 |
|
Намеренное искажение фактов и представление европейскому суду сфальсифицированных доказательств является злоупотреблением правом по смыслу п. 3 ст. 35 конвенции
Заявитель, ставя свою подпись в разделе VIII официального формуляра жалобы, подтверждает, что вся изложенная в жалобе информация является достоверной с учетом его осведомленности на момент подписания жалобы. Тем самым он признает себя ответственным за намеренное (умышленное) предоставление Европейскому суду недостоверных сведений.
Европейский суд неоднократно подчеркивал недопустимость указания в жалобах и состязательных документах заведомо ложных фактов*(1), а также предоставления фальшивых доказательств. Если Европейский суд обнаруживает, что жалоба намеренно основана на фактах, не соответствующих действительности, или в подтверждение представлены сфальсифицированные доказательства, жалоба отклоняется со ссылкой на злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
Так, по делу Bagheri and Maliki v. the Netherlands*(2) заявители утверждали, что отказ Нидерландов в предоставлении им убежища и их высылка в Иран противоречат ст. 3 Конвенции, поскольку в Иране в отношении них вынесен приговор Тегеранским исламским революционным трибуналом. В результате усилий, предпринятых властями государства-ответчика*(3) по просьбе Европейского суда, было установлено, что заявители представили поддельные приговоры тегеранского трибунала сначала в суды Нидерландов, а затем в Европейский суд. В результате Европейский суд отклонил жалобу по причине злоупотребления правом подачи жалобы, поскольку она была основана на заведомо ложных фактах.
Примером отклонения жалобы по причине умышленного введения Европейского суда в заблуждение является и дело Sarmina and Sarmin v. Russia*(4). При решении вопроса о приемлемости жалобы Европейский суд предложил заявительнице указать ее гражданство. Она заявила, что является гражданкой России и гражданства никогда не меняла. Однако Европейский суд установил, что заявительница никогда не была гражданкой России, зато имеет паспорт Украины и является гражданкой этого государства. На основании этого Европейский суд пришел к выводу о том, что заявительница намеренно указала в жалобе неверную информацию о своем гражданстве. Европейский суд счел, что действия заявительницы не являются просто упущением или утаиванием информации, а представляют собой намеренное введение его в заблуждение. Учитывая важность указанной информации для надлежащего разрешения дела, Европейский суд установил, что заявительница злоупотребила правом на подачу жалобы.
Жалоба может быть отклонена ввиду злоупотребления правом, если при описании фактов упущены или искажены важные для правильного разрешения дела обстоятельства. Непредставление стороной документов (информации), существенно влияющих на правовую оценку обстоятельств, важных для правильного рассмотрения дела, расценивается Европейским судом как злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
В частности, по делу Al-Nashif and others v. Bulgaria*(5) Европейский суд указал, что, если в какой-либо жалобе не упоминается о событиях первостепенной важности, это может рассматриваться как злоупотребление правом на подачу жалобы.
По делу Kerechashvili v. Georgia*(6) жалоба была отклонена по мотиву злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции по причине того, что заявитель утаил факт исполнения решения национального суда. Жалоба в Европейский суд состояла в том, что длительное время невозможно исполнить решение грузинского суда, вынесенное в пользу заявителя. Европейский суд выяснил, что в действительности решение было частично исполнено еще до обращения заявителя с жалобой, а в период с ее подачи до рассмотрения Европейским судом решение национального суда в государстве-ответчике было исполнено целиком. Между тем заявитель не сообщил об этом Европейскому суду. Суд счел, что заявитель предпринял попытку скрыть факты исполнения судебного решения, тем самым злоупотребив правом на подачу жалобы.
Поскольку после передачи жалобы властям государства-ответчика ситуация заявителя может существенно измениться (например, ему может быть выплачена денежная компенсация или исполнено судебное решение, в связи c неисполнением которого он обратился в Европейский суд), заявитель должен обязательно уведомить Европейский суд о подобном изменении обстоятельств в силу п. 6 ст. 47 Регламента Европейского суда.
В случае нарушения заявителем обязанности, установленной в п. 6 ст. 47 Регламента Европейского суда, об уведомлении Европейского суда о любом изменении важных для разрешения дела обстоятельств, Европейский суд отклоняет жалобу ввиду злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
Например, в деле Hadrabova and others v. the Czech Republic*(7) заявители подали жалобы на чрезмерную длительность судебных разбирательств в чешских судах (п. 1 ст. 6 Конвенции). Власти государства-ответчика известили Европейский суд о том, что в Чехии вступил в силу закон, на основании которого в связи с чрезмерной длительностью судебных разбирательств сторонам выплачивается денежная компенсация. Адвокат заявителей сообщил Европейскому суду, что заявители не намерены воспользоваться этим законом и настаивают на рассмотрении их жалоб. Через некоторое время власти государства-ответчика сообщили Европейскому суду, что заявители все же обратились в чешские уполномоченные органы за компенсацией, которая и была им выплачена. Европейский суд напомнил, что в силу п. 6 ст. 47 Регламента Европейского суда заявители обязаны уведомлять его о любом изменении обстоятельств, имеющем отношение к их жалобе, и что предоставление неполной и потому вводящей в заблуждение информации может рассматриваться в качестве злоупотребления правом, особенно если это затрагивает суть жалобы и при этом отсутствуют убедительные объяснения причин непредоставления информации или ее неполного предоставления. Европейский суд учел, что заявители не предоставили ему убедительных объяснений его неуведомления о выплате им компенсации чешскими властями, и решил, что, поскольку эта информация имеет важное значение для правильного рассмотрения жалоб, подобное поведение заявителей представляет собой злоупотребление правом на обращение с жалобой.
Европейский суд обычно отклоняет возражения властей государств-ответчиков о злоупотреблении правом в случаях, когда власти заявляют о возможной подделке документов или о наличии у заявителя намерения ввести Европейский суд в заблуждение, однако не представляют доказательств в подтверждение своих доводов.
Например, в деле Knyazev v. Russia*(8) власти государства-ответчика выдвинули три основания, каждого из которых могло быть достаточно для отклонения жалобы вследствие злоупотребления правом на ее подачу со стороны заявителя.
Так, утверждалось, что доверенность, выданная заявителем своему адвокату, не соответствует требованиям российского законодательства и поэтому вероятна ее подделка. Европейский суд отметил, что власти не оспорили подлинность подписи заявителя на доверенности и у него нет сомнений в ее подлинности. Суд указал, что само по себе утверждение властей об оформлении доверенности вопреки требованиям российского законодательства не может служить основанием для признания жалобы неприемлемой по причине злоупотребления правом на подачу.
Отмечалось также, что часть приложенных к жалобе документов составлена позже, чем подписана сама жалоба. Данный факт, по мнению российских властей, свидетельствует о намеренном введении Европейского суда в заблуждение. Однако Европейский суд не согласился с этим утверждением и заявил, что и у него нет оснований сомневаться в действительности приложенных к жалобе документов.
Наконец, власти сообщили, что утверждения, содержащиеся в жалобе, не соответствуют действительности. Но Европейский суд напомнил, что, за исключением чрезвычайных случаев, жалоба может быть отклонена ввиду злоупотребления правом, лишь если она умышленно основана на ложных фактах. Европейский суд счел, что утверждения заявителя в данной жалобе не могут рассматриваться в качестве злоупотребления правом на подачу жалобы.
Последовательное употребление особо оскорбительных, угрожающих
и провокационных высказываний рассматривается в качестве
злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 конвенции
Безосновательность утверждений заявителя не рассматривается Европейским судом в качестве злоупотребления правом на подачу жалобы (см. дело Knyazev v. Russia). Вопрос об обоснованности утверждений заявителя решается Европейским судом при рассмотрении жалобы по существу
В частности, в деле Popov v. Russia*(9) власти государства-ответчика просили отклонить жалобу заявителя как неприемлемую ввиду злоупотребления заявителем правом на подачу жалобы, поскольку его утверждения не соответствуют действительности и безосновательны. Однако Европейский суд пришел к противоположному мнению и счел необходимым рассмотреть утверждения заявителя по существу.
Европейский суд исходит из недопустимости употребления заявителем "особо оскорбительных, угрожающих и провокационных высказываний" по отношению к судьям Европейского суда, сотрудникам его секретариата или властям государства-ответчика.
Между тем если заявитель использует неуместные высказывания при разбирательстве в Европейском суде, то его жалоба не отклоняется автоматически. Европейский суд признает жалобу неприемлемой ввиду злоупотребления правом только в исключительных случаях, когда высказывания заявителя имеют крайне (особо) оскорбительный и грубый характер, являются провокационными либо содержат угрозы в адрес судей Европейского суда, сотрудников его секретариата или властей государства-ответчика.
Например, по делу Klyakhin v. Russia*(10) власти государства-ответчика заявили, что заявитель злоупотребил правом на обращение в Европейский суд, поскольку ряд его утверждений в адрес властей имели оскорбительный характер. Европейский суд не согласился с этим доводом, указав, что, хотя использование оскорбительных высказываний при разбирательстве в Европейском суде действительно недопустимо, жалоба может быть отклонена со ссылкой на злоупотребление правом только при чрезвычайных обстоятельствах, например, если общеизвестно, что она основана на не соответствующих действительности фактах. По мнению Европейского суда, несмотря на то что некоторые выказывания заявителя неуместны, тем не менее они не создают таких чрезвычайных обстоятельств, которые дали бы основание для признания жалобы неприемлемой.
В деле Kolosovskiy v. Latvia*(11) власти государства-ответчика полагали, что жалоба заявителя должна быть отклонена, поскольку он злоупотребил правом на обращение в Европейский суд. В обоснование власти указали, что жалоба и состязательные документы заявителя содержат "провокационные и оскорбительные выражения в отношении властей Латвии". Европейский суд отметил, что власти государства-ответчика не уточнили, какие именно выражения заявителя они сочли оскорбительными. К тому же в соответствии с прецедентной практикой Европейского суда употребление заявителем лишь "особо оскорбительных, угрожающих и провокационных высказываний" по отношению к властям государства-ответчика, Европейскому суду или его секретариату расценивается как злоупотребление правом на подачу жалобы. Европейский суд не нашел в состязательных бумагах заявителя никаких оскорблений, угроз или провокационных заявлений, указав, что указанные документы действительно сформулированы в полемическом тоне, однако выражения, которые там использованы, явно не могут стать основанием для объявления этой жалобы неприемлемой.
Проявление неуважения к Европейскому суду, например использование крайне оскорбительных высказываний и обвинений в адрес судей Европейского суда или сотрудников его секретариата, бесспорно, рассматривается как злоупотребление правом на подачу жалобы.
Так, в деле Rehak v. the Czech Republic*(12) при подаче жалобы в Европейский суд заявитель высказал клеветнические обвинения в адрес судей Европейского суда и сотрудников его секретариата. Европейский суд, рассмотрев утверждения заявителя в отношении его сотрудников, признал жалобу заявителя неприемлемой и указал, что высказывания заявителя недопустимы и неуместны, они выходят за рамки нормальной критики и демонстрируют неуважение к Европейскому суду. Даже если предположить, что жалоба заявителя является обоснованной, его действия представляют собой злоупотребление правом на обращение с жалобой, поэтому она должна быть отклонена.
Схожим образом Европейский суд отклонил жалобы по причине злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции в деле Duringer and others v. France*(13). Причиной этого решения послужило неоднократное направление Европейскому суду различных сообщений, содержащих серьезные обвинения в адрес его судей и сотрудников его секретариата, а также заявлений, лишенных каких-либо оснований и имеющих крайне оскорбительный и грубый характер.
Европейский суд как злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции рассматривает последовательное использование заявителем оскорбительных или провокационных высказываний. При этом заявителю часто предлагается отозвать свои неуместные высказывания и принести за них извинения. Однако если заявитель не воспользовался этой возможностью, его жалоба отклоняется ввиду злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
Например, по делу Di Salvo v. Italy*(14) заявитель в своих возражениях на меморандум властей государства-ответчика использовал оскорбительные высказывания в их адрес. В частности, он утверждал, что один из представителей государства-ответчика "злонамеренно стремится ввести Европейский суд в заблуждение", а его позиция "мотивируется личными интересами и ограниченностью". Заявитель отклонил просьбу секретариата Европейского суда отозвать свои оскорбительные высказывания и проигнорировал предупреждение о том, что жалоба может быть отклонена в связи с ее оскорбительным характером. Европейский суд не усмотрел в меморандуме властей государства-ответчика каких-либо оскорбительных высказываний в отношении заявителя. Наоборот, Европейский суд решил, что в возражениях самого заявителя, являющегося юристом, содержатся личные нападки на власти государства-ответчика, и счел оскорбительными выражения, использованные заявителем. Кроме того, Европейский суд учел, что заявителю было предложено отозвать высказывания, представляющие собой необоснованные личные нападки. Однако вместо того чтобы использовать эту возможность, он потребовал, чтобы Европейский суд выяснил у властей государства-ответчика, какие именно выражения для них оскорбительны, хотя об этом говорилось в письме секретариата Европейского суда. Кроме того, впоследствии заявитель вступил в беспредметную дискуссию с Европейским судом по поводу этики деятельности представителя государства-ответчика. В итоге Европейский суд решил, что поведение заявителя представляет собой злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
В деле Georgian Labour Party v. Georgia*(15) власти государства-ответчика заявили о злоупотреблении правом на подачу жалобы со стороны партии-заявителя. Европейский суд напомнил, что лишь последовательное использование заявителем оскорбительной или провокационной лексики может рассматриваться как злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Он согласился с властями государства-ответчика в том, что отдельные публичные высказывания главы партии-заявителя представляли собой заведомо ложные утверждения о фактах и были вызваны политическими соображениями. Суд указал, что два интервью главы партии средствам массовой информации демонстрировали безответственность и несерьезное отношение к Европейскому суду в целом и к жалобе его партии в частности. Европейский суд отметил, что, хотя отдельные высказывания приближались к оскорблению Европейского суда, тем не менее в совокупности они не превысили допустимого уровня. Суд также учел, что в своем письме глава партии-заявителя принес извинения и обязался проявлять должное уважение к Европейскому суду. С тех пор сведения об иных неправомерных высказываниях с его стороны отсутствовали. При таких обстоятельствах Европейский суд счел, что отсутствуют достаточные основания для признания жалобы неприемлемой по причине злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
С точки зрения отзыва неуместных высказываний показательным является дело Chernitsyn v. Russia*(16). Власти государства-ответчика заявили о том, что жалобу заявителя следует отклонить как неприемлемую, поскольку в состязательных документах имеются неуместные высказывания в их адрес. Европейский суд подчеркнул, что согласно его практике последовательное использование заявителем оскорбительных или провокационных высказываний может рассматриваться как злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Он отметил, что некоторые высказывания заявителя действительно неуместны и чрезмерно эмоциональны. Тем не менее Европейский суд отклонил требование властей государства-ответчика о признании жалобы неприемлемой, поскольку они не указали конкретных выражений заявителя и не обосновали того, что жалоба основана на заведомо ложных фактах.
После вынесения Европейским судом решения о приемлемости жалобы заявитель снова недопустимым образом прокомментировал доводы властей государства-ответчика. Как следствие - власти вновь потребовали отклонить жалобу заявителя, проведя параллель между высказываниями заявителя по данному делу и высказываниями заявителя по делу L.R. v. Austria*(17), жалоба которого была признана неприемлемой ввиду злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции из-за оскорбительных высказываний. По мнению властей государства-ответчика, выражения, которые использовались заявителем, были еще более оскорбительными, чем приведенные в деле L.R. v. Austria. Европейский суд предложил заявителю отозвать неуместные высказывания и принести официальные извинения, что заявитель и сделал. С учетом этого обстоятельства Европейский суд счел, что недопустимые высказывания заявителя должны рассматриваться как отозванные и отклонил требование властей государства-ответчика объявить жалобу неприемлемой.
Если заявитель или его представитель при разбирательстве в Европейском суде использует оскорбительные, неосновательные и недобросовестные доводы или слишком пространные аргументы либо делает заявления, которые вводят Европейский суд в заблуждение, возможны и иные негативные последствия, помимо признания жалобы неприемлемой.
В частности, на основании ст. 44 "d" Регламента Европейского суда он вправе не приобщать к делу оскорбительные, неосновательные и недобросовестные доводы сторон полностью или частично, а также принять любые иные меры, какие он сочтет уместными. Европейский суд также может отстранить от участия в разбирательстве представителя заявителя или государства-ответчика, если тот использует оскорбительные, недостоверные или слишком пространные аргументы. При этом вопрос о наличии злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции рассматривается Европейским судом отдельно. В связи с этим Европейский суд может лишь отстранить представителя заявителя от участия в деле и рассмотреть жалобу по существу либо сразу отклонить жалобу как неприемлемую.
Цель обращения в европейский суд, как правило, не рассматривается
в качестве злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 конвенции
Власти государств-ответчиков часто истолковывают мотивы (цель) обращения заявителя в Европейский суд как злоупотребление правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Однако Европейский суд придерживается того мнения, что злоупотреблением правом на подачу жалобы является намеренное искажение фактов и представление поддельных доказательств. В остальных случаях требуются исключительные обстоятельства, чтобы жалоба была отклонена ввиду злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
Например, в деле Shamayev and 12 others v. Georgia and Russia*(18) власти государств-ответчиков утверждали, что цель обращения заявителей в Европейский суд состояла не в защите своих гарантируемых Конвенцией прав, а в уклонении от правосудия, что представляет собой злоупотребление правом. Европейский суд отклонил эти возражения и напомнил, что жалоба может быть отклонена ввиду злоупотребления правом лишь тогда, когда она явно основана на вымышленных фактах. В жалобах же описаны реальные события, и власти не доказали вымышленность фактов по делу.
По делу Frizen v. Russia*(19) заявительница жаловалась в Европейский суд на конфискацию у нее автомобиля в связи с уголовным делом, возбужденным против ее мужа. Власти пояснили, что подача заявительницей жалобы в Европейский суд является злоупотреблением правом, поскольку представляет собой попытку вернуть имущество, конфискованное на основании приговора суда по уголовному делу против мужа заявительницы. Однако Европейский суд не согласился с этим утверждением властей и счел необходимым рассмотреть жалобу по существу.
В деле Zhigalev v. Russia*(20) власти государства-ответчика приобщили к делу интервью заявителя газете, в котором были следующие слова: "Когда я только составлял заявление, "добрые люди" советовали: мол, где ты видел, чтобы кому-нибудь удавалось обмануть государство?". На основании сказанного власти обвинили заявителя в том, что целью его обращения в Европейский суд был обман государства. Тем самым, по мнению властей, заявитель злоупотребил правом на подачу жалобы. Однако Европейский суд не стал рассматривать по существу это возражение как необоснованное.
Политические цели при обращении в Европейский суд, в частности политическая пропаганда, не рассматриваются в качестве злоупотребления правом на подачу жалобы. Только в исключительных случаях, когда основной целью обращения является политическая пропаганда идей, чуждых предназначению Конвенции, жалоба может быть отклонена со ссылкой на злоупотребление правом
Тем не менее, даже при обращении участников террористических организаций Европейский суд не отклонял их жалобы по причине злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции.
Например, в одном из самых первых дел в практике Европейского суда - Lawless v. Ireland*(21) - заявителем выступал участник Ирландской республиканской армии (ИРА). Власти государства-ответчика ссылались на то, что заявитель, подав свою жалобу, стремился к политической пропаганде идей ИРА. Однако возражения властей Ирландии были отклонены Европейским судом по причине того, что политические мотивы при подаче жалобы, в частности стремление добиться поддержки общественного мнения, и политическая пропаганда сами по себе не наделяют жалобу качествами, свидетельствующими о злоупотреблении правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Суд указал, что о злоупотреблении правом на обращение с жалобой речь может идти, только если главной целью подачи жалобы являются политическое давление и политическая пропаганда идей, чуждых смыслу и предназначению Конвенции. Европейский суд подчеркнул, что политические цели, преследуемые заявителем при подаче данной жалобы, сами по себе не препятствуют ее рассмотрению по существу.
Примечательным в отношении пропаганды политических идей при обращении в Европейский суд является дело Akdivar and others v. Turkey*(22). Власти Турции полагали, что целью обращения заявителей в Европейский суд являются очернение властей Турции и пропаганда идей Курдской рабочей партии (КРП). Они утверждали, что неисчерпание заявителями национальных средств судебной защиты является одним из проявлений общей политики КРП, направленной на то, чтобы скомпрометировать Турцию и ее судебные органы и тем самым представить в легитимном свете террористические акты КРП. По мнению властей государства-ответчика, в этом деле КРП стремилась доказать, что турецкая судебная система неэффективна в целом. Они утверждали, что заявители при обращении в Европейский суд преследовали явно политические цели, поэтому их жалоба должна быть отклонена по мотиву злоупотребления правом по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Европейский суд посчитал иначе, указав, что речь о злоупотреблении правом могла бы идти, если бы жалоба была основана на вымышленных фактах, однако этого не было установлено.
Отказ от мирового соглашения не является злоупотреблением правом по смыслу п. 3 ст. 35 конвенции, однако разглашение содержания переговоров об условиях мирового соглашения представляет собой злоупотребление правом
Отказ заявителя от начала или продолжения переговоров об условиях мирового соглашения (ст. 39 Конвенции), а также отказ заявителя от заключения мирового соглашения или от подписания согласованного мирового соглашения не рассматривается Европейским судом как злоупотребление правом. При этом не имеет значения, отказывается ли заявитель от заключения мирового соглашения с органами государства-ответчика на национальном уровне или с властями государства-ответчика на уровне рассмотрения жалобы в Европейском суде.
Например, в деле Chebotarev v. Russia*(23) власти государства-ответчика настаивали на том, что заявитель злоупотребил своим правом на обращение с жалобой, поскольку отказался на национальном уровне от предложения муниципальных властей заключить с ними мировое соглашение. Европейский суд отметил, что отказ от подписания мирового соглашения не может быть приравнен к злоупотреблению правом на подачу жалобы, и напомнил, что согласно его прецедентной практике*(24) отказ заявителя от начала или продолжения переговоров с органами государства-ответчика об условиях заключения мирового соглашения не может толковаться в качестве злоупотребления правом. Как подчеркнул Европейский суд, сам заявитель должен решать, что больше отвечает его интересам - продолжить разбирательство в Европейском суде или принять предложение органов власти государства-ответчика, заключив с ними мировое соглашение.
Схожие возражения властей государства-ответчика были выдвинуты и по многим другим делам*(25). Вместе с тем Европейский суд неоднократно подтверждал свою позицию, согласно которой если стороны не договорились об условиях мирового соглашения, то отказ от его заключения одной из сторон сам по себе не является основанием для отклонения жалобы.
Европейский суд обычно отклоняет требования властей об исключении жалобы из списка рассматриваемых дел на основании п. 1 ст. 37 Конвенции в связи с тем, что заявитель отказался от заключения мирового соглашения на условиях, предложенных властями или органами государства-ответчика*(26).
В силу п. 2 ст. 38 Конвенции и п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда какие-либо предложения, суждения и аргументы сторон, выдвинутые в ходе переговоров о заключении мирового соглашения*(27), являются конфиденциальными и никоим образом не препятствуют сторонам в судебном разбирательстве использовать аргументы, противоположные тем, которые были заявлены в процессе дружественного урегулирования. В случае неподписания мирового соглашения ни одна сторона вне переговоров о мировом соглашении не может разглашать какие-либо предложения другой стороны, ее суждения или аргументы, выдвинутые в ходе переговоров о заключении мирового соглашения, и ссылаться на них.
Европейский суд неоднократно подчеркивал, что следует различать, с одной стороны, заявления (предложения), прозвучавшие в ходе конфиденциальной процедуры заключения мирового соглашения в соответствии с п. 2 ст. 38 Конвенции и п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда, и, с другой стороны, односторонние заявления, сделанные властями государства-ответчика в ходе открытого и состязательного разбирательства в Европейском суде. В первом случае любые заявления и предложения имеют сугубо конфиденциальный характер, во втором - не возникает обязанности соблюдать конфиденциальность*(28).
Нарушение обязанности, закрепленной в п. 2 ст. 38 Конвенции и п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда, соблюдать конфиденциальность переговоров в отношении мирового соглашения рассматривается Европейским судом в качестве злоупотребления правом на обращение с жалобой.
Например, в деле Hadrabova and others v. the Czech Republic*(29) власти государства-ответчика указали на то, что в своем требовании к чешским органам о выплате компенсации заявители прямо сослались на предложение, сделанное им секретариатом Европейского суда в целях заключения мирового соглашения. Европейский суд отметил, что в силу п. 2 ст. 38 Конвенции переговоры о мировом соглашении являются конфиденциальными. При этом согласно п. 2 ст. 62 Регламента Европейского суда никакие письменные или устные сообщения, а также предложения или уступки, сделанные в целях достижения мирового соглашения, не могут быть использованы в качестве ссылок или обоснований при разбирательстве дела. Европейский суд подчеркнул важность принципа конфиденциальности переговоров о мировом соглашении. Он также подтвердил невозможность ссылок на любые сообщения, сделанные во время переговоров о мировом соглашении. Поскольку из представленных властями документов следовало, что заявители в своем требовании к чешским органам прямо сослались на предложение, сделанное им секретариатом Европейского суда в рамках переговоров о мировом соглашении, Европейский суд счел эти действия нарушением конфиденциальности переговоров о мировом соглашении. Европейский суд указал, что пренебрежение этим правилом является злоупотреблением правом в значении п. 3 ст. 35 Конвенции.
Резюмируя все сказанное, следует отметить, что в практике Европейского суда институту злоупотребления правом на подачу жалобы уделяется значительное внимание. Подходы к данной проблеме, описанные в настоящей статье, безусловно, могут найти воплощение в нормах отечественного процессуального права и в правоприменении.
Ключевые слова
Европейский суд по правам человека, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, международно-правовая защита, злоупотребление правом, злоупотребление процессуальными правами, признание Европейским судом по правам человека жалобы неприемлемой, представление доказательств, уважение к суду, заключение мирового соглашения, достижение дружественного урегулирования