КОНЕЦ ЗЕЛЁНОЙ СВИНЬИ
Нечего и говорить, что через две минуты в пионерской комнате было уже полно народу. — Они хотели экспонат похитить, а я не дала! — объясняла всем Тамара. — Представляете, они в форточку влезли, они хотели наше лучшее художественное произведение украсть! — А на вид такие смирные! — качала головой тётя Маруся. — Эх, пороть вас некому! — Да мы вовсе не украсть! — волновался Коля. — Это ведь её свинья, собственная. Что хочет, то и может с ней делать! — Её? Как бы не так! Этот экспонат первое место занял! Он уже всей школе принадлежит! Мы его на районную выставку отправляем! Мне вдруг всё надоело, и эта бестолковая Тамара, и этот шум в пионерской комнате, и эта проклятая зелёная моя мучительница… — Никуда вы её не отправите, — тихо сказала я. — Дай-ка, Тамара, мне её на минутку. Не бойся, честное слово, всего на минутку! — А ты не убежишь? — Не убегу. Если хочешь, можешь меня держать. — Тогда на, — сказала Тамара. — Но только на одну минутку! Я взяла в руки мою зелёную свинку. — Я сейчас покажу вам один маленький фокус, — сказала я. — Вот, глядите… — И я размахнулась и изо всей силы бухнула зелёную свинью об пол. КОНЕЦ ВСЕЙ ИСТОРИИ Мы с Колей шли из школы. Светило солнце. Прыгали в лужах воробьи. Была весна, конец последней четверти. В одной руке я тащила портфель, в другой — мешок из-под гуталина, в котором лежали два белых фарфоровых черепка, обмазанных сверху зелёным пластилином. — Завтра вся школа узнает, — говорил Коля. — Ну и пусть узнает! — Тебя дразнить будут. — Ну и пусть дразнят! Так мне и надо! — Слушай, а может быть, зря ты это сделала? Ведь никто бы не узнал ничего, а? — Нет, не зря. Сам знаешь, я сделала это не зря. — Да, — сказал Коля и повторил задумчиво: — Да, ты сделала это не зря. Я шла, размахивая мешком. Завтра вся школа будет говорить, какая я обманщица. Все, все, все, от первоклассников до директора школы, узнают об этом. Ну и пусть! Так мне и надо! А сейчас у меня на душе было легко и весело. Как будто тяжёлый груз свалился с моей души, и груз этот лежал сейчас в мешке из-под гуталина. Никогда! Никогда в жизни я не буду больше обманывать! БАРЫШНИ ЛЮСИ «ЧТО ЖЕ ВЫ СИДИТЕ?» — Дети, слушайте меня внимательно! — сказала Валентина Ивановна, начальник нашего жэка. — Сегодня к шести приходите в красный уголок. У меня к вам дело есть. В шесть часов мы в полном составе явились в красный уголок. За столом, покрытым зелёной бархатной скатертью, сидела Валентина Ивановна. — Присаживайтесь, — сказала она. — Разговор будет. Мы сели на клеёнчатый диван. — Ну? — сказала Валентина Ивановна, строго на нас глядя. — Так как? Долго ещё в бирюльки играть будем, в мячики там всякие, в попрыгунчики? Вон какие дети большие стали, а толку от вас никакого! — Мы в озеленении двора участвовали, — храбро сказала Люська. — Два дерева во дворе посадили и пять кустов смородины. — И шашечный кружок организовали, — сказал Петька. — Мы теперь круглые дни в шашки играем. — То-то и оно, что играете, — сказала Валентина Ивановна. — Одни игры у вас на уме. Что двор озеленяли, это хорошо, но этого мало. Больше надо взрослым помогать! Вы уже сознательные! — Да мы с удовольствием! Скажите нам, что сделать, мы и сделаем. — Всё им говори! — воскликнула Валентина Ивановна. — Как маленькие всё равно! Никакой самостоятельности! Вы, например, задумывались, сколько в нашем дворе проживает пенсионеров? — Задумывались, — сказала Люська. — И к какому выводу пришли? — Ни к какому, — сдалась Люська. — То-то и оно, что ни к какому. А между прочим, среди этих пенсионеров есть одинокие и инвалиды. Понятно, к чему клоню? — Понятно, — сказала Люська, хотя ей, как и всем, ничего не было понятно. — Так что же вы сидите сложа руки? Люди одинокие, больные живут, помочь им некому, а вы прохлаждаетесь, баклуши бьёте, в классики скачете! Она вынула из стола какую-то бумагу: — Вот список наших пенсионеров. Возьмите над ними шефство. Помогать по хозяйству им будете, в аптеку бегать и так далее. Этим вы окажете большую помощь нашему обществу, ясно? — Ясно. Все стали по очереди подходить к столу и прикрепляться к пенсионерам. Мы с Люськой подошли последние, и тут обнаружилось, что в списке остался всего один пенсионер — Каблуков Владимир Иванович. — Вот и ладно, помогайте ему вдвоём, — сказала Валентина Ивановна. — И не откладывайте. Идите сегодня же. «ВРЕДНЫЙ ПЕНСИОНЕР» И мы отправились к пенсионеру Каблукову. — И так времени нету, — ворчала по дороге Люська. — То уроки, то школа, то бабушке картошку чисть, а тут ещё пенсионеры всякие!.. Когда же, спрашивается, гулять? — Интересно, что он нас заставит делать? А вдруг пол мыть? — Пол — ещё ничего. Как бы бельё стирать не заставил! Мы поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. — Дома нету, — обрадовалась Люська. Но тут за дверью послышались шаркающие шаги, и дверь открылась. Перед нами стоял высокий худой старик в домашней вельветовой куртке, в шарфе, замотанном вокруг шеи. — Здравствуйте. Вы товарищ Каблуков? — Да… Я Каблуков, — улыбнулся старик. — А вы кто такие, барышни? — Мы из нашего двора. Нас к вам в жэке прикрепили. — В жэке прикрепили? — весело поднял брови старик. — Зачем, позвольте спросить? — Велели вам по хозяйству помогать. Густые брови старика вдруг сразу опустились, вид у него стал насупленный, даже сердитый. — Хм… — сказал старик. — Велели!.. Что значит «велели»? — Да, велели… Сказали, всем одиноким и инвалидам… Старик не дал нам договорить: — Вот что? Но я, между прочим, никого ни о чём не просил. Так и передайте в жэк. Желаю здравствовать! И не успели мы опомниться, как дверь захлопнулась перед самым нашим носом. Минуты две мы стояли с открытыми ртами, потом Люська скорчила рожу и покрутила пальцем возле лба: — Того! С приветом! — Правда что! Не хочет, и не надо! — сказала я. — Ему же хуже! И мы пошли к Валентине Ивановне. — Валентина Ивановна, а пенсионер Каблуков нас выгнал! Он такой вредный! Мы думали, Валентина Ивановна рассердится на пенсионера Каблукова, а она рассердилась на нас. — Неужели выгнал?! — закричала она и даже всплеснула руками. — Что же вы такое сказали старику? Чем обидели? Нет, так дело не пойдёт! Завтра же отправляйтесь к нему снова и извинитесь. Да разговаривайте повежливей, пообходительней. Старики народ обидчивый. К ним подход нужен! БУМАЖНЫЕ ЛЯГУШКИ — Интересное кино! — сказала Люська, когда мы вышли из жэка. — Нас выгнали, и мы же ещё извиняться должны! За что извиняться-то, ты поняла? — Не-а… — А вдруг мы извиняться станем, а он нас опять выгонит? Но делать было нечего. На следующий день мы снова потащились к пенсионеру Каблукову. В этот раз мы ещё дольше ждали за дверью. Открыла нам женщина в белом халате и, ничего не говоря, повернулась и пошла в комнату. — Владимир Иванович, к вам дети какие-то, — услышали мы. — Эй, кто там? Входите! Мы робко вступили в комнату. Пенсионер Каблуков с закатанным по плечо рукавом сидел на кушетке. Врач мерила ему давление. — Опять пришли? — сказал пенсионер Каблуков. — Ну, коли так, подождите… Вид у него на этот раз был не такой сердитый, и мы приободрились и стали ждать, когда врач напишет рецепты и уйдёт. Наконец дверь за врачом захлопнулась. Пенсионер Каблуков вернулся в комнату. — Ну, упорные барышни, всё-таки решили мне помогать?.. С чего же начнём? Обои будем клеить? Полы мыть? Сапоги тачать? — Мы сапоги не умеем! — испугались мы. — Давайте лучше пол вымоем! — А чего его мыть? Он чистый, я его подметал сегодня. Мы испугались, что сейчас Каблуков опять нас выгонит, и встали. — Извините нас, пожалуйста, — сказала Люська. — За что?! — За то, что вы нас в тот раз выгнали. Нас Валентина Ивановна ругала. Велела, чтобы мы у вас прощения попросили. Пенсионер Каблуков снова поднял брови. Целую минуту он разглядывал нас, а потом сказал: — А ну, идите-ка, барышни, сюда! Садитесь, садитесь на кровать, не бойтесь! Мы осторожно присели на краешек. Брови у Каблукова были лохматые, сердитые, а глаза, наоборот, светлые-светлые, прозрачные, как вода! — А у вас давление? Вы заболели, да? — пробормотала Люська, съёживаясь под его пристальным взглядом. — Пустяки! — махнул рукой Каблуков. — А давайте мы в аптеку сбегаем? — Пустяки, — снова сказал пенсионер Каблуков. — Вы мне лучше скажите, как вас зовут? — Люси. — Вот это здорово! А ну-ка, барышни Люси, подайте-ка мне эти бумажки! Мы протянули ему рецепты. Он взял их и принялся как-то чудно складывать. Руки у него были бледные, с коричневыми пятнышками и немножечко дрожали. Мне вдруг ужасно захотелось их погладить! У моего дедушки Серёжи были такие руки. — Раз, два, три, — сказал пенсионер Каблуков, сделал ещё одно движение… и вдруг рецепты на наших глазах превратились в маленьких белых лягушек! — Квак! — улыбнулся Каблуков, и одна лягушка прыгнула на меня, а другая — на Люську! — Ой! — засмеялись мы с Люськой. — Это ваши, — сказал пенсионер Каблуков. — А теперь, милые барышни, идите домой, вас там мамы ждут не дождутся. А товарищам в жэке передайте спасибо и скажите, что старику Каблукову ничего не надо, он всем доволен. ©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.
|