 |
|
СПИСОК ИМЕН И НАЗВАНИЙ.. 871 83 страница
Пробудились они вместе, рука в руке. Сэм почти выспался и готов был идти дальше. Фродо вздыхал и тер глаза. Сон его был беспокойным – ему всю ночь напролет снился огонь; но и явь не особенно утешала. Правда, отдых все-таки пошел Фродо на пользу: сил у него заметно прибыло, и теперь он надеялся выдержать дневной переход. Сколько часов они спали, сказать никто из них не мог, и время дня определить было трудно. Перекусив и глотнув воды, друзья двинулись дальше. Разлом, которым они шли, вскоре привел их на крутую каменную осыпь. Здесь отказывались расти даже самые упрямые и жизнелюбивые растения: зазубренные вершины Моргайи были пусты и голы – ни кустика, ни былинки.
Потратив немало времени, хоббиты отыскали место, где можно было подняться. Цепляясь за камни и подтягиваясь, шагов через сто они выбрались наконец наверх и обнаружили, что стоят в узкой щели между двух острых черных вершин. Протиснувшись в эту щель, Сэм и Фродо оказались лицом к лицу с Мордором. Внизу, в полутора тысячах локтей, лежала, теряясь в безликой мгле, внутренняя равнина. Ветер – почти единственное, что проникало сюда из мира живых, – гнал на восток поднявшиеся гораздо выше, чем прежде, огромные облака, но над тусклыми равнинами Горгорота царили все те же серые сумерки. Густой дым стелился над землей и залегал в низинах. Из трещин полз горячий пар.
Вдали – верстах в шестидесяти, а то и больше – глазам открывалась Гора Судьбы, высоко вздымавшаяся над пеплом и разорением окрестных земель. Исполинский конус уходил в поднебесье, дымящуюся вершину окутывало облако. Пламя погасло, но дремлющее чудовище по-прежнему таило угрозу, и сон его был чуток. За Ородруином стояла стена мрака, зловещая, как грозовое облако: то были завесы тени, окружавшие Барад-дур, замок, возвышавшийся на длинном, вытянутом к северу отроге далеких Пепельных Гор. Властелин Тьмы был погружен в глубокую думу, и Глаз его, на время оставив внешний мир, обратился внутрь; сейчас только одно занимало Черного Повелителя, наполняя сомнением и страхом, – сверкающий меч и суровый царственный лик, явившиеся ему в Зрячем Кристалле. Огромная черная крепость со всеми ее башнями, воротами и бастионами окуталась тяжелой мглой.
Фродо и Сэм смотрели на ненавистный край с отвращением и трепетом. Меж ними и дымящейся горой лежала выжженная, изуродованная земля, превращенная в пустыню, преданная медленной смерти. Невольно возникал вопрос: как удается Властелину Мордора кормить и содержать такое количество рабов и армий? Ведь он располагал не одной армией, но многими. Сколько хватало взгляда, у подножий Моргайи и дальше, к югу, раскинулись военные лагеря – одни палаточные, другие наподобие небольших городков. Самый большой находился прямо перед тем местом, где стояли Фродо и Сэм, в каких-нибудь полутора верстах от подножия. Больше всего этот лагерь походил на огромное гнездо, кишащее какими-то черными насекомыми, которые копошились на прямых, наводящих тоску улицах и возле длинных, низких прямоугольных построек. По широкой дороге, ведущей из городка к Моргульскому Тракту, сновали туда-сюда черные фигурки.
– Не по душе мне все это, – подытожил Сэм. – Никакой надежды прорваться. Зато внизу наверняка полно воды, раз там такая уйма народу. О еде уж и не говорю. Тем более что там живут люди, а не орки, если только меня глаза не подводят.
Сэм и Фродо слыхом не слыхивали про обширные поля, возделываемые рабами Мордора к югу от Моргайи, вдали от ядовитых дымов Ородруина, по берегам темных, печальных вод озера Нурнен. Хоббиты не имели понятия и о том, как много стран платит дань Мордору и сколько тяжело нагруженных караванов с разнообразными дарами, одеждой и свежими рабами ежедневно входят в Мордор по торным дорогам, через широкие ворота, настежь открытые для них на юге и востоке. Ну а здесь, на севере, Черный Властелин, передвигая свои армии, как пешки на огромной шахматной доске, постепенно собирал их воедино. Первые, пробные бои на западе, юге и севере были проиграны, и Владыка Мордора временно отвел свои армии с поля битвы: он стягивал силы к ущелью Кирит Горгор, откуда планировал нанести ответный удар... Надо сказать, что, даже задайся он нарочно целью преградить всякий доступ к Огненной Горе, ничего удачнее измыслить было бы невозможно.
– Что ж, – продолжал Сэм. – Еды и питья у них, наверное, вдоволь – только не про нас! Тут нам не спуститься. К тому же ничего хорошего нас внизу не ждет. Они там кишмя кишат.
– Но попробовать надо, – обреченно возразил Фродо. – Я другого и не ждал. Мне никогда не верилось, что я доберусь до Горы, да и теперь не верится. Но я должен сделать все, что смогу. А это значит, что мне надо как можно дольше оставаться на свободе. Стало быть, придется, скорее всего, пройти еще немного на север и посмотреть, что делается там, где равнина немного поуже.
– Я и так могу сказать, – пожал плечами Сэм. – Там, верно, орков и людей набито как сельдей в бочке. Вот увидите.
– Что ж! Доберемся – увижу, – заключил Фродо и повернулся, чтобы идти.
Вскоре хоббиты убедились, что пробираться по хребту Моргайи невозможно. Ничего даже отдаленно напоминающего тропку отыскать не удалось; в придачу оказалось, что дорогу то и дело пересекают глубокие расселины. В итоге пришлось вернуться и спуститься обратно по тому самому разлому, каким и поднимались. На тропу, правда, хоббиты выходить побоялись и решили пробираться вдоль склона, по камням. Проспотыкавшись так версты с полторы, они увидели наконец под нависавшим над дорогой утесом то самое орочье укрепление, о котором догадывались. Оно представляло собой стену и несколько каменных домиков, прилепившихся к скале рядом с черным зевом пещеры. Укрепление казалось покинутым, но хоббиты миновали его ползком, затаив дыхание, прячась за колючками, густо разросшимися по обе стороны высохшего ручья.
Версты через три, когда домики скрылись из виду и хоббиты почувствовали себя увереннее, на дороге внезапно послышались грубые, зычные орочьи голоса. Сэм и Фродо упали за первый попавшийся куст – бурый, тощий – и затаились. Голоса между тем приближались, и вскоре на дороге показались два орка. Один был в оборванной коричневой рубахе и штанах, с луком и стрелами за спиной, чернолицый, небольшого росточка, с широкими раздувающимися ноздрями; судя по всему, его делом было не драться, а вынюхивать и выслеживать. У другого орка – великана из бойцовского племени – на шлеме, как и у орков Шаграта, красовался знак Глаза. За спиной у этого громилы тоже висел лук, а в руке он сжимал короткое копье с плоским широким наконечником. Орки, по своему обычаю, ссорились и переругивались, только на этот раз на Общем Языке, – видимо, они происходили из разных племен.
Шагах в двадцати от места, где притаились хоббиты, меньший вдруг остановился.
– Баста! Я пошел домой, вон туда, – проворчал он и показал в сторону крепости. – Тьфу! Сколько можно тереться носом об эти камни? Говорю тебе – следов больше нету, ясно? А все из-за кого? Из-за тебя же! Надо было нам сразу в гору лезть, а ты меня понизу потащил. Теперь ищи-свищи!
– Не знаю, зачем вас только держат, нюхачей? – огрызнулся второй. – Глаза-то, они понадежнее будут, чем ваши сопливые носища!
– Ну вытаращил ты свои гляделки, и что толку? – фыркнул первый. – Тьфу! Ты даже не знаешь, кого искать-то надо!
– А кто виноват? – сплюнул второй. – Я, что ли? Этот приказ откуда-то сверху спустили. Такой переполох поднялся! Надо было найти эльфийского великана в какой-то блестящей кольчуге, и все тут. Вынь да положь! Потом – здрасьте, пожалуйста! – великана уже не надо, подавай какого-то карлика, вроде гнома. А в конце концов выяснилось, что шпионов вообще никаких не было, а кашу заварили бунтовщики из наших же, Урук-хаев. А может, они все разом тут бродят – и эльф, и гном, и мятежники. Так их и растак...
– Тьфу! Обалдели они там наверху, что ли? – возмутился маленький. – Так они скоро не только голову, а и шкуру потеряют! Слыхал, кстати, что говорят? На Башню-то враги напали! Ваших уложили всех до одного, а пленника свистнули... Если вас, вояк, и в бою так лупят, нечего удивляться, что мы проигрываем!
– Эт-то кто тебе сказал, что мы проигрываем?! – взревел огромный.
– Тьфу! А кто тебе сказал, что это не так?
– Это клевета, которую распространяют грязные бунтовщики, ясно? – зарычал, брызгая слюной, большой орк. – Если ты не заткнешь хлебало, я тебя в два счета прирежу – понял?
– Ну ладно, ладно... Молчу! Но думать мне никто не запретит... Слушай, а при чем тут этот черный мозгляк? Ну, губошлеп-то?
– А кто его разберет! Может, и вовсе ни при чем. Только ничего хорошего он не замышляет. На кой ляд он тут шастает? Чтоб ему сдохнуть! Только он ускользнул, и вдруг приказ: брать его живым, да поскорее...
– Ну, будем надеяться, его поймают – и в мясорубку, как обычно, – сплюнул сквозь зубы маленький. – Спутал мне все следы, паскуда этакая! Сначала кольчугу обслюнил, потом обшлепал все вокруг, а я разнюхивай!..
– Если бы он не спутал следов, живым ему не уйти, – гоготнул боевой орк. – Когда я еще не знал приказа, я в него стрельнул сдуру, шагов с пятидесяти, прямо в спину. Обычно это для меня чепуха! Но он увернулся и – деру.
– Тьфу! – снова сплюнул первый. – Значит, это ты его упустил? Ну дела! С пятидесяти шагов не попал! Сначала он мажет, потом тащится нога за ногу, а бедные нюхачи отдувайся! Я, знаешь, сыт по горло. У меня это все вот где сидит!
С этими словами он повернулся и вразвалочку направился обратно, вниз по тропе.
– Ку-да? Стой! – заорал боевой орк. – Вот пойду сейчас и донесу на тебя!
– Кому? – огрызнулся разведчик, не останавливаясь. – Своему драгоценному начальнику? Успокойся! Припух твой Шагратик. Кончилось его времечко.
– Я сообщу твое имя и номер Назгулу, – оскалился большой орк, понизив голос до шепота. – Теперь крепостью командует один из их шатии. Понятно?
Меньший орк остановился. Голос у него задрожал от злобы и страха.
– Сволочь! Доносчик! Гад поганый! – заорал он, срываясь на визг. – Испортил дело и на своих же, значит, бочку катишь? Ну и проваливай к своим вонючим крикунам! Они тебе кровушку-то приморозят! Если только им самим раньше времени руки-ноги не оборвут! Главного уже прикончили, я сам слышал!
Большой орк бросился на маленького с копьем, думая пригвоздить его к земле, но орк-ищейка, метнувшись за камень, ловко пустил великану стрелу в глаз. Тот рухнул, а маленький орк помчался назад по тропе и скрылся из виду.
Некоторое время хоббиты сидели молча. Первым опомнился Сэм.
– Однако! – протянул он. – Если в Мордоре у всех промеж собой такая милая дружба, наше дело несколько упрощается!
– Тише, Сэм, – шепнул ему на ухо Фродо. – Поблизости могут быть еще орки. Мы были на волосок от гибели! Они, оказывается, нам на пятки наступают, а мы-то думали, что провели их! А вообще, Сэм, ты прав. Вражда – это суть Мордора. Ею тут все насквозь пропитано. Но, если верить легендам, орки всегда так себя вели, даже когда жили на воле, племенами. И нам это не поможет. Чем сильнее они ненавидят друг друга, тем пуще ненавидят нас. Если бы эти двое нас увидели, они бы тут же забыли про свою ссору и не вспомнили о ней, пока не разорвали бы нас на части.
Хоббиты снова надолго замолчали. Наконец Сэм заговорил опять, на этот раз тоже шепотом:
– Господин Фродо, какого это они „мозгляка“ поминали, а? Говорил я вам, что Голлум спасся!
– Да, помню. Как же ты угадал?.. Ну ладно! До вечера нам пожалуй, лучше здесь посидеть. Давай обождем, пока не стемнеет, а ты мне тем временем расскажешь, что без меня происходило на перевале. Только, будь добр, шепотом!
– Попробую, – согласился Сэм. – Но не обещаю. Как вспомню про нашего дружка, так кричать готов от злости, ей-же-ей!
Они поудобнее уселись под колючим кустом и приготовились терпеливо ждать, пока тоскливые мордорские сумерки сменятся черной беззвездной ночью. За разговором время текло быстрее. Наклонившись к уху Фродо, Сэм поведал ему о своих приключениях и рассказал все, что только мог облечь в слова. Лишь теперь Фродо узнал о предательском нападении, о страшной битве с Шелоб и о том, как его, бесчувственного, похитили орки. Когда Сэм закончил, Фродо не сказал ничего – только взял руку Сэма и крепко сжал ее. Затем он встал.
– Не пора ли в путь? – спросил он. – Интересно, долго ли мы продержимся, прежде чем нас схватят по-настоящему? Столько прятаться – и вдруг всему конец и все, оказывается, было без толку!.. – Он вздохнул и добавил: – Надо же! Такая темень, а скляницу вынимать нельзя! Оставь ее пока у себя, Сэм. До лучших времен. Мне ее и спрятать-то негде. Разве что в кулаке зажать... А мне нужны обе руки – надо ведь ощупывать дорогу. Что касается Жала, то забирай его насовсем. Мне хватит орочьего ятагана. Только я, наверное, никогда не пущу его в ход. Отвоевался...
Идти по бездорожью, да еще ночью, было и трудно, и опасно, но хоббиты все-таки брели вперед – медленно, спотыкаясь, но брели, час за часом, не делая привалов и стараясь держаться поближе к правому склону ущелья. Когда наконец в тусклом свете сильно запоздавшего серого утра над их головами проступили горные вершины, Сэм и Фродо спрятались в кустах и по очереди немного поспали. В часы бодрствования Сэм предался серьезным размышлениям о еде. Когда Фродо, проснувшись, объявил, что не худо бы перекусить и приготовиться к новому переходу, Сэм задал вопрос, который тревожил его особенно сильно:
– Извините, господин Фродо, что я вас спрашиваю, только имеете ли вы представление – далеко нам еще идти или нет?
– Самое приблизительное, – сознался Фродо. – В Ривенделле, когда мы готовились к походу, мне показывали много карт, и в том числе карту Мордора, которую, правда, нарисовали до того, как Враг сюда вернулся. Я ее вообще-то плохо помню, но дальше к северу есть место, где встречаются два хребта, северный и западный. Оттуда до моста, что у крепости, должно быть лиг около двадцати. Наверное, там можно будет свернуть. Но если мы туда доберемся, то окажемся верст на сто дальше от Горы, чем вначале. Сейчас мы прошли примерно двенадцать лиг. Значит, даже если нам повезет, идти остается самое меньшее неделю. Но я боюсь, Сэм, что буду ползти как черепаха: ноша-то моя, наверное, станет еще тяжелее...
Сэм почесал в затылке:
– Вот-вот, и я о том же... В общем, дела такие. Если забыть о воде и не бередить больше эту рану, то запасов хватит, но придется потуже затянуть пояса или идти быстрее, во всяком случае пока мы не выбрались из ущелья. По-настоящему поесть мы сможем только один раз, а потом все, одни „подорожники“ останутся.
– Я постараюсь прибавить шагу, Сэм, – покорно ответил Фродо и глубоко вздохнул. – Ну что ж, вперед! Еще один рывок!
Стемнело еще не вполне. Но хоббиты все равно двинулись в путь – навстречу ночи. Час проходил за часом; Сэм и Фродо устало брели среди камней, почти не делая привалов, а если и присаживались отдохнуть, то совсем ненадолго. Как только плотные складки небесного занавеса тронул первый тусклый отсвет утра, хоббиты снова спрятались; на этот раз их приютила темная яма, защищенная нависавшим над ней камнем.
Рассветало медленно, однако наступивший день снова оказался светлее, чем предыдущий. Сильный западный ветер гнал мордорские дымы прочь из поднебесья.
Прошло немного времени, и хоббиты смогли наконец по-настоящему осмотреться. Ущелье, тянувшееся между главным хребтом и Моргайей, постепенно сужалось и становилось мельче. От внутреннего хребта осталось всего ничего – так, невысокий уступ на крутых склонах Эфел Дуата; правда, с востока Моргайя обрывалась к плато Горгорот все так же отвесно. Русло высохшего ручья терялось среди камней; поперек ущелья, словно крепостная стена, вздымалась голая продолговатая скала. Навстречу ей протягивал длинную зубчатую руку северный хребет – серый, мглистый Эред Литуи. Между отрогами оставался узкий зазор. Это и был Карах Ангрен – он же Исенмут, или Железная Пасть. За ним крылась глубокая долина Удун, изрытая подземными ходами и галереями, которые вели в оружейни. Все это было построено рабами Мордора для защиты Черных Ворот.
Именно здесь, в долине Удун, Властелин Тьмы спешно собирал огромные силы, чтобы достойно встретить войско Королей Запада. На сходящихся отрогах высились крепости и башни, пылали сигнальные костры; сам же проход Карах Ангрен был перегорожен земляным валом, вдоль которого тянулся глубокий ров. Пересечь этот ров можно было только по единственному мосту.
В нескольких верстах от конца Моргайского ущелья, в том месте, где начинался тянувшийся к Исенмуту отрог, стоял старинный замок Дуртанг[593], превращенный в орочью крепость – одну из нескольких крепостей, окружавших долину Удун. В свете утра можно было разглядеть бегущую от стен Дуртанга дорогу. Версты через три от крепости дорога эта выгибалась к востоку и по вырубленному в склоне горы каменному карнизу шла вниз, на плато, где сворачивала к Железной Пасти.
Хоббиты поняли, что, похоже, все их старания пропали впустую. Справа раскинулась мрачная, подернутая дымом долина; на ней, правда, не заметно было ни движущихся войск, ни военных лагерей, но за всеми этими землями неусыпно наблюдали с укреплений Карах Ангрена.
– Мы в тупике, Сэм, – вздохнул Фродо. – Еще немного, и мы угодим в орочью крепость. Если решимся спускаться – придется выходить на дорогу. А не решимся – надо поворачивать назад. В горы соваться нечего. И с обрыва нам не слезть.
– Значит, надо выходить на дорогу, – постановил Сэм. – Рискнем, господин Фродо! Попытаем счастья, если счастье тут существует! Нам теперь все одно – что сдаться, что лезть в горы, что обратно идти. Все равно еды надолго не хватит. Побежали-ка лучше вперед!
– Хорошо, Сэм, – ответил Фродо. – Веди, если надеешься! У меня уже никакой надежды не осталось. Только бежать я не смогу. Иди вперед, а я как-нибудь потащусь следом.
– Если вы не перекусите и не вздремнете, то далеко не „протащитесь“, господин Фродо. Устраивайтесь поудобнее и начинайте!
Сэм напоил Фродо, дал ему лишний кусок лембаса, сложил свой плащ вчетверо и сунул его под голову хозяину. Фродо не спорил – на это сил у него уже не было. Сэм не стал говорить хозяину, что тот допил последнюю каплю воды и съел вместе со своей долей лембаса еще и долю Сэма. Когда Фродо уснул, Сэм наклонился над ним, прислушался к его дыханию и внимательно посмотрел на хозяина. Щеки у Фродо впали, кожа плотно обтянула скулы – но во сне лицо его казалось спокойным, даже довольным. Тень страха улетучилась.
– Ну ладушки, – пробормотал Сэм. – А теперь надо мне вас ненадолго оставить, хозяин. Пойду попытаю удачи. Дело такое. Или мы отыщем воду, или вообще никогда не дойдем до цели...
Он встал и осторожно – для хоббита, пожалуй, даже слишком осторожно – спустился, прыгая с камня на камень, к руслу высохшего ручья и поспешил по нему вверх, надеясь отыскать место, где, возможно, пенился когда-то водопадик брызжущего из камней источника. Все вокруг казалось сухим и безмолвным. Но Сэм не желал сдаваться. Он остановился, прислушался, и – о радость! – до его ушей донеслось приглушенное журчание. Он поспешил наверх и наткнулся на тоненький ручеек, стекавший в маленькое углубление, откуда темная вода переливалась под голые камни и пропадала.
Сэм попробовал воду: ничего, пить можно. Он припал к струе и утолил жажду, потом наполнил флягу и уже повернулся было, чтобы идти обратно, как вдруг краешком глаза заметил – как раз там, где остался Фродо, – какое-то движение. Еле сдержав крик, Сэм кинулся вниз по камням, туда, где только что видел метнувшуюся в сторону тень. Неизвестная тварь оказалась осторожной, и Сэм не успел рассмотреть ее как следует, но этого и не требовалось. С какой охотой он свернул бы ей шею! Но Голлум вовремя скользнул прочь, испугавшись шума. Сэму показалось, что над краем расселины мелькнула темная голова, но тут же исчезла.
„Ну что ж, вроде бы удача нам не изменила, – подумал Сэм. – А то еще чуть-чуть, и дело кончилось бы плохо. Мало нам орков, так еще этот прохвост за нами увязался! И как только лучников угораздило промахнуться?!“
Он опустился на камень рядом с Фродо, решив пока не будить хозяина, но вскоре почувствовал, что глаза у него слипаются и что больше ему не выдержать. Тогда он осторожно тронул Фродо за плечо.
– Боюсь, тут где-то рядом Голлум бродит, господин Фродо! – предупредил он. – А если это был не он, то их два. Я пошел поискать воды, возвращаюсь, и вдруг гляжу – ба! Так что нельзя нам теперь спать одновременно. А у меня – уж вы меня простите, хозяин, – совсем глаза закрываются.
– Сэм, радость моя, ну конечно! – ответил Фродо. – Ложись и отдыхай – теперь твоя очередь! Но, честно говоря, уж лучше Голлум, чем орки. По крайней мере, Голлум нас не выдаст. Если только его самого не поймают.
– Чтобы обчистить нам карманы, а нас укокошить, ему, конечно, помощников не надо, – согласился Сэм. – Так что смотрите в оба, господин Фродо! Вот вам вода. Полная фляга. Можете ее всю выпить. Потом еще наберем...
И Сэм провалился в беспамятство.
Когда он проснулся, уже темнело. Фродо сидел, привалившись спиной к скале, и спал сном праведника. Фляга была пуста, о Голлуме – ни слуху ни духу.
Мордорская тьма вернулась. Красные сторожевые костры на вершинах ярко пылали. Начиналась последняя, самая опасная часть пути. Хоббиты пробрались к источнику, запаслись водой и, поминутно озираясь, вскарабкались вверх на дорогу. Они очутились как раз в том месте, где она поворачивала на восток, в сторону Исенмута, до которого оставалось еще верст тридцать. Дорога оказалась довольно узкой, к тому же на ней не было никаких, даже самых маленьких, перилец, хотя шла она над самой пропастью. Кроме того, обрыв становился все глубже и глубже. Хоббиты внимательно прислушались и, ничего особенного не услышав, быстро зашагали на восток.
Верст через пятнадцать они решили сделать небольшой привал. Дорога, обогнув выступ горы, повернула к северу. Миновав поворот, хоббиты перестали видеть, что делается позади. Это их и подвело. Отдохнув, они снова двинулись вперед, но не успели сделать и десяти шагов, как из-за поворота донесся тот самый звук, который они так боялись услышать: топот марширующей колонны. На камни упал отблеск факелов: войско было уже в какой-нибудь версте от поворота и быстро приближалось. Убегать было поздно, да и некуда.
– Этого я и боялся, Сэм, – вздохнул Фродо. – Мы поверили в удачу, а она изменила нам. Это ловушка.
Он в отчаянии взглянул вверх, на хмурую стену, вершина которой терялась во мраке. Древние строители не пожалели сил и труда, чтобы не оставить на скале ни единого выступа. Убедившись в этом, Фродо бросился к обрыву и заглянул в черную бездонную пропасть.
– Все! Мы в ловушке! – повторил он, опустился на камень у скалы и уронил голову на грудь.
– Похоже, что так, – почесал в затылке Сэм, махнул рукой и уселся рядом с Фродо, в тени утеса. – Ну что ж, посмотрим, чем это кончится!
Долго ждать не пришлось: орки шагали быстро. Колонна приближалась; в темноте замелькали красные огоньки и стали расти на глазах. В первых шеренгах горели факелы.
Сэм тоже опустил голову, надеясь, что орки не разглядят его лица. Вдобавок он поставил стоймя щиты, прикрывая ноги себе и хозяину.
„Кажется, они спешат. Может, им некогда будет с нами возиться? Подумаешь, парочка усталых солдат...“ – со слабой надеждой подумал Сэм.
Поначалу было похоже, что так и случится. Первые орки пронеслись мимо большими скачками, задыхаясь, не глядя по сторонам. Это был отряд малорослых, слабых солдат, которых гнали воевать за Черного Властелина против их желания; они думали только об одном – как бы поскорее добраться до цели и не попасть под кнут. Вдоль колонны, щелкая бичами и покрикивая, бегали два огромных свирепых орка, по виду из Уруков. Войско шеренга за шеренгой шло мимо хоббитов, и сигнальные факелы уже маячили далеко впереди. Сэм затаил дыхание. Вот уже добрых полколонны миновало... Но тут взгляд одного из надсмотрщиков упал на две скорчившиеся у обочины фигурки. Орк замахнулся бичом и крикнул:
– Встать! Живо!
Хоббиты не ответили. Рявкнув что-то, орк остановил колонну.
– Давайте, ублюдки! Пошевеливайтесь! Нашли время дрыхнуть!
Он шагнул к ним и вдруг увидел гербы на щитах.
– Ага! Дезертируем? – заорал он. – Или только еще намылились? Ваши вчера вечером должны были быть в Удуне все до единого! И вы это отлично знаете. А ну-ка, марш в строй! Иначе ваши номера пойдут куда следует...
Сэм и Фродо, делая вид, что у них стерты ноги, заковыляли в последнюю шеренгу.
– Куда?! – прорычал орк. – Тремя рядами ближе! И не вздумайте слинять, а то отведаете вот этого!
Над головами хоббитов просвистел длинный бич. Надсмотрщик снова оглушительно рявкнул, еще разок щелкнул бичом – и быстро, чуть ли не бегом колонна двинулась дальше.
Несчастный Сэм, накопивший усталости за долгие дни пути, еле поспевал за орками. Что касается Фродо, то для него этот марш сразу стал настоящей пыткой, быстро переросшей в кошмар. Он стискивал зубы и пытался ни о чем не думать. В нос шибало запахом орочьего пота. Невыносимо хотелось пить. Вперед, вперед, вперед! Легкие отказывались дышать, ноги – двигаться, но ради чего он так надрывался, что ждало их впереди? Об этом он не смел и загадывать. Надежды сбежать не было никакой. Погонщик запомнил их и часто наведывался в хвост колонны, чтобы лишний раз поглумиться.
– А ну, поднажми! – гоготал он, щелкая бичом рядом с ними. – Небось где кнут, там и силушка найдется! Живей, ублюдки! Я бы вас освежил чуток, да вам и без меня скоро всыплют горяченьких. Там лучше знают, сколько может снести ваша шкура, прежде чем лопнет. Эх, и наддадут же вам за опоздание! Сразу очухаетесь! Вы что, не знали, что война идет?
Так они пробежали верст с шесть-семь, пока не начался длинный, пологий спуск. Фродо терял последние силы. Воля его ослабела, он пошатывался и спотыкался. Сэм, близкий к отчаянию, поддерживал его, как мог, не давая упасть, но и сам еле стоял на ногах. Конец мог наступить в любую минуту. Стоит Фродо потерять сознание – и все откроется! Неужели все труды и мучения были напрасны?
„Ну, что бы ни случилось, а с этим громилой-надсмотрщиком я еще поговорю по душам“, – подумал Сэм.
Он потянулся было к мечу – но тут произошло нечто непредвиденное.
Дорога вышла на равнину и приближалась ко входу в Удун. Впереди, недалеко от моста, соединялось сразу несколько торных путей – в том числе один с юга и один со стороны Барад-дура. Войска стягивались к Удуну по всем дорогам, ибо армия Западных Королей уже выступила в поход и Властелин Тьмы спешно собирал силы, чтобы встретить ее достойно.
И вот в кромешном мраке перекрестка вдали от сигнальных костров сшиблось сразу несколько отрядов, подошедших одновременно. Начались толкотня и ругань; орки отпихивали друг друга, каждый старался пройти на мост первым и скорее закончить утомительный поход. Погонщики орали во всю глотку, хлестали бичами направо и налево – все напрасно: в ход пошли кулаки, а там и сабли. Как следует поднажав, вооруженные до зубов Урук-хаи смяли колонну, в которой шли Сэм и Фродо. Под мощным напором ряды незадачливых дуртангцев смешались.
Сэм, как ни выбился он из сил, тут же смекнул, что к чему: не теряя ни секунды, он бросился на землю, увлекая за собой Фродо. Орки, бранясь на чем свет стоит, попáдали сверху. Работая локтями, хоббиты помаленьку выбрались из-под груды тел и, никем не замеченные, перевалились через высокую, выложенную камнями обочину, предназначенную для того, чтобы командиры отрядов могли ориентироваться темной ночью или в тумане.
Сперва хоббиты лежали не шевелясь. Вокруг было слишком темно, чтобы искать укрытие, да и вряд ли удалось бы его найти. Но Сэм нутром чувствовал, что отползти подальше от дороги, а главное, от факелов, все-таки стоит.
– Еще чуток, господин Фродо! – зашептал он. – Еще чуток в сторону, а там можно будет и отлежаться!
Напрягая последние силы, Фродо приподнялся на локтях и отполз шагов на двадцать. Вдруг на его пути оказалась неглубокая канава; он покатился на дно и остался лежать там, как мертвый.
Глава третья.
ГОРА СУДЬБЫ
Сэм подложил растрепанную орочью накидку под голову Фродо и накрыл себя и хозяина серым лориэнским плащом. Мысли его вернулись в Золотой Лес, и он от души понадеялся, что сотканный руками эльфов покров каким-нибудь чудом спрячет их от врагов, хотя в этой страшной пустыне уповать на спасение почти не приходилось. Крики и ругань мало-помалу стихли; видимо, орки прошли в Исенмут и скрылись за воротами. Похоже было, что в общей сумятице и неразберихе двух солдат-дезертиров так и не хватились.
Сэм пригубил воды из фляги, заставил Фродо напиться и, когда тот немного пришел в себя, настоял, чтобы Фродо съел целый хлебец. Потом, от усталости не чувствуя уже никакого страха, оба растянулись на голых камнях и задремали. Сон их был беспокойным, оба то и дело просыпались – лежать было неудобно, к тому же взмокшие во время марша хоббиты теперь быстро продрогли: от Черных Ворот, из ущелья Кирит Горгор[594], дул, шурша пылью, холодный ветер.
Утром над равниной снова разлился серый полусвет. В поднебесье все еще не утих ветер с запада, но внизу, на угрюмых камнях Черной Страны, воздух был мертв, холоден и, несмотря на холод, казался каким-то застоявшимся. Сэм осторожно выглянул из канавки. Вокруг расстилалась тоскливая, плоская равнина, подернутая сизо-бурым налетом. На дорогах, сколько видел глаз, было пусто, но Сэм опасался бдительности Исенмута, темневшего всего в какой-нибудь полуверсте от них. В противоположной стороне маячила далекая Гора, казавшаяся исполинской стоячей тенью. Вершина Горы слегка курилась; часть дыма сносило на восток, часть клубами ползла вниз по склонам и растекалась над плато. В нескольких верстах к северу унылыми серыми привидениями круглились предгорья Пепельных Гор, а за ними, как далекая облачная гряда, маячили туманные северные вершины, почти слившиеся с низким небосводом.