Главная | Обратная связь

Линн Пикнетт «Наследие Марии Магдалины»

Но Христос любил ее больше, чем всех учеников и часто целовал ее в уста. Остальные ученики были обижены этим и выразили свое неодобрение. Они сказали ему, «Почему ты любишь ее больше, чем всех нас?» Спаситель ответил и сказал им, «Почему я не люблю вас, как я люблю ее?»
Из Евангелия от Филиппа, «Гностические Евангелия»

В 1989 году, когда первая женщина была посвящена в сан епископа Американской Епископальной Церкви, то в журнале «Тайм» удостоились замечания не ее духовность, смелость или выдающийся профессионализм, а красный лак, которым были выкрашены ее ногти. Все смотрели на Барбару Харрис в первую очередь как на женщину, а не как на священника, проходящего посвящение в епископы. Ее красные ногти выставлялись прессой в качестве явного признака роковой женщины – а таким, конечно же, не место в доме Господа.
Никогда не переведутся мужчины, которые считают, что любая женщина, предстающая пред алтарем в священническом облачении, непременно относится к этой категории. Они полагают, что женщины привносят нечестивый оттенок сексуальности в самое служение Господу, в особенности во время менструации, и обнаруживают первобытный страх, который уходит корнями в самые темные и невежественные эпохи.
Мария Магдалина, вечно кающаяся блудница христианской церкви, является теперь неофициальной святой-заступницей женщин-священников. И не впервые в истории мужчины видят в ней символ угрозы своей власти – умную и соблазнительную женщину, которая, даже униженно каясь в грехах, угрожает захватить мужские прерогативы.
Епископ Харрис была одной из первых женщин, назначенных на влиятельные церковные должности в Соединенных Штатах (хотя женщинам было позволено получать низший сан священника в 1976 году, в то время как первая американская женщина-раввин прошла посвящение в 1972 году). Остальному миру понадобилось для достижения столь же высокого уровня просвещенности еще больше времени. Англиканская церковь в Южной Африке разрешила женщинам принимать сан священника в сентябре 1992 года. Двумя месяцами позже, с преимуществом всего в два голоса, согласилась допустить женщин к алтарю Английская церковь (хотя и с большим трудом и шумом), при том, что многие ее священники «перешли» в этом вопросе на сторону Римской церкви, открыто высказывая свое отвращение к тому, что казалось им попранием священного и нерушимого закона Господа.
Некрасивые публичные распри, споры и явно нехристианские эпитеты, летавшие по священным залам Синода, оставили на лице Английской Церкви шрам, который не зажил до сих пор, и стали причиной возникновения разных клик и тайных собраний, которые, судя по всему, тратят больше времени на борьбу друг с другом, чем на заботу о своей заброшенной пастве (меж тем как многие прихожане просто не в состоянии понять, по какому поводу разгорелся такой скандал, и положительно реагируют на возможное появление в своем приходе женщин-священников).
Что касается Католической церкви, то, по мнению ее представителей, предмета для споров вообще не существует. Заявление Ватикана 1976 года по Вопросу Допущения Женщин в Сан Священнослужителей оправдывает отказ тем, что женские тела отличаются от тела Иисуса и, следовательно, невозможно позволить им совершать богослужение в качестве его представителей перед Богом.
Спустя 20 лет мало что изменилось. В Папском послании Иоанна Павла II (Ordmatio Sacerdotalis Иоанна Павла II, от 22 мая 1994 года) сказано: «…чтобы устранить все сомнения относительно вопроса большой важности, вопроса, который касается самого божественного устройства Церкви, поскольку я обязан укреплять братство (Лука, 22:32), я заявляю, что Церковь не имеет власти даровать священнический сан женщинам и этого решения непременно должны придерживаться все верные Церкви».
Иисус – не говоря уже о его апостоле из апостолов, Марии Магдалине – мог бы кое-что сказать по этому поводу.
Хотя Мария Магдалина только мельком упоминается в Новом Завете, ее образ всегда играл важную роль в воззрениях некоторых групп «еретиков», таких как катары Южной Франции и рыцари тамплиеры. Многие катары были настолько убеждены в том, что Магдалина и Иисус были любовниками (но не мужем и женой), что ради этого убеждения охотно шли на смерть от рук крестоносцев. С другой стороны, отпущение грехов у тамплиеров совершалось с помощью таких слов: «Я молю Господа о том, чтобы он простил тебе твои грехи, как он простил их Св. Марии Магдалине и тому вору, которого распяли на кресте». (См. «Процесс над тамплиерами» Мальколма Барбера.) А излюбленная тамплиерами поговорка гласила: «…тот, кто смотрит глубже всех, увидит Магдалину».
Однако у обычного церковного прихожанина Мария Магдалина не вызывала особого интереса – *censored*тка, из которой Иисус изгнал семь бесов, призрачная фигура на заднем плане, заслоненная образами более знаменитых апостолов-мужчин, таких как Симон Петр, заложивший основы церковной организации, позднее превратившейся в Римскую католическую церковь (в течение многих лет бывшую единственной христианской церковью в Западной Европе). Недавно – главным образом со стороны американских феминисток – были предприняты робкие попытки признать Магдалину учеником Иисуса или даже «13-м апостолом». Но это еще более разжигает женоненавистнические настроения внутри Церкви, представители которой отказываются признавать, что женщина могла быть учеником Иисуса, хотя в Библии упоминается, что несколько близких Иисусу женщин присутствовали при распятии. (См., например, Марк, 15:40, где ученики называются «последовавшими» за Иисусом, что буквально и означает в тексте Евангелия слово, которое переводится на английский как «ученик». Интересно также и то, что, судя по всему, женщины добывали средства к существованию для мужчин, когда те путешествовали, выполняя свою миссию. Но если Магдалина была тогда *censored*ткой, или пусть даже уже перестала быть ею, это значит, что Иисус жил за счет доходов, полученных безнравственным путем!) Если копнуть немного глубже, то обнаружится совсем другая история, которую Церковь старательно скрывала на протяжении веков. Хотя в канонических Евангелиях Магдалина упоминается крайне редко, этого нельзя сказать о текстах, исключенных из Нового Завета Никейским Собором в IV веке.
В самом деле, любопытно, что большая часть наиболее последовательных гностических книг, которые имеют такое же право считаться «подлинными», как и Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, и часть которых всплыла на поверхность в Наг-Хаммади в 1945 году, уделяют ей так много внимания, что, если не считать Иисуса, Магдалина становится главным героем повествования. В Евангелии от Филиппа, Евангелии Египтян, Евангелии от Фомы и Евангелии от Марии (Магдалины) она предстает в роли не только постоянной спутницы Христа (в текстах употребляется слово koinonos, что буквально означает «супруга»), но и его музы – он зовет ее «Все» (старое прозвание богини Изиды) – его наставницы и средоточия всей его жизни. Складывается впечатление, что он был настолько увлечен ею, что «не было ничего, что бы он не сделал для нее… и даже воскресил для нее Лазаря…».
Мужчины-апостолы, однако, находили ее тяжелый труд и ее огромный вклад в миссию Иисуса настолько непохожими на пассивную роль второго плана, которая была свойственна еврейским женщинам, что, возможно, считали ее чужестранкой.
В позднем гностическом тексте Pistis Sophia (Вера-Мудрость) Мария идет к Иисусу и жалуется, что Петр угрожал ей, потому что «он ненавидит меня и весь женский род». Судя по всему, пока Иисус мог ее защитить, ненависть Петра не могла причинить ей вреда, но после Распятия, как гласят легенды, Мария вынуждена была бежать во Францию.
Особенно интересно, что, по свидетельству гностических книг, ученики-мужчины были полностью деморализованы во время Распятия – особенно Петр, который был подавлен настолько, что напился пьяным, – но Магдалина произнесла воодушевляющую речь и подвигла их на то, чтобы они начали свое апостольское служение. Ирония заключается в том, что если бы она не заставила апостолов воспрять духом, от этого много выиграли бы ее собственные последователи, поскольку Римская церковь никогда бы не была основана (а последователи Марии – были ли они катарами, внутренним орденом тамплиеров или другими группами – не подвергались бы систематическому преследованию). Вряд ли можно считать простым совпадением тот факт, что Инквизиция была специально учреждена именно для борьбы с катарами и их предположительными «преемницами» – так называемами лангедокскими «ведьмами» в Южной Франции.
«Церковь» Магдалины (в действительности нестабильное, державшееся только на энтузиазме его членов движение) была противоположностью организации Петра. Если его организация отличалась чрезмерной догматичностью, негибкостью, жестокостью по отношению ко всем несогласным с установленной доктриной (и по сей день в значительной степени женоненавистнической), то движение Магдалины склонялось к иррациональности и терпимости и, естественно, с большим почтением относилось к женскому началу и правам женщин. У ранних гностиков, вдохновлявшимся примером Магдалины, были женщины проповедники, пророки, крестители – даже епископы, хотя этому неудобному факту находили различные оправдания или категорически отрицали его на протяжении веков. Еретики страстно верили, что Иисус назвал Магдалину «апостолом из апостолов», тем самым поставив ее выше Петра и всех других учеников, и мужчин и женщин, и признав ее своей преемницей.
В самом деле, весь авторитет Церкви держится на догмате об Апостолической Преемственности, на той идее, что поскольку Симон Петр был первым, кто увидел воскресшего Иисуса, то он, очевидно, и был «Избранным». Однако даже беглое чтение Нового Завета позволяет увидеть, что это полная ерунда. Например, в Евангелии от Марка, 16:9, сообщается, что: «Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине…» Единственный возможный теологический аргумент против того, чтобы считать Марию преемницей Христа, состоит в утверждении, будто женщины не могли быть учениками или апостолами. Однако еретики знали, что Магдалина была и ученицей, и апостолом – и как же тогда быть с притязаниями Петра?
Ранним отцам церкви было известно первенствующее положение Марии Магдалины, равно как и природа ее отношений с Иисусом, но они намеренно предпочли обходить эти неудобные факты молчанием, стремясь лишить женщин их власти и создать образ Иисуса, давшего обет безбрачия. Для них не имело никакого значения то, что на самом деле проповедовал Иисус.
Благодаря крайним мерам убеждения, огню и мечу, Церковь успешно создала новый образ Магдалины, болезненной, психически нездоровой, раскаивающейся женщины, не имевшей ничего общего с Магдалиной Великолепной, которую (по крайней мере, как сообщают апокрифические Евангелия) Иисус прилюдно целовал в губы и которая, благодаря ему, постоянно находилась в центре всеобщего внимания. С помощью этого неприглядного образа Церковь стремилась принизить любую женщину, которая была достаточно легкомысленна или отважна для того, чтобы иметь одновременно и мозги и смелость высказывать собственное мнение. Магдалина, в этом новом, унизительном образе, совершенно непохожем на ту необыкновеную и смелую женщину, которая проповедовала, крестила и в трудную минуту ободрила павших духом апостолов, стала святой-покровительницей женского стыда.
Тем самым Церковь недвусмысленно давала понять, что секс греховен и, следовательно, дети рождаются во грехе и позоре (и что, «обратив» Марию, Иисус освободил ее от греховной половой жизни). Однако, несмотря на это, церковный образ Магдалины напрочь лишен радости духовного возрождения. Ее болезненность, склонность к мазохизму и чувство вины мало похожи на благодарность, которую она должна была бы испытывать к Иисусу.
Иисус сам бы отшатнулся от этого евнуха в женском обличьи, но, несомненно, он бы сразу признал еретическую Магдалину, своего партнера в (по меньшей мере) священном сексе, свою духовную ровню и своего избранного преемника. Даже на взгляд скептика, эта картина настолько разительно отличается от той, которую представляют с кафедры по воскресеньям, что реальность векового сокрытия фактов становится полностью очевидной.
Ненависть и страх, которые основатель Римской церкви испытывал к Магдалине и всему, за что она боролась, оказали гнетущее воздействие на всю историю современного общества. Например, женщинам (и многим мужчинам) было отказано в праве голоса и даже в образовании. Церковь держала все стороны человеческой жизни в железных тисках страха. Дети подвергались жестокому обхождению, плотская любовь считалась грехом, и в результате европейскими странами и колониями этих стран поколение за поколением правили ни на что не годные, злобные и жестокие тираны.
Хотя было бы абсурдным упрощением утверждать, что каждый случай жестокого пренебрежения правами человека был вызван страхом перед Магдалиной, тем не менее ее призрак вечно витал в коридорах власти, в особенности в Ватикане. И к счастью, она все еще там. Кто знает? Возможно, скоро мы опять услышим о ней. И эта Мария Магдалина ни перед кем не будет извиняться в том, что она женщина.