Здавалка
Главная | Обратная связь

Как щеглята спасаются



 

На развилке старой сливы нарядные краснощекие щеглы свили круглое гнездо. Вскоре появилось пять крошек.

В первый день июня полез я на дерево: дай, погляжу на щеглят поближе. А они даже не подпустили к себе, не дали мне и руку протянуть: пырх сразу все пятком, кто куда. Трепыхают еще слабыми, неокрепшими крылышками, цепляются коготочками за ветки, за листья, удирают от меня. Два не удержались — плюх на землю, юрк в траву.

Я же для них — страшилище!

Поймал одного: запищал он, сердечко бьется часто-часто. Не скоро успокоился. А когда посадил птенца на ветку — он застыл серым обрубочком. Никак не узнать, не догадаться, что это щегленок. На что глазасты вороны, да и те не заприметят. А щеглятам это на руку: чего не видит вороний глаз, того не схватит вороний клюв.

 

Глиняное гнездышко

 

Полевой стан — это усадьба колхозной бригады. Уютной, обжитой выглядит степь от людского жилья.

Заходим в одну хату, благо двери настежь.

Щебетание ласточек привлекло мое внимание. Ловко скользя в воздухе, пара ласточек то и дело залетает и вылетает через открытую дверь. Никакого страха не заметно в поведении птиц, они здесь чувствуют себя как дома.

Подумал я так и увидел над головой глиняное гнездышко, прилепленное к балке потолка. Оттуда выглядывают маленькие черные головки.

Подними руку — достанешь гнездо. Но никто из колхозников не трогает птенцов. Часто в хату забегают ребята, у иного палка или кнут в руке, но никому и в голову не приходит ударить по гнезду.

Народный обычай оберегает ласточек. Хороший обычай! У народа — большое доброе сердце.

Чубатые франты

 

Осень — время отлета пернатых. Собираются на незапаханной стерне в большие табуны грачи и галки, начинают летать огромными стаями. Оставляют места гнездовий жаворонки и скворцы. Невольно вздрогнешь, когда неожиданно над головой просвистят пролетные скворцы, — вон их какая уйма!

Осенней ночью выйдите во двор и прислушайтесь; вверху, в темном небе, перекликается на все лады множество птиц. Что-то неспокойное, тревожное слышится в ночном переклике. «Наддай, братцы, наддай, зима за хвостом, того гляди снегом прихватит!» — чудится мне.

Вот в это время и появляются чибисы. Еще в темноте, задолго до рассвета, можно услышать их крик: «Чи-ик!» В такой предрассветный час не то что днем — сидя у дороги, а чаще всего на пашне, чибис близко подпускает человека. Потревоженный, он летит низко, стелясь над землей и сливаясь с нею, а отлетев немного, садится. Вы снова приблизитесь и опять услышите жалобный возглас, мелькнет белое подхвостье. Днем же чибис ведет себя очень осторожно, и близко подобраться к нему трудно, а если место открытое — просто нельзя. Рассядутся птичьей станицей на колхозной пашне, перебегают туда-сюда, склевывают червяков, семена, зеленые ростки. Отчетливо видны головки, подобранные, ладные тела птиц.

И на каждой головке красуется «косичка» из длинных черных перьев, слегка загнутых наперед. Время от времени то один, то другой чибис, потягиваясь, вытянет крыло, и тогда оно, с белой подкладкой, становится похожим на далекий косой парус.

И снова снуют, перебегают с места на место непоседливые птицы, а издалека этой мирной картиной любуется охотник, смотрит не насмотрится, позабыв, что в руках ружьё.

Но вот откуда-то налетел ястреб — и уже вся стая в воздухе. Мелькая белым подкрыльем, то свиваясь в клубок, то рассыпаясь в воздухе, чибисы спасаются от острых когтей хищника.

Нельзя представить вешние поля без жаворонка, без его песни-трели, как степи осенью без чибиса и его крика: «Чьи-и вы?»

 







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.