Главная | Обратная связь

Классификация форм бытия В.П. Тугаринова 1 страница

В неживой природе формой бытия является существование;

в живой природе — жизнь;

в обществе — реальный процесс жизнедеятельности.

Четыре формы бытия в современной онтологии

— бытие процессов природы и вещей, произведенных человеком;

— бытие человека;

— бытие духовного, которое делится на индивидуализированное духовное (то, что в субъекте) и объективированное духовное (внеиндивидуальное).

— бытие социального, которое распадается на бытие отдельного человека в природе и истории и бытие общества.

Итак, природа, человек, духовность и социальность — суть основные формы бытия.

ЛИСТ ЭКСПЕРТА: ДЕФИНИЦИЯ КЛЮЧЕВОГО ПОНЯТИЯ

ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ — материальная жизнь общества и отношения между людьми;

— онтология социальной жизни;

— материальные отношения людей друг к другу и природе;

Т.Лешкевич 193

— реальный процесс жизнедеятельности людей;

— объективная первичность общественной реальности.

СТРУКТУРА

ОБЩЕСТВЕННОГО

БЫТИЯ

ареал — реалии повседневности; центральный узел — материальная практика; субстанция —труд; фон — отношения между людьми.

ВЗАИМОСВЯЗЬ РОДОВ неорганическая косная материя; БЫТИЯ органическая форма бытия; социальное бытие.

ХАРАКТЕРИСТИКИ

ОБЩЕСТВЕННОГО

БЫТИЯ

— историчность;

— определенность;

— единство единичного, особенного и всеобщего;

— предметность и процессуальность.

Тема 16. ПРОГРЕСС И ЕГО КРИТЕРИИ

Понятие прогресса. — Идея общественного прогресса. — Прогресс и регресс. — Источники прогресса. — Фаталистическое, волюнтаристское, идеалистическое и материалистическое понимание источников прогресса. — Критерии общественного прогресса. Относительный характер прогресса, ею противоречивый характер. — Прогресс и идеалы.

Прогресс(от лат. progressus — движение вперед, успех) понимается как тип направленного развития, характеризующийся переходом от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. О прогрессе можно говорить как применительно к системе в целом, так и по отношению к отдельным ее параметрам.

Представление о прогрессе — направленном изменении к лучшему возникло в древности. Однако поначалу оно носило в основном оценочный характер. Идея исторического прогресса родилась из отрицания христианской эсхатологии — религиозного учения о конечной судьбе мира и человека, цели космоса и истории. Прогресс был замечен сначала в сфере научного познания, а затем идея прогресса была распространена на сферу социальных отношений.

Просветители связывали с понятием прогресса царство разума и в ранг конечной цели истории возводили идеалы и иллюзии нарождающейся буржуазии. Невозможно не упомянуть имени итальянского философа 18 в. Вико, который наиболее тщательно разрабатывал идею общественного прогресса. Он утверждал, что все народы проходят три этапа своего развития: божественный, подчиненный жрецам, героический, реализующийся в аристократическом государстве, и человеческий, возможный в республике или представительной монархии. Пройдя эти этапы, человечество осуществляет движение по нисходящей линии. Начинается эпоха упадка, а затем все повторяется вновь. Таким образом, внимание было обращено на циклический и противоречивый характер исторического развития. Поэтому понятие прогрессанеобходимо соотносить с его противоположностью,

13195

понятием регресса (от лат. regressus — обратное движение, движение вспять).

В целом прогресс характеризуется нарастанием темпов развития и принимается как объективный закон исторического развития. Однако одной из существенных особенностей прогресса является присутствие в нем регресса отдельных элементов, связей и функций. Французский социолог Р. Арон в своей книге "Разочарование в прогрессе" ссылается на разрушительные войны, катастрофические феномены, общую деградацию человечества. Пессимистические выводы сопровождаются рассуждениями о перенаселении земли, биологическом вырождении человека в условиях научно-технической революции и ставят под сомнение саму идею прогресса.

Однако вряд ли возможно представить себе всемирную историю, осуществляющую свою поступь без катаклизмов и потрясений. Желание видеть мир исключительно упорядоченным, с напрочь упраздненной хаосомностью и спонтанностью, представлять естественно-исторический процесс в картинках всеобщего благоденствия более относится к области утопических прожектов, нежели теоретических прогнозов.

Еще Гесиод в античности представлял историю, прошедшую пять веков, где каждый век был хуже предыдущего. Речь шла о "золотом веке", где царствовали благочестие и высокая мораль, затем о "серебряном", в котором началось их падение. Оно завершилось самым худшим из веков —"железным", демонстрирующим полный упадок нравственности. В рассуждениях Гесиода четко прослеживалась идея регресса. Позиция его объяснима и понятна: он жил в эпоху распада общинно-родового строя, и именно крушение старых устоев нашло отражение в его рассуждениях.

И хоть с общественным прогрессом всегда связывали восходящее поступательное развитие человеческого общества от низших ступеней к высшим, долгое время подлинная сущность, законы и движущие силы исторического прогресса оставались невыясненными. Идеалистически ориентированные философы и социологи отыскивали источник прогресса в духовном начале, в бесконечной способности к совершенствованию интеллекта, в уров-

не развития морали и правовых идей. Однако оставалось непонятным, что же заставляет развиваться эти высшие духовные силы.

Фаталистическоепонимание прогресса, когда последний принимается как нечто неизбежное, настраивает на пассивность, созерцательное, безынициативное отношение к жизни. Волюнтаристскоепонимание прогресса связано с отрицанием объективных законов всемирной истории, стихийным волеизъявлением, изобретением произвольных оценок общественного развития.

Материалистическая позициявсегда настаивала на том, что корни исторического прогресса следует искать в сфере материального производства, в области экономики.

Высшим объективным критериемобщественного прогресса в материалистической философии признается развитие производительных сил общества,включающих в себя человека и созданные им средства труда. В соответствии с развитием производительных сил определяется прогрессивность того или иного общественного строя.

При этом необходимо учитывать, что производительные силы определяют развитие общества только в конечном счете, во всемирно-историческом масштабе, в общем виде. Каждый достигнутый уровень производительных сил открывает веер различных возможностей, и путь социального движения зависит от многих обстоятельств, в частности от исторического выбора, сделанного субъектом социальной деятельности.

Развитие духовной культуры в целом невозможно вывести непосредственно из уровня развития производительных сил, потому что надстроечные явления обладают относительной самостоятельностью по отношению к экономике. Известно, например, что Россия в 19 в. значительно отставала от Запада по уровню развития производительных сил. Однако это не помешало ей достичь высот культуры, явить свету великих композиторов, писателей, мыслителей и художников.

Прогресс — многогранное явление. Общество представляет собой сложную систему, включающую многообразное количество элементов и процессов. Они предстают как подсистемы, которые

также развиваются, способны к прогрессу и имеют собственные критерии прогрессивных изменений. Поэтому в качестве конкретных критериев общественного прогресса выделяют, наряду с экономическим, также социально-политический, идеологический и гуманистический. Вместе с тем эти частные критерии характеризуют лишь отдельные стороны общественной жизни и не дают представление о прогрессе в целом. Развитие общества как динамической саморазвивающейся системы вовсе не означает, что все ее подсистемы будут развиваться одинаково и с тем же темпом интенсификации. Как правило, их развитие осуществляется неравномерно, и прогресс одних сфер связан с регрессом или одно-плоскостным развитием других.

Западные социологи рекомендуют искать критерии прогресса в сфере сознания и ставят эту проблему в этической плоскости, в зависимости от того, чувствует ли себя человек наиболее счастливым и самоуспокоенным. Однако такого рода оценки неизбежно страдают субъективностью, поскольку цели, идеалыи настроения людей постоянно меняются. Поэтому именно непрерывное развитие производительных сил и принимается в качестве высшего критерия общественного прогресса. Более высокому уровню развития производительных сил соответствует и более сложная форма производственных отношений и общественной организации в целом.

Исторический прогресс особенно отчетливо обнаруживается в смене общественно-экономических формаций. На определенной стадии развития исторически ограниченный тип производственных отношений, господствующий в данной общественно-экономической формации, начинает тормозить развитие производительных сил, что в итоге ведет к смене общественно-экономической формации. Новая формация предлагает более быстрое развитие производительных сил, а следовательно, и рост темпов прогресса.

Понятие прогресса носит не универсальный, а относительный характер.Оно неприменимо по отношению ко Вселенной в целом, так как невозможно предписать ей однозначно определенное

развитие. Неприменимо это понятие и ко многим процессам циклического характера. При рассмотрении прогресса в органической природе различают основную ветвь развития и побочные ветви. Существует мнение ученых, что общим критерием прогресса живой природы является его степень приближения к высшей, т.е. социальной, форме движения.

Возможность прогресса определяется наличием конкретно-исторических условий. Например, возникновение жизни зависит от множества физико-химических условий, температуры планеты, наличия атмосферы. Условия могут способствовать увеличению роста прогресса или же тормозить его, а быть может, и препятствовать ему. И хотя развитие в целом происходит по восходящей и прогрессивной линии, для сохранения "веры в прогресс" следует помнить о его противоречивом характере.

Тема 17. ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ О МАТЕРИИ

Об этимологии термина "материя". — Субстратное понимание материи и его альтернативы. — Формирование представлений о материи в истории философии. — О методологии определения категории "материя". Материя как объективная реальность. — Определение понятия материи и его связь с принципом развития. Соотношение философского понимания материи и конкретно-научных представлений о ее строении и Свойствах.

Когда мы объединяем различные предметы и вещи одним понятием "материя", мы отвлекаемся (абстрагируемся) от их существенных качественных различий . Нас не интересует ни их форма, ни особенности проявления и функционирования, для нас важно нечто иное. Но что? Возможно, ответ на этот вопрос подскажет значение термина "материя". В переводе с латыни это слово означает вещество. Но не пойдем ли мы по ложному пути, связывая с материей исключительно вещественное, телесное? Тогда что же такое электромагнитное и гравитационное поле, свет, нейтрино, микрочастица, материальны ли они или это плод нашей фантазии, воображения, продукт сознания? Каково предметное содержание категории материя? Вот вопрос, ответ на который многое разъяснит.

В древнегреческой философии активно использовалось этимологическоепонимание материи, с материей связывали представление о первовеществе ,из которого состояли все прочие вещи. Материя представала как субстратвсего возникающего. Как известно, у Фалеса — это вода, у Анаксимена — воздух, у Гераклита — огонь. Анализируя формирование представлений о материи в истории философии, сопоставим два комментария. Энгельс настоятельно указывает на "первоначальный стихийный материализм, который на первой стадии

своего развития весьма естественно считает само собой разумеющимся единство в бесконечном многообразии явлений природы и ищет его в чем-то определенно-телесном, в чем-то особенном, как Фалес в воде"²⁷.

Ницше утверждает: "Начало греческой натурфилософии составляет вопрос о первопринципе, который может сделать понятным пестрое многообразие явлений. Знаменитый ответ Фалеса — "вода есть материальная первооснова всех вещей,"— сколь бы странным он ни казался, содержит три основных философских требования, важность которых становилась все более и более ясной по мере дальнейшего развития. Требования эти заключались в том, что, во-первых, следует искать подобный единый первопринцип, во-вторых, что отвечать надо только рационально, т.е. без ссылок на миф, наконец, в-третьих, что материальная сторона этого мира должна играть решающую роль"²⁸. Итак, в обоих случаях мы сталкиваемся с императивом монизма — искать единый первопринцип, с требованием мыслить рационально и с признанием материальности мира.

Среди плеяды древних философов выделяется Анакси-мандр, для которого материя, или первовещество, — это не конкретное, чувственно данное тело, а некоторая неопределенная изменяющаяся сущность — апейрон. У атомистов материя приобретает вид дифференцированного субстрата. В атомистической теории Демокрита, Эпикура, Лукреция Кара материя как субстрат всех вещей предстает в виде совокупности атомов. Они различны по форме, величине, весу, но неделимы и неуничтожимы. Их разные конфигурации объясняют многообразие объектов.

Реставрируя древнегреческое учение о материи, можно встретиться с обилием родственных терминов. "Архе" — начало — соответствует латинскому аналогу "принципиум". "Стоихенон" — стихия или корень — соответствует латинскому "элементум". Но именно термин "хюле" (hyle), преобразовавшись в ходе исторического развития через латинский

аналог в "materia", дал название новой категории. Слово "хюле" первоначально обозначало "лес", "дерево ", т.е. то, что является топливом, строительным материалом. Это и побудило Аристотеля сделать понятие"хюле" одним из основных понятий своей философии. Однако для него материя (hyle) — это только всеобщая возможность предметного многообразия, форму и действительное существование которому придает активное духовное начало "морфе", или форма. Понятие "хюле" у Аристотеля тесно связано с понятием "морфе" ("morphe" или "eydos"). И хотя в онтологической концепции Аристотеля явно ощущается дуализм материи и формы, он никогда не приписывает "хюле" самостоятельной реальности — реально материя существует лишь в соединении с формой²⁹.

Несколько особняком стоит учение о материи, которое можно реконструировать по платоновскому диалогу "Тимей". Во-первых, для понятия материи у Платона нет ни специального термина, ни более определенных разъяснений, чем указание на то, что это есть некий темный и трудный для понимания "вид". Во-вторых, его неизбывной функцией оказывается быть "восприемницей" и кормилицей всякого рождения. В каком-то смысле — это начало, но начало бесформенное. Так как начало, которому предстояло вобрать в себя все роды вещей, само должно было быть лишено каких-либо форм, как при изготовлении благовонных притираний прежде всего заботятся, чтобы жидкость, в которой должны растворяться благовония, по возможности не имела своего запаха... Подобно этому и начало, назначение которого состоит в том, чтобы во всем своем объеме хорошо воспринимать отпечатки всех вечно сущих вещей, само должно быть по природе своей чуждо каким бы то ни было формам"³⁰.

А.Ф. Лосев был бесспорно прав, замечая: "Греки умели поразительным образом совмещать свой абсолютизм со скептицизмом"³¹. Знаменитое платоновское учение о материи — хоре как о не-сущем и чистой возможности бытия и становления

утрачивает свою прочную бытийственную основу. Понятие материи — хоры занимает всего лишь срединное место в триаде ум (демиург) — первичная чистая материя (вместилище и восприемница) — вторичная материя (материальные вещи)"³¹. Платон призывает отличать то, что всегда существует и никогда не становится, и то, что всегда становится и никогда не существует. Он считает, что сущность вещей, внутри которой они получают рождение и в которую возвращаются, погибая, можно назвать словом "то" или "это", тем самым сообщая им устойчивость и определенность" ³².

Истинно сущее не подлежит никакому изменению и превращению. Это совершенно тождественная, равная самой себе сущность, первообразец и предел становления. Ему принадлежит безусловное и неоспоримое первенство. Но это не материя. В диалоге "Государство" это единое выступает как беспредпосылочное начало. В диалоге "Парменид" оно интерпретируется как " сверхсущее одно", существующее как модель, как принцип идей, порождающий из себя иное. В диалоге "Филеб" всеобщее, одно, единое отождествляется с мировым умом,"который устраивает все достойное зрелище мирового порядка" и в мифологической форме иногда отождествляется с Зевсом.

Механизм становления бытия как мира материальных вещей, по Платону, состоит в том, что предельно точно сформулированный первообразец идеи изливается в материальную действительность, обязывая материю быть вместилищем, восприемницей и функцией идей. Представление о целесообразности всех процессов мира обосновывается коррелирующей взаимосвязью идей и вещей. Идея понимается как смысловая модель бесконечных чувственных проявлений вещей и как закон для всякого единичного.

Учение Платона о материи, которой отведена хотя и важная, но все-таки второстепенная роль, самым непосредственным образом обусловило аристотелевские размышления на эту тему. Однако Аристотель бьется над логическими трудностями

обоснования статуса этой всеобъемлющей "восприемницы" и "кормилицы". Если в чувственном мире вещи возникают, изменяются, перемещаются и гибнут, значит, должно существовать нечто такое, что все это позволяет, первооснова, которая заключает в себе множество возможностей, сочетает противоположности и превосходит все, что являет мир единичных, данных нам в опыте вещей. Следовательно, ей нельзя приписать некоего определенного качества, она не может быть связана ни с каким определением, кдадущим предел ее разнообразию. Она, способная принимать различные определения, и есть первооснова, т.е. материя, обусловливающая возможность и существование мира меняющихся, возникающих и исчезающих вещей. Материя в сочетании "хюле" и "морфе" оказывается необходимым универсальным началом всякого возникновения и изменения.

В средневековую философию аристотелевское представление о материи перешло в значительно преобразованном виде. Средневековые теологи использовали мыслительное наследие Аристотеля и, в частности, заимствовали его идею о "морфе" (форме). Ей был отдан приоритет, она стала рассматриваться как духовное начало. Такая интерпретация позволила провозгласить наличие чистых форм без материи — это боги, духи, ангелы, бессмертные человеческие души. Хотя полемика "отцов церкви" сохранила нам сведения о "еретиках" , утверждающих, что материя существовала всегда, до сотворения мира, проблематика, связанная с изучением материальности мира, зашла в тупик.

Философы эпохи Возрождения, не являясь последовательными материалистами, были, однако, едины в оппозиции средневековому спекулятивному мышлению. Идея формы как самостоятельного активного начала исчезает, материя понимается как нечто, имеющее реальное, а не только потенциальное существование. Практика алхимических экспериментов, как это ни парадоксально, способствовала тому, что форму начали считать продуктом материи.

У философов Возрождения Бернардино Телезио, Франциска Патриция, Джордано Бруно осмысление понятия материи приобретает новое содержание. Идея сотворения материи отрицается, материя провозглашается вечной, движение понимается как результат действия природных сил. В уста Теофила — героя своих "Диалогов" Бруно вкладывает следующие слова: "...имеется первое начало вселенной, которое равным образом должно быть понято как такое, в котором уже не различаются больше материальное и формальное и о котором из уподобления ранее сказанному можно заключить,что оно есть абсолютная возможность и действительность"³³.

В механистическом материализме Нового времени в основу определения материи кладется не понятие материала, а понятие главных и неизменных свойств, общих для всех материальных предметов. Философы Нового времени воспроизводят на новом уровне методологическую установку, реализованную в античности. Они расуждают о материи с точки зрения единичного, особенного и непременно конкретно-чувственно данного, но не первовещества, а перво-признака. Они не столь наивны, как философы древности, и не провозглашают в качестве первоосновы и первопричины всего сущего воду, огонь или воздух. В период экспериментального развития всех наук в основу всего кладется ряд механических свойств: протяженность, непроницаемость, тяжесть, фигура.

Можно выделить ряд общих черт, характерных для античного и механистического понимания материи. Во-первых, материя обнаруживается путем нахождения первовещества или первопризнака. Во-вторых, в основе определения материи лежит критерий объективности, т.е. способность существовать вне и независимо от нас. В-третьих, материя противостоит отдельным вещам как нечто неизменное изменчивому. В-четвертых, в определении понятия материи реализуется установка на единичное и особенное.

Инновации состояли в том, что по ходу развития естественных наук в 17 — 18 вв. материя наделялась теми признаками, которые выявляли ученые в конкретных областях знаний. Например, в механике было выделено особое свойство макротел — масса. Оно и становится определяющим признаком ма-терии, которая отождествляется с массой. В химии метод анализа приводит к определению химического элемента, и материя рассматривается как совокупность элементов, обладающих основным признаком, — весомостью. Ограниченность подобных представлений состояла в том, что все материальное мыслилось в виде особого вещества, а само вещество представлялось чисто механистически как то, что имеет размеры, массу, вес. Более того, происходило отождествление специально-научного и философского понимания материи. В философское понимание материи чисто индуктивным путем, путем простого обобщения включались идеи и положения частных наук.

Ошибочность такого подхода была очевидна. Однако спустя два века в 1924 г. Б. Рассел интерпретировал непроницаемость как фундаментальное свойство материи, вероятно, забыв о существовании электромагнитных и гравитационных полей. Спустя сорок лет американский томист Лайтен иден-тифицировал понятие материи с массой и энергией.

Сведение материи как таковой к одному из ее свойств — достаточно распространенный, но весьма ограниченный способ ее определения. В научном познании подобный прием породил так называемую установку наэлементаризм, когда для того, что-бы понять явление, сложное необходимо было свести к простому, а целое к элементу.

Однако, ориентируясь на единичное или особенное — конкретное вещество или свойство, невозможно составить целостное представление о материи. О неспособности дать определение материи на этих основаниях с тревогой писал еще Вольтер: "Мы взвешиваем материю, измеряем ее, разлагаем на составные части, но если мы хотим сделать хоть шаг за пределы сих грубых действий, мы чувствуем собственное бессилие и

пропасть"³⁴. Философы-материалисты ставили неразрешимую задачу — дать определение материи, препарируя ее самое, вне отношения ее к чему-то другому. Вместе с тем уже в 17 —18 вв. было сформировано более широкое представление о материи. Наиболее удачные шаги в этом направлении принадлежат Бэкону, Гольбаху и Дидро . "По отношению к нам материя вообще есть все то, что воздействует на наши органы чувств", — писал Гольбах³⁵. Ее нельзя отождествить с каким-либо одним первоначалом, мир гораздо разнообразнее, поэтому и определение материи должно быть предельно широким.

Во второй половине 19 в. исследованиями Фарадея и Максвелла были установлены законы изменения качественно новой, по сравнению с веществом, формы материи — электромагнитного поля. Законы электромагнитного поля оказались несводимыми к законам классической механики. В конце 19-го — начале 20 в. последовала целая серия открытий: радиоактивности, сложности химических атомов, изменяемости массы в зависимости от скорости движения тел, понята зависимость пространственно-временных свойств тел от скорости их движения. Эти открытия положили начало новейшей революции в естествознании. Но одновременно в физике возник кризис механистического понимания материи, механистической картины мира. В ситуации отождествления материи с атомом и в связи с последующим обнаружением его способности к рао-паду ряд физиков, в том числе и Э. Мах, и А.Пуанкаре (так называемые "физические идеалисты"), пришли к выводу об "исчезновении (аннигиляции) материи". Методологическая несостоятельность этого вывода заключалась в отождествлении материи как философской категории с учением о ее физическом строении.

Ситуацию, сложившуюся в философии и естествознании на рубеже двух веков, проанализировал Ленин в работе "Материализм и эмпириокритицизм". Суть его рекомендаций состояла в том,что следует идти не по пути отказа от понятия материи, а по пути включения в нее все новых и

новых обобщений естественнонаучных открытий. Любые физические представления о строении материи учитывают лишь момент особенного, так как касаются не всей действительности, но лишь отдельных ее сторон.Философское понятие материи охватывает собой всю предметную действительность и обладает признаком всеобщности.Оно обозначает всю объективную реальность без ограничений. Философское понимание материи, опирающееся на признак всеобщности, в принципе, не может устареть, поскольку выражает неизменную способность человека отражать внешний мир. Физические представления о свойствах, строении и видах материи непрестанно устаревают и изменяются. Отсюда должен последовать вывод о том, что исчезает не материя, а вчерашний предел нашего знания о ней, "электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна..."³⁶.

С каким же методологическим инструментарием следует подходить к этой категории, как найти ее наиболее адекватную дефиницию? Что значит дать определение понятию? Можно следовать логике перечисления наиболее характерных свойств и признаков и создать дескриптивное (описательное) определение. Таких признаков можно отыскать множество, однако нет никакой гарантии, что каждый из них или их суммарная целостность воспроизведет глубинную сущность предмета. Примером такого описательного определения могут послужить слова Фейербаха о том, что Природа есть все то, что для человека представляется непосредственно-чувственно как основа и предмет его жизни. Природа есть свет, электричество, вода, воздух. Под словом "природа" не разумеют ничего более, ничего туманного, ничего мистического". Действительно, Фейербах "ярок, но не глубок".

Помимо дескриптивного (описательного) определения, включающего в себя веер свойств и характеристик, существуют и другие способы дефинирования. Наиболее частый способ — определение по типу род и видовое отличие. Здесь он мало приемлем. Ибо в рамках материализма материя не может

быть видовым отличием какой-то более обширной сущности, так как более широкого, более общего понятия не существует.

Субстанциональное определение материи указывает на ее несотворимость, неуничтожимость, на отсутствие внешней причины ее существования и изменения. Субстанцио-нальное определение материи полагает ее как субстанцию всех изменений.

Атрибутивное определение материи отождествляет ее не с каким-либо субстратом, а с совокупностью атрибутов: пространством, временем, движением, качеством, количеством.

Примером генетически-контрастного определения могут служить суждения Руссо, который был уверен, что определить материю можно лишь путем противопоставления ее сознанию. Или тезис Г.В. Плеханова: "В противоположность "духу" "материей" называют то, что, действуя на наши органы чувств, вызывает в нас те или другие ощущения"³⁷.

И, наконец, искомое определение с точки зрения всеобщего. Оно предполагает выявление категориальной значимости определяемого объекта. В этой связи слова Энгельса "материя как таковая — это "чистое создание мысли и абстракция"³⁸ как бы подсказывают первую часть искомого определения. Материя — это категория... Далее, неисчерпаемость материи делает принципиально беспомощной попытку определить ее как таковую вне отношения к сознанию. То есть в определении должно присутствовать противопоставление материи тому, что ею не является. Этим требованиям отвечает ленинское обобщенное определение материи: "Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них"³⁹.