 |
|
Зияющей раной, распахнувшейся в теле Земли под неописуемой пустыней неба, настроением злой звенящей струны – сердце мое сразу мольбою и вызовом.
Жизнь проективна в сути своей. Я – раннее Я рое тело и Я влено вольной душою и осиянно Я сным знанием.
К любви – одна дорога – через сердце. Любви не надо много – только сердце. Сердце мое не в теле моем плотном, но тело мое цельное сердце.
Много звезд в ночи, повернусь к одной, словно бы окликнувшей, и вот – сияющий день.
Голубому Богу – Крест, Красному зверю – Круг, Человеку – Друг, Фениксу – Полет.
Великим руслом Великорусса да до казачьего вольного круга с атаманом гордым.
Я – Меркурий, Великий цветок, только Я достоин почестей. Я – Мать зеркала, Я – Огненный Лев, и я убиваю Небесное Солнце и свидетельствую начало нового мира.
Отчуждая «себя» от «меня» со- дрожанье «себя» открываю. И в дрожании к тебе приближаюсь, путь дороженьку к другу врагу выражаю рожаю.
Звезда упала – человек родился и в скорости умрет. Не падай звезда, человек – живи вечно – человечно.
Тело, потерявшее вдохновенность, разлагается и гниет вдохновенно – уязвленное, изъязвленное звездами.
Странствия славян – это освоение свободных земель, обителей жизни, но никак не подчинение других народов себе. Собственно, свобода – пространство проявления и оформления Воли. Вольной.
Мы повернемся спиною к их войнам и фальшивому миру. Нас рать. Наша спина абсолютно защищена.
Помни, если сказано льву первое слово, должно быть произнесено в должном порядке и девятое слово, иначе лев растерзает тебя.
Мамы и папы! Поделились ли вы со своими детьми ядерной сутью жизни? А есть ли оно у вас – ядро правды уникального существа? Иначе размножение абортированных выкидышей – пустоцветов ложной цивилизации. Разве есть больший грех, чем мелочность души? Мы отвергаем «свободный выбор» ради «свободной воли».
Ветер истрепал мои одежды и желания, Земля утомила мои ночи и душу. Где вода, способная утолить мою жажду? Где огонь, способный воспламенить меня вновь? И вот подступила и объяла душу мою Великая вода. И вот в жертвенном костре сгораю я.
Тихо, умники. Стихи Я сочиняет неведомое вам. Стихия беспредельной мощи доверься ощущениям своим.
Не понимаю – я ли умираю – или играю роль того, кто умирает–тает.
Говоря с братом о необходимости очиститься от зла, обращаю к нему два лика: лицо любви и лицо устрашения. В одном – красота и блеск милосердия, в другом – облик суровости и воинственности.
Законна речь Ж реца в Ритме жизни живущего, но не законны любые предписания закона.
Пишу то, чему сопротивляться невозможно на открытых скрижалях своего сердца, пишу силою того, кто сопротивляется всему, единственностью единого. Разве нужны мне подтверждения правды моей со стороны тех, кому пишу Приговор. Говорю голословно Слово, где Мы – миг глубины Любви.
Делай свое вещее дело и будь, что будет.
В дальней дали, в доме у дамы светлого дня дары дорогие даны.
От лет спасение – отлет в забвение и время в кружок свернулось в объеме года.
Он мечтал, чтобы на воздушной земле свободной от рабства жили вольные и счастливые люди. (Лисунов В.)