его мечта станет реальностью, облачённой в холодную дюрасталь, знаменитый флагман Вейдера превратится в воспоминание. Зачем тратить время на обнаружение и уничтожение повстанческих баз, расположенных на различных лунах и астероидах, когда лишь по одному слову можно разрушить целую планету?

У него будет такая мощь, и очень скоро. Устранение последствий недавнего взрыва шло полным ходом, и руководители всех трёх смен докладывали, что в течение нескольких месяцев работы войдут в график. Таркин надеялся, что деятельности вредителей положен конец. Теперь любой, кто имеет отношение к саботажу, немедленно откажется от подобных поползновений, причём навсегда.

Эта боевая станция будет достроена – и станет абсолютным оружием.

А пока следует потерпеть.

 

 

Глава 22

 

Полярная орбита планеты Безнадёга, пакгауз альфа-4

 

У Ратуа не было чёткого плана, как попасть с орбитального склада на боевую станцию, именуемую "Звездой Смерти". Зато у него были мозги. Место, где он очутился, очевидно, предназначалось под склад запчастей для различных машин. Припасов для кухни и оружия он при первоначальном осмотре не нашёл, как и предполагал. Ближайшее будущее вовсе не казалось безмятежным.

Хотя, возможно, госпожа удача наконец-то решила, что Силот Ратуа Дил достаточно настрадался из-за того, что оказался не в то время и не в том месте. Дело в том, что в течение часа с тех пор, как он проскользнул с грузовика в пакгауз, ему повезло трижды.

Во-первых, он практически споткнулся об огромную стойку с газовыми баллонами, среди которых было множество ёмкостей с кислородом и водородом. Взять две части водорода и одну часть кислорода, одна искра (её добыть несложно, благо нужное оборудование под рукой) – и у него будет чистая вода, которая, в крайнем случае, поможет ему выжить без еды в течение многих недель.

Во-вторых, он нашёл ящик со скафандрами, один из которых пришёлся впору, так что если правдивы слухи, что пакгаузы периодически открываются, чтобы избавить помещение от паразитов, он не задохнётся и не замёрзнет насмерть.

И в-третьих, он нашёл пачку дегидрированных вулдеренских хлебцев, которая, видимо, попала сюда по ошибке – она лежала среди запчастей. Оставалось лишь добавить воды, и, хотя это далеко не самая вкусная еда, которую он когда-либо пробовал, и, конечно, через некоторое время она смертельно надоест – всё-таки он получил пищу, которая поможет поддержать силы.

Итак, у него была вода, пища и воздух. А ведь всё могло быть и хуже.

На следующий день, продолжая осторожные исследования, Ратуа набрёл на ящик, где лежали рабочие дроиды общего назначения, которых часто использовали в качестве грузчиков, и пришёл в восторг от непрерывного везения. Однажды, давно и очень далеко отсюда, он с пользой провёл время, прячась от преследовавших его по недоразумению властей в мастерской по ремонту дроидов. Поскольку делать там было нечего, Ратуа научился основам программирования. Ничего сложного он не усвоил, но узнал достаточно, чтобы загружать в дроидов простейшие инструкции.

Теперь у него был план, оставалось только дождаться возможности его осуществить. И она представилась несколько дней спустя – как только он закончил приготовления. Везение ли это?

В пакгауз прибыла партия дроидов, чтобы забрать какие-то грузы. Увидев это из своего укрытия за трубопроводом, Ратуа быстро активировал запрограммированного им дроида и мгновенно напялил скафандр. Потом он забрался в грузовой контейнер, закрыл его и стал ждать.

Теперь всё зависело от дроида.

Ратуа запрограммировал дроида так, чтобы тот проследил за грузчиками и заметил, какие именно контейнеры они берут, и быстро поставил бы на контейнере с Ратуа метку, что он содержит нужный груз. Когда это было сделано, дроид взял антигравитационную тележку и перевёз контейнер на борт грузового челнока. Никто его не остановил – на то не было никаких причин. Даже если бы в челноке и присутствовал живой охранник, он должен был увидеть автоматизированную погрузку запчастей – значит, именно это он бы и увидел.

И поскольку никто не поднял тревогу и не попытался заглянуть в контейнер, Ратуа был более чем уверен, что его хитрость осталась нераскрытой.

В трюме не было ни воздуха, ни отопления. Ратуа был в скафандре, однако не знал, сколько времени займёт путешествие до станции. Если он ошибся в расчётах, ему в конце концов не хватит воздуха, но риск в жизни присутствует всегда. Итак, он приготовился ждать, решив впасть в полусонное состояние, чтобы сохранить побольше воздуха.

Через несколько минут он почувствовал, что челнок пришёл в движение и отстыковался от пакгауза.

Путешествие Ратуа началось.

 

Гражданский транспортник "Портминиан" на пути в систему Хоруз

 

Сквозь непроницаемые иллюминаторы разобрать что-то было невозможно – если не считать размытое нечто в стиле импрессионизма. Мима и раньше пыталась разглядывать многомерное пространство, но быстро поняла, что ей совсем не нравятся следующие за этим тошнота и головокружение. Родо, который предпринял немало сверхсветовых путешествий, предупреждал об этом, но она решила испытать всё на себе. Мима никогда не принимала слова на веру, если была возможность проверить лично. Эта черта, с улыбкой напомнила она самой себе, уже много лет приносит ей головную боль.

На корабле – конечно, это был не звёздный лайнер первого класса, но всё же достаточно комфортабельный – имелись маленькие, но удобные каюты на четверых. Кроме Родо, с ней в каюте оказалось ещё два человека из Центра Империи, оба они были гражданскими, нанятыми для обслуживания войск – кореллианин, креативный агент, и женщина, которая не особо распространялась о своём происхождении и работе.

Никто не сказал им, куда они направляются и как долго будут лететь, но они путешествовали на сверхсветовой скорости уже по меньшей мере несколько дней, поэтому расстояние преодолели явно немалое. Конечно, если их не возили кругами, чтобы заставить так думать. Впрочем, Мима в это не верила. Может, Империя и стала бы тратить топливо и начислять пилотам лишнее жалованье, чтобы обмануть высокопоставленных должностных лиц или важных заказчиков, но устраивать это ради управляющей пабом, вышибалы, массовика-затейника и прикинувшейся шлангом "танцовщицы"? В этом она сомневалась.

И теперь, когда всё уже сказано и сделано, подобные вещи не имели значения. Сейчас она в пути, а когда путь закончится, она будет управлять новой кантиной и получать за это приличное жалование. Всё могло быть – и уже бывало – намного хуже. По крайней мере, никто не станет поджигать бар, принадлежащий Империи.

 

 

Глава 23

 

Полярная орбита планеты Безнадёга, ИЗР "Опустошитель"

 

Дарт Вейдер вышел из гипербарической камеры, освежённый, насколько это слово могло быть применимо к его случаю. Он размышлял об инцидентах, препятствующих постройке боевой станции, и они казались ему плохо спланированными и плохо осуществлёнными. Это его немного удивляло, поскольку, в отличие от императора, он считал Альянс серьёзной угрозой. Он знал, что повстанческая диверсионная сеть, как и любая серьёзная группировка, в первую очередь состоит из тех, кто лучше всего подходит для порученной им работы, – включая нескольких специалистов или даже великолепных знатоков своего дела. Вейдер был уверен, что среди повстанцев имелись те, кто подходил под это описание. Они его беспокоили, потому что он знал – такие будут драться до последнего вздоха. На память пришли джедаи, которых было невероятно тяжело одолеть, – внешний вид императора служил тому доказательством.

До того, как сам Вейдер подвергся трансформации, он наблюдал, как Мейс Винду нанёс его повелителю страшные увечья. Было ли это (как подозревал Вейдер), проверкой – готов ли Энакин Скайуокер посвятить себя делу ситов? Быть может, у Дарта Сидиуса всё было под контролем, и он лишь притворился, что терпит поражение, и без остатка поглотил яростные разряды энергии, чтобы это доказать? Если так, то владыка заплатил высокую цену, чтобы научить Вейдера тому, чему он должен был научиться.

Но как бы то ни было, восстание против Империи возглавил не Йода и не Мейс Винду... Лидера, сияющего в Силе так ярко, Вейдер не мог не заметить. Куда бы ни забилась оставшаяся в живых горстка джедаев, они не имели ничего общего с тем недавним саботажем.

Так и надо сообщить Таркину. У похожего на скелет администратора отсутствовало воображение, но он был упорен и последователен, надо отдать ему должное. Он держал руку на пульсе. Строительство объекта никогда не замедлялось настолько, чтобы Вейдеру надо было проявлять пристальное внимание к ходу работ. Он прилетел, чтобы увидеть то, что ему надо было увидеть, решил дела, которые надо было решить, а теперь пришло время улетать, чтобы улаживать другие, более важные дела. В конце концов, война продолжалась.

В приёмной своей каюты Вейдер нашёл капитана.

– Отыщите адмирала и передайте ему, что мы отбываем в течение часа.

Капитан отдал честь.

– Слушаюсь, повелитель.

Вейдер вошёл в каюту. Вряд ли её можно было назвать роскошной (он уже давно перестал обращать внимание на подобные мелочи), но там имелось всё необходимое оборудование. Он подошёл к панели связи и вызвал Таркина, чтобы сообщить ему о своём отлёте. Если повезёт, подумал Вейдер, то до окончания строительных работ на станции возвращаться сюда не придётся.

 

Безнадёга, лагерь "Вырубка", пост охраны

 

– Повтори, – попросил Нова Стил.

– Собирай вещички, сержант, – сказал лейтенант. – Тебя переводят.

– Куда?

Не то чтобы его это сильно интересовало – в конце концов, на этой треклятой планете нет мест, которые были бы хуже или лучше остальных. Но, к его удивлению, лейтенант указал на потолок.

– На ту кучу дюрастальных листов и балок, что в космосе.

Нова моргнул.

– На "Звезду Смерти"? Зачем?

Лейтенант вздохнул и указал на свой китель:

– Вот эта нашивка тебе кажется эмблемой моффа, что ли? Зачем – не твоего ума дело, Стил. Твоё дело – выполнять приказы и умирать. Челнок улетает в полдень, тебе приказано быть на нём, значит, ты на нём будешь. Поцелуй на прощанье своих ненаглядных зэков и пакуй чемоданы.

Нова недоверчиво покачал головой.

– Но в этом нет никакого смысла. Я здесь занят нужным делом. С тех пор, как я начал вести занятия по самообороне, общий уровень убийств и насилия снизился на двенадцать процентов.

– Ага, нам всем будет тебя не хватать, но военные хотят, чтобы ты был там, а не здесь, поэтому ты едешь.

Нова пожал плечами. Приказ есть приказ, и оспорить его не было никакой возможности.

Вещи он собрал за полчаса: нельзя сказать, что он глубоко пустил здесь корни. Нова предполагал, что в какой-то момент придётся уехать, но серьёзно об этом никогда не думал. Теперь момент настал, но что это меняет? Надзирать здесь за каторжниками или служить в камере для допросов на станции – в общем-то одно и тоже. Ему будет не хватать открытого пространства и солнечного света, и ещё нескольких парней из числа охранников и заключённых, которых он считал друзьями. Но он мог служить везде – был бы угол, куда приткнуться – и всегда мог приобрести новых друзей.

Нова огляделся. Это всего лишь место. Здесь он провёл какое-то время, а теперь уезжает. Такова жизнь. Одной незыблемой истине книги по философии его точно научили: никто в одиночку не может противостоять потоку.

Он подумал, какое назначение ждёт его на станции. Возможно, стоит связаться с кем-то из людей, обязанных ему, чтобы попытаться это выяснить.

Всё-таки тот, кто предупреждён, всегда вооружён.

 

 

Глава 24

 

Грузовой челнок КДБ-87, приближающийся к "Звезде Смерти"

 

Ратуа следовало бы тихо сидеть в контейнере, пока тот не выгрузят из челнока и не поместят на какой-нибудь склад. Но через пару часов, когда он уже не мог выдержать сидения в тесном пространстве, он вскрыл крышку ящика и осторожно вылез.

Кроме дроидов, выключенных на время пути, обнаружить больше никого не удалось. Корабль пилотировался дистанционно, поэтому Ратуа ничем не рисковал, разглядывая в иллюминатор, что творится снаружи.

Конечно, он слыхал об этой боевой станции, и даже раз или два видел её в телескоп, который удалось выпросить у охранника. Но к такому он оказался не готов. Даже наполовину достроенная "Звезда Смерти" выглядела чудовищно. Он понятия не имел, насколько она далеко: в безвоздушном пространстве даже на большом расстоянии вещи кажутся яркими и чёткими, как вблизи. Размер её был невероятен, и он не смог бы оценить габариты, если бы рядом с недостроенной станцией не было звёздных разрушителей и огромных космических грузовиков, которые по сравнению с постройкой казались детскими игрушками.

Потрясающе.

Ратуа подумал, что отыскать укромное местечко на таком огромном сооружении будет совсем нетрудно.

Он опять залез в контейнер, закрыл его и принялся жевать хлебцы.

 

Гражданский транспорт "Портминиан", приближающийся к "Звезде Смерти"

 

Родо присвистнул.

– Гляди-ка! – сказал он.

Мима подошла и встала рядом.

– Вот это да!

– Действительно большая, сволочь, – согласился Родо. – Смотри, вон там не разрушитель летит?

– Куда же нас везут? На какой-то военный транспорт?

Родо покачал головой.

– Думаю, это боевая станция. Слишком большая, чтобы просто перевозить солдат. Когда её достроят, сюда влезет пара миллионов штурмовиков, и ещё останется место для флота боевых кораблей – этого более чем достаточно, чтобы разрушить любую базу повстанцев.

– Тогда почему она такая огромная?

Он пожал плечами.

– Понятия не имею. Наверно, там есть какое-то оружие.

– И ты думаешь, мы летим именно туда?

– Ставлю сто кредитов против варёного чорка, что туда.

Мима уставилась на огромный, ещё не законченный сфероид, уже щетинившийся оружием. Когда станцию достроят, она сможет разносить корабли, астероиды, а может, и целые луны в космическую пыль. Она ощутила, как лекку дрожат от тревожного предчувствия.

Ну ладно, она ведь надеялась, что место, где она с головой уйдёт в работу, будет безопасным...

– Надо быть осторожнее в своих желаниях, – пробормотала она. Родо бросил на неё взгляд, но ничего не сказал.

По мере того, как транспортник приближался, огромная станция всё продолжала увеличиваться в размерах.

 

Военный челнок НГС-1710, приближающийся к "Звезде Смерти"

 

Нова видел голозаписи, но они не давали даже отдалённого представления об истинных размерах недостроенной станции. Да эта штука размером с целую луну! Естественно, он знал ходившие о ней слухи (линии связи просто накалялись от болтовни): "Звезда Смерти" может перевезти целую армаду кораблей, на ней больше орудий, чем во всём имперском флоте, и есть сверхсекретное оружие, которое может распылить звёздный разрушитель на отдельные ионы, стереть поверхность целого континента до скального основания, создавать вспышки на звёздах, и так далее. Но он понимал, что большей частью это пустая болтовня, не стоящая того, чтобы её пересказывать. Однако теперь, видя, к чему приближался челнок, он пересмотрел своё мнение. Вряд ли Империя вбухала бы в "Звезду Смерти" столько денег и сил, если бы эта штука не делала чего-то действительно выдающегося.

В одном можно быть уверенным: новое назначение обещало быть гораздо более интересным, чем надзор за каторжниками в тропическом рассаднике заразы вроде Безнадёги.

Похоже, ему предстоит интересное времяпрепровождение.

 

Глава 25

 

Окрестности "Звезды Смерти", гражданский транспорт "Нордеус" на пути к ангару № 1271

 

Коммандер Атур Райтин – по правде, это звание значило для него даже меньше, чем ничего – откинулся в кресле и посмотрел в иллюминатор. О господи, подумал он, она действительно громадная!

Конечно, он об этом знал. Несмотря на строжайшую секретность проекта и отсутствие имперского допуска к сверхсекретной информации, он это знал. Нельзя же проработать сорок лет в Галактической библиотеке и не научиться читать между строк.

Верно, боевая станция была огромна. Умом он это понимал, но видеть своими глазами станцию в окружении кораблей, которые давали представление о её размерах, – совсем другое дело. К настоящему времени был достроен всего десяток секций, но даже они были чрезвычайно велики.

Атур мысленно пожал плечами. Неважно, насколько станция громадна; значение имела только её библиотека, особенно если то, что ему рассказали, – правда. Библиотека станции не такая большая и всеобъемлющая, как, скажем, Государственная библиотека в Центре Империи, но укомплектована намного лучше, чем библиотеки многих планет – или, по крайней мере, будет лучше, когда он доведёт её до ума.

– Большая, зараза, а? – Человек, сидевший рядом, был строителем, подрядчиком по магнитной герметизации: этот предмет за время полёта они обсудили настолько обстоятельно, что он поколебал веру Атура в то, что ничего не может быть скучным, если рассказчик хорошо знает своё дело. Но потоки, гауссы, м-частицы и гравитонные смещения? Даже при его отнюдь не низком общем уровне знаний эти технические подробности были в лучшем случае малоинтересны.

Однако Атур Райтин был твёрдо убеждён, что ничто не извиняет грубости. Поэтому он просто кивнул, не став развивать тему:

– Действительно.

К сожалению, сосед воспринял это как приглашение к разговору и с энтузиазмом принялся подсчитывать мегаджоули энергии, потребляемые такой огромной станцией.

Атур не мешал ему бормотать и ждал, когда корабль сядет в ангаре, размышляя над причудами судьбы, что на исходе жизни привели его сюда. То, что библиотека оказалась перспективной, было неожиданной удачей, поскольку назначение ему дали отнюдь не в награду. Его отправили в это всеми звёздами забытое место, чтобы попросту от него избавиться.

Впрочем, он сам был виноват: Атур Райтин не всегда вёл себя осмотрительно, когда речь заходила о таких противоречивых вопросах, как политика, правительство, личные связи; и существовало довольно много людей, которых не устраивало его мнение. К счастью для него, те, кто имел достаточно власти, чтобы убить его одним щелчком пальцев, редко имели незапятнанное прошлое. Архивариусы, как правило, умеют копаться в базах данных и находят там почти всё, включая давным-давно запрятанные в шкафу скелеты. Старые и умные архивариусы знают, как устроить так, что после их внезапной смерти (неважно, насколько эта смерть может показаться естественной) все эти скелеты – множество скелетов – выплывут на свет. Иногда такими скелетами являлись и настоящие трупы, но в основном это были обрывки информации – повреждённые, разрозненные, часто незаконно добытые – которые, появись они в голоновостях, заставят властителей мира сего замереть от ужаса.

Существовало огромное количество людей, не хотевших, чтобы это случилось, и кто-то из них сообразил, что дать Атуру Райтину звание коммандера и отправить к вампе на рога руководить библиотекой и архивом на военной базе намного безопаснее, чем уничтожать его. Так и произошло.

По правде говоря, он не был так уж огорчён решением, которое они нашли. Славные деньки достижений и открытий всё равно остались позади.

Времена, когда он мог оставаться на ногах по трое-четверо суток кряду, горя на работе, давно миновали. Он ещё мог собрать систему стеллажей, как и любой другой архивариус – можно сказать без ложной скромности, он бы сделал это лучше многих – но сейчас это требовало больше времени, чем когда-то. Сейчас его путь подходил к концу. Но он вряд ли мог о чём-то сожалеть.







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.