Главная | Обратная связь

Развитие идеи о самоконтроле

Упоминание о самоконтроле имеется уже у Аристотеля, однако научное изучение этого аспекта самоуправления началось лишь на границе XIX–XX вв. Правда, можно указать на работу Ч. Белла [Bell, 1826], в которой впервые был поставлен вопрос о проприорецепции как обратной связи контроля за движениями. Позднее данная идея была высказана и И. М. Сеченовым. Однако эти взгляды касались лишь узкого вопроса — управления и контроля движений, а не самоконтроля как принципа произвольного управления.

Одним из первых, кто занимался этой проблемой с психологических позиций, был З. Фрейд [Freud, 1922]. Чтобы объяснить способность человека контролиро­вать свое поведение, этот автор постулировал наличие в составе психики некото­рого внутреннего агента, который принимает решения, связанные с контролем

5.1. Развитие идеи о самоконтроле 99

поведения. З. Фрейд интерпретировал самоконтроль как инстинкт самосохране­ния «Я». Развитие «Я» автоматически ведет к усилению самоконтроля.

В нашей стране вопросы, связанные с самоконтролем действий, рассматривали Н. Н. Ланге и Н. А. Белов. В своих, к сожалению малоизвестных, работах Н. А. Бе­лов [1921] говорил об обратной связи (ее он назвал «параллельно-перекрестная связь») как о принципе, общем для биологических и технических систем. Но широ­ко подобные вопросы стали обсуждаться лишь в 1960-х гг. в связи с дискуссией об «обратной связи» и кольцевом принципе управления, чему способствовало проник­новение идей кибернетики в физиологию и психологию. В эти годы стали прово­дить аналогии между живым организмом и техническими саморегулирующимися системами. Акцентирование внимания на «обратной связи» (проприорецептивной сигнализации и сигнализации от внешних органов чувств о результатах осуществ­ляемых или завершенных действий) поставило исследователей перед необходимо­стью выделения этапов деятельности систем управления и регуляции, без которых использование «обратной связи» было бы невозможным. Возникли представления о механизмах (или аппаратах) предвидения, сличения, задавания цели и про­граммирования (К. Крейк [Kraik, 1947]; Т. К. Рач [1960]; Н. А. Бернштейн [1966]; П. К. Анохин [1978]; Л. В. Чхаидзе [1965] и др.).

Основанием для пересмотра прежних представлений И. П. Павлова о рефлек­торной дуге послужили факты, согласно которым один и тот же эффект мог дости­гаться (с точки зрения внутренней структуры двигательных действий) разными путями. Н. И. Гращенков с соавторами [1962] обосновывал замену рефлекторной дуги рефлекторным кольцом тем, что в старой схеме рефлекса все звенья рефлек­торной дуги жестко фиксированы и предопределены пусковыми стимулами. По­этому всевозможные отклонения в рефлекторном акте, возникшие в связи с воз­действием других стимулов, должны были бы неизбежно вести к отклонению от конечного результата действия, в связи с чем этот рефлекс оказался бы не столь уж целесообразным. Избежать такого исхода помогает коррекция, осуществляе­мая по ходу выполнения действия. Однако эта коррекция возможна только в том случае, если система управления будет получать по каналам обратной связи ин­формацию о том, что происходит на периферии (в работающей системе).

Были предложены различные схемы управления с помощью рефлекторного кольца: модель функциональной системы П. К. Анохина (рис. 2.2), «рефлекторное кольцо» Н. А. Бернштейна (рис. 5.1) и др.

В этих схемах, изображающих механизм самоуправления и саморегуляции, ведущая роль принадлежит «обратной связи» с входящим в нее прибором (аппа­ратом) сличения. Хотя эти схемы разработаны для биологических систем и уточ­няют характер рефлекторных реакций, однако несомненно, что подобные же ме­ханизмы работают и при произвольном управлении человеком своим поведением, обогащаясь вовлечением в это управление самосознания и второй сигнальной системы (по И. П. Павлову).

В дальнейшем усилия зарубежных психологов были направлены на установ­ление того факта, что самоконтролю обучаются, что самоконтроль — это заучен­ная стратегия (А. Бандура и Б. Мишель [Bandura, Mishel, 1969]; Г. Девидсон [Davidson, 1968]; Ф. Логан [Logan, 1972]; Д. Премарк и Б. Энглин [Premark,

100Глава 5. Сознательный самоконтроль как форма произвольного управления

Рис. 5.1.Схема рефлекторного кольца по Н. А. Бернштейну

Anglin, 1973]; Е. Торенсон и М. Махони [Thorenson, Mohoney, 1974] и др.). Наблю­далась тенденция размывания этого понятия, практическое отождествление само­контроля с самоуправлением.

Начиная с 1970-х гг. понятие «воля» у западных психологов стало заменяться понятием «самоконтроль» (Ю. Куль [J. Kuhl, 1983, 1987]). Ниже привожу изло­жение его теории, данное С. А. Шапкиным (1997).

Ю. Куль опирается на современные представления о системном строении психики человека и пытается исследовать волевую сферу личности как систему, состоящую из достаточно ав­тономных субсистем. Реализация функций целой системы контроля за действием возможна лишь при гибком, согласованном взаимодействии субсистем, обеспечивающих удержание в активном состоянии намерений и достижение целей в ситуации, благоприятствующей этому, а также прекращение целенаправленной активности в ситуации, неблагоприятной для этого. «Понятие “воля” или “волевые процессы” описывает категорию взаимодействующих психи­ческих функций, которые при возникновении трудностей реализации действия опосредуют

5.1. Развитие идеи о самоконтроле 101

временну′ю, пространственную, содержательную и стилевую координацию большого числа отдельных механизмов внутри и между разными субсистемами, такими как восприятие, вни­мание, память, эмоции, мотивация, система активации (темперамент) и моторика, на основе единого принципа управления, который мы называем “Намерение” или “Цель”...» [Кuhl, 1994].

Шапкин С. А., 1997

Ю. Куль выделяет следующие механизмы, которые способствуют реализации намерения вплоть до достижения цели и обеспечиваются разными субсистемами (психическими функциями). Эти механизмы реализуются чаще всего на неосо­знаваемом уровне, однако могут принимать форму осознанных стратегий.

Мотивационный контроль. Речь идет о стратегии, которая усиливает мотива-ционную тенденцию, лежащую в основе намерения. Это происходит за счет возоб­новления мотивационного процесса, удерживающего в поле внимания субъекта позитивные ожидания и внешние стимулы, благоприятные для выполнения дея­тельности. Таким образом, система контроля за действием «поддерживает» моти-вационную систему, усиливая тем самым актуальное намерение.

Контроль внимания. Этот механизм обеспечивает направленность внимания на информацию, которая относится к реализации намерения. Это особенно важно в ситуации, когда, например, возникает опасность потерять из виду целевой объект.

Перцептивный контроль. Постулируется наличие своеобразного «интенцион-ного» фильтра уже на ранних стадиях восприятия: перцептивная система более чувствительна к характеристикам поступающей информации, которые связаны с намерением, и наоборот, блокирует информацию, иррелевантную намерению. Перцептивные категории, связанные с намерением, находятся в большей «готов­ности», требуют меньших затрат времени на обработку и раньше других получа­ют доступ к системам регуляции действия.

Эмоциональный контроль. Субъект обладает «знаниями» об эмоциональных состояниях, которые способствуют или препятствуют реализации намерения. Если эмоциональный фон затрудняет достижение цели, система контроля за дей­ствием стремится изменить его.

Контроль активизации усилий. Неудача в ходе реализации намерения и ее эмо­циональные последствия (разочарование или досада) приводят к мобилизации дополнительных усилий либо, наоборот, к снижению усилий вплоть до времен­ного отказа от достижения цели ввиду неблагоприятных обстоятельств.

Контроль кодирования и оперативная память. Показано, что информация, связан­ная с намерением, обрабатывается по экономной (с точки зрения усилий и затрат времени) стратегии. Тем самым открывается наиболее короткий путь к инициирова­нию действия, связанного с намерением. Если действие по каким-то причинам непри­емлемо отсрочивается, информация о намерении хранится в оперативной памяти в особом, «активированном» виде. Даже будучи неосознаваемой, эта информация яв­ляется легко доступной субъекту при возникновении ситуации, благоприятной для возобновления действия, связанного с намерением (вариант эффекта Зейгарник).

Поведенческий контроль. Этот механизм заключается в предусмотрительности, охраняющей человека от соблазнов путем устранения из поля деятельности

102Глава 5. Сознательный самоконтроль как форма произвольного управления

и окружающей среды предметов, провоцирующих нежелательные действия. Так, например, желающие похудеть убирают из дома сладости.

Таким образом, современные представления о множественности процессов, опосредующих волевую регуляцию, побудили Ю. Куля и других психологов от­казаться от понятия «воля» («Wille») в традиционном смысле и заменить его по­нятием «контроль за действием» («Volition»), которое является более широким и описывает не только волевую регуляцию по типу подавления конкурирующих тенденций действия, но и всю совокупность процессов, опосредующих реализа­цию намерения.

Согласно Ю. Кулю (1983), намерение состоит из ряда элементов, объединенных в единую сеть. Ключевыми элементами этой сети являются когнитивные репрезен­тации настоящего, будущего (потребного), а также текущего состояния. Настоящее состояние связано с процессами инициирования действия, будущее состояние — с процессами репрезентации цели и способов ее достижения, текущее состояние связано с контролем как прошлых, так и будущих событий, способных повлиять на осуществление действия (например, успех или неудача в прошлой деятельности, а также ожидание того или иного исхода в будущем). Если все указанные элементы намерения активированы в одинаковой степени, намерение является полноценным и действие реализуется наиболее эффективно. Другими словами, для генерирова­ния полноценного намерения субъекту должна репрезентироваться однозначная связь между: 1) мотивом, 2) целью и 3) способами достижения цели. Если ка­кой-либо из этих элементов отсутствует или недостаточно представлен, то субъект уделяет этому элементу повышенное внимание (осознанно или неосознанно) и дополнительно перерабатывает информацию, связанную с недостающим эле­ментом. Это является, по мнению Ю. Куля, наиболее вероятной причиной воз­никновения неполноценного намерения (degenerirte Intention), которое возоб­новляет само себя, «зацикливается», но не воплощается в действие. При этом неполноценное намерение остается активированным и занимает ресурсы опе­ративной памяти, которых может оказаться недостаточно для реализации ак­туального намерения. Можно сказать, что неполноценные намерения «работают сами на себя», т. е. на поддержание состояния системы контроля за действием (Lageorientierung), мешая выполнению основной функции системы — регуляции актуального действия (Handlungsorientierung). Предполагается, что существуют люди, более или менее подверженные формированию неполноценных намерений. Субъекты, названные впоследствии ориентированными на состояние (ОС), сооб­щали в самоотчетах о трудностях инициирования действия (даже при актуализа­ции мотива и наличии цели), повторяющихся мыслях по поводу незавершенных намерений (которые в данный момент не могут быть реализованы) или свершив­шихся неудач (когда уже ничего нельзя изменить). В противоположность этому, ориентированные на действие (ОД) не обнаруживают на уровне субъективных пе­реживаний каких-либо мыслей и эмоций, которые могли бы помешать реализации намерения. Отсюда делается вывод, что ОД-субъекты осуществляют регуляцию намеренного действия непроизвольно: действие, основанное на полноценном наме­рении, управляется как бы само по себе и не требует постоянного контроля со сто­роны сознания. Эта феноменология позволила Ю. Кулю пересмотреть класси­ческую точку зрения на волевые процессы.

5.1. Развитие идеи о самоконтроле 103

Традиционное понимание воли как усилия, направленного на подавление кон­курирующих тенденций действия, прочно укоренилось в психологии. Следует отметить, что «сила воли» как способность противостоять соблазнам, самоконт­роль, аскетизм на протяжении веков являлись поощряемыми христианскими доб­родетелями. Ю. Куль одним из первых сделал предположение о том, что существует альтернативная форма регуляции действия, при которой не требуется дополни­тельных ресурсов для преодоления препятствий актуальному намерению и регу­ляция осуществляется по совсем иному принципу — за счет перераспределения «функциональных обязанностей» между компонентами психической системы. Воля, таким образом, при определенных условиях может превращаться из «коман­дира полка» в «дирижера оркестра». Пользуясь этой метафорой, можно сказать, что в каждое мгновение жизни личности под руководством «дирижера» играется пьеса «Достижение цели»: «дирижер» слушает «голоса» разных психических функций и, зная возможности каждой из них, «решает», в какой мере и в какой последовательности эти психические функции должны быть вовлечены в общий «концерт».

Итак, Ю. Куль говорит как минимум о двух типах волевой регуляции. Первый тип, который лежит в основе традиционного понимания воли и который был на­зван «самоконтроль» (selbstkontrolle), феноменологически проявляется в произ­вольном внимании, направленном на целевой объект, и усилиях субъекта повы­сить уровень собственной активности. Эмоции, сопровождающие деятельность, воспринимаются как мешающие и постоянно присутствуют в сознании субъекта. При этом эмоции связаны преимущественно с конечным результатом (например, чувство опасения — «получится ли?»). Переживаемая эмоциональная напряжен­ность оказывается выше, чем операциональная напряженность (т. е. напряжен­ность, обусловленная характером задачи). При возникновении препятствий необходимы дополнительные циклы произвольного контроля для того, чтобы предотвратить срыв деятельности.

На уровне субсистем, обеспечивающих волевые функции, «самоконтроль» характеризуется направленностью на активное подавление факторов, выводящих систему достижения цели из равновесия (например, подавление конкурирующе­го намерения или мыслей о неуспехе в ходе деятельности). Это подавление осу­ществляется волевым усилием со стороны «Я», которое сопровождается пережи­ванием конфликта на сознательном уровне. Подавляемые события имеют, однако, определенный потенциал противодействия, что, в свою очередь, приводит к необ­ходимости нового цикла подавления и, таким образом, к эскалации контроля. Процесс согласования внутри системы при этом может настолько затянуться, что изначальная тенденция действия так и не будет инициирована либо, будучи ини­циированной, не получит завершения: директивный гиперконтроль приводит парадоксальным образом к потере контроля. Кроме того, попытки подавления негативных факторов на произвольном уровне (например, в виде «самоприказа») задействуют значительное количество ресурсов, которые могли бы быть направ­лены на регуляцию действия. Исследованию этого механизма посвящено значи­тельное количество работ в области клинической психологии и психотерапии [Франкл, 1990; Wengег & Rорег, 1988].

104Глава 5. Сознательный самоконтроль как форма произвольного управления

Другой тип волевой регуляции был назван Ю. Кулем «саморегуляция» (selbstregulation). Феноменологически это проявляется прежде всего в непроиз­вольном внимании к целевому объекту и отсутствии усилий со стороны субъек­та, направленных на энергетизацию своего поведения. Эмоции связаны большей частью с процессом выполнения действия (например, досада — «я сделал это не совсем правильно», радость — «это я сделал хорошо»). Эмоциональная напря­женность остается относительно низкой, несмотря на объективно высокую опе­рациональную напряженность. Возникающие в ходе деятельности препятствия вызывают непроизвольное увеличение усилий субъекта, направленных на до­стижение цели.

В основе «саморегуляции», по представлению Ю. Куля, лежат совершенно иные связи между субсистемами контроля за действием, чем те, которые обеспе­чивают «самоконтроль». При «Саморегуляции» система функционирует по «де­мократическому» принципу: эффект регуляции складывается из совместной ра­боты всех компонентов системы, из взаимодействия индивидуальных «воль» и не нуждается в постоянных контролирующих влияниях Я. Приход возмущающего воздействия не затрагивает систему в целом и перерабатывается на локальном уровне и лишь после этого (!) задействует контролирующие функции Я, т. е. про­извольный уровень регуляции. Очевидно, что такой принцип регуляции являет­ся в ресурсном отношении более экономным.