Главная | Обратная связь

Является ли воля реальным психическим феноменом?

Рассматривая то или иное явление в психологии, часто начинают вести анализ от Древней Греции, считая, что чем раньше понятие используется в рассуждениях философов, тем оно имеет больше прав на существование. Несомненно, что, желая объяснить поведение человека, древние философы опирались на реальные факты поведения, и в этом направлении было сделано много интересных и тонких наблюдений, высказан ряд положений, которые могут представлять интерес и в настоящее время. Но одновременно, столь же очевидно, что анализ литературных источников прошлых веков не может заменить экспериментальных данных, накопленных в науке за последние 100 лет. И выводы философов Древности и Средневековья часто нуждаются в переосмыслении.

Высказанное общее суждение о возможных путях обоснования того или иного психического явления относится и к понятию «воля». К понятию воли обращаются в своих трудах и Платон и Аристотель, и справедливо допустить, что многие их современники, труды которых до нас не дошли.

Платон понимал волю как способность души, определяющую и побуждающую активность человека. Эта точка зрения дошла и до наших дней, она оформилась в целое «философское направление» – «волюнтаризм». Аристотель выделял три силы души: ум, чувство и волю. И любое дело человека он рассматривал как деятельность души. Авиценна утверждал, что душа – есть сила, являющаяся основой совершения действия.

Анализируя различные концепции и теории воли, Е.П. Ильин пришел к выводу, что «понимание феномена воли возможно только на основе синтеза различных теорий, на основе учета полифункциональности воли как психологического механизма, позволяющего человеку сознательно управлять своим поведением».217 Свою позицию Е.П. Ильин сформулировал следующим образом: «Особенностью моего подхода к изложению вопроса о волевой сфере является то, что я рассматриваю не волю как мотивацию (точнее, волю – не только как мотивацию), но, наоборот, мотивацию как волевую (произвольную) интеллектуальную активность человека, как существенную часть произвольного управления».218

Развивая данную точку зрения, Е.П. Ильин рассматривает проблему воли как произвольное управление поведением и деятельностью человека и утверждает, что механизмы произвольного управления актуализируются не внешними, а внутренними сознательными стимулами, протекающими из принятого самим человеком решения (даже если изначально поведение спровоцировано внешним раздражителем). Именно такой механизм и должен быть назван волевым. То есть, во-первых, таким, который функционирует с участием сознательных решений и побуждений (мотивов), кажущихся часто волевыми, независимыми от внешних обстоятельств, вытекающими из желаний самого человека. И, во-вторых, этот механизм должен проявляться в сознательных (волевых) импульсах и усилиях.219 В данном утверждении первая часть относится к интеллектуальному управлению поведением на основе мотивации. Собственно воли касается вторая часть утверждения, в которой говорится о сознательных (волевых) импульсах и усилиях. Остается не ясным о сознательных или волевых усилиях идет речь, или это одно и то же в понимании автора. Если волевые усилия тождественны сознательным усилиям, то воля исчерпывается сознанием. Остается прояснить, что же понимается под усилиями и импульсами в этом случае? Воля сводится именно к этим импульсам и усилиям. Разъяснений на этот счет мы не получаем. Можно предположить, что это импульсы от мотивации, о которой Е.П. Ильин говорит в первой части своего положения. Но тогда воля снова исчезает, как самостоятельная психологическая категория.

Объясняя свою позицию, Е.П. Ильин пишет: «С моей точки зрения, «воля» – не столько объяснительная, сколько классификационное понятие. Воля, как и многие другие психологические термины (восприятие, мышление, память), – это обобщенное понятие, обозначающее определенный класс психических процессов, действий, объединенных единой функциональной задачей – сознательным и преднамеренным управлением поведением и деятельностью человека. Использование таких обобщающих понятий удобно, так как с их помощью мы сразу узнаем, о каком классе действий, процессов идет речь».220 При чтении данного текста возникает несколько вопросов. Как можно классифицировать то, за чем не стоит конкретного содержания. Думается, что сравнение с познавательными процессами здесь вряд ли оправданы. И за восприятием, и за памятью и за мышлением стоит конкретное содержание, начиная с психофизиологических механизмов и заканчивая психологической сущностью. Это конкретные психологические функции, сформированные для решения конкретных функциональных задач в целостном поведенческом акте. А что мы имеет от воли – не раскрытый в содержании импульс? Далее, использование такого понятия не проясняет картину произвольного поведения, а делает ее неясной, мистической, зависимой от какого-то импульса и усилия. Именно необъяснимость этого понятия и порождает обращение к божественной силе, космической силе и другим объяснительным схемам, характерным для волюнтаризма. И когда Е.П. Ильин говорит, что «в действительности воля – это, во-первых, реальное психическое явление, представляющее собой произвольное управление, и, во-вторых, она неразрывно связана с разумом (конечно, не подменяя его), поскольку произвольное управление – всегда сознательно и преднамеренное, т.е. разумное»221, то остается неясным, какое место воля занимает в произвольном управлении и что это такое.

Очевидно, что Е.П. Ильин и сам не очень удовлетворен данным объяснением, потому что делает попытку развести понятия волевая регуляция и произвольное управление. Термину «управление» соответствует, по Ильину, воля в широком смысле понимания – связанная с тем, что называется произвольной регуляцией, а термину «регуляция» – узкое понимание воли, соотносящееся с проявлением «силы воли», волевых качеств, используемых для удержания поведения человека в пределах нормы, правил, необходимых параметров функционирования при наличии препятствий, затруднений222. Если сопоставить это со сказанным ранее, то управление – это произвольное управление, а регуляция – это волевое усилие, импульс! И хотя Ильин далее говорит, что волевая регуляция является разновидностью произвольных действий, по логике – это не разновидность, а составная часть произвольного управления, для которой сущностью является волевое усилие. Но что такое волевое усилие остается не раскрытым. Мы возвращаемся к исходной позиции. Преодоление трудностей с успехом объясняется мотивацией, а не волевым усилием.

Остается незамеченным самим Ильиным один важный момент. Раскрывая понятие регуляции, он отмечает, что воля соотносится с понятием «силы воли», в о л е в ы х к а ч е с т в (выделено В. Ш.). Именно волевые качества, как качества личности, а не воля как психический процесс, проявляются в волевом поведении. Как было показано выше, при описании поведения, мы можем обойтись без понятия воля. Однако, при характеристике личности мы не можем обойтись без волевых качеств. Рассмотрим это, на первый взгляд, парадоксальное положение.

Действительно, характеризуя поведение конкретного человека, мы часто используем термины характеризующие ее как личность.223 Как известно, черты личности отражают наиболее характерные для нее способны поведения. В поведении конкретного человека мы наблюдает и настойчивость в достижении цели, и сдержанность, и независимость в суждениях и поступках и ряд других черт, которые характеризуют его как волевого человека. То есть волевые качестве характеризуют типичные для данного человека формы поведения, но если разобраться в причинах такого поведения, то мы увидим стойкую и сильную мотивацию, присвоенные установки, способность принимать решения в ситуациях конфликта, а не волю как таковую.