 |
|
ИЛЛЮСТРАЦИИ В ТЕКСТЕ 4 страница
М.Э. Хардинг
6. Evans-Wents W.Y. Tibetan Yoga and Secret Doctrines. [Рус. пер. Эванс-Венц У.И. Тибетская йога и тайные доктрины. В 2-х тт. — М.: Преса Украши, 1993. Т. 1. - С. 26]
7. Jung, «Psychology and Religion», in Psychology and Religion: West and East (C.W., 11), p. 12.
8. Упоминаемая здесь йога, конечно же, не относится к той популярной разновидности, которую демонстрируют рыночные факиры и чудотворцы. Это учение, в тайне практикуемое святыми людьми, стремящимися посредством многолетнего соблюдения религиозной дисциплины освободиться от рабства желания. [См. Эванс-Венц У.Й. Тибетская йога и тайные доктрины.]
9. Науку о человеческой психике, изучающую бессознательное и исследующую его содержание, практикуют психоаналитики или психологи-аналитики.
10. Голубь, как символ чувственной любви, является постоянным спутником Астарты и Афродиты, богинь сексуальной любви. В более поздних изображениях колеса голубь заменен петухом, как более подходящим символом вожделения.
ИНЕРТНОСТЬ
Леность и неугомонность
Однажды благожелательный янки-северянин спросил южанина-негра, работающего на хлопковой плантации: «Сэм, ты не устаешь, целый день работая на солнце?
«Нет, сэр, — ответил Сэм, — Я не устаю; я прежде засыпаю».
В Южной Америке есть аборигены, которые не могут выполнить даже незначительной работы, если у них для этого нет так называемой gana. Если юноша, которому поручено что-то сделать, отвечает, что у него нет gana, его оставляют в покое до возвращения его gana. Эти примеры бросаются в глаза в связи с контрастом между людьми примитивной культуры и их более цивилизованными соседями. Однако подобное подчинение инстинкту господствует во всех примитивных общинах. К охоте, севу, войне — ко всему необходимо подготовиться ритуалами, танцами или магическими церемониями, предназначенными разбудить дремлющую энергию людей, которые по своей собственной воле не могут сделать то, что необходимо.
Для нас это кажется очень странным; ибо одной из основных черт, отличающих цивилизованного человека от его более примитивных собратьев и предков, является тот факт, что в определенных пределах он может делать то, что хочет. Он даже может делать то, чего не хочет делать, если знает, что сделать это целесообразно и выгодно. Например, он может встать рано утром, невзирая на непреодолимое желание поспать еще немного, или заняться работой, когда хотелось бы пойти на рыбалку. Другими словами, часть его энергии, его либидо, больше не пребывает полностью во власти бессознательных импульсов и естественных влечений, а находится в распоряжении сознательного эго. Человек добился опреде-
М.Э. Хардинг
ленной независимости от компульсивности врожденных импульсов — свободы, на обретение которой понадобились тысячелетия, и которую сегодня каждый отдельный представитель человеческой расы должен завоевывать вновь. Эта независимость вне всякого сомнения представляет собой величайшее и самое ценное достижение человека. Обретя ее, он впервые ощутил вкус свободы; ибо теперь мог поступать так, как сам того хотел, а не как раб неуправляемых сил инстинкта. Первостепенное значение имеет ново-обретенная способность делать и создавать то, что индивид считает желательным, даже если его «второе Я», не обновленное духовно, предпочитает проводить время в мечтах.
Но фактически эта свобода лишь частична. Ибо тогда как большинство людей в своих спонтанных импульсах располагают почти неограниченным стремлением и энергией, для исполнения приказов сознания они способны мобилизовать лишь весьма ограниченные силы. Например, индивид ставит себе задачу, выполнение которой не представляет трудностей. Но если она противоречит его инстинктивным желаниям, то может оказаться невероятно тяжелой. Сама идея такой задачи может стать отвратительной, и как только он приступит к выполнению, тут же навалится невыносимая тяжесть и инертность. Только ценой величайшего усилия человек не дает сомкнуться векам, в то время как внутренне охвачен мрачным и хмурым настроением, утяжеляющим его мысли и заглушающим желания. Это древний враг человечества — инертность, свидетельство нехватки психической энергии. Требуемая энергия либо никогда не поднималась из скрытых глубин психики, где располагается ее источник, либо вновь погрузилась в эти глубины. В любом случае ее нет в наличии для жизни. Свет осознания временно погас или никогда не загорался; психика остается темной и тяжелой. Ибо леность эквивалентна не-осознанию, бессознательному состоянию, глупости.
Пребывающий в таком состоянии индивид фактически не находится без сознания в обычном смысле слова, он и не спит, а, скорее всего, более или менее осознает происходящее вокруг него. Но ничто по-настоящему не проникает в сознание, он остается вялым и совершенно не осознает значения происходящего. Он не желает или неспособен мобилизовать себя для решения выполняемой задачи или пробудить интерес к ней. Его состояние подобно полусну, полу-бодрствованию. Он погружен в инертное располо-
Источник психической энергии
жение духа, как в болото, и чтобы растормошить его, мы инстинктивно призываем человека «проснуться», как если бы он спал.
В связи с тем, что это состояние инертности идет вразрез с культурными устремлениями человечества и представляет собой регрессию, возврат к более примитивному психологическому состоянию, с ним борются все силы, социальные и религиозные, стремящиеся поднять психический уровень человека. Христианская церковь, с ее моралистической позицией, причисляет леность к смертным грехам. Китайская — описывает ее как темный, тяжелый земной дух, который цепляется за плотское сердце и безраздельно властвует всякий раз, когда человек засыпает, ибо тогда светлый дух, дарующий человеку легкость и радость, спит в его печени и должен быть разбужен упражнением и религиозной медитацией, для того чтобы человек вновь стал свободным1.
Буддисты, с их более беспристрастной позицией, говорят не о грехе лености, а об авидьи — неведении, незнании или глупости; они учат, что человек пребывает в плену инстинктов только потому, что не понимает и не распознает истинного значения вещей. Когда он обретет инсайт, осознает неизбежный закон причины и следствия, когда в нем пробудится высшее сознание Атмана, Самость, тогда он больше не будет подчиняться обременяющим житейским импульсам, которые не дают ему возвыситься как свободному индивиду. Для достижения этого необходимо погасить или «остудить» три огня желания — вожделение, гнев и глупость. Таким путем он эволюционирует из бездеятельного состояния пассивного повиновения своим бессознательным инстинктам и станет «завоевателем бытия»2.
Даже очень ленивый человек начинает действовать, когда действительно понимает, что последствия инертности будут болезненными или губительными. Изнуренный до изнеможения боец при звуке приближающегося самолета противника все же способен предпринять немедленные действия ради своего собственного спасения. Измотанные, но дасциплинированные солдаты при команде «становись», пошатываясь, выстроятся в шеренгу, черпая силы из какого-то неизвестного источника, даже если никакая опасность лично им не угрожает. Их послушание приказу показывает, что они достигли значительной степени отрыва от своих естественных желаний. Именно в этой мере они независимы от компульсивности инстинктов и могут держать себя с достоинством свободных людей.
М.Э. Хардинг
В своей борьбе с леностью — я обращаюсь сейчас к повседневным проблемам рядового человека — индивид в значительной мере склонен занимать моралистическую позицию. Его наследие, доставшееся от пуританских предков, считавших леность грехом, заставляет его чувствовать себя недостойным и «виноватым», когда он поддается ее соблазну. И все же из-за того, что причина его инертности лежит за порогом сознания, он не может успешно бороться с ней без более глубокого понимания. В действительности его моралистическая реакция играет на руку врагу, ибо ничто не истощает энергию человека быстрее, чем смутное и неопределенное чувство вины. А возможно, протестуя против пуританства предков, он оправдывает свое лентяйство как естественную и безобидную слабость, воображая, что легко может покончить с ним, когда придет время. Но для многих людей это время не наступает никогда, а когда действительно возникает потребность в длительном сознательном усилии, они обнаруживают, что неспособны удовлетворять требования жизни, ибо не выработали в себе необходимой моральной стойкости.
Леность поистине является смертным грехом, если взглянуть на вопрос свободы и рабства как на моральную проблему, возможно даже, как на моральную проблему человечества. Однако отношение к лености как к проблеме внутренней свободы очень отличается от занятия морализирующей позиции — человек «не должен» быть ленивым — как если бы она решала все. Лень нельзя одолеть благочестивой надеждой на добродетель, нельзя от нее избавиться и утверждением, что она не имеет права на существование. Признание несовершенства будет иметь своим результатом описанное выше состояние безнадежности и депрессии или приведет к попытке освободиться от низшей и более бессознательной, инстинктивной стороны психики, которая аморальна, — вероятно, более подходящим термином будет до-моральна — идентифицируя себя с высшей или моральной стороной личности в тщетной попытке выбиться в люди собственными усилиями. Такая позиция обычно приводит к компульсивной и бесполезной активности, выступающей противоположностью лености, однако такой же несвободной; или вызывает парализующее чувство вины и неполноценности, заканчивающееся бездействием, которое не намного удалено от первоначального состояния.
Очевидно, что это неверный путь решения проблемы, ибо леность служит проявлением изначальной примитивной инертное-
Источник психической энергии
ти, основанной на архаической позиции — реакции, соответствующей условиям жизни, которые превалировали на земле в далекие времена. Крокодилы и другие холоднокровные существа, существенно не эволюционировавшие от состояния своих отдаленных предков, ископаемых ящеров, живут в мире грез, часами находясь абсолютно неподвижно и не подавая никаких признаков жизни, как деревянные колоды, которые они имитируют. Даже у теплокровных животных сон занимает до удивления значительную часть суток. Кроме того, бездействие играет важную роль в самозащите некоторых животных, например, таких как кролик, который не обладает необходимыми средствами отражения нападения. При возникновении угрозы они «притворяются мертвыми»; то есть, их психологическая реакция на опасность заключается во временном параличе — кажущемся прекращении жизни, сопровождаемом целенаправленной, хотя и непроизвольной, неподвижностью. Такие реакции выработались для увеличения продолжительности жизни и адаптированы к условиям, с которыми приходиться сталкиваться этим животным.
Инстинктивный импульс реагировать аналогичным образом может возникать и у людей, но бездействие перед лицом трудностей теперь не подобает человеку. Бессознательная инстинктивная реакция не всегда соответствует действиям, необходимым для выживания индивида или расы. Развитие эго-сознания и обретение силы воли дали цивилизованному человеку другие средства для решения жизненных проблем. Древняя склонность к пассивности и инертности стала опасностью, которую человек должен преодолеть, ибо иначе погибнет.
Однако существует еще один аспект этой проблемы, который нельзя упускать из виду.
Установка пассивности, лежащая в основе лености, имеет и положительную сторону, и при определенных обстоятельствах может оказаться даже полезной для сохранения жизни. Кроме того, ее значение состоит и в том, что благодаря ей индивид может сблизиться с соматическими процессами, от которых в конечном итоге зависит жизнь и от которых мы имеем склонность отдаляться идентификацией с эго и его сознательными целями. На физическом уровне необходимость расслабления для восстановления сил организма хорошо известна. Но так как наше освобождение от психологической лености — сравнительно неполное и недавнее приобретение, а потому менее надежное, чем соответствующее
М.Э. Хардинг
достижение в отношении физической инертности, необходимость аналогичного процесса для психики признается не так широко. Физиологические резервы и ресурсы восполняются каждую ночь во сне, когда затихает сознательная жизнь и откладываются все волевые усилия. В период выздоровления апатия, овладевающая полем сознания, — это не только результат болезни, истощившей запасы жизненной энергии, но и благотворный природный дар, способствующий исцелению. Нежелание выздоравливающего напрягаться по какому-либо поводу — на что он может сильно жаловаться — сдерживает импульсы активности, возникающие либо в ответ на внешние потребности, либо в результате внутренней моральной реакции на внешне проявляющуюся лень индивида. Здесь действительно лучше довериться естественному инстинкту, а не сознательному мнению пациента, ибо подобным образом природа оберегает организм от чрезмерного напряжения до момента полного восстановления сил.
В долгой истории человеческой расы болезнь и выздоровление повторялись многие сотни раз и описанная выше инстинктивная реакция основывается на обретенной в результате этого бессознательной мудрости. Но сам индивид мог ранее и не болеть поразившей его болезнью, и потому неправильно истолковывает свои собственные ощущения. Он пытается противопоставить почерпнутые из книг знания или личное мнение инстинктивному совету собственного тела, не понимая, что вялость, возникающую как выражение полностью бессознательной жизненной мудрости организма, можно игнорировать лишь с опасностью навредить самому организму. Таков положительный аспект «лени», оказывающей благотворное, целебное действие. Однако, если в такой момент перед индивидом встанет действительно существенно важная для жизни задача, то эта инстинктивная реакция, несомненно, будет мешать ему. Придется преодолевать физическое препятствие в состоянии обремененности собственной апатией. Если он успешно справится с вялостью то, возможно, сможет заставить себя решить вставшую перед ним задачу без каких-либо особых пагубных последствий. Но вполне возможно, что он неосознанно переступит границы физической выносливости и заплатит за пренебрежение собственным инстинктом затянувшимся или неполным выздоровлением.
Таким образом, способность человека игнорировать предостережение природы, — это одновременно ценное достижение и
Источник психической энергии
опасность. Например, если в кризисной ситуации индивид не сумеет «выложиться до последнего», он может пасть беспомощной жертвой судьбы; с другой стороны, продолжая пренебрегать предостережениями природы и повинуясь лишь диктату воли, человек может невольно «загнать себя до смерти». Существует мнение, что осла загнать до смерти невозможно. Достигнув определенной степени усталости, он просто ложится на землю и никакие побои не могут заставить его подняться. С другой стороны лошадь, животное более высокоразвитое и сообразительное, чем осел, можно переутомить. По воле всадника она способна продолжать движение до тех пор, пока не упадет и может даже умереть в упряжи. Мы считаем это доказательством более высокого развития лошади. Однако мы должны также признать, что определенную ценность имеет и упрямое повиновение осла природному предостережению. Осел цепляется за жизнь с истинным самозабвением и, подобно человеку, который сражается и убегает, он остается жить для того, чтобы встретить в борьбе следующий день.
У людей инертность играет защитную роль не только во время болезни. Она поразительно очевидна и в период беременности. Беременная женщина обычно погружается в непреодолимую и безмятежную апатию. Ее психологическое состояние напоминает таковое коровы или другого жвачного животного. Эта позиция, как правило, считается не аморальной или нездоровой, а умиротворенной и благотворной, настроением, близким к блаженству. Тем временем внутри продолжает свое течение невидимый процесс творения, совершенно отрезанный от какого-либо активного или сознательного содействия либо контроля. На психологическом уровне подобная инертность часто предшествует творческой активности. Такое душевное состояние называется также обдумыванием, как если бы вызревающий за порогом сознания процесс действительно имел нечто общее с пережевывающей свою жвачку коровой*.
Леность или инертность, ощущаемые в подобных условиях, защищают жизнедеятельность организма от вмешательства сознательного эго в период, когда она направлена на выполнение первостепенной задачи восстановления сил и создания физиологических и психологических «детей». В то время как скрытые
*В английском языке выражения "жевать жвачку'' и "обдумывать" могут передаваться одним словом — ruminate. — Прим. перев.
М.Э. Хардинг
жизненные силы осуществляют свою, связанную с трансформацией, мистическую деятельность, рациональная волевая позиция сознания может только помешать. Позиция эго не может ни помочь, ни направить. Она лишена либидо и оставлена без всякой поддержки3. Когда это происходит, человеку остается лишь ждать возвращения психической энергии и быть готовым воспользоваться результатом творческого процесса, в котором она была задействована. В своей работе «Исследование процесса индивиду-ации» (первый вариант) Юнг пишет:
«То, что для нас существенно необходимо, может появиться только из нас самих. Когда благовоспитанный человек верен своим инстинктам, он настороженно воспринимает всякий данный ему совет... В таком случае разумнее всего вообще ничего не говорить благовоспитанному человеку и не давать ему никаких советов. Самого лучшего не подскажешь, а полумера не доходит до сознания. Необходимо уметь не вмешиваться в естественный ход событий. Восток научил меня значению фразы "У-вей", а именно: не делать, пустить на самотек, что совершенно отлично от ничегонеделания. Некоторые жители Запада тоже знают, что означает это "не делать", например, Майстер Экхарт, говоривший о "sich lassen", т.е. «оставить себя в покое". Бездна тьмы, в которую падает человек, не пуста; она — "любящая мать" (Лао-Цзы), "образы" и "семя". Когда поверхность проясняется, из глубины могут всплывать разные вещи. Люди всегда считают, что сбились с пути, когда натыкаются на эту бездну жизненного опыта. Но если они не знают, что делать дальше, то единственное правильное решение, единственный совет, имеющий какой-то смысл — "подождать, что скажет по поводу сложившейся ситуации бессознательное". Существует только один единственный верный путь, тот, который человек открывает для себя сам, и следует по нему»4.
Таков положительный аспект инертности, бездеятельности, у-вей.
Однако, отдавая должное этому полезному и конструктивному аспекту инертности, следует быть начеку в отношении ее негативных, пассивных и регрессивных аспектов. Ибо человек уже больше не просто дитя природы. Он так послушно выполнял веление расти и размножаться, что Мать-Природа уже больше не может обеспечить пропитанием все человечество. Для того чтобы человек не исчез с лица земли, требуется его предельное трудолюбие и инициатива.
Источник психической энергии
Когда индивида охватывает лень, он теряет даже осознание, что его бездействие не соответствует требованиям жизни. Конфликт между противостоящими «хочу» — «Я хочу продолжить свою работу» и «Я хочу провести день в безделье» — не распознается разумом, и человек проваливается в пучину безмятежности. Зто состояние, несомненно, намного более опасно, чем ситуация конфликта, каким бы болезненным и парализующим последний ни был.
В «Тайне Золотого Цветка» — тексте китайской йоги, который перевел Вильгельм и с таким глубоким пониманием интерпретировал Юнг — говорится:
«Между ленью, осознаваемой человеком, и ленью бессознательной — тысячемильная пропасть. Бессознательная лень — это настоящая лень; сознательная лень — не полная лень, потому что в ней все еще присутствует некоторая ясность»3.
Но когда меркнет свет самого сознания, кажется будто бы внутри «Я» не остается никого, кто может поддерживать различительный инсайт. Часть сознания индивида провалилась в бездну, и он впадает в состояние, которое люди примитивной культуры называют «потерей души». Часть его души, или одна из его душ, оставила его, и то, что осталось, может оказаться не в состоянии оценить ситуацию, не говоря уже о том, чтобы эффективно справиться с ней.
Что же может быть сделано для решения этой проблемы? Инертность нельзя преодолеть одним только действием, ибо апатия и неугомонная активность являются парой противоположностей, которые часто сменяют друг друга, не привнося никакого улучшения в сложившуюся ситуацию. И то и другое выступает выражением чисто бессознательного неуправляемого функционирования, относящегося к тому же самому уровню психологического развития. Этот факт занятно изложен у Киплинга в описании обезьяньего народа, Бандар-логов, которые в большом возбуждении непрестанно сновали туда-сюда с намерением сделать нечто очень важное, но совершенно забывали, что именно, как только их внимание отвлекал какой-нибудь пустячный предмет. Ничто и никогда не доводилось до конца, и все для племени шло своим чередом точно так же, как это было со времени его образования.
М.Э. Хардинг
Все средства, используемые народами примитивной культуры для преодоления естественной апатии и лени, такие как: инициации, танцы и другие ритуалы — сводятся к замещению индивидуального сознания племенным или групповым сознанием. Посредством идентификации с группой и с помощью согласованного совместного усилия недоступная иным способом энергия может быть направлена на решение жизненных проблем. Подобная методика почти инстинктивно применяется даже сегодня, всякий раз когда возникает необходимость выполнения трудной задачи. Военные марши, строевые песни и матросское «раз-два взяли!» служат для сплочения индивидов в единое целое. Даже в более сложных группах признается, что совместное усилие дает результат, намного превосходящий сумму обособленных индивидуальных вкладов. Почему же еще мы практикуем общественные мероприятия или кампании для содействия большинству социальных проектов, — будь то сбыт облигаций военного займа, выборы президента или внушение учтивости лифтерам?
Идентификация с группой — очень мощный мотив, ключ, который, несомненно, может отпереть и высвободить запертую энергию. Однако высвободившиеся силы могут оказаться настолько же деструктивными в одном случае, как и чрезвычайно полезными в другом. В приведенных выше примерах идентификация вызывается с определенной целью и обычно прекращается с достижением этой цели. Однако в других случаях идентификация зарождается на более глубоком и бессознательном уровне. И тогда ее исход совершенно непредсказуем: сборище может стать толпой, или группа людей, нацеленных на саморазвитие, может превратиться в ставшее мировой сенсацией тайное общество.
В каждом из этих случаев оказываемое действие исходит не от сознательной воли какого-нибудь одного участника движения. Хотя один человек и может быть избран лидером, он в такой же мере, как и его последователи, выступает пешкой и, как правило, первой жертвой высвободившихся бессознательных сил. Для того чтобы впоследствии стать пророком демона, восставшего из глубин коллективной психики, ему придется вначале направить магию на себя, прежде чем он сможет околдовать ею толпу. Например, искусный оратор всегда заранее готовится сам, перед тем, как пробудить свою аудиторию до состояния, в котором она будет охвачена теми же силами, действию коих он до поры до времени умышленно отдавался сам. Это одинаково верно как по от-
Источник психической энергии
ношению к лидеру религиозного возрождения веры, так и к Гитлеру. Когда люди поддаются подобным чарам, сторонние наблюдатели вполне могут распознавать этот механизм. Если мы считаем результат благотворным, то говорим, что они «превзошли самих себя»; если исход вместо благочестивого оказывается дьявольским — мы говорим, что они были «одержимы» или «вне себя». В любом случае, когда превалирует влияние демона, затрагиваемые им индивиды уже больше не являются сдержанными и ответственными личностями. Они управляются странными импульсами и могут оказаться способными на выдающиеся героические поступки и самопожертвование настолько превосходящие их обычные способности в одном случае, насколько в другом — стоящие ниже их. Такие немыслимые жестокости, как линчевание, сжигание ведьм или преследование евреев, как ни странно, могут совершаться мужчинами и женщинами, обычно обладающими добросердечностью и человеколюбием.
Таким образом, групповое действие, несомненно, эффективно в высвобождении дремлющих энергий бессознательного, но всегда остается сомнение: будет ли это высвобождение благотворным или деструктивным. Вовлеченный в такую идентификацию человек теряет способность к самостоятельному рассуждению; он оставляет свою самостоятельность и на некоторое время вверяет ее группе. Таким образом, ни в каком реальном смысле он больше уже не является индивидом. Он выступает лишь членом группы, идентичным во всех отношениях другим членам: он делает то, что делают они, ощущает то, что ощущают они, думает так, как думают они, игнорирует то, что игнорируют они. Группа стала организационной единицей, индивидом, и мы наделяем ее силами и способностями, по праву принадлежащими только человеческим существам. Например, мы говорим, что «группа говорит», «группа чувствует», «группа думает». Но это все — виды психической деятельности, в действительности относящиеся только к отдельным индивидам. Они не могут осуществляться группой, ибо у группы нет ни языка, ни сердца, ни мозга. В таких случаях говорит, ощущает и думает бессознательное; ибо бессознательное является общим для всех членов группы, оно влияет на них всех без разбора.
Если мужчины и женщины встречаются и сознательно советуются друг с другом, приходя к решению в атмосфере сдержанности, то это позволяет избежать опьянения идентичностью с груп-
М.Э. Хардинг
пой. В этой ситуации ощущается недостаток энтузиазма, но также нет и эксцессов, неизбежно сопровождающих регрессию от индивидуального контроля к такому типу групповой идентификации, названную Леви-Брюлем мистическим соучастием. Но способность к такому действу подразумевает определенную степень личной дисциплины, которая достигается лишь немалым усилием. Социальные и религиозные методики пробуждения коллективных энергий бессознательного с тем, чтобы в дальнейшем направить их на достижение полезных целей, обычно применялись по отношению к группе в целом. Индивиды оставались не более чем автоматами, действия которых управлялись запретами и разрешениями группы. Ибо идентификация с группой способна не только высвободить латентные энергии человека, но и укротить их. Однако отдельно взятому индивиду, в одиночку, без посторонней поддержки, обрести самоконтроль и независимость от господства своих инстинктивных импульсов намного труднее.
Этой проблемой занимается индийская йога.Первый прием, которым должен овладеть неофит, заключается в способности контролировать свой chit — беспорядочное перескакивание мыслей с одного на другое, часто сравниваемое с движениями мухи или москита. Его мысли должны быть упорядочены, а ум — контролироваться таким образом, чтобы он стал, как говорят, однонаправленным. Это первый шаг по направлению к преодолению авидьи. В китайской йоге отвлеченность также считается первым большим камнем преткновения на пути ученика. Ибо для исцеления как лености, так и неугомонности служит не активность, а способность к концентрации. Слабоумный может быть инертным и апатичным, или же он может быть неугомонным, постоянно проявляя бесцельную и бессмысленную активность. На самом деле любой индивид, — будь он активного или инертного типа — у которого отсутствует способность концентрации и не зажегся внутренний свет или инсайт самопонимания, серьезно подозревается в психологической неполноценности, если не в фактическом слабоумии. Ибо способность направлять и применять психическую энергию — одно из самых важных достижений культуры, и ее отсутствие служит признаком низкого уровня психологического развития.
Люди примитивной культуры отличаются очень короткой продолжительностью сосредоточения внимания на том, что тре-
Источник психической энергии
бует ментального усилия, хотя в отношении вопросов, прямо затрагивающих жизнь их племени, способность к концентрации у них намного выше. Получасовый разговор с образованным человеком, даже на повседневную тему, изнуряет их. Продолжительность сосредоточения внимания у цивилизованного человека заметно возросла и значительная часть его образования нацелена на дальнейшее ее увеличение. У ребенка она такая же короткая, как и у человека примитивной культуры, но с развитием ребенка она увеличивается; фактически ее величина служит одним из критериев определения уровня психологического развития.
Если по истечении естественной продолжительности концентрации внимания от индивида требуется дальнейшая внимательность, он впадает либо в беспокойство, либо в сонливость. Хорошо тренированный человек может побороть свою скуку и усталость в достаточной мере для того, чтобы значительное время продолжать работу, но в конце концов он ослабит с трудом сохраняемое напряжение и впадет в состояние оцепенения или будет охвачен беспокойством. Либо, отбросив чувство долга в отношении продолжения неприятной работы, он с новым приливом энергии может приступить к иному, более импонирующему ему делу, обнаружив, что его сонливость и усталость исчезли как по мановению волшебной палочки.