 |
|
Звезда Смерти, сектор Н-1, палуба № 69, кантина среднего уровня 1 страница
Гигантизм станции поражал воображение: у Мимы это никак не укладывалось в голове. Тот крошечный кусочек сооружения, который должен был стать кантиной, был в полтора раза больше, чем постройка, сгоревшая на задворках Южного Подземелья, и ей разрешили делать практически всё, что захочется. По крайней мере, на данный момент. Миму заверили, что пока она не выйдет за рамки и не попросит сделать барную стойку из платины, Империя будет покрывать все расходы.
Если и дальше всё будет так же хорошо, быть может, она пересмотрит своё мнение о новом режиме.
Родо тихо подошёл к столу, где она сидела над формой заявки на освежающие и алкогольные напитки. Если существовал какой-нибудь вид перебродившего, перегнанного или сваренного спиртного, которого не было на складе, она должна об этом знать. Там имелись различные сорта пива, эля, вина, ликёра, бренди... как обычных, так и широко известных марок. Можно было заказать любые разрешённые вещества, которые пригодны для употребления внутрь, вдыхания, нанесения на кожу или приёма каким-либо другим способом. Всё, что ей было нужно – отметить их в заявке и ждать доставки. Очевидно, те, кто проектировал станцию, заранее позаботились о подобных вещах.
Она оторвалась от бумаг и подняла глаза на Родо.
– Что?
– Скоро придёт рабочий, который будет устанавливать столы и стулья. Говорит, работы максимум на два дня.
– Ну да, справится он за два дня. Император уже пакует клюку и выезжает.
– Кстати, сюда недавно наведывался его любимый посланец. – Родо закрыл рот сложенными горстью ладонями и издал звук, очень похожий на дыхание Дарта Вейдера. – С тех пор, как он уехал, всё идёт очень гладко. Так что, я действительно думаю, что рабочий управится за пару дней.
На компьютере заморгал огонёк системы связи. Мима ответила:
– Да?
– Будьте добры Миму Рутис.
– Я слушаю.
– С вами говорит дроид-диспетчер медицинского центра. Вам надо пройти предварительный медосмотр, необходимый для работы на станции. Когда вам будет удобно посетить одного из наших докторов?
– Между прочим, я здесь уже несколько дней. И, кроме того, мне уже устраивали более чем тщательный осмотр перед вылетом на Безнадёгу.
Дроид вежливо извинился, сославшись на ошибки при регистрации и составлении графика; тем не менее, пройти медосмотр, по его словам, было необходимо. Мима понимала, что этого не избежать, а дроид был твёрд и неумолим, как и любая машина. Она согласилась на следующий день на одиннадцать часов.
– Вы записаны к доктору Дивини. Пожалуйста, возьмите с собой все имеющиеся медицинские справки. Нужно ли будет напомнить вам о визите?
– Нет, спасибо. Это еще та-ак нескоро, но я постараюсь вспомнить, честно.
Она выключила коммуникатор и посмотрела на Родо. Тот пожал плечами.
– Я там вчера был. Очевидно, у меня нет болезней, передающихся через пищу, поэтому меня посчитали годным для проживания.
– Ну, будь у меня соляная лихорадка Санги, они бы уже опоздали на сутки и потратили на несколько кредитов меньше, – сказала Мима. – Я бы заразила сотни людей, и здесь все валялись бы, как пятнистые жуки на жарком солнце.
– Империя действует медленно, но наверняка, – сказал Родо. – Тем более, они же всех проверили, как ты сказала, прежде чем мы сели на тот транспорт… Зачем тогда повторять? Всё равно по пути нельзя было подхватить заразу.
– Обычный метод государства – всё и вся прогнать через Департамент ненужных дел, – Мима взглянула на форму заявки. – Завтра придётся тащиться к врачу. Пока меня не будет, приглядишь за установкой вытяжных вентиляторов и решёток, ладно?
Родо кивнул, но как-то рассеянно: его мысли явно были заняты чем-то другим. Мима хотела было спросить, о чём он размышляет, но передумала: когда мысль формировалась, он обычно сам об этом говорил. Между тем, ей предстоял непростой выбор: кореллианский эль или забракская брага?
Глава 26
"Звезда Смерти", сектор Н-1, палуба № 92
Ратуа не был религиозен – он никогда не поддерживал те или иные конфессии или догмы, хотя на протяжении всей своей жизни познакомился с более чем достаточным количеством таковых. Тем не менее, если в какой-то из этих религий существовал рай для воров, он не должен был слишком отличаться от этой боевой станции.
Поначалу он боялся, что придётся шнырять по дальним коридорам и закоулкам, держаться в тени, передвигаться по эксплуатационными туннелям и лестницам, чтобы не наткнуться на станционную охрану. Но он ходил мимо охраны уже десятки раз, в первые разы робко, потом волнуясь всё меньше и меньше, и в итоге обрёл уверенность в себе. В его сторону никто даже бровью не повёл. Никто не остановил его и не спросил, чем он занимается, никто не попросил предъявить документы, покуда он не подходил к помещениям и коридорам, отмеченным как зона с ограниченным доступом; короче, его вообще никто не замечал. Резюмировать всеобщее отношение к нему можно было следующим образом: если ты находишься на станции, значит, ты и должен здесь находиться, и пока не делаешь ничего подозрительного, ты свободен ходить, где тебе вздумается.
Ратуа был далёк от того, чтобы вести себя нагло и развязно, будто вся станция принадлежала ему, но теперь он ходил по ней с большей уверенностью, формируя у окружающих впечатление, будто он здесь на законных основаниях, и оттого становясь ещё более незаметным для охраны. Он прогуливался по закусочным и без зазрения совести брал там еду – документы для этого не требовались, еда была бесплатной. Он даже проник на склад, воспользовавшись своим умением стремительно срываться с места, и "позаимствовал" там одежду – комбинезон работника основного склада.
За первые дни он обнаружил несколько, по всей видимости, неиспользуемых мусоропроводов, где не обделённое умом существо могло бы укрепить полку и зажить так, что его не будет видно. Конечно, надо соблюдать осторожность, потому что кто-нибудь может открыть люк и выкинуть мусор прямо на твой импровизированный бивак, но подобное случилось лишь однажды. Впрочем, это доставило значительное неудобство и вынудило Ратуа искать более подходящие места для укрытия. Весомую роль в этом сыграло и подозрение (основанное на некоторых звуках и запахах), что на мусороперерабатывающих уровнях кто-то живёт. Кто-то очень большой.
После этого он отыскал несколько пустых или полупустых хранилищ, где можно было прятаться – для него проникнуть в такие места, когда никого нет рядом, было детской игрой. Там он мог спать, вообще ни о чём не беспокоясь.
Еда, кров, одежда – у него было всё необходимое. А найдя себе нору, он покопался в куче мусора и отыскал несколько вещей для обмена.
"Эй, солдат, тебе не нужна аккумуляторная батарея Д-9 в отличном состоянии? Или друзьям пригодится? У меня как раз есть одна и не хватает денег до получки. Стоит десять кредов, но тебе уступлю за семь..."
Через неделю у него уже был немалый запас товаров для обмена, спрятанный в контейнере на станции очистки воздуха, достаточно кредитов, чтобы покупать то, что он не мог получить даром или "позаимствовать", и связи с парочкой интендантов, приторговывавших на сером и чёрном рынке.
Неважно, где ты оказался – народ везде одинаковый. Были честные, нечестные, добрые, жадные – самые разнообразные, и если уделить каждому внимание, можно определить его характер и использовать его для собственной выгоды. Если он чему и научился во время жизни на планете-тюрьме, так это уделять внимание любым мелочам.
Ратуа сделал себе фальшивый опознавательный жетон, став Ти Рокссором[19], инспектором, в чьи задачи входило командовать гражданскими рабочими, устанавливающими контейнеры на станциях воздухоочистки, – и это обеспечило ему предлог часто там бывать. Не то, чтобы это было необходимо; однажды охранник видел, как он открыто вошёл в одно из мест, где обычно прятался – Ратуа только улыбнулся и кивнул ему, тот махнул в ответ и пошёл дальше по своим делам.
Невероятно. Ещё год, и он будет здесь хозяином...
Глава 27
"Звезда Смерти", уровень 36, комната отдыха № 17а
Капитан-лейтенант Вил Дэнс осмотрелся. Комната отдыха была самой обыкновенной – высокий потолок, зеркала на стенах, мягкое покрытие на полу – и почти пустой: в ней находились семь или девять человек и один родианец со шрамом от виброклинка на лице. Вил не так много встречал в армии родианцев – да и не только в армии, учитывая распространённую в Империи ксенофобию – но слышал, что некоторые из них – отличные наёмные охотники. Он понял, зачем сюда пришёл родианец. Это объясняло и наличие шрама.
Вил взглянул на хронометр. Занятия должны были начаться через пять минут.
Похоже, все, кто пришёл, находились в очень хорошей форме, что неудивительно. Не так уж много народу с охотой оторвёт задницу от стула и будет заниматься чем-то таким, что требует физических усилий. Он знал многих пилотов, которые, за исключением необходимой гимнастики, в основном предпочитали упражнение "подойти к холодильнику и достать ещё одну бутылку эля". Вил и сам был в очень хорошей форме, но пришёл не столько тренироваться, сколько получить новые знания, поскольку существовала возможность, что они дадут ему крохотное преимущество над другими пилотами. В академии кто-то провёл исследование и обнаружил, что те, кто занимается единоборствами, получают чуть больше очков на симуляторах благодаря сокращению времени реакции. Раньше ему не выпадало возможности позаниматься в зале. Он знал, что он и так превосходный пилот, но стоило проверить, не сможет ли он стать ещё лучше.
Дверь открылась, и вошёл человек в сером спортивном костюме. Он шёл твёрдой, плавной походкой и широко улыбался; на вид ему было слегка за тридцать. Он не был очень высоким и не обладал впечатляющей мускулатурой, но что-то в его движениях, в скупых, выверенных жестах, подсказало Вилу, что он знаток своего дела.
– Я сержант Нова Стил, – представился человек. – И догадываюсь, что почти все здесь присутствующие имеют более высокое звание. Но давайте с самого начала договоримся – мне всё равно, рядовой ты или адмирал, если занимаешься у меня. Мы говорим о терас-каси, боевом искусстве, созданном для контактных единоборств. Руки, ноги, локти, ножи, шесты. Думаю, что об этих вещах я знаю больше любого из присутствующих, поэтому я буду всегда прав. Если вы с этим не согласны, вам лучше уйти прямо сейчас. Конечно, если никто не хочет продемонстрировать, что он лучше меня, в этом случае я буду учиться у него. – Он помолчал. – Итак, кто умеет драться?
Вил чувствовал, что вполне сдюжил бы в кантинной драке, но не собирался высовываться с таким заявлением. На подобную подначку никто в здравом уме не поведётся, если только не будет абсолютно уверен в успехе.
Он огляделся. Пара человек – видимо, полицейские – обладали достаточно развитыми мускулами, чтобы представлять опасность. Был ещё один, немного ниже остальных, с диким огоньком в глазах. Вил подумал, что не хочет, чтобы тот подобрался к нему сзади в тёмном коридоре. И был ещё родианец, но Вил недостаточно знал о родианцах, чтобы судить о нём.
Один из мужчин, которых он принял за полицейских, сказал:
– Ну, я кой-чё могу.
Стил ободряюще улыбнулся. Полисмен был выше и тяжелее сержанта, и вряд ли кто-нибудь захотел бы сердить его. Тем не менее, у Вила было чувство, что для Стила всё это не имеет большого значения.
– Хорошо, – сказал инструктор. – Тогда покажи, что ты умеешь. Сбей меня с ног, и я буду месяц ставить тебе выпивку.
Полисмен ухмыльнулся.
– Прям счас, с'ржант!
Будет интересно, подумал Вил, но не успела эта мысль сформироваться в его голове, как всё было кончено. Огромный полисмен сделал шаг вперёд, занося для удара кулак, который мог бы оставить вмятину и на кваданиевой плите, а секунду спустя уже лежал на полу лицом вниз.
Вил даже не представлял, как сержанту это удалось. Он вроде бы сделал шаг в сторону и вроде бы взмахнул руками, и нападавший впечатался в пол с таким грохотом, что Вил даже ощутил вибрацию.
Ой...
Судя по удивлённому шёпоту, остальные тоже не поняли, что же такое сделал Стил. Готов спорить, что на следующее занятие придёт намного больше народу, подумал Вил.
– Кто-нибудь ещё хочет попробовать?
Все стали переминаться с ноги на ногу, с повышенным интересом изучая свои ногти или потолок. Видимо, желающих не было.
– Хорошо. – Стил протянул полисмену руку, чтобы помочь подняться. – Тогда начнём.
"Звезда Смерти", медцентр
Ули обнаружил, что из-за нехватки врачей и меддроидов он должен заниматься ещё и плановым медосмотром прибывающих на станцию сотрудников. Давать такую работу хирургу – всё равно что ставить протокольного дроида управлять водным конвертером. Задание будет выполнено быстро и чётко, но это явно не самое эффективное использование времени и возможностей дроида.
Он взял из диагноста распечатку только что законченного сканирования и принялся изучать её, пока пациент одевался. Этот мужчина человеческой расы родом с Кореллии последние четыре месяца влачил жалкое существование на Безнадёге. В его досье нигде не говорилось, за что он попал в эту дыру. Зачем? Не стоит тратить машинную память на человека, который, можно сказать, уже мёртв.
В анализах не было ничего необычного: повышенное содержание азота в моче, ослабленная иммунная система, нехватка витаминов и минералов, начальная стадия цинги... если коротко, он находился на грани истощения. Человек был тощий, как гивин – совсем никакого жира или мышц. Он сумел выжить, но, если бы его не забрали охранники, регулярно прочёсывавшие Безнадёгу в поисках новых рабочих рук, долго бы он не протянул. Теперь всё осталось позади – по крайней мере, на некоторое время. Ему больше не надо было есть варёные шишки-блигруши и жареных летучих крыс. Стандартные рационы, которыми кормили рабочих, может, были и не очень вкусны, но достаточно питательны, чтобы поддерживать в них силы работать на Империю.
На которую, скорее всего, ему придётся работать до самой смерти.
Когда меддроид вывел кореллианина, Ули потёр глаза и спросил:
– Кто там следующий?
Ц-4МЕ-О отрапортовал:
– Мима Рутис, пол женский, рутианская тви'лека, место рождения – Рилот, прибыла девять дней назад из Центра Империи...
– С Корусканта, – поправил Ули. – Мне никогда не нравилось это новое название.
Он бросил взгляд на висевший на стене хронометр. Почти одиннадцать сорок пять, а он работал с двадцати трёх ноль-ноль.
– Гражданский сотрудник, категория РСВ-6, подкатегория 2, Департамент развлечений и сервиса.
– И что это значит?
– Её наняли, чтобы управлять кантиной в этом секторе.
Ули не удалось скрыть некоторого раздражения, которое вызывал у него дроид:
– Почему нельзя было сказать так с самого начала?
– Я и сказал, капитан медицинской службы Дивини. Если бы вы изучили имперский тарифно-квалификационный справочник, вы не смогли бы сделать иного вывода.
– Спасибо большое, но мне не нужен дроид, который советует читать тарифно-квалификационные справочники.
Ц-4МЕ-О как будто фыркнул.
– А это что значит? – спросил доктор.
– В вокодере скопился конденсат. Надо было его прочистить.
Ули усмехнулся и покачал головой.
– Давай её карту.
* * *
Женщина-тви'лека сидела на банкетке в приёмной, завернувшись в одноразовую простыню, и болтала босыми ногами. У неё была зеленовато-синяя кожа, и на первый взгляд она казалась здоровой.
– Здравствуйте, Мима. Я доктор Дивини.
– Здравствуйте. – Холодный и ничего не значащий ответ.
Он взглянул на монитор.
– Здесь сказано, что вы родом с Рилота, а приехали сюда с Корусканта.
– Я бывала во многих местах.
– По документам у вас никаких серьёзных травм или заболеваний.
– Да. В детстве у меня была пещерная лихорадка – я ведь с Ночной стороны[20] – но ею многие болеют. Кроме неё – ничего такого, о чём стоило бы упоминать.
Ули кивнул. За весь долгий срок работы врачом он встречал не так уж много тви'леков, хотя нескольких пришлось резать. Её карточка была совершенно обычной. Надо проверить рефлексы, послушать сердце и напоследок запустить проверку диагностом, включая широкомасштабное сканирование для выявления возможных инфекций, передающихся между расами контактным путём; не то чтобы это было важно – всё-таки она здесь уже полторы недели. Поскольку всё в норме, с этим справился бы и студент третьего курса. Он подошёл к инструментальному столику, надел фонендоскоп и повернулся к ней со словами:
– Так, а сейчас послушаем сердце. Пожалуйста, сделайте...
И замер. Она соскользнула с сиденья, скинула простыню и швырнула её на банкетку – всё одним плавным движением.
Ули принял профессиональный вид.
– Я собирался сказать: пожалуйста, сделайте глубокий вдох.
Она пожала плечами.
– Ну вот и сказал.
Ули не был уверен, что понял смысл её слов, и не очень спешил в нём разобраться. Определённо, Рутис привлекательная женщина, тут двух мнений быть не может; но он же всё-таки врач. Он и прежде видел немало обнажённых существ различных полов. Это часть его работы.
Он её выслушал, простукал, осмотрел и не нашёл ничего примечательного, что и отметил в карте. Здоровая, крепкая тви'лека, выглядевшая чуть моложе своих лет, с обычными для её вида показателями – по крайней мере, такие результаты давал традиционный медицинский осмотр.
– Встаньте перед диагностом, пожалуйста.
Она встала. Обнаружив её присутствие на специальной платформе, машина зажужжала. Вспыхнул яркий свет, тви'лека мгновенно была взвешена и измерена, просканированы все системы органов: пищеварительная, дыхательная, нервная, кровеносная, опорно-двигательная. Всего за один удар сердца автомат произвёл целый набор проверок, как общих, так и специфических для конкретной расы, и вывел результаты на экран. Он показал, что у Мимы нет никаких отклонений, она здорова и не является носителем инфекций. Ничего необычного.
– Можете одеваться, – сказал Ули.
Она взглянула на него.
– Так я могу идти?
– Да. Все показатели в норме.
– Два часа жизни потрачено впустую, – пробормотала она и принялась одеваться.
Ули вышел из приёмной, сдерживая улыбку. Он хорошо её понимал.
Глава 28
"Звезда Смерти", капитанский мостик, центр управления
Таркин поймал себя на мысли, что опять мечтает о том, чтобы здесь оказалась Даала. Удивительно, как сильно ему не хватает её общества. Конечно, у неё есть боевое задание в комплексе "Утроба", но сама природа этой части космического пространства, где множество чёрных дыр вращается одна вокруг другой в сложном причудливом танце, приводила к тому, что случайно попавшие туда корабли не должны были достичь её центра. А если природной защиты оказывалось недостаточно, четыре звёздных разрушителя, находящиеся в полной боевой готовности, были вполне способны справиться с любым кораблём, принадлежащим повстанцам или кому-то ещё.
Сейчас, когда здесь, в системе Хоруз, строилась боевая станция, работы в "Утробе" несколько утратили былое значение. Другие проекты Кви Ксукс – "солнцедробитель", "опустошители миров" и прочее супероружие – всё ещё были в процессе разработки, а комплекс был набит учёными и техниками высочайшего уровня, но если Даала будет отсутствовать недели две, на время её отлёта у подчинённых ей капитанов разрушителей не должно возникнуть трудностей с обеспечением безопасности.
Конечно, Даале был дан чёткий приказ не покидать пост, пока её не отзовут, и она выполняла задание, как любой имперский адмирал. Но приказы могли быть разные, и поскольку все они исходили от Таркина, он мог их изменить, если считал нужным. Будучи гранд-моффом, он имел большую свободу действий в отношении того, как управлять вверенной ему частью флота. Он ни перед кем не отвечал, кроме императора, и пока он справляется со своим делом, императора не волнует, как ему это удаётся.
Таркин посмотрел в иллюминатор на полусобранную боевую станцию и задумался.
Инструкции службы безопасности "Утробы" не допускали различных толкований. Если в пределах комплекса появится неимперский корабль, которому удастся избежать искривлений пространства, окружавших комплекс, корабль надо захватить, а команду допросить – как и зачем они там оказались. Если захватить не удастся, разрешалось разнести корабль на атомы. Никаких исключений не предусматривалось, поэтому следовать такому распорядку мог даже напрочь лишённый мозгов рядовой. Даале нет нужды стоять рядом с канонирами и вдалбливать им то, что они и так знают.
Должны справиться и без неё. Таркин пошёл к себе, включил личный голокоммуникатор и принялся ждать соединения. Ждать пришлось недолго.
– Уилхафф! Как я рада тебя видеть!
На голопластине спроецировалось изображение Даалы в натуральную величину и с хорошим разрешением – оно не создавало иллюзии её присутствия, но хорошо передавало и выражение лица адмирала, и её холодную надменную красоту. Как и Таркин, она сидела в кресле командующего.
Она была рада его звонку, и это доставило ему удовольствие.
– А я – тебя, Даала. Как дела в комплексе?
Она отмахнулась.
– Ничего особенного. У тебя есть новости?
Поскольку в "Утробе" проводились секретные эксперименты, связь с внешним миром там была большей частью запрещена. За исключением этого канала, Даала и её команда были отрезаны от всей остальной галактики – вызвать их мог только император и, возможно, Дарт Вейдер. Таркин мог бы оправдать нынешний разговор соображениями безопасности – всё-таки, если не доверять гранд-моффу, то кому вообще можно доверять?
– Ничего, что касается твоей области, – ответил он. – Мы выигрываем войну.
– Конечно, – сказала она с понимающей улыбкой.
Он улыбнулся в ответ.
– У нас есть несколько локальных проблем. Некоторые из них, к счастью, уже разрешились при помощи одного представителя Империи, которого ты, вне всякого сомнения, знаешь.
Даала кивнула. Конечно, она поняла, о ком речь, но тоже не стала поминать имени Вейдера всуе. Предполагалось, что этот канал связи защищён, поскольку сигнал шифровался на обеих сторонах, но ни Таркин, ни Даала в это не верили. У Вейдера везде были уши, и то, что один техник мог скрыть, другой может выявить.
– Тем не менее, – продолжил Таркин, – ты должна получить кое-какие... личные инструкции. Для этого тебе придётся приехать сюда.
– Правда? Когда?
– Как только позволят твои обязанности.
Они улыбнулись друг другу. Оба знали, что её "обязанности" были не более интересны, чем доение дроутов. Экипажам даже во сне снятся только учебные и боевые тревоги.
– Хорошо, – сказала она. – Думаю, что смогу вылететь в... который сейчас час?
Он тихо рассмеялся. Даала – единственное существо в галактике, способное заставить его смеяться. Эта её черта очаровывала – а ведь в придачу Даала обладала красотой, умом и целеустремлённостью.
– Дай мне знать, когда вылетишь. Буду рад тебя видеть, адмирал Даала.
– Я тебя тоже, гранд-мофф Таркин.
Она отключилась, и Таркин почувствовал, как защемило в груди. Был ли он счастлив? Конечно. Но было и нечто большее, что-то, что он не мог чётко определить. Даала – потрясающая женщина, и не только из-за своей внешней привлекательности. Привлекательной была и её беспощадность. Даала была самой высокопоставленной женщиной в имперском флоте – конечно, в основном благодаря махинациям самого Таркина, но он не сомневался, что в конце концов она достигла бы всего самостоятельно. Если не знать, что она женщина, и судить лишь по результатам деятельности, она могла с успехом соперничать с любым офицером-мужчиной – и часто так и делала.
Возможно, она не поднялась бы так высоко и так быстро без его помощи, но, вне всякого сомнения, женщину с её навыками и талантами нельзя держать в задних рядах. Его бы не привлекла менее способная женщина. Если мужчина не может найти себе пару равного потенциала, она должна быть хотя бы близка ему по духу.
Он осмотрел каюту. Не слишком ли много пыли? Надо вызвать дроидов-уборщиков, и пусть немедленно наведут здесь чистоту. В конце концов, прилетает Даала. Всё должно быть превосходно – или он должен знать, почему это не может быть так.
Он улыбнулся. За спиной его называли стариком, но внутри у него всё ещё горел огонь. Он был уверен – подчинённые удивились бы, узнав, как ярко он горит.
Глава 29
"Звезда Смерти", сектор "дельта", строящиеся каюты гражданских рабочих
Тила пришла к выводу, что начальник любит взваливать на её плечи различные задачи исключительно ради того, чтобы лицезреть её реакцию. Текущая задача была легче одних, но сложнее других, – а в целом, ещё одно рутинное дело, без которого она вполне могла бы обойтись.
Стинекс выжидающе смотрел на неё:
– Что ты об этом думаешь?
– Я думаю, вы испытываете какое-то извращённое удовольствие, когда меня мучаете.
Он рассмеялся:
– Чем старше становишься, тем труднее найти в жизни удовольствия. Итак, твоё решение?
– БДВ. Или ВКП.
Стинекс опять засмеялся, на этот раз громче. БДВ означало "брось деньги на ветер", а ВКП – "возьми кувалду побольше". Такими словечками любили перебрасываться строители и механики. Огромное количество проблем можно было разрешить, имея достаточно кредитов, чтобы купить всё необходимое для их разрешения, или прибегнув к грубой силе. И то, и другое в данном случае было неприемлемо. Она это знала, но ей нравилось веселить Старика.
– А если серьёзно? – спросил он.
Тила встала и подошла к схеме спального блока. В закрытом состоянии он очень сильно походил на гроб, и она понимала, что не единственная, у кого возникает подобное впечатление. Она махнула рукой, и вспыхнул список расчётов и параметров.
– Смотрите, босс, – начала она. – Расчёты вы знаете не хуже меня. Если мы попытаемся запихнуть пять сотен гражданских, не имеющих ни навыков, ни адаптации к замкнутым пространствам, в подобные закутки, вскоре у них поедет крыша. Работать они не смогут, зато медцентр будет переполнен... выгоды от этого никакой.
Он кивнул.
– Всё же эту задачу надо решить, а поскольку главный здесь я, поручаю её тебе.
Тила пробормотала непристойное проклятие.
Задача состояла в том, чтобы разместить N живых существ в объёме V свободного пространства. Всем строителям в галактике хорошо известно, что у представителей многих рас, если они не имеют достаточно жизненного пространства, развивается клаустрофобия, и часто очень сильная. Особенно сильно клаустрофобия действует на людей – в этом и заключалась проблема, поскольку планировалось, что 95 процентов экипажа "Звезды Смерти" будет принадлежать к человеческой расе или к расам, генетически сходным с ней. Люди-военные могли бы пройти специальную подготовку, состоявшую из гипноза и приёма различных препаратов в сочетании с периодами адаптации, и добиться, чтобы это затруднение не приобрело характер эпидемии – но у гражданских такой возможности не было. Если поместить разумное существо на ночь в пространство размером с гроб, у него очень быстро появятся психологически проблемы. А представителей некоторых не-человеческих рас, например, гаморреанцев и трандошан, нельзя заставить залезть туда добровольно ни под каким видом.
Вы же не захотите, чтобы тот, кто сваривает критический шов в важном соединении воздуховода, был полубезумным от недосыпа – потому что боязнь замкнутого пространства не давала ему сомкнуть глаз несколько суток.
Казалось бы, на станции такого размера вопрос, где разместить жилые помещения, не должен был никого волновать. Но какой-то дурак, составлявший первоначальный план, решил, что пространства размером метр на метр на два будет достаточно для любого гуманоида, если ему придётся использовать эту каморку только для сна. Ничего другого он там делать не будет из-за банального отсутствия места. В спальный блок приходилось заползать, а внутри нельзя было ни сесть, ни развернуться. Если залез вперёд ногами, вылезать надо головой вперёд, и больше никак.
В итоге вопрос стоял следующим образом: как найти для жильцов больше места? Им нужны комнаты размером самое меньшее два на два на два метра, чтобы основная масса их обитателей могла выпрямиться, не ударившись головой о потолок, и потянуться, не задев руками стены – и даже этого места хватало бы впритык. Получалось, что нужно вчетверо больше места, чем выделено. Вопрос – где его взять? Свободное пространство в гражданских секторах уже было задействовано для других нужд.
Стинекс знал об этом не хуже неё. И, скорее всего, у него уже имелся ответ. Но он всегда всех испытывал. Нет, он не хотел, чтобы она провалилась – она вовсе так не думала. Но она знала – Старик обрадуется, когда она найдёт решение – причём лучшее, более оригинальное решение.
Однако в данном случае решение всё не приходило. Придётся над ним поразмыслить.
Так она и сказала. Он кивнул. Он всегда считал, что сначала нужно семь раз отмерить, и знал, что лучше пусть она серьёзно обдумает проблему, чем выдаст первое, что придёт в голову.