 |
|
В эволюционном Путешествии 7 страница
В этот миг молодой человек мягко распрощался со своими родителями, отправившись в комнату, где он лёг в постель после того, как очистил разум мыслями о покое и о благодарности Богу.
Прошли несколько коротких минут, и он отделился от своего плотного тела и присоединился к нам, приветствуя Кальдераро с особой нежностью.
Молодой человек выказывал глубокую проницательность. Обнимая нас обоих в проявлении искренней радости, он рассказал о своих надеждах на будущее. Он изложил нам своё страстное желание работать ради распространения евангельского спиритизма, готовый сотрудничать в созидательном творении, которое его родители после реализовывали. К моему великому восхищению, он сослался на деятельность нашей духовной колонии, поинтересовался моими впечатлениями о «Носсо Ларе», увлекая меня своими уместными концепциями и спонтанными и разумными оценками[2].
Наш разговор был в самом разгаре, когда какие-то две тёмные формы осторожно приблизились к нам. Кто это мог быть, кроме несчастных развоплощённых прохожих?
Не обращая на них внимания, я продолжал делать свои скромные замечания, но мой собеседник, к которому я обращался, явственно утратил своё спокойствие. Как если бы какие- то разрушительные силы нанесли ему удар изнутри. Марцело побледнел, приложил руку к груди и широко раскрыл глаза. Я видел, что мысли стали путаться в его периспритном мозгу, он уже не мог спокойно слышать нас и, быстро высвободившись из наших рук, бросился назад к своему физическому телу.
Я в растерянности хотел было его остановить, так как он прекрасно резонировал с нами; что-то более сильное, чем дружеское знакомство, объединяло меня с новым другом, и я признал это с нашего первого же контакта; но мне не удалось остановить его.
Кальдераро резко сдержал меня, заметив:
— Оставь его, Андрэ. Проводим его. Мы не должны забывать, что Марцело ещё не полностью исцелён.
Указывая на сущностей-провокаторов, которые держались от нас на коротком расстоянии, он продолжил объяснения:
—Простое приближение врагов из другого времени меняет его ментальное состояние. Боязливый, угнетённый, он боится возвращения в болезненную ситуацию, через которую он прошёл много лет назад в низших сферах, и с поспешностью ищет своё физическое тело, как единственное прибежище, которым он располагает перед лицом неминуемой грозы.
Бродячие духи ретировались, и мы вновь оказались внутри дома, где нашли молодого человека, охваченного конвульсиями.
Я принял его на руки, как если бы он был моим сыном.
Интенсивность приступа спала, хотя приступ ещё не прошёл. Я поднял глаза на ориентера в молчаливом вопросе. Почему вдруг такое расстройство? Комната Марцело оставалась изолированной от прямого контакта с низшими сущностями. Мы втроём вели созидательный разговор. По какой причине случилось это расстройств, если мы находилось в здоровой атмосфере священных мыслей?
Инструктор благожелательно посмотрел на меня и посоветовал:
— Осмотри органическое поле, в особенности мозг.
Я заметил, что обычный свет эндокринных центров поблёк, и только эпифиз излучал необычный свет. В головном мозге было полнейшее расстройство. Из самых высоких зон мозга исходили лучи ментального света, которые, так сказать, бомбардировали улей клеток коры головного мозга. Различные двигательные центры, включая центр памяти и разговора, оставались в хаосе, без движений. Эти анормальные лучи света проникали в самые глубины мозжечка, разрушая пути баланса и изменяя мышечное напряжение; они являлись причиной странных трансформаций нейронов, погрузившись в серую нервную систему, аннулируя деятельность волокон. Аппарат головного мозга оказался полностью заторможенным. Двигательные зоны, исхлёстанные ментальными искорками, потеряли порядок, дисциплину,
самоподчинение, уступая наконец из-за отсутствия энергии. В течение этого времени Марцело-дух крутился в тревоге, противопоставленный Марцело-форме, узнику, без органического подсознания, охваченному конвульсиями, которые угнетали моё сердце.
Осмотрев всё это, я спросил у Кальдераро:
—Как объяснить всё то, что произошло? В конце концов, наш друг находится не в руках развоплощённых преследователей, а в нашей доброй компании.
Ориентер, занятый теперь оказанием магнетической помощи, вмешался, чтобы восстановить баланс, прося подождать его несколько минут. Скоро он победил дисгармонию. Окутывая его ментальную область флюидно-бальзамическими выделениями, Марцело успокоился. Катастрофа была остановлена. Скоро возобновилась деятельность мозга, исчез образ беспорядочного движения. Нервные клетки возобновили свою работу, проходные пути нормализовались, эндокринная система заработала в обычном ритме, резервы стимуляции восстановили своё обычное служение.
Растерянный и угнетённый, Марцело погрузился в глубокий сон, потому что Кальдераро счёл необходимым предоставить ему больше отдыха, помешав ему вернуться в своё пе- риспритное тело в первые минуты покоя, которые последовали за сильным приступом.
Осматривая молодого человека, лежащего в своей постели, инструктор благожелательно взглянул на меня и спросил:
— Ты помнишь об условных рефлексах Павлова?
Как мне было не помнить о них? Да, я помнил об этом знаменитом опыте, сделанном на собаках, опыте, который стал практиковаться в других феноменах.
—Так вот, — спокойно продолжал Кальдераро, — случай с Марцело находится в созвучии с теми же принципами. Во время своих прошлых существований он много раз ошибался, и угрызения совести, очень требовательные силы на службе Бо- жественного Закона, сохранили его сознание, как стоящего на карауле часового, отдавая его врагам на низших планах и ведя его к сбору урожая шипов, посеянных им, сразу же после потери своей физической оболочки в один из самых интенсивных периодов духовного падения. Вследствие подобных заблуждений он бесцельно шатался, расстроенный, с больной душой, беззащитный перед господством над ним своих бывших жертв. Он посеял беспорядок в периспритных центрах, закрыв их очень надолго. С помощью великого инструктора, который ходатайствовал за него, он возродился более спокойным для важной искупительной работы. Однако ценная помощь, полученная извне, не может коренным образом преобразить его внутреннюю ситуацию. Он был освобождён от безжалостных противников, которым он должен был бы отныне помогать; несмотря ни на что, периспритный организм всё ещё хранил воспоминания о разногласиях, пережитых вне плотного тела. Двигательные зоны Марцело, подчеркнул любезный ориентер, символизируя обитель «сознательных сил», представляют собой в его сегодняшней работе «выздоравливающую духовную область», подобно чувствительным шрамам физического тела. Приблизившись к старым своим противникам, молодой человек, который ещё не обрёл полной уравновешенности, стал объектом жестокого психического шока, при котором чувства становятся безумными, удаляясь от необходимой гармонии. Дезориентированный дух покидает своё руководство периспритным организмом и физиологическими элементами облекается в отклонившиеся состояния, растрачивает свойственные ему энергии в хаотических движениях; эти энергии начинают тереться друг о друга и излучать радиацию низкой частоты, примерно подобную той, которая распаляет галлюцинации его жертв. Эти разрушительные излучения захватывают тонкую материю головного мозга, овладевают центрами головного мозга, расстраивают центры памяти, говорения, слуха, чувствительности, зрения и бесчисленные другие центры управления различными стимуляциями; таким образом, перед нами «великое зло» с помпезной симптоматологией, определяющей конвульсии, в которых физическое тело в прострации, побеждённое, похоже, скорее, на лодку, влекомую течением реки.
Объяснения Кальдераро наполнили меня уважением к моральным основам жизни. Я понимал теперь невозможность психиатрии действовать без понятий духа. Я вспомнил вековую борьбу между философами и психологами, спорившими о нормах помощи для умственно отсталых. Месмер и Шарко, Пинель и Брока прошли передо мной в воспоминаниях, обогащённых новыми знаниями.
Пауза в объяснениях длилась недолго. Я должен отметить, что с самого первого часа наших бесед подобные паузы стали обычными. Кальдераро, казалось, хотел дать мне время поразмышлять над его концепциями.
Отвечая на мои внутренние вопросы, он продолжил:
— Невозможно претендовать на излечение сумасшедших силой исключительно объективных средств. Необходимо проникать в душу, открывать сердце личности, улучшать эффекты, идущие на помощь причинам; и как следствие, мы не восстановим больных тел без помощи Божественного Врача душ, которым является Иисус Христос. Физиологи всегда будут много делать, пытаясь исправить дисфункцию клеток; однако, необходимо исправлять причины расстройств. Случай Марцело - это только один из множества аспектов «эпи- лептоидного феномена», если использовать терминологию воплощённых врачей. Но это духовное расстройство характеризуется чрезвычайно сложной градацией. Подтверждение теории условных рефлексов подходит не только исключительно ему. Перед нами миллионы личностей вспыльчивых, которые, из-за того, что очень легко впадают в гнев, вредят фундаментальным нервным центрам потаканием недисциплинированному духу, превращаясь в носителей «малого зла», в преждевременных сумасшедших, в неврастеников разного рода или в эпилептических больных, которые живут на этой стороне, подверженные гипогликемии, связанной с инсулином или метразолом[3]; в то время ментальное образование для исправления своих собственных внутренних отношений к рутине жизни для них было бы более эффективным и адекватным лечением, потому что оно является восстанавливающим и коренным. Высказывая подобные истины, мы не игнорируем общество психиатров, полных самоотречения, которые проводят свою жизнь в преданности себе подобным, и тем более мы не поддерживаем мысль, что все без исключения больные могут обходиться без помощи обновительных шоковых терапий, необходимых множеству людей, без душа для «запылённых нервов». Мы только желаем дать понять, что человек своим поведением может усиливать свою душу или вредить ей. Альтруистический характер, который научился жертвовать собой ради блага всех, увеличит свои хранилища в вечности; убийца, сеющий смерть и мрак вокруг себя, устанавливает империю страданий и теней внутри себя самого. При контакте с братьями, ставшими жертвами периспритных травм, живых последствий их действий, отмеченных Вселенским Правосудием, необходимо доходить до причин их расстройств, чтобы успешно помогать им;
слова психоанализа не излечат, но помогая им силой братства и любви, чтобы они смогли придти к необходимому пониманию, с которым они изменятся, настраивая свои собственные силы...
В этот момент, заметив, что Марцело встаёт, инструктор прервал свои объяснения и пригласил его снова присоединиться к нам.
Молодой человек взволнованно сжал нас в своих объятиях.
—Итак, — скромно глядя на Кальдераро, сказал он, — я опять пал...
— О, нет! - воскликнул ориентер, обнимая его, -- я не чувствую, что ты пал. Ты ещё лечишься, и мы не можем забывать о реальности. Твои усилия восхитительны; однако, надо ждать содействия времени.
Затем, улыбнувшись, добавил:
— В давние времена ты упустил ценную возможность продвижения вперёд по прогрессивному пути, поскользнувшись и свернув в сторону... Теперь же необходимо возобновить восхождение со всей осторожностью. Птица со слабыми крыльями не может злоупотреблять полётом.
Молодой человек снова обрёл надежду и, с признательностью глядя на Кальдераро, спросил:
— Не думаете ли вы, благодетель мой, что я должен быть за использование гипноза?
— Нет. Гипноз полезен лишь в жёсткой фазе полного ментального невежества, когда необходимо нейтрализовать нервные клетки до возможных расстройств периспритного организма. В твоём же случае, Марцело, для твоего сознания, которое уже пробудилось к высшей духовности, самым эффективным лекарством будет твоя позитивная вера, доверие к самому себе, достойная работа, облагораживающие мысли. Оставаясь в самой возвышенной зоне личности, ты победишь расстройства низших отделений, отдавшись своей возвышенной и обновительной миссии, которая доверена тебе в секторе просветления и блага своему ближнему. Медикаментозные элементы могут играть роль деспотичной опеки над твоим органическим миром каждый раз, когда дух не расположен контролировать его с помощью воспитательных факторов.
Молодой человек с нежностью поцеловал его руки, а Кальдераро, скрывая своё волнение, весело сказал:
— Мы ничего не сделали, чтобы заслужить твою признательность, в чём бы то ни было. Мы — простые работники служения, и служение - это самая великая сила, которая выявляет наши собственные несовершенства. Для всех нас Иисус - это божественный кредитор, чью бесконечную доброту нам забывать нельзя.
И гладя волосы Марцело, он добавил:
—Ты уже слышал Его небесное слово, покидая боль, «чтобы не произошло с тобой ничего худшего». Поэтому будь счастлив. На самом деле мы в этот момент тоже счастливы, потому что наша цель сегодня - это реализация Царства Божьего в нас, вместе с Христом. Будем же работать с Ним, для Него и через него, исцеляя навсегда свои боли.
Молодой человек бросился в наши объятия, как если бы был сыном, дорогим нашим сердцам, и мы вышли вместе на приятную учебную прогулку, пока его физическое тело спокойно отдыхало.
Медиумизм
Чрезвычайно заинтересованный красноречивым случаем Марцело, я на следующий день выложил перед Кальдераро несколько вопросов, которые сильно занимали меня.
Нельзя ли применить условные рефлексы также и к различным медиумическим феноменам? Не проясняют ли они подсознательные загадки, которые очень часто волнуют круги воплощённых экспериментаторов?
Некоторые увлечённые изучением Спиритизма, честные и преданные, признавая наличие подводных камней в поле медиумизма, создали гипотезу ожившего привидения самого медиума, который мог бы действовать вместо развоплощён- ных сущностей. Можно ли было бы применить эту теорию н данном случае? Под влиянием некоторых образов не стала бы мысль медиума подверженной определённым ассоциациям, автоматически вмешивающимся в обмен между земными людьми и жителями Свыше? Во многих случаях подобные
вмешательства могли бы вызывать серьёзные расстройства. Размышляя над тем, что я услышал за последнее время, касающееся этой темы, в различных центрах духовной культуры, я спрашивал себя, нет ли здесь взаимосвязи этой проблемы с теми же принципами Павлова.
Инструктор терпеливо выслушал до конца мои рассуждения и затем благожелательно ответил:
— Твои вопросы требуют более серьёзного размышления. Тезис анимизма достоин уважения. Он является частью сознательных и искренних исследователей, и появился с тем, чтобы немного затормозить возможные злоупотребления воображением; однако, он слишком уж часто эксплуатируется большинством наших воплощённых сотрудников, которые делают из него орган инквизиции, хотя они должны были бы воспользоваться им, как образовательным элементом в системе братского образования. Тысячи компаньонов, напуганные, избегают работы, отступают перед трудностями медиумической инициации, потому что анимизм превратился в Цербера. Серьёзные и созидательные утверждения, превращённые в подавляющую систему, мешают проходу к Творению кандидатов путём естественной градации ученичества и практики. От них требуют абсолютной точности, забывая элементарные уроки природы. Скрывшись в замке теории, некоторые наши друзья, в момент объединения для возвышенного служения обмену с нашей сферой, вообще не принимают никаких служителей, которым надо расти и совершенствоваться во времени и в усилии. Они требуют простых аппаратов связи, как будто духовный свет распространяется на манер вульгарной электрической лампочки. Никакое дерево не может производить при рождении, а любая благородная способность требует совершенствования. Поэтому у медиумизма своя эволюция, свой лагерь, своя дорога. Невозможно выдать студенту диплом высших курсов, если он недостаточно практиковался на подготовительных курсах в течение нескольких лет борьбы, усилий и дисциплины. Именно отсюда, Андрэ, и вытекает наша озабоченность перед лицом тезиса анимизма, который претендует на то, чтобы заключить любую возможность духовной работы только в одной голове, то есть, в голове медиумического инструмента. Нам нужны более высокие призывы, которые привлекали бы сотрудников- дебютантов, предоставляя им более широкие средства знания на пути, который они сами проходят, чтобы святая духовность проникала во все феномены и учения, касающиеся духа.
Он сделал краткую паузу, которую я не осмеливался нарушить, очарованный высотой услышанных концепций, затем продолжил:
— Займёмся твоим предложением. Условные рефлексы, действительно, сюда очень подходят; однако, нам надо коснуться области более серьёзных оценок. Животные Павлова проявляли мнемонические возможности; они запоминали факты с помощью ментальных спонтанных ассоциаций. Это значит, что они мобилизовали тонкую материю независимо от плотного тела, и что они играли с ментальными силами в своём организме примитивных импульсов. Если бы «фрагментарные сознания» опыта были способны пользоваться этой энергией, вызывая повтор определённых феноменов в клеточном мире, то какие чудеса мог бы реализовать дух человека, уступающего не простым условным рефлексам, а излучениям другого духа в резонансе с ним? Внутри таких принципов настоятельно требуется, чтобы посредник-медиум рос в своей собственной значимости. Необычных и неизвестных фактов полно в жизни во всех её закоулках, но восхождение даёт место страстным исследованиям. Никто не получит благословений урожая без пота посева. Но самым жалким образом большинство наших друзей делают вид, что не знают о подобных обязательствах работы и сотрудничества; они требуют способностей на сто процентов. Медиумический инструмент автоматически дискредитируется, если не имеет шансов показывать абсолютную гармонию с развоплощёнными в тройной области ментальных, духовных и физиологических сил. Ты понимаешь трудность?
Да, я начинал понимать. Но разъяснения были слишком очаровательны, чтобы я рискнул сделать какое-либо замечание; именно поэтому я ждал продолжения определений в положении скромного ученика.
Помощник заметил моё внутренне отношение к этому и продолжил:
—Ища более простой символ, представим себе медиума, как мост, соединяющий две сферы, между которыми устанавливается внешнее решение последовательности по причине различия материи в вибрационной области. Чтобы быть относительно точным инструментом, ему необходимо научиться не уступать, и далеко не все работники медиумической мастерской могут реализовать на коротком пути подобное обретение, которое требует преданности счастью своего ближнего, возвышенного понимания коллективного блага, продвинутого духа братской помощи и спокойного превосходства в противостоянии с мнением окружающих. Чтобы достичь созидания подобной природы, необходимо часто уходить в «обитель высших принципов». Дух служителя должен фиксироваться в самых возвышенных зонах существа, где он познает ценность утончённых концепций, обновляясь и выделяя из себя квинтэссенцию, чтобы создать типичный элемент тех, кто следит за его траекторией. Человеку, чтобы помочь в настоящем, надо жить в будущем своего народа. Место впереди всех накладывает на него одиночество и непонимание, иногда болезненное; но это условие представляет собой статью Закона, который заставляет нас приобретать, чтобы мы могли отдавать. Никто не может обучить дорогам, которые сам не прошёл. Отсюда рождается, говоря о созидательном медиумизме, необходимость зафиксировать энергии инструмента на самом возвышенном алтаре личности. Надо признать, что феномены - не важно, какой природы - надоедают существу с любой стороны. Законная наука
- это постепенное завоевание сил и действий Природы, которые рассеяны в нашем узком понимании. А так как мы все являемся Сынами Бога-Открывателя, бесконечного в своём величии, мы должны всегда ждать перед лицом полей безграничных наблюдений, чьи двери откроются нашим желаниям знаний, чтобы наши заслуженные звания могли давать зёрна. Поэтому, Андрэ, мы считаем, что самый стабильный и самый красивый медиумизм начинается среди людей в империи чистой интуиции. Моисей исполнил свою задачу вопреки проявлениям феноменов, окружавших его; под в состоянии потрясения он получает возвышенные принципы Десяти Заповедей, оказавшись перед лицами и голосами, материализовавшимися из духовного плана; Во время передачи заповеди «не убий» он не кажется таким уж склонным к нерушимому уважению жизни других; его учение, хоть и уважаемо, но зиждется на исключительности и страхе.
С приходом Иисуса аспект медиумизма меняется. Учитель поддерживает постоянный контакт с Отцом с помощью своего собственного сознания, сквозь своё сердце; он передаёт людям Божественное Открытие, проживая в нём самом; он не требует правосудия, и тем более не требует немедленного понимания; он любит живые существа и служит им, поддерживая связь с Богом. Поэтому Евангелие - это послание доверия и вселенской любви. Итак, мы видим два типа посредников с небесами, абсолютно разных, показывая, какая модель кому желательна. Однако, в обычном медиумизме сотрудник будет пользоваться своей ментальной материей, страдая от естественных неточностей перед лицом земного исследования; и после того, как адаптируется к самым благородным императивам личного отречения, он создаст, но не просто так, а ценой постоянного труда, внутренний храм служения, в котором он познает превосходство божественной программы над человеческими капризами. Достигнув этого, он будет подготовлен для вхождения в резонанс с более великим числом разво- площённых и воплощённых существ, предлагая им, в образе благотворительного моста, возможность встречаться друг с другом в эволюционном положении, в котором они находятся, сквозь созидательное понимание. Должен тебе сказать, что мы здесь не ведём речь о случайных способностях, которые возникают и исчезают у кандидатов на служение без понимания порядка и дисциплины, настоящие пробирки, готовящиеся к полётам в будущее; мы ссылаемся здесь на медиумизм, который принимается сотрудником, и готовый к любой ситуации во имя общего блага. Комментируя деятельность и задачи, мы должны выделить подходящие под них модели, и такова характеристика духовного инструментализма в высших сферах. Логически невозможно достичь его в одно мгновение: любое творение предполагает начало.
Потрясение от услышанных концепций, охватившее меня, становилось очевидным, и помощник, изменив тональность голоса, успокоил меня:
—Вновь обращаясь ко Христу, надо признать, что Учитель прожил изолированным на «божественном мосту сознания», открывая путь для человеческой юдоли. Конечно, никто из нас не претендует на копирование Иисуса; но нам нужно вдохновение от Его уроков. У миллионов человеческих существ, воплощённых или развоплощённых, мысль остаётся в самой низшей области примитивных импульсов, они поглощены страстями инстинктов, остатками униженного прошлого, привязаны к условным рефлексам разрушительными потрясениями, каким они отдаются безо всякой защиты; другие, в том же количестве, подчинены плоти своей, в ней самой и вне её, поглощены беспорядочной деятельностью, бесцельными чувственными проявлениями, расстроенной привязкой к внешности, которая уже прошла, или к ситуации, которая себя уже не оправдывает; третьи застывают в блаженной позе исключительного религиозного мистицизма, безо всякой реализации в секторе опыта и заслуг, который записал бы их в рамках аутентичного восхождения. Когда забирается физическое тело, ситуация остаётся почти всегда без изменений для периспритного организма, результата труда терпеливой и долгой эволюции. Хоть и состоящий из более моделируемых и тонких элементов, этот организм всё ещё представляет собой материальное здание искупления сознания. На плане Земной Поверхности многие личности представляют себе, что Небеса одевают нас в ангельские туники сразу же после того, как тело сойдёт в могилу. Но это серьёзная ошибка в плане ожиданий. Конечно, мы не ссылаемся в подобных условиях на дух какого-нибудь Франциска Ассизского или на дух крайне извращённых созданий, которые не подходят под нашу ситуацию; зенит и надир земной эволюции не являются частью наших размышлений; мы говорим здесь о простых людях, таких как мы сами, задействованных в более или менее нормальном прогрессивном путешествии, чтобы заключить, что мы притягиваем воплощённые или развоплощённые разумы, чьими инструментами, хоть и не напрямую, мы являемся, в функции ментального состояния, подпитываемого нами. В действительности, друг мой, мы, которых насчитывается сотни миллионов, не можем абстрагироваться от просветлённых посредников, способные общаться с источниками Высшего Снабжения. Нам нужна помощь Свыше, нам нужна помощь благодетелей, которые обитают высоко над нами. Наш дух страдает от недостатка света, как земной организм - от недостатка хлеба.
Любовь и мудрость - это божественные субстанции, которые поддерживают нашу жизнеспособность.
Инструктор сделал краткую паузу и добавил:
— Теперь ты понимаешь важность медиумизма, то есть, восхождения наших приёмных качеств для достижения необходимого резонанса с источниками высшей жизни?
Я утвердительно кивнул. Да, я понимал его наблюдения, рассуждая об их значимости.
— Мы можем организовать работу не от периферии к центру, — продолжал Кальдераро, — а изнутри вовне. Воплощённый человек, почти всегда находящийся в сетях иллюзорного сна, сможет начать с феномена; но по мере того, как будут просыпаться самые глубокие энергии сознания, он будет чувствовать необходимость настройки и вернётся к причине, чтобы улучшить последствия. Это творение созидания, времени, терпения...
В этот момент разговора ориентер пригласил меня к помощи этой преданной женщине, медиуму в процессе формирования, которая принимала помощь, чтобы продолжить свою задачу с необходимыми для неё силой и спокойствием.
Предоставляя мне эту счастливую возможность, мой любезный собеседник заключил:
— Случай благоприятный. Давай вместе понаблюдаем за препятствиями, созданными тезисом анимизма.
Часы показывали ровно восемь часов вечера, когда мы проникли в комфортабельное жилище. Многие сущности нашего плана занимались активной работой рядом с одиннадцатью компаньонами, объединёнными частным сеансом, посвящённым служению молитвой и психическому развитию. При входе с искренним удовлетворением нас встретил внимательный и любезный коллега, которому я был тотчас же представлен.
Он сразу же стала давать мне насыщенную информацию, которую я с радостью впитывал. Он также был врачом, но оставил физическое существование до того, как смог конкретизировать свои старые планы братской помощи многочисленным бедным больным. Он сохранял радость спокойной совести, он творил общее благо, когда это было возможно; но, догадываясь о возможности делать что-то по ту сторону могилы, он получил разрешение работать в этой маленькой группе друзей, с целью осуществить некоторые свои планы помощи отчаявшимся увечным. Обмен с развоплощёнными не мог бы преобразовать людей в ангелов в одно мгновение, но мог бы помочь им стать лучше. Невозможно установить рай на Земле за несколько недель; но стоит способствовать совершенствованию земного общества, склоняя к практике блага и преданности братству. Ради этой цели он здесь был заинтересован в распространении защиты самых несчастных больных.
С восхищение следя за его аргументами, я хранил молчание, но Кальдераро, после того, как изложил все факты, вежливо спросил:
— А как проходит выполнение ваших возвышенных намерений?
— Трудно, — ответил собеседник. - Средства коммуникации, которыми я располагаю, ещё не так велики, чтобы вызывать доверие у большинства воплощённых спутников. По правде сказать, я не заинтересован появляться здесь с ореолом классической терминологии, и не буду пытаться предлагать новые тезисы, конкурирующие с медицинским миром. Сегодня меня ведёт лишь святое желание практиковать благо. Но...
— Они ещё не услышали ваших призывов с помощью посредника Эвлалии? - спросил инструктор.
— Нет; пока что нет. Всё те же подозрения в анимизме, в подсознательной мистификации...
Мы приблизились к группе друзей, погружённых в глубокую концентрацию.
Пока наш новый друг подходил к одной даме с высокопарными манерами, пытаясь, естественно, передать её послание, которые он хотел отослать в физическую сферу, Кальдераро заметил:
—Посмотри на всю группу. Я уже кое-что отметил. За исключением трёх личностей, остальные восемь хранят благожелательное отношение. Все они находятся в положении медиумов из-за пассивности, которую ни выказывают. Осмотри нашу сестру Эвлалию, и ты узнаешь, что у неё самое продвинутое состояние приёма; из восьми потенциальных сотрудников именно она приближается к необходимому типу медиума. Однако, наш друг-врач не находит в её психофизической организации родственных совершенных элементов; наша сотрудница не соединяется с ним всеми периспритными центрами; она не способна подняться до той же вибрационной частоты, где находится тот, кто пытается общаться; Она не располагает достаточным «внутренним пространством», чтобы разделять его идеи и знания; она не впитывает его энтузиазм к Науке, потому что она не несёт в себе других существований и не построила в теперешнем своём существовании необходимых точек эволюции, которые может даровать только прочувствованный и прожитый труд. Несмотря на это, Эвлалия выказывает большую силу созидательной доброй воли - без которой невозможно начать восхождение в самые возвышенные зоны жизни. Это самая важная дверь, через которую она найдёт общий язык с развоплощённым врачом. В свою очередь, чтобы осуществить благородное желание, оживляющее её, ему придётся, перед лицом обстоятельств, оставить в стороне официальную номенклатуру, научную технику, наследие слов, которое ему присуще, новые определения, положение и репутацию, которая короновала его память в кругах его знакомых и клиентов. Он сможет слиться в одно целое с Эвлалией ради необходи- мого послания, также, в свою очередь, вооружившись доброй волей; и, приняв эту форму коммуникации, он извлечёт выгоду, прежде всего, из ментального общения, сократив до минимума влияние на нейропсихические центры; потому что в медиумизме есть идентичные типы способностей, но и огромное неравенство степеней возможности приёма, которые, так же как и личности, бесконечно варьируются.