Главная | Обратная связь

НУЖНЫ ЛИ НАМ УНИВЕРСАЛЫ

Морис Ришар недоумевал:

— У кого вы учились?.. Почему так своеобразна ваша игра?

Мы учились у многих, у всех понемногу. Старались подметить, перенять все интересное.

Но прежде всего искали свое, свои пути. Собствен­ное творческое лицо. Собст-венную, неповторимую ма­неру. Мы хорошо понимали: копия, даже самая мастер­ская, никогда не превзойдет оригинал.

Я всегда выступал и выступаю против копирования почерка зарубежных , команд. И делаю это не из-за квасного своего патриотизма, а потому, что перенос черт, качеств какой-то иностранной школы хоккея без учета национальных особенностей, специфики развития этой игры в своей стране — дело никчемное и даже вредное.

Канадцы, особенно профессионалы, — самые тех­ничные игроки в мире. Это бесспорно. И разумеется, у них есть чему поучиться. Но сводить магистральный путь развития отечественного хоккея к работе над одной только техникой нельзя: для того чтобы быть с шайбой, как канадцы, на «ты», нужны годы. Нужно новое поколение хоккеистов: с теми, кому 25, многого не добьешься.

Где же выход? Как мы можем догнать канадцев? Мне кажется, что выход может быть один — совер­шенствуя технику, ликвидируя технические огрехи в своей игре, опираться на сильные стороны нашего хоккея, против которых про-тивники не нашли проти­воядия.

Несколько цифр. Процент результативности наших нападающих был раньше равен 9. Другими словами: из каждых 100 атак у нас 9 завершаются голом. У канад­цев процент успешно завершаемых атак выше — 20— 23, а у профессионалов достигает даже 30. Но когда канадские хоккеисты играли с нами в Стокгольме, то этот процент упал у них до 8,5, в то время как у нас он возрос до 11. В ходе встречи с канадцами на чем­пионате мира в Тампере разница результативности наших нападающих и форвардов из-за океана была еще выше: у нас — 18 процентов успешных атак, а у них — всего 7,5.

В Любляне мы победили канадцев со счетом 3:0.

Наши мастера задушили посланцев страны клено­вого листа своим бешеным темпом, заставили, вынуди­ли их часто ошибаться. Канадские спортсмены не при- выкли играть в таком игровом режиме и потому усту­пали нам не только в скорости, умении играть коллективно, но и в... технике.

По итогам турнира в Вене список самых результа­тивных хоккеистов возгла-вили пять наших нападаю­щих — Анатолий Фирсов, Виктор Полупанов, Вениа­мин Александров, Александр Альметов и Владимир Викулов. Это случайность? Прос-тая удача? Нет, нет и еще раз нет! Годы объемного, пытливого труда позво­лили наконец-то нашим хоккеистам стать высокорезультативными мастерами. При этом очень приятно подчеркнуть, что у каждого из них есть свой, фамиль­ный почерк, проявляющийся в той или иной манере атаки, взятия ворот.

Особенность нашей техники заключается в том, что она базируется на высокоразвитом атлетизме. Мы по­нимали, что отменная физическая подготовка в наших условиях (напоминаю, что наш хоккей отставал от канадского лет эдак на 30—40, и этот разрыв пред­стояло сократить в 7—10 лет) была практически един­ственной кратчайшей тропинкой к высотам техническо­го мастерства. И потому наша техника надежна, ей не мешает игра в высоком темпе, советские хоккеисты и на больших скоростях отлично распоряжаются шайбой.

Чтобы овладеть техникой, мы положили немало труда. Еще раз о результативности. В 1958 году ре­зультативность советской национальной команды во время турне по Канаде равнялась 4 процентам. А се­годня? Сборная СССР в Вене установила свой ре­корд: 20 процентов наших атак во всех семи матчах были успешными, а в трех последних играх цифра эта снизилась лишь немного — до 16 процентов. Звено, где играют Викулов, Полупанов и Фирсов, установило мировой рекорд, перекрыв все достижения шведов, че­хов, американцев и канадцев: 45 процентов их атак оканчивались успешно, взятием ворот соперника. 30 забитых и З пропущенные шайбы — таков итог их выступлений на льду венского Штадтхалле. И этот ре­корд установили вчерашние мальчишки, двадцатилет­ние хоккеисты, ведомые прославленным асом Анато­лием Фирсовым.

Почему, говоря о технике, я ограничиваюсь расска­зом только о возросшей результативности наших хоккеистов? Нет ли здесь подмены понятий? Думаю, что нет. Результативность аккумулирует в себе все аспекты технического мастерства хоккеиста. Результатив­ность — это и техника владения шайбой, и широкая ориентировка, и смелость, и бойцовские качества, и творческое понимание хоккея, и умение предусмотреть развитие атаки, предугадать третий или четвертый ход собственного розыгрыша шайбы или намерений сопер­ника.

Хотелось бы, кстати, добавить, что результатив­ность спортсмена зависит во многом и от его характе­ра. Вряд ли будет удачлив спортсмен, если он эгоист, недобрый человек, думает только о себе, забы­вая о партнерах, если он не готов к самопожерт­вованию.

Казалось бы, успехи советского хоккея в последние годы должны были утвердить всех в верности избран­ного нами пути. Но вот в 1965 году один из наших самых уважаемых тренеров и специалистов выступает в журнале и призывает наших игроков к универсали­зации, объясняя это свое предложение тем, что уни­версалами являются все крупнейшие профессиональные канадские мастера.

Да, канадцы — виртуозы, универсалы. Канадские профессионалы — игроки высо-кого класса. За их игрой кроется высочайшее индивидуальное мастерство. Вот почему они пока еще пренебрегают тактическими новшествами и играют по старинке, по немудреному принципу: где шайба, там и играй. Вот почему они и играют на любом месте.

Автор статьи считает, что уже пора потребовать и от наших хоккеистов умения играть на любом месте. В конце концов, поясняет он, мы и сейчас действуем по прин-ципу «пять в атаке, пять в обороне».

Но «все в нападении, все в защите» — это вовсе, к сожалению, не значит, что каждый наш хоккеист одинаково хорошо играет на любом месте. Все-таки абсолютное большинство нападающих у нас существенно отличается от защитников. Хотя бы, напри-мер, умением более успешно завершать атаки команды. И пока почти все наши универсалы — это, как правило, середняки. Они вроде все умеют - и нападать и защищаться, — но получается это у них посредственно.

Я твердо уверен, что в наших условиях, когда команда представляет собой необычайно дружный, сплоченный коллектив, сильный именно своим коллек­-
тивизмом, выдающимся мастером можно считать лишь того, кто обладает яркими чертами спортивного таланта, какими-то индивидуальными качествами, присущими только ему одному и дающими право ему выступать в определенномамплуа.

Хоккей, в сущности, «своеобразное многоборье», где компонентами мастерства являются техника броска, передача, ведение шайбы, а также ловкость, сила, мужество, чувство партнера, хитрость, интуиция и т. д. Мой идеал не средний многоборец, равный во всех элементах мастерства, а многоборец с какими-то блестящими индивидуальными качествами, со своим «коньком», пусть даже что-то и не умеющий хорошо делать.

Вот почему я считаю совсем неправильным, когда иные наши тренеры воспитывают у своих подопечных Всего понемножку, подтягивая слабые стороны, мень-ше обращают внимания на яркие черты дарования парня. Это, мол, и так у него в порядке.

В связи с этим несколько строк хотел бы посвятить Валерию Никитину, хоккеисту Воскресенского «Хими­ка». Я лишь недавно хорошо узнал его— в те дни, когда он был включен в состав сборной СССР и на­правился на венский чем­пионат мира.

 

Валерий, на мой взгляд, хороший, честный, трудо­любивый и скромный хок­кеист. В Вене он сделал для команды все, что мог. Никитин здорово помог коллективу, когда мы пе­ревели его в нападение и когда ему пришлось иг­рать — фактически без тренировок, не сыгрываясь специально, — со звеном Старшинова. Он там вы­полнял сложную роль и справился с ней неплохо. Валерий — человек очень скромный, пытливый, тол­ковый. Он хорошо понима­ет хоккей, с ним приятно поговорить, и я рад, что с ним познакомился.

Но Валерий, к сожалению, хоккеист-универсал. Поблагодарив его после чемпионата мира, мы откро­венно сказали, что жалеем о его неудачной хоккейной судьбе. Да, неудачной. Я не оговорился. Он поздно по­пал в сборную, и не потому, что его не «замечали» тренеры: Никитин игрок, к сожалению, не яркий, не выдающийся. И не его в этом вина.

Может ли быть чемпионом мира команда, состоя­щая из десятка игроков такого плана?

Думаю — вряд ли.

У Валерия нет ярких отличительных черт игрового почерка. Физические данные у него посредственные, нет взрывного рывка. Есть, правда, ловкость, на кото­рой базируется его довольно высокая техника. Но это не техника Александра Альметова или Бориса Майо­рова, Виталия Давыдова или Анатолия Фирсова, — уровень ее ниже. Искусство Валерия менее совершен­но, чем искусство других хоккеистов сборной. Защит­ник Валерий средний, и мы, откровенно говоря, побаи­вались за него. На стол-кновения он по-настоящему не идет, потому что не привык к ним, его этому не учили. Никитина неверно было бы сравнивать с могучими нашими защитниками — А. Рагулиным, О. Зайцевым, В. Кузькиным, Э. Ивановым, но он и В. Давыдову, самому «маленькому» нашему защитнику, уступает в си­ловом единоборстве. Наконец, Валерий не может счи­таться классным защитником еще и потому, что не уме­ет распоряжаться шайбой в одно касание. Валерий в этом отношении стоит среди защитников на послед­нем месте.

Но я пишу об этом не для того, чтобы еще раз на­помнить Никитину о его недостатках. И я прошу Ва­лерия не сердиться на меня, что я говорю здесь о нем в таком плане. Дело в другом. Валерий — лучший сре­ди тех, кого хотели воспитать универсалами. Но даже лучший уступает остальным хоккеистам сборной. Стало быть, нужно говорить об ошибочности всей линии на подготовку хоккеистов-универсалов. И не вина, еще раз напоминаю, а беда Валерия, что из него хотели воспитать пресловутого универсала. В «Химике», где взята линия на универсализацию, Никитин играет долгие годы, и вот результат. Не случайно в этой команде не воспитан ни один высококлассный игрок, правда там начинал играть А. Рагулин, но нынешним Рагулиным он стал все-таки, простите за нескромность, в ЦСКА и в сборной.

У Валерия нет конкретного амплуа, и если он по­лезно играл на чемпионате мира, то только за счет своего мужественного характера и самолюбия, и я со­жалею, что нам пришлось его критиковать, он достоин, только благодарности.

Чтобы стать высококлассным мастером, сегодня уже просто необходимо обладать какой-то своей, неповтори­мой гранью таланта, уметь делать то, что никто другой, не уме-ет. Что стоил бы Александр Альметов, если бы потерял вдруг свой коронный финт? Что стоил бы Вяче­слав Старшинов, если бы не его удивительная хватка, чутье позиции, колоссальная работоспособность? Что представлял бы собой Борис Майоров, если бы не было у него каскада столь остроумно и четко исполняемых финтов?

А разве был бы у нас Бобров, крупнейший мастер своего времени, если бы его заставляли действовать как универсала не только в нападении, но и в обо­роне?

В истории нашего хоккея я знаю только одного блестящего универсала — Николая Сологубова. Но это, был уникальный самородок, хоккеист «милостью божьей».