 |
|
Проблемы и ресурсы приобщения к собственности
В зарубежных исследованиях изучаются самые разнообразные аспекты социализации. В первую очередь здесь надо выделить взаимосвязанное формирование «собственнических» и «денежных» отношений в зависимости от возраста, культуры (общей и национальной), пола, социального положения (страты) и т.п. Например, освоение существа собственности происходит параллельно с пониманием значения слова «мое», когда ребенок начинает представлять личное имущество как составную часть образа самого себя.
О.С. Дейнека приводит интересные обобщения психолога Б. Стаси, который выделяет примерные этапы экономической социализации детей: в 4-6 лет – элементарные понятия о деньгах и покупках; в 6-8 лет – развитие понятия о денежной системе и осознание взаимосвязей между деньгами и работой как их источником; в 7-9 лет – понимание ценности денег, получение нерасчлененного представления о богатстве и бедности и социоэкономических различиях; в 10-12 лет – более дифференцированное экономическое понимание, способность строить экономические отношения, исходя из функциональных соображений; в 13-15 лет – приближение к взрослым в знании об экономических отношениях, осознание социально – экономического неравенства и положения собственной семьи в социальной структуре (см.21, с.50).
Из наиболее известных за рубежом концепций, интерпретирующих развитие отношений личности к собственности и ее атрибутам, можно назвать неопиажистский подход. Его представители стремятся прокомментировать стадии осознания детьми использования денег. Предполагается, что дети проходят несколько стадий взрослого понимания денег. В частности, Стросс описал 9 ступеней, по прохождении которых дети развивают свое понимание денег. Они располагаются в следующем порядке: от первой ступени (когда дети осознают, что на деньги каким–то образом можно купить определенные предметы) через четвертую ступень (осознание того, что владельцу магазина должны платить покупатели за товар, купленный для того, чтобы владелец заработал деньги) до девятой ступени, когда дети полностью осознают понятие прибыли (21, с.88). Естественно, другие исследователи в рамках данного подхода называют разное количество стадий и далеко не всегда адекватное их содержание. Все это говорит и об условности выделяемых стадий экономической социализации.
Ещё одну, более близкую к проблеме взаимовлияния процесса социализации и собственности, типологию стадий развития сформулировали американские исследователи, проведшие интервью с 720 детьми и подростками. Темой исследования было восприятие детьми богатых людей по сравнению с бедными, а также объяснение такого социального неравенства. Результаты показывают, что развитие экономических представлений проходит три основные стадии: периферическую, психологическую и систематическую. В 6-11 лет дети имеют периферические представления о социальном неравенстве: они описывают людей, находящихся на разных уровнях социоэкономической иерархии, с точки зрения владения материальной собственностью (или недостатка таковой), их внешнего вида и поведения. В 11-14 лет наблюдается явный сдвиг к психологическим, индивидуалистическим представлениям о социальном неравенстве: члены различных социоэкономических классов описываются в плане их относительно стабильных психологических качеств. Неравенство объясняется различиями в работе, образовании, усилиях и интеллекте. Другими словами, «богатый» и «бедный» рассматриваются как различные классы людей. В возрасте 14-17 лет начинают появляться социоцентрические представления, такие, как различия в жизненной судьбе. Однако индивидуалистические объяснения продолжают доминировать в подростковом возрасте (см.23, с.29).
Факт зависимости экономической социализации детей от этнических и территориальных условий также исследовался психологами. Так, было выяснено, что по сравнению с европейскими африканские дети и дети из Гонконга раньше усваивают понятия выгоды, что объясняется их более ранним вовлечением в сферу бизнеса, к примеру, участием в различных торговых сделках и натуральных обменах (там же, с.51). Думается, что аналогичные (в большей или меньшей степени) различия мы могли бы получить в нашей стране, изучая в массовом плане соответствующие экономические установки у кавказских народов и народов Сибири, у детей русских жителей из южных районов России (Краснодар, Ставрополье и т.п.) и, например, Читинской области. Для южан в том и другом случае более характерно участие в уличной торговле первыми овощами и фруктами для приезжающих, курортников и т.п. Для них в связи с природными условиями и климатом предоставлено больше возможностей участвовать в конкретной экономической жизни, чем для детей из регионов Севера и Сибири.
П. Вебли, С. Ли, К. Бергойн и Б. Йонг в нашей совместной монографии, в разделе «Экономическое поведение в течение жизни» так же рассматривают различные детерминанты и особенности экономической социализации в зависимости от возраста, пола, уровня богатства – бедности, национальных и территориальных условий. В частности, они отмечают детали и специфику формирования понятия «мое» в зависимости от «целей» использования денежных средств. Есть многочисленные факты, подтверждающие то, что для детей понятие «мое» в смысле сохранять, накапливать приходит быстрее, чем «мое» в смысле отдавать, в частности:
· проценты по вкладу понимаются быстрее, чем проценты по займу;
· неверное положение о том, что процент вклада выше, чем процент займа, предшествует осознанию того, что процент по займу выше, чем процент по вкладу и то, что это является источником банковского дохода.
К аналогичным закономерностям надо отнести то, что «мое» как собственность в наличии понимается лучше, чем «мое» «в отсутствии», т.е. вне моих возможностей эту собственность использовать или просто «потрогать». К примеру, вклады в банки рассматриваются детьми 6 лет, как потеря средств (см. 17, с.87-97).
Выше кратко рассматривались некоторые этнопсихологические или территориальные особенности экономической социализации. В целом, надо признать, что это широкая и объемная проблема. Ведь определенные формы и методы приучения детей к адаптации в экономических системах есть у всех современных народов. Причем большинство таких мер специфично в каждой стране, связано с важнейшими установками этноса. Возьмем для примера отношение к данному вопросу в США. Как известно, "job" (работа), предпринимательская деятельность в сознании американца является единственным средством реализации знаменитой "American dream" (американской мечты), неотъемлемыми компонентами которой считаются материальная обеспеченность в соответствии с установившимися критериями благополучия (прежде всего собственный дом); стабильная и дружная семья, высшее образование для детей.
Приобщение к способам зарабатывания средств начинается с детства. Лет в 10-12 ребенок уже подстригает газон возле дома, получая за это от родителей по 10 долларов в неделю. Затем появляются новые возможности: побыть бэби-ситтером (нянькой) с братом, сестрой или соседским малышом, пока взрослые сходят в кино или театр (такса - минимум 20 долларов за вечер); разносить газеты (100-150 долларов в месяц) и т.д. По данным американской статистики, во время учебы в средней школе подрабатывают 74% мальчиков и 64% девочек, причем 26% мальчиков и 18% девочек работают по 40 часов в неделю. Поступив в университет и став студентами, они продолжают "крутиться", набирая по несколько работ одновременно: обслуживают платные автостоянки, продают спортивную одежду, разносят орешки и колу на стадионах во время соревнований и т.д.
В последние годы 20 века за рубежом вышел ряд книг, посвященных анализу методов и форм влияния родителей и семьи в целом на формирование финансовых и экономических навыков детей. Две из них совместно подготовлены Робертом Кийосаки и Шэрон Лектер: «Богатый папа, бедный папа» и «Богатый ребенок, умный ребенок». Обе книги изданы в 2001 и 2002 г.г. в Минске на русском языке.
Проблемы, которые решают книги, хорошо и доступно отражены их авторами.
Р. Кийосаки: « Люди жалуются на финансовые трудности в основном потому, что за долгие годы учебы в школе они так ничего и не узнали о деньгах. В результате они начинают работать для денег, но не умеют заставить деньги работать на себя».
Ш. Лектер: «Я люблю своих детей и хочу, чтобы они получили самое лучшее образование! Традиционной школьной программы уже недостаточно, хотя она тоже важна. Нам всем нужно научиться понимать, что такое деньги и как они работают».
Книги убедительно доказывают, что умение заставить деньги (и шире – собственность) работать на себя это не только и даже не столько сугубо экономическое умение, сколько совокупность личностных особенностей: «Когда люди получили знания и стали финансово грамотными, между ними и финансовой независимостью все равно остались преграды. Есть пять основных причин, по которым финансово грамотные люди не имеют больших колонок активов – активов, которые могут давать большой денежный приток, которые позволили бы им вести жизнь, о которой они всегда мечтали, а не работать с утра до вечера на оплату счетов. Вот эти пять причин:
1) Страх.
2) Неверие в свои силы.
3) Лень.
4) Плохие привычки.
5) Самоуверенность (39, с.192).
Обе работы учат, как активизировать психологические потенциалы и родителей и самих детей в преодолении разного рода барьеров в экономическом и финансовом становлении личности. Они являются своего рода путеводителями старшего и младшего поколения в сложном деле подготовки к самостоятельному бизнесу, который не нивелирует, а наоборот, развивает богатейшие возможности человека в области использования личностных потенциалов и личных средств. А ведь именно в этом одна из основных задач экономической социализации.
К сожалению, отечественные психологи лишь начинают комплексные исследования по экономической социализации. Поэтому пока мало встречается систематизированных данных о формировании рассмотренных в представленных книгах экономических характеристик человека. Нельзя не напомнить, что в такой полиэтничной стране как Россия необходимо учитывать некоторые специфические особенности развития у представителей различных этнических групп и национальностей именно «собственнических»,экономических, финансовых умений и навыков. Все это усложняет задачу экономической социализации в нашей стране. Сложность проблемы возрастает и из-за длительного игнорирования значения соответствующих вопросов. Это было обусловлено в недалеком прошлом, по-видимому, больше идеологическими причинами: нежеланием возрождать в определенное время в психологии советского человека традиций купцов, предпринимателей, "кулаков" и в целом духа "буржуазного общества". Но вряд ли подобное «приобщение» к хозяйствованию и собственности не было развито в прошлом любого народа.
Вне всякого сомнения, в каждом этносе в историческом плане, наряду с общими, были специфические методы и формы воспитания, которые приводили к некоторым особенностям экономической психологии их представителей. Говоря о необходимости формирования у современного человека психологических характеристик, соответствующих требованиям рыночной экономики, мы должны иметь в виду и их этнопсихологический аспект. Его отвечающее запросам времени использование в практике воспитания может принести ощутимую пользу, особенно если рациональную систему этнически сориентированного экономического обучения и воспитания внедрить не только и не столько в практику школы, вузов и т.д., сколько в «святая святых» формирования личности – семью.
Если же говорить о конкретных деятельностях, воспроизводящих и формирующих экономическую психологию ребенка с раннего возраста, то это не только умения трудиться и другие способы зарабатывания денег. В арсенале средств экономической социализации у любого народа были такие, которые учили:
· приемам и навыкам распоряжения собственностью;
· методам накопления материальных и финансовых средств;
· способам бережливого расходования продуктов и вещей, если ощущается (может ощущаться) их сезонная нехватка;
· методам экономного использования финансов, припасов, необходимого сырья и т.п.;
· методам выгодной распродажи продуктов традиционных видов деятельности;
· методам оптимального эквивалентного обмена различных товаров, осуществления своего рода "бартерных" сделок и т.д.
Чтобы проиллюстрировать реальное положение, остановимся на данных одного из наших исследований, проведенных среди старшеклассников города Иркутска в 2005 году (свыше 340 респондентов). В частности, молодым людям предлагалось оценить по пятибалльной шкале навыки экономического поведения, которые они получают от разных «субъектов» социализации. Некоторые результаты опроса отражены в таблице (см. таблицу 4).
Таблица 4