Главная | Обратная связь

СПИСОК ИМЕН И НАЗВАНИЙ.. 871 81 страница

„Нечего вешать мне лапшу на уши, – рассердился он наконец. – Будто Он меня не выследит! Да я у Него и пикнуть не успею. Если я надену Кольцо здесь, в Мордоре, Он меня мигом засечет. Эх! На везение мне теперь надеяться – что на снег в мае. Крепко же я влип! Скрыться надо позарез, а Кольцо надевать – ни-ни! Что же это получается? Выходит, оно мне не поможет, а только зря будет шею оттягивать, чтобы я головы не мог поднять? Как же быть?“

Но, если говорить честно, он уже знал, что ему делать. К Воротам! Хватит проволочек! Он встряхнулся, сбрасывая с плеч разросшуюся тень, отогнал соблазны – и медленно начал спускаться. Теперь ему казалось, что он с каждым шагом уменьшается; еще немного – и он снова превратился в крошечного, насмерть перепуганного хоббита. Пробираясь вдоль нижней стены крепости, он уже и без помощи Кольца явственно расслышал крики и шум. Похоже, дрались прямо за стеной, на нижнем дворе.

 

Он был уже на половине пути вниз, когда из темного проема ворот в красный полумрак опрометью бросились два орка. На счастье Сэма, они побежали не к нему, а в сторону главной дороги, но уже через пару шагов внезапно заспотыкались, рухнули и остались лежать без движения. Сэм не видел стрел, но нетрудно было догадаться, что беглецов подстрелили, – надо полагать, на стенах или за воротами прятались лучники. Распластавшись по стене, Сэм осторожно двинулся дальше. Один взгляд наверх мигом отбил у него охоту карабкаться – стена вздымалась футов на тридцать в высоту, кладка была ровная, ни тебе трещинки, ни зазубринки... Делать нечего – ворота так ворота!

Подкрадываясь, Сэм наспех прикидывал, сколько орков мог держать под своим началом Шаграт, и сколько пришло с Горбагом, и с чего у них, собственно, заварилась каша. С Шагратом на перевал явилось около сорока солдат, Горбаг привел раза в два больше, но ведь Шаграт наверняка взял с собой только часть гарнизона. А поцапались они из-за Фродо и его вещей, не иначе.... От этой мысли Сэм даже приостановился на минутку. Он увидел ссору с такой ясностью, как будто она разыгралась прямо у него перед глазами. Все дело в мифриловой кольчуге, что была у Фродо под курткой! Орки непременно должны были ее обнаружить. Судя по разговору, который удалось подслушать Сэму, Горбаг не мог не позариться на драгоценную добычу. Правда, приказ Черной Башни защищал пленника от любых посягательств, но дай оркам как следует разгуляться, и они забудут про все приказы – а тогда Фродо несдобровать.

„Ну все, хватит мямлить! – обругал себя Сэм. – Идешь ты или нет?“

Он выхватил Жало и бросился к распахнутым воротам – но, вбежав под арку, тут же налетел на что-то твердое и отскочил назад. Неужели опять паутина Шелоб? Но если и паутина, на этот раз она была невидима. Казалось, путь свободен, но что-то не пускало Сэма вперед, и он не мог ничего с этим поделать. Хоббит огляделся – и в темноте, под воротами, увидел Двух Стражей.

Это были огромные каменные статуи, восседавшие на каменных тронах по обе стороны ворот. У каждого было по три сросшихся тела и по три головы – одна голова смотрела внутрь двора, другая – прямо, третья – на дорогу. Клювы у Стражей были как у стервятников, а пальцы рук, лежавшие на коленях, кончались когтями. Обе фигуры были вырублены из цельного камня, но казались живыми, словно в них обитал какой-то страшный, злой и бдительный дух. Они знали, кто враг, а кто свой. Видим ты или невидим – разницы для них не было: незамеченным в ворота не мог пройти никто. Стражи налагали запрет и на вход, и на выход.

Сэм напряг всю свою волю, еще раз кинулся на невидимую преграду – и его снова отбросило: он получил мощный удар в грудь и по голове. Тогда, не придумав ничего другого, Сэм пошел на риск: выхватил из-за пазухи скляницу Галадриэли и поднял ее. Скляница мгновенно налилась белым светом, и тени, залегавшие под аркой, метнулись в стороны. В свете скляницы холодные, неподвижные Стражи явились взгляду во всем своем чудовищном безобразии. Сэм заметил, как блеснули их черные каменные глаза, и невольно отступил на шаг – такая в них была злоба. Но хоббит чувствовал, что воля чудищ мало-помалу слабеет; наконец она дрогнула и рассыпалась, уступив место страху.

Сэм бросился вперед, на ходу запихивая скляницу обратно за пазуху, но еще на бегу понял, что преграда за его спиной сомкнулась вновь – крепкая, не хуже стальных ворот. Чудовища пришли в себя. Из ужасных клювов вылетел пронзительный вопль и беспорядочно заметался среди крепостных стен. Где-то высоко на башне, словно в ответ крику Стражей, надтреснуто ударил колокол.

 

„Ну, главное дело сделано! – подумал Сэм. – У дверей я позвонил“.

– Эй, выходи, кто не трус! – заорал он. – Живее! Доложите командиру Шаграту, что к нему явился великий эльфийский богатырь собственной персоной и дожидается в передней! Да не забудьте помянуть эльфийский меч!

Ответа не последовало. Сэм решительно зашагал вперед. Жало светилось голубым пламенем. Двор крепости тонул в глубокой тени, но Сэм разглядел, что на камнях валяется множество трупов. Один раз он едва не споткнулся, лишь в последний момент заметив прямо перед собой двух мертвых орков-лучников; из спин у них торчали кинжалы.

Чем дальше, тем больше попадалось на пути убитых. Некоторые лежали по одному, настигнутые ударом топора или стрелой, другие – так и не разжав когтей – по двое и по трое, словно они и после смерти готовы были душить, колоть, кусать! Камни были склизкими от черной крови.

Одежда на орках, как разглядел Сэм, была двух видов: одна – с изображением Красного Глаза, другая – с изображением Луны, искаженной жутковатым мертвым оскалом. Но Сэм не остановился и не стал разглядывать гербы подробнее. В глубине двора он увидел приоткрытую дверь, ведущую в Башню. Оттуда, из-за огромного орочьего трупа, валявшегося на пороге, выбивался красный свет. Сэм перепрыгнул через мертвое тело, вошел внутрь и растерянно огляделся.

От дверей в глубину Башни уходил широкий, гулкий коридор. По стенам чадили факелы, но конец коридора тонул во мраке. По обе стороны виднелось множество дверей и отверстий, но нигде никого не было – только на полу лежало, раскинувшись, несколько мертвецов. Из подслушанного разговора Сэм знал, что Фродо – живого или мертвого – искать следует, скорее всего, в самой верхней комнате. Но как туда добраться? Тут целый день проищешь, пока догадаешься, куда идти...

„Это, наверное, в самом дальнем углу, – пробормотал Сэм себе под нос. – Башня-то к стене прижимается. Попробую идти вдоль факелов“.

Он пошел вперед, но уже медленнее. Каждое движение давалось ему с трудом. К горлу снова начал подбираться страх. Одинокие шаги Сэма, многократно повторенные эхом, громко разносились по пустому коридору; казалось, кто-то огромный шлепает ладонями по камням. Пустынный коридор, трупы, сырые черные стены, которые в свете факелов казались залитыми кровью... Ко всему прибавлялась угроза внезапного нападения: смерть могла поджидать в каждом дверном проеме, за каждым поворотом, – а сзади, в воротах, стерегла неведомая и бдительная злая сила... Для Сэма этого всего было, пожалуй, многовато. Лучше уж бой, чем такая тягомотина. Только не сразу с целым войском! Сэм заставил себя думать о Фродо, о том, что тот лежит где-то неподалеку, связанный по рукам и ногам, замученный, неизвестно, живой ли... И снова двинулся вперед.

Сэм миновал ряд факелов и оказался у больших полукруглых ворот, которые, смекнул он – и смекнул верно – вели в пещеру Шелоб. Внезапно откуда-то сверху донесся душераздирающий вопль. Сэм замер. Послышался топот. Кто-то со всех ног мчался вниз по гулкой лестнице.

Ослабевшая воля Сэма не могла уже остановить его рукú: пальцы сами потянулись к цепочке и сжали Кольцо. Но Сэму не хватило времени надеть его: из боковой дверцы, спотыкаясь и топая, вылетел орк и кинулся прямо на оторопевшего хоббита. Шагах в шести от Сэма орк поднял голову – и вдруг увидел чужака. В налитых кровью глазах орка отразилось пламя факелов, Сэм уже слышал, как ноздри орка с шумом втягивают воздух... И вдруг орк остановился как вкопанный. Но увидел он совсем не то, что думал Сэм. Не маленького, насмерть перепуганного хоббита, с трудом удерживающего меч, нет! Над опешившим орком, на фоне колеблющегося факельного огня, нависла высокая безмолвная фигура, окутанная серой тенью. В одной руке у таинственного великана сверкал меч, на который и взглянуть-то нельзя было без рези в глазах, в другой великан сжимал нечто ужасное, безымянное, излучающее власть и роковую силу.

Орк согнулся, как от удара в живот, издал отчаянный вопль ужаса, повернулся – и помчался назад. Никто на свете не радовался еще при виде убегающего врага так, как обрадовался этому неожиданному повороту событий Сэм!

– Что, съел? Ого-го! Эльфийский богатырь шутить не любит! – завопил он. – Я уже иду! А ну, показывай, как подняться, а не то я с тебя шкуру спущу!

Но орк был у себя дома, он был сыт и проворен, а Сэм оказался в Башне впервые, давно не ел и страшно устал. Началась крутая, бесконечная винтовая лестница. Вскоре Сэм стал задыхаться. Орк скрылся из виду, топот его сапог становился все слабее. Время от времени орк испускал отчаянный вопль. Наконец наступила тишина.

Сэм продолжал карабкаться наверх. Он чувствовал, что находится на верном пути, и это придавало ему бодрости. Он отпустил Кольцо, потуже затянул пояс...

„Ну что ж, – с удовлетворением сказал он сам себе. – Все бы орки так любили меня и мое Жало! Тогда, может, дело обернулось бы к лучшему... Да и Шаграт с Горбагом и свора ихняя, похоже, почти всю работу за меня сделали... Сдается мне, что, кроме этой трусливой крысы, в крепости никого живого не осталось!“

На этой мысли он резко остановился, будто с размаху налетел на каменную стену. До него дошел страшный смысл этих слов. „Никого живого...“ Чей это жуткий предсмертный крик разнесся недавно по крепости?

– Фродо! Фродо! Хозяин! – почти плача, воскликнул Сэм. – Что же я делать-то буду, если вас убили? Держитесь, я иду к вам, на самый верх! А там – что увижу, то увижу!

 

Наверх, наверх! Было темно; только изредка на поворотах или над боковой дверью, ведущей на другие ярусы, попадался случайный факел. Хоббит попробовал считать ступеньки, но на двухсотой сбился. Ступал он теперь на цыпочках: ему послышалось, что сверху доносятся голоса. Значит, крысы в Башне еще есть...

И вдруг, когда Сэм совсем задохнулся, а колени у него одеревенели, ступени внезапно кончились. Он остановился. Где-то поблизости и вправду слышались громкие голоса. Хоббит огляделся. Он находился на плоской крыше третьего, верхнего яруса Башни. Это была открытая площадка шириной шагов в двадцать, обнесенная низкими перилами. Лестница выходила на самую середину крыши, а над люком стояла маленькая башенка с небольшим куполом о двух низких дверцах, глядящих на запад и восток. Через восточную дверь видны были широкие темные равнины Мордора и Огненная Гора вдали. Гора в этот миг как раз извергала из своих бездонных недр свежую лаву, и по склонам текли огненные реки, пылавшие так ярко, что, несмотря на расстояние, верх крепости озаряло багровым светом. Вид на запад был загорожен цоколем Башни, высоко вознесшейся над хребтами окрестных гор. Из узкого окна-бойницы сочился свет. Вход в башню чернел всего в каких-нибудь десяти шагах от люка. В открытом дверном проеме было темно. Голоса, однако, доносились именно оттуда.

Сэм не сразу прислушался к разговору. Сперва, перешагнув через порог восточной дверцы, он осмотрелся и сразу понял – здесь разыгралась самая жестокая драка. На террасе буквально ногу некуда было поставить: всюду лежали тела убитых, отрубленные руки, ноги и головы. Самый воздух пах смертью. Внезапно громкая брань, звучный удар и крик боли заставили Сэма быстро шагнуть обратно в укрытие. Хоббит сразу узнал голос – хриплый, грубый, безжалостный. Шаграт, комендант Башни, распекал кого-то из подчиненных:

– Стало быть, не пойдешь? Вот как?! Разрази тебя гром, Снага[587], вошь ты этакая! Думаешь, меня исполосовали так, что мне с тобой уже и не справиться? Ошибаешься! А ну, иди сюда, живо! А не то я тебе буркалы-то выколю, вот как сейчас Радбугу! Учти, когда подойдут новые ребята, я с тобой цацкаться не стану. Отправлю прямиком к Шелоб, ясно? Попляшешь у нее!..

– Ты подохнешь гораздо раньше, чем сюда явится помощь, – нагло заявил Снага. – Я тебе уже два раза говорил, что паршивые моргульские свиньи добрались до ворот первыми. Никто из наших наружу не вырвался. Лагдуф и Музгаш дали было стрекача, но их сразу же и шлепнули. Я из окна видел. Точно тебе говорю. А они были последние.

– Значит, идти должен ты, и нечего мне зубы заговаривать, – зарычал Шаграт. – Мне нельзя отлучаться. Вдобавок я ранен. Проклятый Горбаг! Бунтовщик дерьмовый! Чтоб ему сгнить в Черных Ямах! – И он разразился грязными ругательствами. – Уж я ему приложил как следует! Думал, утихомирится. А он, скотина, как пырнет меня своей железякой!.. Ух! Еле задушил гада!.. Ну, ладно базарить. Идти все равно надо, так что валяй, катись, пока я тебя не слопал! Если новости не дойдут до Лугбургца вовремя, мы с тобой оба загремим в Черные Ямы. Да-да, и ты тоже, не надейся улизнуть! А будешь тут сидеть да трястись – еще похуже чего схлопочешь...

– Чтоб я опять на лестницу сунулся? – угрожающе заворчал Снага. – Плевать мне, что ты командир. Не пойду, и баста! Эй, эй, эй, брось нож-то! Нечего! Стрелу в брюхо захотел? То-то же! Тебе все равно уже в комендантах не ходить. Узнают, какая тут штука вышла, и тю-тю! Мне что, я честно защищал Башню от вонючих моргульских крыс. А вы двое? Тоже мне начальнички! Заварили кашу из-за какой-то паршивой добычи...

– Не твоего ума это дело! – рявкнул Шаграт. – Я выполнял приказ, вот и все. Горбаг первый начал. Ух как у него глаза разгорелись на ту рубашечку! Вот он и полез...

– Ты его сам раззадорил. Нечего было все время талдычить, какая ты тут большая шишка! И вообще, мозгов у него было больше, чем у тебя. Он тебе сто раз повторил, что главный лазутчик на свободе, а ты все отмахивался. И сейчас хочешь это замять. А Горбаг-то верно говорил! Бродит он тут, бродит, богатырь этот! Голову даю на отсечение, что он из этих кровопивцев, эльфов, а то еще, может, какой-нибудь тарк[***] распоганый – тоже не сахар... Точно тебе говорю! Он тут будет с минуты на минуту. Слышал колокол? Стражи ему оказались нипочем, а это верный знак, что тут без тарка не обошлось. В общем, пока он на лестнице, я вниз ни ногой, будь ты хоть Назгул, ясно?

– Вот ты как заговорил! – взвыл Шаграт, вне себя от ярости. – Туда пойду, сюда не пойду, то буду, этого не буду! А когда он сюда поднимется, вильнешь, небось, хвостом – и когти рвать? Не выйдет! Сперва я выпущу из тебя кишочки, а там посмотрим...

Из дверей Башни сломя голову вылетел давешний орк, а за ним вывалился и сам Шаграт – настоящий великан. Когда он бежал нагнувшись, его ручищи касались земли. Одна бессильно болталась и, похоже, кровоточила; другой рукой орк прижимал к себе большой черный сверток. В отблесках красного зарева Сэм, спрятавшийся за дверью, хорошо видел злобную гримасу на измазанном кровью, исцарапанном когтями соперника лице коменданта. С длинных клыков Шаграта капала слюна, в горле хрипело по-звериному.

Насколько мог видеть Сэм, Шаграт гонялся за Снагой по всей крыше, пока тот не исхитрился нырнуть обратно в башню. Тогда Шаграт остановился. Сэм наблюдал за ним через восточную дверь: тяжело дыша, орк стоял у края площадки и опирался на заграждение. Его левый кулак слабо сжимался и разжимался. Отдышавшись, комендант положил сверток на пол, вытащил правой рукой длинный красный нож и поплевал на него. Затем, подойдя к самым перилам, перегнулся, глянул вниз и дважды крикнул. Ответа не последовало.

Пока Шаграт стоял наклонившись, один из распростертых на террасе трупов, к удивлению Сэма, внезапно зашевелился, подполз к свертку, крепко вцепился в добычу и, не выпуская ее, поднялся на ноги. В руке у него было копье с широким плоским наконечником и расщепленным остатком обломанного древка. Копье поднялось для удара... Но тут орк не удержался и слабо зашипел – не то от боли, не то от ненависти. Шаграт быстро, как змея, метнулся в сторону, молниеносно развернулся и вонзил свой кинжал в горло противнику.

 

– Что, схлопотал, Горбаг?! – рявкнул он. – Не добили тебя? Ну ничего, сейчас мы это исправим!

Он прыгнул на тело Горбага и стал яростно пинать его, то и дело останавливаясь, чтобы еще и еще раз погрузить в тело врага кинжал. Удовлетворившись, Шаграт запрокинул голову и издал жуткий, булькающий победный клич. Затем он облизнул клинок, зажал его в зубах и, подхватив сверток, вприпрыжку поспешил к лестнице.

Времени на размышления Сэму не оставалось. Он мог бы, конечно, выскользнуть через вторую дверь, но страшный орк наверняка его заметил бы, да и вообще долго играть с ним в прятки Сэму было не по зубам. И Сэм сделал, наверное, лучшее, что мог: с криком бросился прямо навстречу Шаграту. Кольца в руке у хоббита уже не было, оно по-прежнему висело у него на груди, излучая скрытую силу, обращавшую рабов Мордора в трепет. Вдобавок в руке у Сэма сверкал меч; голубой свет резанул орка по глазам, как острый луч безжалостных звезд, что светят в стране эльфов, одно упоминание о которой заставляло орков обливаться холодным потом. В довершение всего, Шаграту надо было или уклониться от встречи с врагом, или бросить драгоценную добычу и вступить в бой, а бросать добычу он ни в коем случае не собирался. Он остановился, злобно рыча и щерясь, но уже в следующий миг стремительно, на орочий манер, метнулся в сторону и – не успел Сэм опомниться – со всей силы ткнул хоббита свертком в лицо, используя свою ношу сразу и как щит, и как оружие. Сэм потерял равновесие – и, прежде чем он пришел в себя, Шаграт уже несся вниз по ступеням.

Ругаясь на все лады, Сэм бросился было в погоню, но вспомнил про Фродо и второго орка, оставшегося в башне. Перед хоббитом снова встал ужасный выбор, но времени думать уже не было. Шаграт улизнул и, наверное, скоро вернется с подмогой. Но гнаться за ним – значит оставить Фродо наедине с другим орком, а ведь эта крыса может там натворить невесть что! Все равно Шаграта Сэм вряд ли догнал бы, а догнав – вряд ли уцелел бы. Поэтому хоббит решительно повернул назад и помчался по лестнице обратно на крышу.

„Наверное, я опять сделал что-то не так, – вздохнул он про себя. – Но мое дело – попасть наверх, а там будь что будет!“

Тем временем Шаграт скатился по лестнице, пересек двор и, прижимая к груди драгоценную ношу, выскочил вон из крепости. Если бы Сэм видел, если бы он мог знать, сколько горя принесет этот сверток, он бы, наверное, еще трижды подумал, прежде чем принять решение. Но теперь он был озабочен только тем, как найти Фродо. Осторожно подкравшись к дверям башни, он шагнул внутрь – и оказался в полной темноте. Таращась изо всех сил, он наконец приметил по правую руку какой-то тусклый свет. Свет сочился из-под дверцы, за которой, как выяснилось, начиналась новая лестница, узкая и темная. Судя по всему, она шла вверх по спирали, лепясь к стене. Где-то наверху чадил догорающий факел.

Стараясь не шуметь, Сэм начал подниматься и вскоре поравнялся с факелом, прикрепленным над маленькой дверцей напротив западной оконной прорези. Это был один из тех красных „глаз“, что они с Фродо заметили еще внизу, у входа в туннель. Сэм поспешил миновать дверь и подняться на второй этаж, понимая, что в любой момент может почувствовать у себя на горле орочьи пальцы. Следующий факел горел напротив окна, выходящего на восток. Под факелом чернела дверь, ведущая в глубину башни. Дверь была открыта. В коридоре царила тьма – если не считать мерцания гаснущего факела и красных отсветов, проникавших снаружи, через прорезь. Дальше ступеней не было. Прокравшись в коридор, Сэм обнаружил с обеих сторон по низкой двери. И та и другая были заперты на все замки и задвижки. Из-за дверей не доносилось ни звука.

– Вот те на, – пробормотал Сэм. – Тупик! Стоило ради этого залезать так высоко! Не может быть, чтобы это был самый верх!.. Что же делать?

Он бегом спустился к нижней двери и подергал ее. Дверь не поддавалась. Сэм снова кинулся наверх. По лицу его потекли струйки пота. Он чувствовал, что теперь каждая минута на счету, – а он терял их одну за другой и ничего не мог сделать!.. Он больше не думал ни о Шаграте, ни о Снаге. Орки – сколько бы их ни кишело на белом свете – перестали существовать для него. Он умирал от желания увидеть Фродо. Увидеть, коснуться его руки – а больше ничего и не надо...

Наконец, устав и отчаявшись, хоббит сел посреди лестницы и закрыл лицо ладонями. Вокруг стояла тишина – страшная тишина. Факел, и без того еле чадивший, зашипел, выплюнул последнюю копоть и погас окончательно. Все утонуло во тьме. И вдруг, запертый во мраке безнадежности, подавленный бесславным концом долгого и напрасного пути, Сэм неожиданно для самого себя запел. В холодной, темной башне голос его зазвучал тоненько и дребезжаще – голос одинокого, усталого хоббита. Только совершенно глухой орк мог бы спутать песенку Сэма с боевым кличем эльфийского богатыря. Сэм начал со старых засельских песенок, потом перешел на вирши Бильбо; мелодии всплывали у него в памяти одна за другой, как мимолетные видения далекой родины... И вдруг, откуда ни возьмись, проснулись новые силы, голос окреп, зазвенел, а на простую мелодию сами собой легли новые слова:

 

На западе давно весна,

Луга цветов полны,

Леса проснулись ото сна,

И светел плеск волны.

 

А ночью ясен небосвод,

И плащ его расшит –

Там звезд эльфийский хоровод

Круги свои вершит.

 

И пусть я заперт в тупике,

Пути не завершив,

Вдали от бликов на реке,

Средь башен и вершин, –

 

Но Солнце правит выше туч

Свой неуклонный ход,

И звезды направляют луч

В зияние пустот

 

Меж бастионов тьмы, – и тень

Не век, как ни сгущай.

И не скажу я – „кончен День“,

И не скажу – „прощай“[588].

 

– „Вдали от башен и вершин...“ – начал он снова – и вдруг оборвал себя на полуслове. Ему почудилось, будто сверху кто-то слабо отозвался! Но вокруг по-прежнему было тихо. Впрочем, нет: раздались шаги. Наверху открылась дверь, скрипнули петли. Сэм припал к ступеням и прислушался.

Дверь с тяжелым гулом захлопнулась. Раздался ворчливый орочий голос:

– Эй, там! Крыса помойная! Чего распищался? Я тебе покажу, как вякать! Слыхал?

Ответа не было.

– А-а, вон что, – прорычал Снага. – Молчишь! Ну, все равно, мне и так давно пора тебя проведать. Посмотрим, чем ты занят!

Снова заскрипели дверные петли. Сэм осторожно заглянул в коридор и увидел то, что искал. Одна из двух дверей открылась; за ней мерцал огонь, а на пороге маячил силуэт орка. Похоже было, что на плече у него что-то вроде приставной лестницы. И тут Сэма осенило. В верхнюю камеру попадали через люк в потолке! Снага приставил лестницу, влез по ней и скрылся из виду. Сэм услышал лязг засова. Сверху снова донесся омерзительный орочий голос:

– Чтоб этого больше не было, понял? А не то как врежу! Думаешь, тебе тут отдохнуть дадут?.. Размечтался! А может, хочешь, чтобы мы сейчас тобой занялись? Нет? Ну так заткни хайло и молчи в тряпочку. Усек? Вот и хорошо! А это тебе для памяти! – Послышался звук, похожий на свист плетки.

Тут Сэма охватил такой гнев, что он забыл про все на свете. Одним прыжком подскочив к лестнице, он ловко, как кот, вскарабкался по ней и, просунув голову в люк, увидел большую круглую комнату. Освещал ее подвешенный к потолку красный светильник. В обращенной на запад оконной прорези, такой высокой, что не дотянешься, царил мрак. На полу под окном что-то лежало, но что – видно не было: все заслонила раскоряченная темная фигура орка, занесшего плеть для нового удара. Но удара не последовало.

Вопя и размахивая Жалом, Сэм выпрыгнул из люка и бросился на орка. Тот повернулся к нему, но сделать ничего не успел: Сэм с размаху рубанул Жалом, и кисть орочьей руки вместе с плеткой покатилась по полу камеры. Взревев от боли и страха, орк, видя, что дело плохо, нагнулся и пошел на Сэма головой вперед. Второй удар пришелся в пустоту: нога Сэма поехала по полу, и он грохнулся, тщетно пытаясь уцепиться за противника. Тот споткнулся о Сэма, потерял равновесие – и не успел хоббит поднять головы, как раздался крик и глухой удар: обезумевший от ужаса стражник зацепился ногой за конец лестницы и полетел в открытую пасть люка. Что с ним стало, Сэм выяснять не собирался. Он бросился к лежащему. Это был Фродо.

 

Фродо лежал на куче грязного тряпья нагой и, казалось, без сознания. Он по-прежнему заслонялся рукой от удара; на боку у него алел уродливый след орочьей плетки.

– Фродо! Дорогой господин Фродо! – закричал Сэм, чуть не ослепнув от внезапно хлынувших слез. – Это я, Сэм! Я тут! – Он приподнял хозяина и крепко прижал его к груди. Фродо открыл глаза.

– Я все еще сплю? – пробормотал он. – Но те сны были страшные, а этот нет...

– Никакой это не сон, господин Фродо, – поспешно уверил его Сэм. – Это вам не снится. Это я! Я пришел! Я с вами!

– Даже поверить трудно, – проговорил Фродо, крепко сжав руку Сэма. – Только что тут стоял орк с плеткой в руке – и вдруг превратился в Сэма!.. Значит, мне не приснилось, что внизу кто-то пел? Я даже пробовал подтягивать... Так это был ты?

– А то кто же, господин Фродо? Я совсем было отчаялся найти вас, вот и запел... Думал, уже все, конец!

– Но теперь все беды позади, правда, Сэм? Дорогой мой Сэм! – проговорил Фродо и откинулся на руки Сэма, закрыв глаза, как ребенок, которого утешили и приласкали, прогнав ночные страхи.

Сэм чувствовал, что мог бы просидеть так целую вечность, – он был совершенно счастлив. Но долго это продолжаться не могло. Мало было отыскать Фродо, надо было еще попытаться спасти его. Сэм поцеловал хозяина в лоб и легонько потряс.

– Просыпайтесь, господин Фродо! Пора вставать! – сказал он, пытаясь говорить как можно веселее, – словно они были не в Мордоре, а у себя дома, в Заселье, и сквозь занавески пробивалось утреннее солнышко.

Фродо вздохнул и сел.

– Где же мы? И как я сюда попал?

– Потом объясню! Сперва надо отсюда выбраться, – торопил его Сэм. – Но если в двух словах, то мы на вершине той башни, которую видели снизу, у туннеля. Потом вы попали в плен к оркам. А давно это было или недавно – даже не знаю. Наверное, уже целый день прошел, а то и больше.

– Только-то? – удивился Фродо. – Я думал – несколько недель! Расскажешь, когда будет время? Я помню только, что меня ударило в спину. Это правда? Я провалился в темноту и видел отвратительные сны. Проснулся – а явь еще страшнее и отвратительнее... Открываю глаза – вокруг орки! Они, похоже, влили мне перед тем в рот какое-то гадкое питье, так что мне всю гортань обожгло! В голове прояснилось, зато кости так и ломило, и слабость была ужасная. Они заставили меня раздеться догола, а потом сюда явились два огромных таких битюга и давай меня допрашивать, пока мне не почудилось, что я схожу с ума. Они глумились, рычали и все время пробовали, не затупились ли у них кинжалы, – нарочно, чтобы меня запугать. Я их когтей никогда в жизни не забуду. И глаз.

– Если будете о них говорить так много, то где уж тут забыть, – трезво заметил Сэм. – Но если мы не хотим увидеть все это еще раз, надо поскорее брать ноги в руки – и деру. Вы как, идти можете?

– Пожалуй, – решил Фродо, медленно поднимаясь на ноги. – Я не ранен, Сэм. Просто устал. И вот здесь побаливает. – Он показал на шею, сзади, ближе к левому плечу. Теперь он стоял, выпрямившись во весь рост, и в ярко-красном свете фонаря его кожа отливала алым, словно он был одет в пламя. Фродо прошелся по комнате из конца в конец и обратно.

– Кажется, мне лучше, – объявил он чуть более бодрым голосом. – Вообще говоря, меня так припугнули, что я и пошевелиться не смел, даже когда меня оставляли одного, а при стражниках – и тем более. А потом начались шум и крики. Понимаешь, эти два больших кабана, судя по всему, чего-то не поделили – то есть не „чего-то“, а меня и мои вещи. Честно скажу: я лежал ни жив ни мертв. Потом все стихло, и это мне показалось хуже, чем шум.

– Да, у них, похоже, размолвочка случилась, – кивнул Сэм. – Этих грязных тварей в крепости было сотни две, не меньше. На одного Сэма Гэмги, скажу прямо, многовато! Но они сделали всю работу за меня – поубивали друг друга, и дело с концом. Нам очень повезло. Только песню слагать еще рано: больно длинно выйдет, а нам пора уходить... Что же мы будем теперь делать? Не гулять же вам нагишом по Черной Стране, господин Фродо!..

– Они у меня все взяли, – покачал головой Фродо. – Все, что при мне было. Ты хоть понимаешь, что это значит? Вообще все!

Он снова сел и низко опустил голову, словно только сейчас, рассказав об этом Сэму, осознал, какая стряслась беда.

– Наше дело проиграно, Сэм! Положим, из башни мы выберемся. Но далеко ли мы уйдем? И главное, куда, зачем?! Теперь если кто и спасется, так только эльфы. Они еще могут бросить Средьземелье, уплыть за Море... Если только Тень не перекинется и за Море...

– Нет, нет, не все они у вас взяли, не все, господин Фродо! И дело наше не проиграно – проиграть всегда успеется. Вы уж извините, господин Фродо, но у меня Оно. Я Его сохранил. Оно здесь, у меня на шее. Тяжеленное – ужас! – Сэм подергал цепочку. – Но вам, наверное, лучше его обратно взять.

Снимать с шеи Кольцо Сэму почему-то не хотелось. Нагружать Фродо? Опять? Ему, пожалуй, будет трудно...

– Оно у тебя?! – закричал Фродо. – Здесь?! Сэм, да ты просто чудо!