 |
|
Звезда Смерти, сектор Н-1, палуба № 69, кантина среднего уровня 10 страница
Конечно, Тагге об этом знал. Он просто записывал свои возражения на рекордер, чтобы прикрыть тыл – на всякий случай.
Мотти поддержал его игру:
– Опасность для флота, командующий, но не для этой станции.
Твердолобый, как дюрастальная плита, Тагге продолжал гнуть своё:
– Восстание будет получать поддержку Имперского Сената, пока…
Он умолк, потому что в зал вошёл гранд-мофф Таркин в сопровождении Дарта Вейдера. Таркин объявил:
– Имперский Сенат больше не должен нас заботить. Мне только что сообщили, что император распустил его. Навсегда. Последние остатки Старой Республики перестали существовать.
Но и это не заставило Тагге заткнуться.
– Это невозможно! Как император будет править без чиновничьего аппарата?
Таркин ответил:
– Региональные губернаторы будут осуществлять управление своими территориями напрямую. – Он даже слегка улыбнулся. – Страх будет держать звёздные системы в узде – страх перед этой боевой станцией.
– А как же восстание? – настаивал Тагге. Он был как боррат, вцепившийся в кость: ни за что не отпустит. – Если повстанцы завладеют техническими данными станции – что возможно, хотя и маловероятно – они могут найти слабое место и воспользоваться им!
– Планы, о которых вы говорите, скоро будут в наших руках. – Это произнёс глубокий голос Вейдера, вставшего позади кресла Таркина.
Мотти уже не мог сдерживаться.
– Любая атака на станцию со стороны повстанцев будет бесполезным предприятием, вне зависимости от того, какими сведениями они располагают. Станция сейчас – абсолютная сила в галактике. Я думаю, мы этим воспользуемся.
Вейдер заявил:
– Не слишком гордитесь технологическим ужасом, который вы построили. Способность уничтожить планету ничто по сравнению с могуществом Силы.
Мотти захотелось расхохотаться. Да Вейдер, должно быть, сошёл с ума! Как он может так говорить, если осколки Безнадёги всё ещё носятся вокруг станции?
– Не пытайтесь запугать нас своими фокусами, повелитель Вейдер, – заявил он, чувствуя себя в безопасности в присутствии свидетелей. Он видел, что Вейдер повернулся к нему, но уже не мог остановиться. Даже зная, что не следует дразнить человека в чёрном, он продолжал:
– Ваша древняя религия не помогла вам вернуть украденные планы или при помощи ясновидения обнаружить тайную базу пов… ик!
Вейдер, стоявший в трёх метрах от него, подался вперёд и сделал лёгкое движение рукой, сжав ладонь в кулак.
Мотти почувствовал, что горло будто сжали стальные клещи. Он… не мог… вдохнуть!..
Он скрёб пальцами по воротнику, пытаясь стряхнуть удавку, которая затягивалась на шее. Не получалось. Что-то давило на горло, но не было ничего, что вызывало это давление.
– Меня беспокоит ваше неверие, – заметил Вейдер.
Мотти почувствовал, как кровь отливает от лица. Хотелось закричать, но он смог издать лишь сдавленный писк, проваливаясь в небытие и смерть…
Он едва слышал слова Таркина:
– Хватит, Вейдер, отпустите его.
– Как пожелаете.
Тёмный повелитель отступил и отвернулся, и через мгновение Мотти повалился на стол. Он снова мог дышать. Он выпрямился, распираемый яростью, и впился глазами в Вейдера. Если бы только у него был бластер!
Он вовсе не был трусом, но в его ярости присутствовал оттенок страха. Как Вейдеру это удалось? Он же стоял за три метра!
Мотти сглотнул. Во рту пересохло, горло саднило. Таркин заявил:
– Этот спор не имеет смысла. К тому времени, когда станция вступит в строй, повелитель Вейдер предоставит нам координаты базы повстанцев. И мы сокрушим восстание одним стремительным ударом!
Мотти в это верил. Но теперь он знал и ещё кое-что. Он чувствовал, что, не вмешайся Таркин, он был бы уже покойником.
Это подействовало отрезвляюще. Что толку управлять станцией, способной уничтожить планету, если тебя самого мановением руки может убить псих в чёрном плаще?
С Вейдером надо что-то делать. Но очень, очень осторожно.
Глава 57
"Звезда Смерти", тюремный уровень, блок АА
Ули только что закончил обход, неизменно включавший в себя посещение тюремного блока. Большинство заключённых здесь сидели за мелкие правонарушения, пьяные драки и тому подобное. Он как раз направлялся к себе, когда увидел, что навстречу ему по коридору идёт никто иной, как сам Дарт Вейдер.
С ним была красивая юная девушка.
Такое сюрреалистичное зрелище немедленно заставило его подумать, уж не сон ли это. Но они были реальны; он увидел искажённое отражение ламп в чёрном шлеме проходившего мимо Вейдера и услышал мерный звук респиратора. Стук его сапог, ступающих по решётчатому полу, оказался неожиданно тихим для такого крупного человека.
Одной рукой Вейдер сдавливал предплечье девушки, и Ули заметил на её лице отражение гнева и боли, потому что хватка была слишком сильной. Кем бы она ни была, она явно сопровождала Вейдера не по собственной воле.
Девушка в белом платье казалась немного знакомой, хотя Ули и не мог её узнать. У неё были длинные каштановые волосы, уложенные баранками на висках. Похоже, несмотря на своё униженное положение пленницы, она полностью владела собой.
Кроме них троих, в коридоре никого не было. Когда Ули приблизился, Вейдер вдруг остановился. Не обращая внимания на доктора, он открыл одну из камер и бесцеремонно втолкнул девушку внутрь. Дверь за ней опустилась.
Пройдя мимо, Ули замедлил шаг и украдкой оглянулся. Закрыв камеру, Вейдер развернулся, чёрный плащ взметнулся у него за спиной. Он посмотрел на Ули. Нельзя было разглядеть его лица, но у Ули не возникло ни малейшего сомнения, что Вейдер смотрит прямо на него.
Он отвернулся и пошёл дальше. У выхода из тюремного блока он встретил техников в чёрных мундирах и шлемах. За ними следовал парящий в воздухе на репульсорах дроид-дознаватель.
Ули ехал на лифте к себе в медцентр, размышляя, кто эта девушка и в чём состояло её преступление. Выйдя из лифта, он двинулся по коридору, но его остановил выруливший из-за угла Ц-4МЕ-О.
– Добрый день, доктор Дивини.
– Добрый не для всех, как оказалось. Я только что встретил в тюремном блоке Дарта Вейдера собственной персоной, и он явно собирался допрашивать одну юную даму. Ты знаешь, кто она?
– Принцесса Лея Органа, представитель планеты Алдераан в Имперском Сенате. Говорят, она симпатизирует Альянсу повстанцев. Видимо, она располагает информацией, которая нужна Империи, поэтому ей и грозит допрос у Вейдера.
Ули содрогнулся. Технология допроса примитивна – она основана в основном на грубой силе, и это не случайно. Многие заключённые начинают говорить незамедлительно, стоит им только взглянуть на блестящих чёрных шарообразных дроидов Имперского бюро расследований, щетинящихся архаичными шприцами и электродами. И горе им, если не начинают, потому что название "дроид-дознаватель" – не просто эвфемизм. Его функции действительно состоят в том, чтобы вырвать признание. Это всего-навсего орудие пыток. Множество тех, кто прошёл "осмотр" при помощи его зондов, получили психические, а иногда и физические увечья, не поддающиеся лечению.
Жестокая судьба для такой красивой и храброй девушки, как принцесса. Ули заметил в ней лишь намёк на страх; он понял, что она сопротивлялась Вейдеру так, что тому пришлось пойти на крайние меры. Всё это говорило о её мужестве – Ули сомневался, что сам обладал таким.
Он негодовал, что в Империи применяются такие варварские методы, хотя и не был этим особенно удивлён. Он знал, что ничего не может поделать. Если заявить протест против имперского кнута, принцессе это не поможет, а его самого немедленно посадят. В конце концов, у Ули оставалась надежда, что он когда-нибудь освободится от долга имперскому флоту, хотя, скорее всего, одновременно он освободится и от самого своего жалкого существования. Он покачал головой и взглянул на Формио.
– Ты меня ищешь?
– Вас. Доктор Хотайс хочет обсудить с вами перерасход бюджетных средств в прошлом месяце.
Ули чуть не застонал в голос, но мысль о девушке в тюремной камере заставила его устыдиться. Она столкнулась с тем, что гораздо ужаснее выволочки за перерасход.
Он двинулся за дроидом. Какой позор! Она так юна, так красива. И она чем-то напомнила ему Бэррисс.
"Звезда Смерти", тюремный уровень, блок АА, камера № 2187
Вейдер направлялся в камеру, где была заключена принцесса Лея Органа, в сопровождении трёх техников в чёрных униформах и шлемах. Он надеялся, что в тюрьме она станет более сговорчивой. Но она продолжала молчать. Значит, таков её выбор. Принцесса о нём пожалеет.
За ними следовал дроид-дознаватель. Это грубое орудие, примитивный инструмент по сравнению с утончённостью Силы, но принцесса обладала сильной волей, и ею нелегко манипулировать даже при поддержке тёмной стороны. Он мог вырвать у неё признание, но мог и случайно уничтожить нужную информацию. Принцесса вынудит его выжечь ей мозг, прежде чем откроет хоть что-то – в этом он был уверен.
Однако, на некоторое время подвергнувшись "заботам" парящего у него за спиной предмета, она должна стать немного… податливее.
Иногда приходится использовать и грубые методы, лишь бы они были действенны.
Дверь открылась. Принцесса сидела в пустой камере на возвышении. Вейдер вошёл в сопровождении двух техников, третий остался ждать в коридоре.
– А теперь, ваше высочество, обсудим расположение тайной базы повстанцев, – сказал тёмный повелитель.
Из-за его спины выплыл дроид-дознаватель, и Вейдер увидел, как дерзкое выражение на её лице дрогнуло. Когда машина приблизилась, он почувствовал её страх.
Хорошо…
Дверь за ними захлопнулась.
Но через полчаса, несмотря на сыворотку правды, электрошок и прочие меры воздействия, стало ясно, что её сопротивление не снизилось настолько, чтобы он смог прозондировать принцессе мозг. Это было удивительно.
Физически она ослабла и испытывала сильнейшую боль, но её сознание оставалось под защитой. Она ничего ему не открыла.
Такой самоконтроль характерен разве что для джедая, подумал он.
Он крепко держал в узде гнев и разочарование, не позволяя им выйти на поверхность. Были и другие дела, требующие внимания.
– Мы ещё не закончили, – сообщил он принцессе. А одному из техников приказал:
– Позовите врача.
Техник спросил:
– Разве её не должны казнить?
– В своё время, когда я решу, – ответил Вейдер. – До того момента она должна быть жива и в добром здравии. За это вы отвечаете передо мной лично.
Техник заметно побледнел. Вейдер развернулся и вышел из камеры.
"Звезда смерти", медцентр
Ули всё никак не мог забыть о пленной принцессе. Что-то было в ней такое, что задело его.
Выйдя из кабинета Хотайса, он твёрдо сказал себе, что нет никаких причин размышлять о ней. Скорее всего, она уже мертва – ещё одна жертва войны, как и миллионы людей, погибших на тюремной планете.
– Эй, ты! – громко окликнул его мужской голос. Ули развернулся и увидел техника-дознавателя. – Ты дежурный врач?
– Да. Я доктор Дивини.
– Для тебя есть пациентка. Сюда, побыстрее.
Ули пошёл вслед за техником обратно на тюремный уровень. Вейдера уже не было, дроида-дознавателя – тоже, но результат их трудов был налицо. Принцесса, лежавшая в камере на возвышении, сильно страдала.
Ули провёл рукой над камерным считывателем и скомандовал:
– Аптечку первой помощи!
Прибор опознал его, из стены выдвинулся ящик с аптечкой. Ули выхватил оттуда переносной диагност, подошёл к лежащей девушке, прижал сенсор к её обнажённому плечу и принялся изучать ползущие по экрану значки.
Её веки затрепетали, затем она открыла глаза и слабо улыбнулась.
– Прошу прощения, что не встаю, доктор. Я немного устала.
Он неосознанно ответил на её улыбку.
– Сочувствую, – сказал он. – Я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь вам.
– Давненько я такого не слышала.
– Просто расслабьтесь, я обо всём позабочусь.
– Это я тоже слышала уже очень давно.
Несмотря на серьёзность положения, Ули усмехнулся. Он восхищался ею. Её накачали наркотиками, пытали электрошоком и кто знает чем ещё, а она всё равно способна шутить! Если все повстанцы таковы, Империя не скоро выиграет войну.
"Звезда смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Обычно атмосфера здесь была, по меньшей мере, праздничной. Сегодня веселье угасло. Ратуа сидел у стойки и наблюдал, как Мима готовит напитки, и оба они были несчастны. Её руки двигались, но он знал, что мысли её далеки от того, чем она занята. Они стали свидетелями гибели целой планеты – и сделало это гигантское оружие, на борту которого они оба жили. Для любого живого существа это кошмарное, отрезвляющее зрелище. Да что за чудовище имело такое жестокое сердце, чтобы приказать уничтожить целый мир?
И если бы Ратуа не удалось сбежать, этот мир забрал бы с собой и его, как забрал миллионы жизней, оборвавшихся в муках.
Они были не единственными, кто это видел, а по станции, несмотря на её размеры, слухи распространялись быстро. "Звезду Смерти" построили именно для того, чтобы делать подобные ужасные вещи, хотя большинству здешних обитателей дали понять, что она никогда не станет использовать свою разрушительную мощь в таких масштабах. Что там сказал в одном из выступлений этот важный тип (вроде бы его зовут Таркин)? "Страх будет держать галактику в узде". Это Ратуа понимал – в этом был особый извращённый смысл. Но чтобы действительно воспользоваться оружием станции, распылить живую планету, пусть и населённую самыми отъявленными преступниками в галактике, и даже не для демонстрации силы, а чтобы потренироваться…
У существа в здравом уме это в голове не укладывалось.
Война только что сделала очень опасный поворот, и Ратуа боялся, что всё может стать ещё хуже.
* * *
Коммандер Атур Райтин не успел ни с кем сойтись достаточно близко, поэтому сейчас сидел за столиком в одиночестве, потягивая крепкий ликёр из клубней какого-то тропического растения с планеты Итор. Для него это была встряска, но, хотя обычно Атуру нравился этот резкий вкус, сейчас он пришёл в кантину не за этим.
Как дошло до того, что Империя уничтожает целые миры? Он, Атур, здравомыслящий человек; может, он и аполитичен, но отнюдь не наивен. Он был уверен, что знает цель строительства боевой станции. "Звезда Смерти" может положить конец миру, это оружие так невообразимо ужасно, что само его существование предотвратит любой мятеж. И если уж понадобилось демонстрировать его немыслимую мощь, надо было выбрать одну из необитаемых планет, которых здесь полно. Разбить одну на куски, и всем станет ясно и понятно: твой мир может быть следующим.
Он понял, что был наивен. Он позволил себе думать, что существует предел жестокости – что может существовать такая вещь, как оружие, слишком мощное, чтобы им воспользоваться. Очевидно, это не так. Как оказалось, нет предела, ниже которого не может пасть разумное существо. Создай бластер, способный уничтожить планету, и какой-нибудь ещё больший глупец создаст другой, способный уничтожить звезду. Так и будет продолжаться, и безумию не будет конца, потому что всегда есть более убийственный бластер.
Как может человек, имеющий совесть, после такого события остаться равнодушным к политике?
Он сделал ещё один большой глоток. И этого уж точно достаточно, чтобы заставить любого носителя разума напиться.
* * *
Вил и Тила сидели за столиком и молчали. Перед ними стояли стаканы, но они к ним даже не притронулись.
Она заметила, что Вил угрюмо заглядывает в стакан. Он пилот, его учили убивать, он сам подставлял свою жизнь под удар – но уничтожение Безнадёги всё равно его потрясло. Очень сильно потрясло.
Тилу же не просто потрясло. Её повергло в ужас. Она могла быть на той планете – она и была на той планете. Если бы не её специальность, которую Империя сочла для себя полезной, она была бы всё ещё там, когда Безнадёга раскололась на куски.
Она не имела никакого отношения к оружию этой станции. Она разрабатывала и строила жилые помещения и зоны отдыха. И у неё ведь не было выбора! В конце концов, она и сейчас всё ещё заключённая.
Верно?
Она знала, что в старые добрые времена её внутреннее "я" сказало бы: "Я же говорила!" Но сейчас оно было необычно молчаливо.
Глава 58
"Звезда Смерти", палуба № 69, кантина "Холодное сердце"
Ули сидел у барной стойки рядом с гуманоидом, обладавшим невероятно яркими зелёными глазами, и вспоминал кантины, где он коротал время всю свою военную службу. В одних он весело проводил время, в других получалось лишь расслабиться. Иногда там собирались тесные компании товарищей по призывному несчастью – врачей, сестёр, сиделок, причём всех их вынудили принимать участие в войне, которую они ненавидели. Те, кому приходится зашивать раненых и закрывать глаза мёртвым, которых не удалось спасти, не испытывают энтузиазма, когда речь идёт о военных подвигах. Когда под твоим ножом проходит тысяча молодых людей, разорванных и изуродованных бластерным огнём или шрапнелью, это старит и высасывает всю энергию до капли. Война – самое глупое и разрушительное занятие для живого существа, и если бы Ули вдруг стал каким-нибудь божеством, перво-наперво он стёр бы все знания и память о том, что война во вселенной вообще возможна.
Теперь же у Империи есть, чем уничтожать планеты – и сам он оказался здесь, на этом треклятом оружии. Разве что-нибудь может быть хуже?
– Привет, док.
Ули взглянул налево и увидел приближающегося к бару сержанта. Через пару секунд он его вспомнил – это же его пациент! Тот парень, у которого ночные кошмары и повышенное содержание мидихлориан.
– Привет, сержант. Как спится?
– Если честно, совсем хреново. Недавно стало хуже. Намного хуже.
Он опустился на соседний табурет.
– Понимаю. Снотворное не помогло?
– Ни капельки.
– Мне жаль.
– Мне тоже. Я… – Он умолк и уставился на зеленоглазого справа от Ули. – Силот Ратуа Дил?
Судя по глазам, зелосианец, решил Ули. Одна из немногих в галактике хлорофильных рас. И очевидно, они с сержантом хорошо знакомы.
"Человек-растение" обернулся, и Ули заметил, как в его глазах промелькнул ужас. Но потом они приобрели обычное, слегка циничное выражение.
– Проклятье, – сказал он. – Стил, ты что, поменялся с кем-то дежурствами? Я должен был проверить. – Он покачал головой, пожал плечами и усмехнулся. – Ну, ладно.
– Что ты здесь делаешь? – спросил сержант. Без враждебности спросил, насколько мог судить Ули, тем не менее, ему вдруг стало очень неловко сидеть между ними.
– Пью эль, – ответил Силот Ратуа Дил. – Мечтаю о возвращении домой. Там было не так уж и плохо. Я ведь распрекрасно поживал дома – но нет, мне захотелось попутешествовать, посмотреть галактику. Глупо.
К ним направилась управляющая. Ули заметил, что она держит правую руку так, чтобы её не было видно из-под стойки. Ему снова стало не по себе.
Управляющая-тви'лека тоже показалась ему знакомой. Где же он её встречал? Ах да, он же не видел её в одежде. Ещё одна пациентка.
– Рада вас видеть, доктор Дивини. – Тви'лека посмотрела на соседа Ули справа. – Всё в порядке?
– О, да, – ответил зеленоглазый. – Мы просто возобновляем знакомство. Встречались когда-то.
Стил взглянул на барменшу.
– Ты его знаешь, Мима?
Та кивнула.
– Знаю.
Стил перевёл взгляд на зелосианца. Ули чувствовал, как между ними струится напряжение, и слегка подался назад, чтобы уйти с пути этого потока.
– А как ты… – начал Стил.
– Решил смотаться, – сказал Силот Ратуа Дил.
Мгновение Стил молчал, затем бросил взгляд на стоявшую за стойкой тви'леку.
– Ты ведь не держишь в руке парализатор, а, Мима?
– Может, и держу.
Стил кивнул, как будто своим мыслям. Он посмотрел на зелосианца, потом на тви'леку.
– Вот как?
– Да, вот так. А ещё я знаю, кто он и откуда здесь взялся.
Воцарилось многозначительное молчание.
Ули спросил:
– Извините, что лезу не в своё дело, но поскольку я нахожусь в центре беседы, и поскольку речь вдруг зашла о парализаторах, кто-нибудь может объяснить, что происходит?
Остальные переглянулись. Зелосианец сказал:
– Извините, доктор, ээ… Дивини, так? Всё очень просто. Прежде чем перевестись сюда, сержант Стил служил в охране на Безнадёге – знаете, та планета, которую наша станция разнесла вдребезги? А я там некоторое время обретался.
– Он беглый заключённый, – уточнил Стил. Его голос был тих и спокоен, но слова дошли до каждого. Он взглянул на свои руки – мозолистые руки, заметил Ули. Потом поднял взгляд на зелосианца.
– Тебя отправили туда жить.
– Хочешь сказать, сержант, меня отправили туда умирать? Потому что, когда те, кто рулит этой станцией, выстрелили своим лучом смерти, всё на Безнадёге сгорело дотла, а прах разнесло по галактике, если я правильно помню.
Стил кивнул.
– Так.
– И что теперь? – спросила тви'лека.
– Ага, – поддакнул Ратуа. – Теперь ты не можешь отправить меня обратно, а, сержант?
Ули всмотрелся в лицо Стила. Тот мог бы стать прекрасным карточным игроком, потому что не выдал ни единой эмоции.
– Нет, – в конце концов сказал сержант. – Думаю, нет. – Он перевёл взгляд на Миму. – Ты действительно считаешь, что он стоит того, чтобы ради него пускать в ход парализатор?
– Я действительно так считаю.
Миновало ещё пять секунд.
– Налей-ка мне кружечку аларевийского эля, – попросил Стил. – И принеси что-нибудь доку и этому пучку редиски. За мой счёт.
Мима кивнула и убрала руку из-под стойки. Похоже, она и её дружок чуть-чуть расслабились. Не сильно, но Ули готов был поставить на кон перспективу освободиться из-под действия ДОСВИ, что сегодня парализатор уже не выстрелит. Вот как потрясение действует на разумных существ.
Он был уверен, что они только что избежали весьма скверного поворота событий. Может, лучше всего оставить всё как есть, но Ули мучило любопытство. Он спросил:
– Если я правильно помню, сержант, вы вроде бы мастер каких-то единоборств?
– Верно.
– А если бы дама всё же пустила в ход парализатор, вы смогли бы от него защититься?
– Возможно. Но главная опасность не в ней.
– Правда?
– Покажем ему? – спросил Стил, глядя через плечо Ули на зелосианца.
– Конечно. Ну, и где же ваш стакан, док?
Ули посмотрел на стойку. Его полупустой стакан с пивом…
Где же он?
Он взглянул на зелосианца. Тот на мгновение расплылся…
Стакан стоял перед ним. Поверхность пива слегка колыхалась, но больше не было никаких признаков того, что стакан куда-то исчезал.
Стил тихо засмеялся.
– Ратуа очень быстрый.
– Я понял, – сказал Ули. – Значит, если Мима достаёт парализатор, вы разбираетесь с ней, и в это время Ратуа вас чем-нибудь бьёт. Если же решите вначале схватить его, Мима выстрелит из парализатора.
– Я оказался не в самом выгодном положении, – подтвердил Стил.
Ули бросил взгляд на сержанта.
– Так вы с этим смиритесь? Позволите ему разгуливать на свободе?
Мима поставила перед Новой кружку с тёмным элем. Тот кивнул.
– Почему нет? Вряд ли Ратуа собирается отсюда смыться. И ведь он прав – я не могу отправить его на планету, которой больше нет. – Он взял кружку и сделал глоток. – Спасибо. – Опять взглянул на Ули. – По сравнению с тем, что Империя сотворила на наших глазах, сколько вреда может принести контрабандист? Ты бы хотел вернуть его обратно?
– Не особо.
– Ну вот.
Мима принесла кружки остальным и ещё одну для себя.
Ули поднял стакан.
– За окончание войны, – провозгласил он.
Остальные подняли кружки и повторили его слова.
Глава 59
"Звезда Смерти", капитанский мостик, командный центр
Таркин обратил взгляд на Вейдера. В глазах у него был невысказанный вопрос. Присутствовавший здесь же генерал Тагге, без сомнения, всё ещё оправлялся от недавнего сообщения Таркина.
– Она до сих пор сопротивляется ментальному зондированию, – сообщил Вейдер. – Пройдёт время, прежде чем мы что-нибудь от неё узнаем.
Таркин покачал головой. Почему такие мелкие детали всегда тормозят крупные проекты?
Вошёл один из офицеров штаба, и Таркин внимательно оглядел его. Штабист доложил:
– Финальная проверка завершена. Все системы готовы. Какой избрать курс?
Великолепно! Если суперлазер полностью боеспособен, они могут отправляться куда угодно. Но нужно узнать местоположение базы повстанцев, и… Ага, стоп.
Таркин потёр подбородок.
– Возможно, на неё подействует альтернативная форма убеждения.
– Что вы хотите сказать?
– Я думаю, пришла пора показать всю мощь этой станции. – Он обратился к офицеру. – Возьмите курс на Алдераан.
Тот что-то пробормотал и вышел, но Таркин уже думал о другом. Если принцесса Лея Органа была для Империи соринкой в глазу, то Алдераан – целым бревном.
Ну что же, пришла пора уничтожить это бревно. Сжечь.
Тагге собрался было что-то сказать, но передумал. Таркин почти мягко улыбнулся ему:
– Я понимаю ваше беспокойство, генерал. Уверяю вас, я недавно имел беседу с императором, касающуюся демонстрации возможностей и мощи его боевой станции. Он заверил меня, что я обладаю для этого всеми полномочиями. – Он взглянул на Вейдера. – Вы этого не одобряете, повелитель Вейдер?
– Вовсе нет, губернатор.
"Звезда Смерти", тюремный уровень, камера № 2187
Ули бросил взгляд на дисплей сенсора. Учитывая, через что пришлось пройти принцессе Органе, состояние её было хорошим. Даже не подумаешь, что она пережила, если только этого не знать.
Ули приказал технику ждать снаружи, поэтому в камере они были одни.
– Благодарю вас, доктор… простите, не знаю вашего имени.
– Корнелл Дивини. Друзья зовут меня Ули.
– Я признательна вам за помощь, доктор Дивини, но не думаю, что мы станем друзьями. Вряд ли я долго здесь пробуду, и, кроме того, вы же имперский офицер.
Он пожал плечами.
– Этот выбор сделали за меня. Врачам не позволено демобилизовываться – уверен, вы об этом знаете.
– Вы могли бы дезертировать.
Ули рассмеялся.
– Правда? Когда же? Я никогда не оказывался в местах, откуда можно просто уйти без опаски, что тебя подстрелят с той или другой стороны. Кроме того, не уверен, что работать на повстанцев было бы лучше.
Принцесса приподнялась на локте. Это стоило ей заметных усилий, но она хотела смотреть ему прямо в глаза.
– Вы поддерживаете планы императора?
– Я не представляю, что у него за планы. И как я уже сказал, я не уверен, что Альянс чем-то лучше Империи. Да, они говорят красивые слова, но их говорил и Палпатин до того, как объявил себя императором.
– Сенат будет противостоять ему, – заявила принцесса.
– Вы ещё не слышали новости? Император распустил Сенат. Вы теперь безработная, ваше высочество.
Принцесса побледнела, и один из сенсоров тихо пискнул, когда она попыталась вскочить. Ули опустил руку ей на плечо, чтобы мягко уложить обратно, но она оттолкнула его.
– Когда это случилось?
Он пожал плечами.
– Я не знаю. У меня есть пациент, у которого сослуживец присутствовал при какой-то важной встрече в верхах. Об этом было объявлено после того, как Вейдер прибыл на станцию вместе с вами.
Она покачала головой.
– Ужасная новость.
– Иных нет с начала войны.
Она подняла на него глаза.
– Знаете, Ули, если кому и суждено вскоре узнать хорошие новости, так это нам с вами. Придётся самим создать их, а не ждать, пока они появятся.
Дверь открылась. Ули поднял голову и раздражённо начал:
– Кажется, я сказал вам…
И умолк. Это был не техник.
Это был Вейдер.
Когда в помещении взметнулся его чёрный плащ, показалось, что бледно-жёлтую стену залило чернилами.
– Думаю, ваша пациентка чувствует себя хорошо.
Слова сами сорвались с языка, прежде чем Ули успел их осмыслить:
– Да, но не благодаря вам.
Лея расхохоталась.
Вейдер уставился на Ули.
– Вы забыли своё место, доктор. Но у меня нет времени объяснять вам ошибку. – Он махнул рукой принцессе. – Идёмте, ваше высочество.
Секунду Ули и Лея пристально смотрели друг другу в глаза. Он заметил, что глаза у неё карие.
У Бэррисс были голубые.
Если бы у него было оружие, он напал бы на Вейдера в это самое мгновение, чтобы у неё появился шанс бежать. Но он врач, а не боец. Это не его путь.
– Удачи, – пожелал он принцессе.
Она кивнула.
– И вам удачи.
Вейдер почти аристократическим жестом приказал ей идти впереди себя. Дверь за ними захлопнулась.