Главная | Обратная связь

Личность как «сверхчувственное качество» в концепции Б.С. Братуся.

В работах Братуся (род. 1945) и его сотрудников получает обоснование новое для отечественной психологии направление, названное христиански ориентированным, или христианской психологией. Итогом является подготовленное под редакцией Братуся первое в России учебное пособие для вузов по христианской психологии. Преподает на факультете психологии МГУ курсы :Психология личности и Психологические основы коррекции личности. В книге «Аномалии личности» автор раскрывает основные подходы к её дихотомии «норма — патология»

За проблемой психического «закономерно, необходимо встает другая, как ис­ходная и более фундаментальная,— о месте уже не психического, не сознания только как такового во взаимосвязи явлений материального мира, а о месте человека в мире, в жизни», как писал С. Л. Рубинштейн.

Парадокс этот, впрочем, известен и в науке, и в житейской практике. Так, для того чтобы лучше понять свой язык, надо изучить иностранный, а чтобы оценить своеобразие какого-либо города или края, надо побывать и пожить в других городах и краях.

Демонстрации Братуся в психиатрической клинике на большинство студентов производили разочаровывающее впечатление. Дело в том, что студенты не видели в больных, которых приводили к ним, ничего особенно «патологического». Вместо ожидаемых с замиранием сердца «сумасшедших», «безумцев» с опасным и непонятным поведением, перед ними оказывались вполне по внешнему виду «нормальные люди», которые вели себя «как все»: здоровались, охотно беседовали, высказывали иногда весьма интересные мысли и т. п. А то, что они могли вдруг начать с жаром говорить о преследовании их со стороны соседей или инопланетян, казалось студентам поправимым, для чего надо лишь найти действенный способ убедить их, что они заблуждаются. «Когда же я добросовестно выдвигал один за другим общепринятые критерии анормальности, указывая на явные ошибки в суждениях больных, на алогичность их высказываний, на отсутствие в реакциях психологи­чески понятной связи с фактами реальной жизни и т. п., тo чуть ли не каждый студент спешил привести похожие, на его взгляд, случаи из своего опыта, из наблюдений за другими, из описаний художественной и популярной литературы, короче, сводил все к формуле — «а с кем этого не бывает».

Словом, демонстрация рассыпалась, цели своей не достигала: студенты не видели искомого патологического явления, например бреда как такового, а видели в целом нормального, «как все», разве немного в чем-то ошибающегося и почему-то упорствующего в своих ошибках человека. область пограничных между нормальными («как у всех») и патологическими («не как у всех») состояниями психики. Не случайно, что эта колеблю­щаяся, зыбкая область порождала и весьма колеблю­щиеся, зыбкие взгляды на разграничения патологии и нормы. Так, выдающийся отечественный исследователь пограничных психических состояний П. Б. Ганнушкин не раз подчеркивал относительность границ нормы. «Ненормативный», христианский подход Б.С. Братуся сам по себе был назван философом Ел. Валент. Мареевой «методологической шизофренией».

«Сдвиг мотива на цель» как механизм образования патологических черт

«Рождение новых высших мотивов и формирование соответствующих им новых специфических человеческих потребностей...— писал А. Н. Леонтьев,— происходит в форме сдвига мотивов на цели и их осознания» '. Как можно в таком случае связывать данный механизм с развитием патологическим?

Приведем несколько поясняющих примеров из историй болезни. Больные эпилепсией иногда становятся чертежниками, переплетчиками и выполняют эту работу медленно, но чрезвычайно тщательно. Работа чертеж­ника сама по себе требует известного смещения внима­ния с реального предмета на четкое проведение линий. Здесь больные и находят себя. Один из них — бывший инженер, который раньше, по его словам, «не переносил черчения», так говорит теперь о своей работе чертежни­ка: «Я не люблю, как другие, лишь бы как сделать... предпочитаю начертить на миллиметровочке цветным карандашом, по лекалу провожу кривую. Девушки чертят от руки, а я считаю, что нужно точнее».

Другой больной — в прошлом подающий надежды музыкант — теперь работает переплетчиком. Очень доволен и горд своей работой. По словам сослуживцев, переплетает крайне медленно, но с большой тщатель­ностью. Никогда не интересуется содеожанием пеое-плетаемых книг.

Для больных неврозом, как уже отмечено, характерно гиперразведение целей. Это достигается за счет выраженного занижения уровня реальных целей при достаточно высоком уровне идеальных. Характерной чертой этих больных является неуверенность, ожидание неудач, что проявляется в частых высказываниях типа: «я не смогу», «не справлюсь», «не сумею» и т.. Изменения личностно-смыслового уровня и прочность субъективной связи в восприятии многими пациентами вина и веселья очевидна. Это нашло отражение и в обыденном языке: о подвыпившем человеке говорят: «идет навеселе»; Хроническое отравление алкоголем приводит не только к появлению признаков органической потребно­сти в алкоголе, но и к явлениям так называемой алко­гольной (токсической) энцефалопатии. К ним в первую очередь относят интеллектуально-мнестическое снижение, колебания внимания, эмоциональную лабильность, истощаемость нервных и психических процессов. В начале болезни эти нарушения выступают в слабой форме и обнаруживаются только в специальном экспериментально-психологическом исследовании. Постепенно признаки энцефалопатии становятся все более отчетливыми, слагаясь иногда в исходной стадии болезни в картину выраженного слабоумия.

Опыт целостного развития личности Братусь видит в христианской психологии, где человек — это образ и подобие Божие, человек имеет бессмертную душу и целый ряд других оснований. Психология в этом свете рассматривается не как существующая сама по себе, а как существующая для служения человеку. Дело в том, что психика — это, в известной степени, инструмент. С помощью этого инструмента мы мыслим, запоминаем, принимаем решения и так далее. Но есть такое известное высказывание: «мыслит не мышление». То есть само по себе ваше мышление мыслить не может, и ваша память сама по себе, ради интереса, ничего не запоминает. Вы запоминаете и мыслите потому, что это входит в ваши задачи как человека. В этом плане изучение психики не является прерогативой христианина или психолога, который придерживается какого-либо другого направления в психологии. Законы психики вполне инвариантны, они у всех одни и те же. Не существует какой-то особой психики запоминания или психики восприятия человека христианского вероисповедания. Законы психики — это общие законы, другое дело, к чему они отнесены и в каких рамках они находятся. Здесь автор приводит в пример христианскую медицину, которая не подразумевает, что врач не использует новейшие медицинские средства, не использует хирургию, — конечно, использует, но там другое отношение к пациентам, основанное на принципах доброго и милосердного отношения к человеку.

Христианский апологет 2 века Тертуллиан говорил: «Душа человека по своей рироде христианка». Христианскую психологию от традиционных психологических направлений отличает другое отношение к человеку. Да, и не просто другое отношение, а другое понимание человека. На взгляд автора, в этом суть христианской психологии.

И снова в качестве вывода, цитата автора: «сейчас встает проблема целостного человека, то, естественно, встает проблема той теории, с позиций которой мы будем говорить об этой целостности. Если же мы, напротив, будем пренебрегать накопленным в науке опытом, мы впадем в ошибку. Поскольку христианский врач не может себя оправдать (если он упустил больного) тем, что он басурманской фармакологии не доверяет, — он должен быть хорошим врачом. Другое дело, что он по-другому смотрит на пациента, он представляет себе, что он может молиться за его душу. Поэтому, когда меня спрашивают, кто такой христианский психолог, где он может работать (со студентами мы это обсуждали), ответ простой: это хороший психолог, он может работать где угодно, но при этом у него есть еще некое представление о человеке. В дихотомии тела и души психика как объект науки заняла место между телом и душой, покрывая часть телесности, по точному выражению Викт.Иван. Слободчикова «область оплотнения психического – психофизиология, так и часть, относимую к душе – психические процессы – мышление, память, восприятие, эмоции и др..Слободчиков настаивает на том, что для гуманитарной сферы — от управления и образования до религиозной практики — нужна именно психология человека. В образовании, таким образом, в центре стоит психология развития личности и понимание личности, и что важно – не античное, не философское, а христианское »Так перед нами все возникает все то же противостояние души и тела, только смещенное внутрь самой психики, одна сторона которой определяется естественным, а другая сверхестественным, «сверхчувственным», по Б.С. Братусю.

ВЫВОД. В психике для психолога не всё без исключения объяснимо. Но, вслед за Жан-Полем Сартром мы называем «самым близким и постоянным при нас находящимся чудом – возможность поднять руку по собственному желанию». Это чудо, добавим в заключении курса психологии личности, служит тому важному обстоятельству, по которому у психолога всегда есть возможность эксплицировать символ психологии – Ψ ,который, в сравнении с египетской идеографией, означает «радость», то есть состояния никогда не опускающихся рук. В такой направленности или интенциальности человек понимает: что человеком он рожден «по образу». Образ Божий детерминирует образование индивида как носителя человечности. Человечность образовывается в субъективном качестве и объективном количестве жизни на Земле. Ради этой жизни субъект представляет собой мотивироапнную необходимость адаптации человека в мире соответственно случайности его индивидуальных особенностей.