Главная | Обратная связь

СПИСОК ИМЕН И НАЗВАНИЙ.. 871 36 страница

Все долго молчали, никто не шевелился.

– Что ж, Фродо, – снова заговорил Арагорн. – Боюсь, бремя выбора ляжет на тебя. Ты – Хранитель, тебя назначил Совет. Только ты сам можешь решить, куда тебе идти. Здесь я тебе не советчик. Я не Гэндальф. Я пытался его заменить, но что он приберегал для этого часа, на что надеялся – я не знаю. Очень может быть, что он тоже оставил бы окончательное решение за тобой. Такая уж у тебя судьба.

Фродо ответил не сразу.

– Я знаю, что надо спешить, но пока не могу сказать, как поступлю, – медленно проговорил он. – Это тяжелое бремя. Дай мне час на раздумье, и я решу. Я должен побыть один.

Арагорн посмотрел на него с добротой и жалостью.

– Быть по сему, Фродо, сын Дрого, – согласился он. – Ты получишь свой час и побудешь один. Мы останемся здесь. Но не уходи слишком далеко: надо, чтобы мы могли услышать, если ты нас позовешь.

Фродо сидел понурившись и не торопился уходить. Сэм, который не спускал глаз со своего хозяина, покачал головой и пробормотал:

– Дело-то простое. Проще некуда. Только негоже Сэму Гэмги вмешиваться, да еще в такую минуту!

Наконец Фродо встал и пошел прочь. Сэм заметил, что все отвели глаза и намеренно смотрят в другую сторону, – все, кроме Боромира: тот не отрываясь следил глазами за Фродо, пока он не скрылся за деревьями у подножия Амон Хена.

 

Побродив без цели по лесу, Фродо заметил, что ноги несут его к склону горы. Он обнаружил тропу, – вернее, почти исчезнувшие остатки тропы. На крутых участках еще различались вырубленные в скале ступени, теперь, правда, выветрившиеся, растрескавшиеся, а местами и расколовшиеся под нажимом напористого корня. Некоторое время Фродо взбирался по тропе, не заботясь о том, куда она его приведет, пока не оказался на небольшой полянке. Вокруг росли рябины, посередине лежал широкий, плоский валун. С востока горная полянка была открыта лучам раннего утра. Фродо задержался и глянул на реку, поблескивавшую далеко внизу, на Тол Брандир и кружащиеся между Амон Хеном и неприступным островом стаи птиц. В голосе Рауроса смешивались мощный рев и плещущий басовитый грохот.

Фродо сел на камень и подпер руками подбородок. Он по-прежнему глядел на восток, но мало что видел. Его внутренний взор скользил по событиям, происшедшим с того дня, как Бильбо покинул Заселье. Фродо припоминал и заново обдумывал каждое слово, сказанное Гэндальфом. Время шло, но решение все никак не приходило.

Вдруг он очнулся: его охватило странное чувство – будто сзади кто-то есть. Он явственно ощущал на себе враждебный взгляд. Фродо вскочил и обернулся – но, к своему удивлению, увидел всего-то навсего Боромира. Гондорец улыбался широкой, доброй улыбкой.

– Я за тебя боялся, Фродо, – сказал он, приближаясь. – Если Арагорн прав и поблизости рыщут орки, никому нельзя уходить в лес поодиночке, а тебе – тем более: от тебя так много зависит! У меня тоже тяжело на сердце. Можно, я останусь и мы поговорим, если уж я тебя нашел? Меня бы это утешило. Когда собирается слишком много народу, любой разговор оборачивается бесконечным спором. Но двое, наверное, могли бы найти истинно мудрое решение.

– Ты очень добр ко мне, – ответил Фродо. – Но мне, я думаю, разговоры не помогут. Я знаю, что я должен делать, но я боюсь, Боромир. Попросту боюсь.

Боромир молчал. Беспрестанно ревел Раурос, в ветвях шелестел ветер. Фродо пробрала дрожь.

Вдруг Боромир сделал шаг вперед и сел рядом с хоббитом.

– Ты уверен, что мучаешься не зря? – спросил он. – Я хочу тебе помочь. Ты стоишь перед трудным выбором. Тебе нужен совет. Прислушаешься ли ты к моему?

– Я, наверное, знаю, какой совет ты мне хочешь дать, Боромир, – сказал Фродо. – С виду-то он мудрый, но сердце говорит мне, что здесь что-то не так.

– Не так? Что же? – резко спросил Боромир.

– Он означает задержку. Ты предлагаешь мне путь, который с виду кажется легче, а в этом уже что-то не то. Принять его – значит отказаться от бремени, которое на меня возложили. И еще – об этом, пожалуй, тоже надо сказать – я боюсь довериться человеческой силе и человеческому слову.

– Но эта сила много лет защищала твою далекую крохотную страну, а ты даже не знал об этом!

– Я не сомневаюсь, что твой народ доблестен. Но мир меняется. Стены Минас Тирита крепки, но этого мало. Что, если они падут?

– Тогда и мы падем на поле боя. Но есть надежда, что наши стены все-таки выстоят!

– Пока существует Кольцо, такой надежды нет, – возразил Фродо.

– Ах! Это Кольцо! – воскликнул Боромир. Глаза его зажглись. – Кольцо! Вот странная судьба! Столько страха и сомнений, и все из-за какого-то пустяка! Крохотного пустячка! Я его в Доме Элронда и не разглядел толком – показали, да тут же и спрятали. Нельзя ли на него взглянуть еще раз?

Фродо поднял голову. Сердце у него вдруг захолонуло. В глазах Боромира мелькал странный огонек; впрочем, лицо гондорца оставалось добрым и участливым.

– Лучше, чтобы его никто не видел, – сказал Фродо.

– Как хочешь. Мне это не так уж и важно, – легко сдался Боромир. – Но хоть поговорить-то о нем можно – или тоже нет? Ты, похоже, думаешь только о том, какую силу оно обретет в руках Врага, о том, сколько зла оно может сотворить. Именно зла, а не добра! Мир меняется, говоришь ты, и если Кольцо не уничтожено, Минас Тирит падет. Но почему? Если Кольцом завладеет Враг, то, конечно, так оно и случится. Но если оно будет у нас, зачем нам терпеть поражение?

– Разве ты не был на Совете? – осторожно спросил Фродо. – Мы ведь не можем использовать Кольцо. То, что сделано с его помощью, служит злу.

Боромир встал и нетерпеливо зашагал взад и вперед.

– Значит, ты идешь на восток! – Он сорвался на крик. – Гэндальф, Элронд – это они подучили тебя так говорить! Может, они и правы, но только для себя. Все эти эльфы, полуэльфы, волшебники – они, наверное, и вправду бы плохо кончили, получи они Кольцо. И то я часто сомневаюсь: впрямь ли они говорили так уж мудро? Может, ими руководит робость? Но каждому свое. Другое дело – истинно твердый человек: его не совратишь с прямого пути!.. Мы, люди Минас Тирита, за долгие годы испытаний сделались тверже стали. Нам не нужна волшебная власть кудесников! Все, чего мы хотим, – это сила, сила, чтобы защитить себя, сила выстоять в справедливой войне. И вот происходит чудо: случай извлекает из-под спуда забытое Кольцо Власти как раз тогда, когда мы больше всего нуждаемся в поддержке! Я говорю тебе – это настоящий дар! Дар, предназначенный тому, кто борется с Мордором! Это же безумие – не использовать его, не обратить силу Врага против него самого! Только бесстрашные и беспощадные стяжают победу. Разве истинный богатырь, великий вождь своего народа, имеет право в такой час отступать перед пустяками? Разве Арагорн отступил бы? А если он отказывается – почему не Боромир? Кольцо дало бы мне такую власть! Как погнал бы я мордорские полчища! Все люди стеклись бы под мои знамена!..

Боромир шагал по полянке и говорил все громче. Живописуя крепкие стены, оружие и людей, послушных мановению его руки, он, казалось, забыл, что Фродо еще здесь. Он заключал великие союзы и одерживал славные победы; он сокрушил Мордор и наконец, воссев на трон, стал могущественным королем, мудрым и исполненным благой воли. Вдруг он остановился и взмахнул руками.

– А они хотят его выбросить! Я не говорю – уничтожить! Да если бы существовала хоть искорка надежды на то, что его удастся уничтожить, я бы не спорил. Но на это надежды нет! Они способны предложить только одно – послать в Мордор невеличка! Вслепую, с подарком Врагу! Какая глупость! Ведь ты, конечно, понимаешь это, друг мой? – Он вдруг снова повернулся к Фродо. – Ты сказал, что боишься. Что ж, тут и храбрейший простит тебя. Но может, в тебе заговорил здравый смысл, только и всего?

– Нет, я именно боюсь, – покачал головой Фродо. – Просто боюсь, и все. Я рад, что ты так откровенно высказался. Теперь у меня в голове кое-что прояснилось.

– Значит, ты идешь в Минас Тирит! – вскричал Боромир. Глаза его сверкали, лицо сияло.

– Ты меня не так понял, – начал Фродо.

– Но ты, по крайней мере, побудешь там? – не дал ему договорить Боромир. – Мой город уже недалеко. До Мордора оттуда не намного дальше, чем от этих мест. Мы долго блуждали в глуши, и тебе обязательно нужно узнать, что происходит во вражьем стане, прежде чем идти. Пошли вместе, Фродо! – Он дружески положил руку на плечо хоббиту, но Фродо почувствовал, что рука гондорца дрожит от скрытого возбуждения. Фродо быстро отступил, тревожно глядя на стоявшего перед ним человека – высокого, чуть ли не в два раза выше его и во много раз сильнее.

– Почему ты со мной так неласков? – взмолился Боромир. – Я – человек честный, не вор, не разбойник. Да, мне нужно твое Кольцо, теперь ты это знаешь. Но я даю тебе слово, что я не собираюсь забирать его насовсем! Неужели ты не дашь мне хотя бы попробовать? Одолжи мне Кольцо!

– Нет! Нет! – вскрикнул Фродо. – Совет возложил ношу на меня!

– Враг победит нас нашей же глупостью! – взревел Боромир. – Ох, как меня все это бесит! Ты просто осел! Упрямый осел! Идти на добровольную смерть, и зачем? Чтобы погубить все дело! Если кто из Смертных имеет право на Кольцо, так это люди Нуменора, а не какие-то там невелички. Оно твое, спору нет. Но виной тому несчастная случайность. Оно могло быть и моим. Дай его мне!

Фродо, не отвечая, пятился, пока большой плоский камень не оказался прямо между ними.

– Право, друг мой! – Боромир немного смягчил голос. – Почему бы тебе от него не избавиться? Ты освободишься от страха и сомнений. А винить можешь меня. Скажешь, что я отнял его силой. Ведь я намного сильнее тебя, невеличек!

Выкрикнув последние слова, Боромир внезапно прыгнул через камень прямо на Фродо. Доброе, благородное лицо гондорца безобразно исказилось; в глазах горел дикий огонь.

Фродо отскочил в сторону; камень снова оказался между ними. Оставалось только одно. Дрожа, хоббит вытянул из-за пазухи цепочку и быстро просунул палец в Кольцо. Как нельзя вовремя: Боромир снова прыгнул – но вдруг, ахнув, замер и ошарашенно уставился на место, где только что стоял Фродо. Очнувшись, он яростно заметался по площадке, шаря среди скал и деревьев.

– Жалкий фокусник! – ревел он. – Попадись мне только! Теперь я тебя насквозь вижу. Ты решил отнести Кольцо Саурону и продать нас! Ты просто ждал удобного случая, чтобы сбежать! Будь ты проклят, и все невелички с тобой заодно! Чтоб вас всех поглотила тьма! Смерть вам! Смерть!..

Тут, споткнувшись о камень, он не удержался, упал ничком и замер, уткнувшись лицом в землю. Какое-то время он лежал неподвижно, словно настигнутый собственным проклятием, – и вдруг заплакал.

Встав, он провел рукой по глазам, смахивая слезы.

– Что я сказал?! – воскликнул он. – Что я наделал? Фродо! Фродо! Вернись! Я сошел с ума. Но это уже позади! Вернись!

 

Ответа не было. Фродо не слышал его криков. Он был уже далеко и очертя голову мчался по тропе к вершине горы, дрожа от горя и ужаса: перед ним стояло безумное лицо Боромира и его горящие глаза.

Вскоре он оказался на пустынной вершине Амон Хена и остановился, хватая ртом воздух. Словно сквозь туман, увидел он перед собой широкую площадку, выложенную мощными каменными плитами и окруженную полуосыпавшимся парапетом. В середине, на четырех резных столбах, водружена была высокая скамья, к которой вела лестница во много ступеней. Хоббит взобрался по ней и сел на древнюю каменную скамью, чувствуя себя заблудившимся ребенком, который, шаля, забрался на трон горных королей.

Сначала он увидел не так уж много. Вокруг простирался туманный мир колеблющихся теней – ведь Кольцо все еще оставалось у него на пальце. Но туман постепенно раздвинулся, и перед Фродо стали возникать отдельные картины, много картин – маленьких и четких, словно разложенных на столе у него перед глазами, и в то же время далеких. Звуков слышно не было – только яркие, живые образы. Мир отступил и погрузился в тишину. Фродо сидел на Обзорной Скамье горы Амон Хен, которую нуменорцы звали Зрячая Гора. Он посмотрел на восток – там простирались бескрайние непаханные земли, безымянные равнины и неизведанные леса; посмотрел на север – и увидел, как лентой вьется внизу Великая Река, а вдали тянутся Туманные Горы, мелкие и острые, как ряд обломанных зубов. Он посмотрел на запад – и перед его взором легли обширные Роханские пастбища и черная игла Орфанка в кольце гор Исенгарда. Посмотрел он и на юг – там, прямо под ним, Река внезапно загибалась вниз, как опрокинутая волна, и обрушивалась в кипящую пенную бездну – то был водопад Раурос. В дыме брызг горела радуга. Увидел он и Этир Андуин, могучее устье Реки, и мириады морских птиц, белой пылью кружащихся на солнце, а за ними – серебряное и зеленое море в мягкой ряби бесконечных волн.

Но куда ни обращал он свой взор – всюду кипела война. Туманные Горы шевелились, как муравейник: из тысяч пещер и щелей ползли на свет орки. Под пологом Черной Пущи шла смертельная схватка людей и эльфов с нечистым зверьем. Страна Беорна горела, над Морией клубилась туча, от границ Лориэна поднимался дым[302].

По травам Рохана галопом скакали всадники; из ворот Исенгарда мчались им навстречу стаи волков. Из Харадских гаваней выплывали военные корабли; с востока надвигались бесчисленные полчища людей – с мечами, копьями, луками, на конях, а с ними – колесницы вождей и тяжело нагруженные обозы... Все силы Черного Властелина пришли в движение. Фродо снова повернулся к югу и увидел Минас Тирит. Далекой и прекрасной показалась ему легендарная крепость: белостенная, многобашенная, гордая и величественная на своем горном престоле. Укрепления ее сверкали сталью, на шпилях развевались яркие флаги. В сердце Фродо взыграла надежда. Но напротив Минас Тирита высилась другая крепость – много больше и сильнее. Туда, на восток, против воли устремились глаза Фродо. Взгляд его миновал руины осгилиатских мостов и скалящиеся ворота башни Минас Моргул, перелетел за страшные Горы – и упал на плато Горгорот, в долину Ужаса, в Мордор. Солнце не могло рассеять Тени, лежавшей над этой страной. Сквозь мглистые завесы пробивалось пламя. Гора Судьбы пылала, к небу поднимались едкие черные клубы дыма. И вдруг взгляд Фродо замер, наткнувшись на преграду. Стены, укрепления, бастионы предстали глазам Хранителя – черные и немыслимо крепкие: железная гора, стальные ворота, адамантовая башня... Так вот он какой – Барад-дур, Твердыня Саурона! Надежда в сердце Хранителя погасла.

Внезапно хоббит почувствовал: страшный Глаз – там, внутри. В Черной Башне не спали. Каким-то образом от Фродо не укрылось – Глаз почуял, что на него смотрят. Злая, яростная воля, таившаяся в стенах крепости, прянула наружу и – Фродо ясно ощущал это – словно длинным пальцем принялась ощупывать окрестности[303]. Сейчас этот палец дотянется до него и пригвоздит к месту! Враг узнает, где прячется Кольцо! Вот палец коснулся Амон Лау. Вот он уперся в Тол Брандир... Фродо бросился наземь и сжался в комок, натягивая на голову серый капюшон.

„Нет! Никогда!“ – услышал он свой голос. А может, наоборот – „Иду к тебе! Жди!“? Фродо сам не мог разобрать, что бормочет. И вдруг в его голову проникла какая-то новая, чужая мысль, зазвучавшая совсем по-иному: „Сними! Сними его![304] Кольцо сними, осел ты этакий! Скорее!“

Две силы встретились. Какое-то время Фродо балансировал между ними, как на скрещении двух клинков; он забился в судороге, не выдерживая пытки, – и вдруг вновь стал самим собой. Он был не Голосом и не Глазом, а хоббитом Фродо. Он был свободен в выборе, и у него оставалось еще мгновение, чтобы выбрать. И он снял Кольцо с пальца.

Оказалось, что в небе светит яркое солнце, а сам он стоит на коленях перед каменной скамьей. Ему почудилось, что над его головой пронеслась черная тень, длинная, словно рука призрачного исполина; не коснувшись Амон Хена, она протянулась на запад и пропала. Небо очистилось, засинело, и на деревьях запели птицы.

Фродо поднялся. Он чувствовал страшную усталость, но воля его окрепла, на сердце было легко, и он громко сказал себе:

– Теперь я сделаю то, что должен. Ясно одно: зло, заключенное в Кольце, действует уже и среди нас. Кольцо должно покинуть Отряд, пока оно не натворило горших бед. Я пойду сам. Одним я не могу больше доверять, другие – кому доверяю – слишком мне дороги: бедный старина Сэм, и Мерри с Пиппином. И Бродяга. Сердце тянет его в Минас Тирит, и он там будет очень кстати, особенно теперь, когда Боромир подчинился Злу. Я пойду сам. И немедля.

Он торопливо спустился обратно на полянку, где Боромир пытался отобрать у него Кольцо. Здесь он остановился и прислушался. Ему показалось, что снизу, из леса и с берегов, доносятся крики. Похоже, его звали.

– Они будут меня искать, – вспомнил он. – Интересно, меня долго не было? Не один час, наверное! – Он заколебался, бормоча: – Что же делать?

И сам себе ответил:

– Или я иду прямо сейчас, или не иду вообще. Другого случая не будет. Плохо, конечно, что приходится бросать их, да еще ничего не объяснив. Но они, конечно, поймут. Сэм точно поймет. А что мне остается?

Он медленно вытащил Кольцо и снова надел его. Хоббит исчез, и вниз по склону прошуршало что-то вроде легкого ветерка, только еще тише и незаметней.

 

Остальные долго сидели у реки. Сначала все молчали, только изредка кто-нибудь вставал и принимался беспокойно бродить вдоль берега. Наконец все собрались в круг и заговорили. Вспоминать старались о чем-нибудь постороннем – о пройденной дороге, о пережитых приключениях. Арагорна расспрашивали о Гондоре, о его древней истории и о том, что осталось от великих творений гондорских мастеров на земле пограничного нагорья Эмин Муйл, – о каменных королях и тронах на Амон Лау и Амон Хене. Спрашивали и о великих Ступенях, спускающихся вдоль Рауроса. Но все мысли и все разговоры неизменно возвращались к Фродо и Кольцу. Какой выбор сделает Хранитель? Почему он медлит?

– Раздумывает, наверное, какой из двух безнадежных путей безнадежнее, – предположил Арагорн. – Очень может быть, что так. Идти на восток всем вместе, теперь, когда нас выследил Голлум, когда не исключено, что наша тайна уже всем известна, – затея куда более безнадежная, чем раньше. Но Минас Тирит тоже далеко от Огня, далеко от нашей цели – уничтожить Ношу. Мы можем там ненадолго остаться и показать, на что мы способны, но ни Повелитель Дэнетор, ни все его люди, вместе взятые, не в силах сделать того, что не под силу даже Элронду, – сохранить Ношу в тайне или выстоять, если на Гондор обрушится вся мощь Врага, а это случится непременно, выследи он Кольцо. Что выбрали бы мы, каждый из нас, будь мы на месте Фродо? Я не знаю. Сейчас нам, как никогда, не хватает Гэндальфа.

– Утрата наша горька, – подтвердил Леголас. – Но решать мы должны без него. Почему бы нам не сделать этого самим, чтобы помочь Фродо? Давайте позовем его и проголосуем! Я бы голосовал за Минас Тирит.

– Я тоже, – сказал Гимли. – И все же скажу вот что. Нас послали только для того, чтобы мы в меру сил помогали Хранителю, и мы не обязаны сопровождать его дальше, чем захотим. Никто из нас не давал обета дойти до Огненной Горы. Тяжко мне было расставаться с Лотлориэном! Но я здесь, и теперь, когда мы встали перед окончательным выбором, я знаю, что не могу оставить Фродо. Я бы выбрал Минас Тирит, но если Фродо решит иначе – последую за ним.

– Я тоже пойду с ним, – поспешил сказать Леголас. – Распрощаться с ним сейчас было бы бесчестно.

– Это и правда было бы предательством, брось мы его сейчас все разом, – подтвердил Арагорн. – Но если он пойдет на восток, нет нужды, чтобы шли все. Более того, этого делать, наверное, не следует. Затея обречена на провал, и неважно, сколько нас будет – восемь, трое, двое или даже один. Если бы мне дали право выбирать, я назначил бы троих: Сэма – он на другое не согласится, – Гимли и себя. Боромир вернется в свой город, где он нужен отцу и своему народу. С ним отправятся остальные – по крайней мере Перегрин и Мериадок, если Леголас не захочет нас оставить.

– Нет уж! Не пойдет! – возмутился Мерри. – Мы не можем бросить Фродо! Мы с Пиппином условились – куда он, туда и мы. И передумывать не собираемся. Мы, правда, не знали, чем это обернется. Издалека, в Заселье да в Ривенделле, все казалось другим. Но посылать Фродо в Мордор жестоко. Для этого надо быть сумасшедшим! Это же верная гибель! Почему мы его не остановим?

– Мы должны его остановить, – поддержал Пиппин. – Это его, наверное, и беспокоит. Он знает, что мы его на восток не пустим. А с собой он, бедняга, никого тащить не хочет. Подумать только! Одному в Мордор... – Пиппина передернуло. – Бедный, глупый, бестолковый хоббит! Он мог бы догадаться, что никого насильно тащить не придется. Если мы его не остановим, то ведь и не бросим же!

– Прошу прощения, – подал голос Сэм. – Я думаю, вы моего хозяина не понимаете. Он вовсе не сомневается, он знает, куда ему пойти. Что пользы в этом Минас Тирите? Я имею в виду, для него, вы уж простите, господин Боромир, – добавил он и обернулся. Тут обнаружилось, что Боромир, поначалу молча сидевший невдалеке, пропал.

– Он-то куда подевался?! – забеспокоился Сэм. – Честно говоря, в последнее время он вообще какой-то странный. Это все, конечно, не его дело. Оно и понятно. Он всегда говорил, что пойдет домой. Кто же его за это винит? Но господин Фродо – он знает, что ему нужно отыскать эти самые Трещины Судьбы, и все тут. Если он, конечно, управится. Но он боится. Вот в чем дело-то! Ему просто страшно, и все тут. Тут вся его беда и есть. Он, конечно, как и мы все, прошел – так скажем – хорошую школу с тех пор, как ушел из дома, иначе он бы так испугался, что сразу бросил бы Кольцо в Реку и удрал. Начать – вот что самое страшное! Пойдем мы с ним или нет – этот вопрос его не беспокоит. Он знает, что пойдем. Это его и тревожит! Если он себя скрутит и решит идти, то он пойдет один, попомните мое слово! Мы еще с ним намаемся. Потому что он себя скрутит, не будь он Бэггинс.

– Похоже, ты оказался умнее нас, Сэм, – признал Арагорн. – Но если ты прав – что нам делать?

– Остановить его! Не пускать! – крикнул Пиппин.

– Как это – не пускать? – охладил его пыл Арагорн. – Он Хранитель, судьба Ноши в его руках. Не думаю, чтобы мы имели право решать за него. Да нам это и не удастся, даже если мы попытаемся. В это дело вовлечены такие силы, с которыми не потягаешься.

– Ну ладно – тогда пускай он скорее себя „скрутит“ и возвращается, и кончим с этим, – сдался Пиппин. – Сидеть вот так и ждать – это просто ужасно! Ведь ему уже наверняка пора вернуться!

– Да, пора, – подтвердил Арагорн. – Час давно прошел. Утро тоже на исходе. Надо его позвать.

В этот миг появился Боромир. Он вышел из-за деревьев и, не говоря ни слова, направился к лагерю. Лицо его было хмуро и печально. Подойдя ближе, он приостановился, словно пересчитывая тех, кто был перед ним, и сел поодаль, глядя в землю.

– Откуда ты, Боромир? – спросил Арагорн. – Ты видел Фродо?

Боромир помедлил с ответом.

– И да и нет, – произнес он медленно. – Я встретил его на склоне и говорил с ним. Я убеждал его пойти в Минас Тирит, а не на восток. Он не соглашался, меня охватил гнев, и он ушел. Точнее, не просто ушел, а исчез. Я такого никогда не видел. Это как в сказках. Наверное, он надел Кольцо. Найти его я не смог и подумал, что он вернулся сюда.

– Это все, что ты хочешь сказать? – спросил Арагорн, глядя на Боромира сурово и не слишком приветливо.

– Да, – ответил тот. – Пока все.

– Плохо дело! – вскричал Сэм, вскакивая. – Чего этот человек хотел от хозяина? И зачем господин Фродо надел Кольцо? Этого нельзя было делать! Если он и правда его надел, может такое произойти!..

– Но он же его снимет, – пожал плечами Мерри. – Поймет, что избавился от непрошеного гостя, и снимет – как Бильбо.

– Куда же он мог пойти? Где он? – взволновался Пиппин. – Его уже целую вечность как нет!

– Когда ты его в последний раз видел, Боромир? – допрашивал Арагорн.

– С полчаса назад, – отозвался тот. – Или с час. Я долго бродил по лесу... В общем, не знаю! Не знаю!

Он обхватил голову руками и поник, словно убитый горем.

– Целый час как исчез! – завопил Сэм. – Его надо немедленно найти! Бежим!

– Постой! – остановил его Арагорн. – Разделимся на пары и договоримся... Да стойте же вы! Подождите!

Все было напрасно. Никто его не слушал. Сэм сорвался с места первым. Мерри и Пиппин бросились за ним и уже почти скрылись в лесу у берега, крича звонкими, тоненькими хоббичьими голосами: „Фродо! Фродо!“ Леголас и Гимли тоже бежали прочь. Отряд охватило что-то вроде внезапной паники или безумия.

– Мы разбредемся и потеряемся, – простонал Арагорн. – Боромир! Не знаю, какой была твоя роль в этом несчастье, но сейчас прошу тебя: встань и помоги! Догони двух младших хоббитов и охраняй их – неважно, найдете вы Фродо или нет. А найдете – хотя бы даже не его самого, а какой-нибудь след, – возвращайтесь сюда. Я скоро буду здесь.

Арагорн сорвался с места и помчался за Сэмом. Он догнал его у полянки, где росли рябины, совершенно запыхавшегося. Хоббит полз из последних сил и вопил: „Фродо!“

– Идем со мной, Сэм! – окликнул его Арагорн. – В одиночку уходить нельзя! Опасность близко. Я ее чувствую. Я хочу подняться наверх, на трон Амон Хена, посмотреть. А ну-ка, а ну-ка... Все верно! Фродо был здесь! Иди за мной и смотри в оба!

И Арагорн поспешил вверх по тропе.

Сэм старался, как мог, но где ему было тягаться с Бродягой! Вскоре он окончательно отстал. Потеряв из виду Арагорна, он сделал еще несколько шагов, остановился, тяжело отдуваясь, – и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Послушай-ка, Сэм Гэмги! – вслух сказал он. – Ноги у тебя коротковаты, а значит, надо работать не ногами, а головой! Дайте-ка сообразить! Боромир не соврал, этого за ним не водится. Но всего он тоже не сказал. Господина Фродо что-то здорово перепугало. И он сразу себя скрутил. Он понял, что ему делать, и решил идти. Куда? На восток! На восток?! Не может быть!!! Без Сэма?! Получается, что без Сэма. Вот это тяжело вынести! Ужасно тяжело!

Сэм провел рукой по глазам, смахивая слезы.

– Спокойствие, Сэм Гэмги! Думай, думай! Через реки хозяин летать не умеет, прыгать через водопады – тоже. И вещей у него с собой нет. Придется ему, как ни верти, вернуться к лодкам. К лодкам?.. К лодкам, Сэм, а ну, быстро! Одна нога здесь, другая там!

Сэм развернулся и помчался вниз по тропе. По дороге он упал и ободрал колени, но тут же вскочил и кинулся дальше. Наконец он выбежал на луг Парт Гален, где лежали лодки. Никого не было. Сзади, в лесу, слышались крики, но Сэма они не интересовали. Широко раскрыв рот и замерев на месте, он таращился на лодки. Одна из них постепенно сползала в воду – сама, без чьей-либо помощи. Сэм с воплем бросился к ней. Лодка закачалась на волнах.

– Иду, господин Фродо! Иду! – закричал Сэм и бросился в реку, пытаясь ухватиться за борт отплывающего суденышка. Ему не хватило какой-то пяди. С воплем и плеском он рухнул лицом вниз прямо в быструю, глубокую воду и, булькнув, пошел ко дну. Его кудрявая голова тут же скрылась из виду.

Из пустой лодки послышалось досадливое восклицание. Весла погрузились в воду, лодка развернулась. Фродо едва успел схватить Сэма за волосы, когда тот всплыл, пуская пузыри и колотя руками по воде. В его круглых глазах стоял ужас.

– Сюда, Сэм, малыш! – позвал Фродо. – Хватайся за мою руку!

– Спасите, господин Фродо! – захлебывался Сэм. – Тону! Утонул! Не вижу никакой руки!

– Вот она! Ай, полегче, щипаться-то зачем?! Я тебя держу. Работай ногами и не бултыхайся – перевернемся! Держись за борт! Я буду грести.

Взмахнув несколько раз веслом, Фродо вернул лодку назад, и Сэм, мокрый, как водяная крыса, выкарабкался на берег. Фродо снял Кольцо и вылез из лодки.

– Куда ты суешься?! Мало мне других бед, что ли?! – обрушился он на Сэма.

– Но это жестоко, господин Фродо! – защищался дрожащий от холода Сэм. – Уходить без меня, и все такое. Это просто жестоко! Не догадайся я, что вы уходите, где б вы теперь были?

– Плыл бы себе спокойненько по течению...

– Спокойненько?! – вскипел Сэм. – Один, без меня?! А кто бы вам помогал? Да я бы этого просто не вынес, мне бы тут же конец настал!

– Со мной тебе конец настанет гораздо скорее, – возразил Фродо. – И тогда уже я этого не вынесу.

– Там еще бабушка надвое сказала, а тут я точно помру, – не сдавался Сэм.

– Но я иду в Мордор!

– Знаю, господин Фродо! Куда ж вам еще идти? Вот я с вами и пойду.

– Слушай, Сэм, – потерял терпение Фродо, – хватит меня задерживать! Сейчас вернутся остальные. Если они меня застанут, надо будет спорить и объясняться, и у меня просто духу не хватит решиться еще раз. Мне надо уходить немедленно! Иначе никак!

– Еще бы, – согласился Сэм. – Но не одному же! Или я иду с вами, или не идет никто, и вы в том числе. Да я сейчас все лодки расколошмачу!

Фродо не выдержал и рассмеялся. Ему вдруг стало тепло и весело на сердце.

– Оставь хоть одну! Она нам еще пригодится. А вещи и еду ты собираешься брать? Или так пойдешь?

– Сейчас, сейчас, минуточку! – просиял Сэм. – Мое барахлишко давно готово! Я так и думал, что мы сегодня же и снимемся!

Он в мгновение ока подскочил к вещам, выудил из общей кучи свою котомку – Фродо свалил ее туда, когда освобождал лодку от чужого добра, – схватил валявшееся рядом одеяло, пару добавочных мешков с едой – и в два прыжка вернулся обратно.

– Ты сорвал мне все планы, – вздохнул Фродо. – От тебя отвяжись попробуй! Но знаешь, Сэм, я рад. Не могу передать тебе, как я рад! Нам суждено идти вместе до конца. Теперь мне это ясно. А остальным пожелаем безопасного пути! Авось Бродяга за ними присмотрит. Не думаю, чтоб мы их еще когда-нибудь увидели.