Главная | Обратная связь

Местное управление в период утверждения абсолютизма в России

Общественно-политические изменения сказались и на системе местного управления, – воеводское и приказное управление, развившееся в период сословно-представительной монархии, становилось неудовлетворительным для самодержавной власти.

В 1702 г. внедрен принцип коллегиального управления административно-территориальными образованиями – уездами и городами. Аппараты губных старост упразднялись; администрация уезда возглавлялась воеводой, который осуществлял управление совместно с дворянским советом. Новый подход оказался неудобен для центральной власти – уездов было более трехсот. Дальнейшее реформирование местного управления сводилось к укрупнению административно-территориальных единиц, снижению их числа и укреплению территориально-властной иерархии. Отличительной чертой реформ данного исторического периода стало экспериментирование, иногда завершавшееся возвратом к прежним формам управления.

В 1708 г. территориальное устройство усложнилось: уезды были распределены по восьми, а впоследствии – по одиннадцати губерниям с установлением верховенства губернского управления над уездным. Губернию возглавлял губернатор (генерал-губернатор), осуществлявший по образу центрального управления не только исполнительную, но и судебную власть, а также военное управление. В распоряжении губернатора находился аппарат – губернская канцелярия, а также советники из числа дворян – ландраты.

Уездное управление осуществлялось комендантами.

На этом историческом этапе усложнялось губернское управление уездами. В 1713 г. между губернией и уездом появилось дополнительное административное звено – провинция. Провинцию возглавлял обер-комендант («старший комендант»), а уезд по-прежнему управлялся комендантом. Итогом реформы стала административная иерархия: «губерния – провинция – уезд».

К 1719 г. территория страны делилась на 11 губерний и 45 провинций. Упрощение нижнего уровня административной системы привело к упразднению уездов, – их заменили дистрикты, возглавлявшиеся земскими комиссарами. Введение дистриктов не оправдало себя: в 1726 г. они были упразднены, и в 1727 г. уездное управление было возобновлено.

Управление городами также разделялось на центральное и местное. Центральное управление осуществлялось Главным магистратом, координировавшим деятельность городских магистратов. Городские магистраты комплектовались по принципам сословного представительства, – это были коллегиальные органы управления, действовавшие по правилам Регламента городовым магистратам от 1721 г. и Инструкции городовым магистратам от 1724 г. В 1727 г. Главный магистрат был упразднен, а управление городами передано воеводам и губернаторам.

В дальнейшем местная власть приспосабливалась к сопротивлению народным волнениям и бунтам, – болезненные уроки принесла Крестьянская война Е. Пугачева. Если предшествовавшие нововведения касались преимущественно территориального устройства страны, то реформы второй половины XVIII в. затронули функциональную сторону местной власти.

7 ноября 1775 г. вышли «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи». Целью нового закона стало приспособление администраций к полицейским и карательным целям самодержавия. Территориальное деление отталкивалось уже не от географических признаков, а от численности подвластного населения. При таком подходе трехзвенная система управления (губерния – провинция – уезд) утратила смысл; провинции были упразднены, а число губерний возросло с 23-х до 50-ти. Губерния охватывала территорию с населением в 400 тысяч ревизских душ, уезд – территорию с населением в 30 тысяч ревизских душ. Для городов вводилось отдельное, городское управление.

Губернией управлял губернатор, назначавшийся и смещавшийся монархом. Управление осуществлялось через специализированные органы губернского правления. Компетенция правления охватывала текущие административные вопросы, обнародование актов центральной власти и контроль за их исполнением. Устав благочиния (или полицейский) от 8 апреля 1782 г. завершил образование местной полиции. Полицейскими подразделениями командовал обер-комендант, имевший заместителей, приставов гражданских, уголовных дел, обер-полицмейстера. Немаловажным было губернское ведение тюрьмами и расквартирование войск.

Губернское управление было поставлено под постоянный надзор, осуществлявшийся губернским прокурором и губернскими стряпчими, – в этой мере проявились репрессивные черты реформы 1775 г.

Уезды возглавлялись земскими исправниками, назначавшимися уездным дворянством. Исправники председательствовали в нижних земских судах – выборных органах, осуществлявших управление текущими вопросами жизни земств. В компетенцию нижних земских судов входило руководство земской полицией.

Уездное управление контролировалось уездным стряпчим.

Администрации городов возглавляли городничие; управление осуществлялось через городские магистраты. Полиция городов получила строгую организационно-территориальную структуру: во главе города стоял обер-полицмейстер, во главе района – частный пристав, во главе квартала – квартальный надзиратель, которому в помощь придавался квартальный поручик.

Существенной особенностью реформ 1775 г. стало отделение судебной власти от местного управления, появление прокурорского надзора над местной властью.

Определенные особенности имелись в управлении национальными окраинами. Народам, присягнувшим на верность монарху, представлялась самостоятельность в решении внутренних вопросов с опорой правительства на национальную верхушку. На Украине шел постоянный процесс унификации управления, приведение его в соответствие с управлением российскими губерниями. Народы Прибалтики сохраняли самобытность и национальный колорит в управлении и законодательстве.

Происходили изменения и статуса церкви. Православная церковь, оставаясь господствующей, после реформ Петра I (упразднение чина патриарха, учреждение Синода) фактически стала придатком государства, потеряв свою былую духовную независимость. В это время активно идет процесс христианизации языческого населения народов Севера и Сибири, при общем довольно терпимом отношении православия к иным монотеистическим верованиям.