Главная | Обратная связь

Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку (Портрет лейтенанта Р. Дьедонне). 1812 г. Лувр, Париж.

всадник на полотне не позирует, а сражается: стремительная диагональ композиции уносит его вглубь кар­тины, в сизо-багровое пекло боя; даже зрители чувствуют себя солда­тами, которых ведёт за собой Дьедонне.

Успех первой картины Жерико был омрачён известием о разгроме армии Наполеона Бонапарта в Рос­сии. Чувства французов, познавших горечь поражения, отразила новая картина молодого художника — «Ра­неный кирасир, покидающий поле боя» (1814 г.). Французский историк Жюль Мишле писал, что Теодор Жерико создал «как бы эпитафию сол­дату 1814 года».

В 1816—1817 гг. Жерико жил в Италии. Знакомство с произведени­ями мастеров эпохи Возрождения сочеталось с впечатлениями от по­вседневной жизни. Художника осо­бенно увлекли скачки неосёдлан­ных лошадей, которые он увидел в дни февральского карнавала в Риме. В живописной серии «Бег свобод­ных лошадей» (1817 г.) кисти Жери­ко доступна и выразительная точ­ность репортажа, и сдержанная героика в неоклассическом духе. В этих произведениях окончатель­но сформировался его индивиду­альный стиль: мощные, грубоватые формы переданы большими по­движными пятнами света.

Вернувшись в Париж, художник задумал картину в память о собы­тии, взволновавшем всю Францию. В июле 1816 г. близ островов Зелё­ного Мыса (у побережья Западной Африки) корабль «Медуза» под ко­мандованием неопытного капитана, получившего должность по протек­ции, сел на мель. Тогда капитан и его приближённые уплыли в шлюпках, бросив на произвол судьбы плот со ста пятьюдесятью матросами и пас­сажирами, из которых выжило толь­ко пятнадцать человек. Двенадцать дней спустя их спасло судно «Аргус». В картине «Плот „Медузы"» (1818— 1819 гг.) Жерико добивался макси­мального правдоподобия. Два года он разыскивал людей, переживших трагедию в океане, делал зарисовки в больницах и моргах, писал этюды моря в Гавре, портовом городе на северном побережье Франции. Плот на его картине приподнят волной, зритель сразу видит всех ютящихся на нём людей. На первом плане — фигуры умерших и обезумевших; они написаны в натуральную вели­чину. Взгляды тех, кто ещё не от­чаялся, обращены на дальний край плота, где африканец, стоя на шат­ком бочонке, машет красным плат­ком команде «Аргуса». Но корабль далеко, у самого горизонта, там ещё не заметили терпящих бедствие, а ветер относит их плот в противопо­ложную сторону. То отчаяние, то на­дежда по прихоти переменчивой

Теодор Жерико.

Раненый кирасир, покидающий поле боя 1814 г. Лувр, Париж.

Теодор Жерико.