Главная | Обратная связь

Обучение альтруизму

Экман: Третий вопрос касается того, что мы можем сделать, что­бы разработать программу исследования сострадания и обучения состраданию. Потому что это жизненно важно. Возможно, это са­мая важная задача. С помощью каких практик вы вырабатывае­те сострадание?

Далай-лама: Один из наших методов заключается в том, чтобы смотреть на тех людей, тех чувствующих существ, которые стра­дают. Когда мы смотрим на несчастных, беспомощных людей, у нас спонтанно возникает чувство сострадания к ним.

Теперь людям показывают по телевизору насилие в Ираке. День за днем. При этом некоторые люди, возможно, начинают чувствовать, что эти жестокости становятся чем-то нормальным, но обычно, когда вы видите такие вещи часто, вы начинаете ощу­щать, насколько ужасно это насилие, эти бомбардировки. Вы мо­жете также прочитать книги, в которых осуждается насилие. Но если вы только что увидели людей, пострадавших от насилия, то тогда вы действительно испытываете сожаление и разделяете их страдание.

Экман: Увиденные страдания других людей усиливают ваше со­страдание?

Далай-лама: Да. (Через переводчика.) Это все равно как понима­ние того, что другие люди точно так же хотят счастья, как хотите его вы, А если вы видите страдания других — хотя и не испытыва­ете этих страданий сами, — то у вас возникает ощущение невыно­симости происходящего. Мы все одна человеческая семья, поэто­му в нашем обществе каждый должен заботиться о благополучии каждого.

Есть разные способы усиления вашего сострадания. Обычно те­левидение предпочитает не показывать сцены реальных убийств. Но когда вы видите истекающего кровью умирающего человека, то ваше сознание заставляет вас испытывать внутренний диском­форт. Это основа будущего сострадания, развития заботы о дру­гих.

Экман: Обычно телевидение не показывает страдания, ставшие результатом насилия или мести, и вы не видите горя, вызванно­го насилием. Но если бы телевидение его показывало, то это мог­ло бы заставить людей проявлять больше сострадания; если же вы показываете только насилие и не показываете его последствий, то это может поощрять агрессивность.

Далай-лама: Если кто-то страдает или умирает, даже если это враг, то на человеческом уровне необходимо проявить о нем забо­ту. Если вы видите страдания миллионов людей, то помните: вы не можете быть счастливы. Разве не так? Вы морально обязаны ока­зать им посильную помощь, чтобы обрести собственное счастье.

Экман: Вы считаете, что вам нужно вырабатывать сострадание для развития такой реакции или вы полагаете, что существует естественная человеческая реакция, присущая большинству из нас?

Далай-лама: Это внутри нас. Нам необходимо чувство заботы о других.

Экман: А будет ли просмотр фильмов о массовых страданиях людей способствовать развитию сострадания?

Далай-лама: Я думаю, важно отметить, что когда мы видим мно­гочисленные страдания, возможны две линии поведения. Когда вы видите эти ужасные сцены, у вас опускаются руки от чувства своей беспомощности. (Через переводчика.) В некоторых случа­ях, когда человеку показывают страдания в очень больших коли­чествах, то он испытывает не сострадание, а уныние и подавлен­ность. Чтобы люди не чувствовали себя обескураженными, им нужно объяснить, каким образом они смогут ликвидировать это страдание. Тогда вместо обескураженности люди почувствуют сме­лость и уверенность в своих силах.

Экман: Да. Цунами оказался естественным экспериментом, не планировавшимися учеными, но он оказался наилучшим из всех имеющихся у нас примеров, потому что затронул людей, находив­шихся очень далеко.

Когда американцы увидели масштаб страданий, они немед­ленно отреагировали на информацию в бегущей строке на экра­нах телевизоров о том, что они могут направить жертвам цунами: одежду, деньги и т. д.

Далай-лама: Реакция была немедленной.

Экман: Чувство безнадежности стимулируется, если страдание представляется без указания того, как следует реагировать на не­го. Если страдание представляется так, что человек может пред­принять действие, которое принесет пользу другим, то тогда стра­дание порождает сострадание[23].

Далай-лама: Тогда знание о страдании превращается в энтузи­азм в определенной степени. Необходимо провести исследования сострадания для того, чтобы взглянуть на деструктивные аспекты эмоций, препятствующие его появлению.

Экман: Я уверен, что мы должны провести такие исследования, но нам следует также пытаться вмешиваться в процесс самим. Мы не можем просто сидеть и ждать результатов исследований.

Позвольте мне рассказать об исследовании, выполненном про­фессором политологии Кристин Монро. В своей книге «Сердце альт­руизма»2 Монро предложила следующее определение альтруизма, состоящее из шести пунктов.

Вы не можете только думать о том, что нужно сделать для по­мощи кому-то; вы должны действовать.

Ваше действие может произойти без предварительных раз­мышлений, практически рефлексивно или же в результате осознанного выбора.

Ваша цель состоит в том, чтобы повысить благополучие дру­гого человека.

Ваше действие имеет последствия для другого человека (оно может оказаться неудачным, но оно нацелено на достижение результата).

Существует вероятность, что ваши действия причинят ущерб вашему благополучию; в этом есть риск лично для вас.

Вы действуете, не рассчитывая на получение вознагражде­ния или признания.

Монро обследовала две группы альтруистов. Первую группу она назвала героями: эти люди были готовы без раздумий прийти на помощь тому, кто оказался в опасности; например, человек, не будучи сам хорошим пловцом, был готов броситься на спасение тонущего ребенка. Вторую группу она назвала спасителями: их действия были не импульсивными, а тщательно спланированны­ми и создавали риск не только для этих людей, но и для членов их семей и соседей; к этой категории гипотетически могли быть отнесены люди, укрывавшие у себя евреев в европейских странах, оккупированных фашистской Германией,

Она сравнивала представителей этих двух групп альтруистов с более распространенными в нашем обществе филантропами и пред­принимателями. Она не обнаружила между группами больших различий в уровне образования, в религиозной принадлежности и профессиональной деятельности. Единственное серьезное раз-личие, которое она выявила во время собеседований, имело отно­шение к тому, что она назвала взглядом на мир. Далее я приведу несколько отрывков из ее бесед с альтруистами: «Вы помогаете людям, потому что вы человек и видите потребность в помощи», «В этой жизни есть вещи, которые вы должны делать, и вы их де­лаете», «Мы все принадлежим к одной человеческой семье». Эти слова звучат так, как если бы опрошенные альтруисты изучали буддизм. Но они его не изучали.

Эти интервью позволяют разглядеть две характеристики. Во-первых, здесь присутствовало понимание единства человеческого рода. «Не существует понятий, принадлежащих группе и не при­надлежащих группе. Мы все одна группа», «Все люди представ­ляют ценность. Нет никого, кто бы не представлял ценности. Ни одна группа людей не может считать себя лучше другой группы». Во-вторых, каждый был уверен в том, что у него просто нет выбо­ра, что он обязан действовать альтруистически. «Вы спрашивае­те, почему я сделал выбор в пользу такого поступка? Но я не делал никакого выбора. Им нужно было помочь, и я помог. Я должен был сделать это».

Теперь нам необходимы исследования для сравнения таких людей с теми, кто вырос в сходных условиях, но не совершал альтруистических поступков, для выяснения причин такого раз­личия.

Ранее вы привели пример состоятельного человека, который проявляет сострадание к несчастному бедняку, хотя сам он никог­да не знал страданий, причиняемых бедностью. Мое объяснение этого феномена состоит в том, что когда вы видите страдающего человека, то вы видите, что проявляется на его лице, вы слышите, что звучит в его голосе, и это немедленно мотивирует вас к оказа­нию помощи. Мы можем не знать, что вызвало страдание, но ес­ли мы видим и слышим проявления страдания, то мы начинаем ощущать его внутри себя, и это вызывает у нас желание утешить страдающего человека (это то же самое, на что указывал Дарвин в приведенных ранее отрывках). Эмоции имеют ключевое значе­ние для возникновения сострадания, и поэтому мне кажется, что оно является естественным для всех людей.

Далай-лама: Вы правы.

Экман: Но здесь есть что-то такое, чего я не понимаю совершен­но; возможно, вы сумеете помочь мне это понять. Тридцать лет на­зад мне сделали серьезную хирургическую операцию. По каким-то причинам врачи не давали мне обезболивающих препаратов в течение восьми или девяти дней, и все это время я непрерывно испытывал ужасные боли.

Если бы я мог лишить себя жизни, то сделал бы это не раздумы­вая, потому что я был не в состоянии терпеть боль. Но у меня не было такой возможности. Неожиданным следствием этой истории стало то, что позднее, когда я читал в газете о каких-то трагиче­ских событиях, я начинал плакать. Испытанное мною страдание, по-видимому, постоянно усиливало мой эмоциональный резонанс с чужими страданиями. Я не знаю, почему резонанс возникал, и ясно, что это не является каким-то типом вмешательства, с помо­щью которого мы хотели бы установить связь с другими людьми.

Как это происходит? Почему такое тяжелое страдание открыло мое сердце к страданиям других людей?

Далай-лама (через переводчика); Мы знаем, что обычно жизнь людей изменяется в результате полученного ими опыта. Изменя­ются даже черты их характера. Известны примеры, когда инди­виды, которые прежде были надменными, самодовольными и са­моуверенными, которые были равнодушны к страданиям других, совершенно изменялись в результате несчастья, произошедшего в их личной жизни. Какие-то виды личного опыта, по-видимому, помогают человеку открыть себя для других людей. Возможно, с вами случилось нечто похожее. Но как бы то ни было, в вашем случае это оказалось замечательным событием. (Все смеются.)

Экман: Я не думаю, что я сам выбрал это страдание, но оно дей­ствительно принесло мне пользу. Совершенно неожиданно.