Главная | Обратная связь

Стагнация и коррупция

Однако за последнее десятилетие, несмотря на экономический подъем в России, Путин и правительство Медведева сократили финансирование этих фондов. Вместо этого министры предпочли публиковать информационные извещения, в которых прописываются те виды исследований, которые необходимо проводить – исследования, в основном рассчитанные на определенные привилегированные научные учреждения.

Ковальчук и Андрей Фурсенко, министр образования и науки, характеризуют себя как прогрессивных модернизаторов, непрестанно сражающихся с закоснелой Академией наук. (Сообщения американского посольства, обнародованные на WikiLeaks, были преисполнены похвалами в адрес этих чиновников. - SC)

Однако Курчатовский институт, который все еще занимает ведущие позиции в области ядерной физики, публикует очень мало статей по исследованиям, которые, как утверждается, он проводит. А значительная часть бюджета министерства – трудно даже предположить, насколько значительная – уходит не ученым, а организациям, созданным чиновникам этого министерства с целью продвижения и продажи достижений науки.

В стране, где коррупция разрослась до невероятных размеров, ученые жалуются, что получатели грантов должны платить из этих денег откаты бюрократам, которые эти гранты раздают. «Российская наука является отражением общества», — говорит Александр Самохин, сотрудник Института общей физики.

Фактически в России сейчас существуют две конкурирующие научные системы: умирающая Академия наук, изживающая свое советское наследие, с одной стороны, и новая, прогнившая, постсоветская культура, с другой.

Виктор Веселаго, которому сейчас 82 года, является физиком, достигшим наибольших успехов в своей работе в 1960-е годы (изучая отрицательное преломление света). Будучи членом Академии наук, он до сих пор руководит лабораторией, от которой практически ничего не осталось. «У меня нет молодых сотрудников, потому что нет денег, — говорит он. — У меня нет денег, потому что я являюсь продуктом советской научной системы. Я не бизнесмен. Бизнес находится за пределами моего понимания».

28-летняя Анна Квиткина занимается почвоведением в Пущино. Ей и ее коллегам нужны высокие резиновые сапоги, чтобы заниматься своей работой, однако резиновые сапоги не включены в список предметов оснащения, согласно заключенному с ними контракту. Даже если бы они были включены в этот список, потребовалось бы полгода, чтобы получить их законными путями.

По всей России ученые в отчаянии продираются сквозь чащу бюрократических формальностей, чтобы получить колбы, реагенты, линии электролизеров, пипетки и даже лампочки. Зачастую единственным выходом для них становится халтура, за которую они берутся в надежде, что никто этого не заметит. Квиткина, которая сейчас вступает в свой наиболее продуктивный возраст, весной следующего года едет на стажировку в Мюнхен – она надеется, что ей удастся получить там постоянное место работы.

В Московском государственном университете одним из представителей нового поколения ученых, пытающихся организовать новую научно-исследовательскую систему на базе университета, является Сергей Дмитриев, которому сейчас 34 года. Он занимается вирусами и синтезом белка, и его исследования частично финансируются специальным президентским грантом для многообещающих ученых. Он восходящая звезда, а кроме того он стал одним из организаторов протестного движения среди своих коллег по всей России.

Большинство его университетских друзей уехали за границу или занялись бизнесом. То, как расходуются и растрачиваются деньги, приводит его в недоумение. «Это просто криминальная ситуация», — говорит он. По его словам, ученые, преуспевающие в получении грантов, оказываются наименее способными в области научных исследований. Он говорит, что правительство собирается потратить 323 миллиарда рублей (11 миллиардов долларов) на развитие гражданской науки в следующем году, «однако большая часть этих денег остается недоступной для людей, которые на самом деле творят науку».

По его мнению, организованные протесты, включая публичное письмо Медведеву и демонстрацию в Москве в октябре, кажется, убедили правительство позволить ученым некоторую гибкость в их расходах. Но Дмитриев и его коллеги утверждают, что несколько показательных проектов не смогут поддержать национальную культуру научных исследований.

Система рушится

Череда недавних технических проблем в рамках российской космической программы отражает слабость российской науки. В программе напрямую заинтересованы США, поскольку, с момента изъятия из эксплуатации американского шаттла, именно на российских ракетах американские астронавты отправляются на международную космическую станцию с космодрома в Казахстане. Пока программу пилотируемых полетов не постигали серьезные проблемы, однако другие части системы разваливаются на части.

За два десятилетия скудная оплата труда, пренебрежение и низкий уровень престижа лишила эту отрасль тех специалистов, которым сейчас было бы по 40-50 лет. «Потери были гигантскими», — говорит Игорь Маринин, редактор журнала «Новости космонавтики». А последствия оказались весьма значительными.

В ноябре состоялся запуск аппарата «Фобос-грунт» на одну из лун Марса, однако он не смог покинуть орбиту Земли. В августе разбился грузовой космический корабль «Прогресс», то же самое произошло с ракетой, на борту которой находился спутник связи. В феврале сорвался запуск геодезического спутника, а ракета, которая должна была ввести в действие три спутника российской навигационной системы под названием «ГЛОНАСС», разбилась год назад. Медведев назвал возможным применение уголовного наказания. (На декабрь 2011 года из последних 31 пуска российских космических ракет 6 пусков были аварийными. - SC)

Маринин утверждает, что программа пилотируемых полетов является последним бастионом контроля качества, несмотря на то, что в сентябре главному инженеру Центра подготовки космонавтов было предъявлено обвинение в участии с коррупционной схеме. Восстановление пробелов в российской космической программе займет годы, даже учитывая то, что правительство планирует удвоить ее финансирование к 2014 году.

В Пущино, так же как и в космической программе, сохраняются очаги качества, многие ученые демонстрируют такую преданность своему делу, которую их работодатели не заслуживают и практически не замечают.

Когда она приехала в Пущино в 1996 году, биолог Дешеревская должна была бесплатно получить квартиру как молодой научный работник. Ей пришлось так долго ждать, что, когда, наконец, появилась такая квартира, она больше не могла на нее претендовать, поскольку к тому времени она уже не была молодым специалистом. Дешеревская говорит, что не планирует уезжать: «В некотором смысле у нас нет выбора. Мы живем внутри системы».