Главная | Обратная связь

ГЛАВА 1 КИНИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

РАЗДЕЛ II ИСТОРИЯ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

ВВЕДЕНИЕ:

 

1. АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ КУЛЬТУРА

 

2. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

 

3. СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ ЭЛЛИНИЗМА.

Характерным является Диодор Кронос. Он почти всю жизнь провел в Александрии в качестве придворного философа при Птолемее 1. Развивал положения Зенона против движения, он допускал движение лишь в прошлом времени, но не в на­стоящем. Диодор Кронос думал, что возможно мыслить лишь результат движения, а не само движе­ние. Такие же мысли далее развивал А. Берг­сон.

Другие интересные мысли он развивал относительно возможности. Он считал, что нельзя гово­рить о возможном как существующем. Здесь затрагивает интересная проблема: когда мы смот­рим из на­стоящего в будущее, то перед нами предстает пучок возможностей, когда же мы смотрим из настоя­щего в прошлое, то видим, что этих воз­можностей не было, кроме той, кото­рые реализовались.

 

СТИЛЬПОН МЕГАРСКИЙ И ДРУГИЕ.

 

ФЕОДОР ИЗ КИРЕНЫ

 

АННИКЕРИД

 

ГЕГЕСИЙ

 

ЭВГЕМЕР

 

Об Эвгемере известно, что он был приближенным лицом македонского царя Кассандра (318-297), и учеником Феодора. По его мнению, Уран, Кронос и Зевс были царями, из которых пер­вый назван Ураном в связи с интересом к астрономии. Афродита первая сделала из проститу­ции ремесло и заста­вила киприянок торговать своим телом. Кадм был повар, влюбленный в флейтщицу – Гармонию

ЛИТЕРАТУРА:

1. Блаватская Т.В. Из истории греческой интеллигенции эллинистического времени. м. 1983. (2087751).

 

 

ГЛАВА 1 КИНИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Как писал И. Тэн:»Когда Греция была покорена, грек явился дилетантом, софистом, ритором, письмоводцем, критиком, наемным философом; потом, в эпоху римского гос­подства, он уже просто гречишко (Graeculus), нахлебник, шут, сводник, вечный весельчак, проворный, сговорчивый, готовый на все услуги, на любое ремесло, подделывающийся ко всем характерам, вывертывающийся из всякой беды, бесконечно ловкий, первый родоначальник скапинов, маскариллей и всех хитрых скоморохов, ко­торые, получив в наследие только ум, пользуются им, чтобы жить за счет ближнего» ( Тэн И. Философия искусства. М., 1996. С.200)

 

КИНИЧЕСКАЯ (ЦИНИЧЕСКАЯ) ФИЛОСОФИЯ КАК ИСТОЧНИК СТОИЦИЗМА

Три основоположения кинизма: аскетизм, неприятие знания и образованности, свобода и неза­виси­мость от общества.

 

Возникновение этой школы связывают с именем Антисфена, ученика Сократа. Антисфен был основателем Киносарга - афинской гимназии, в которой, в отличие от «аристократических» Академии и Ликея, обучались юноши смешанного происхожде­ния и незаконнорожденные, что, естественно, положительно характеризует этого мыс­лителя (по крайней мере, с моей точки зрения). Собственно, сам Антисфен был сыном фракиянки и не считался полноправным граж­данином Афин. Скептическо - насмешли­вое отношение афинян к киникам, которое засвиде­тельствовано разными источниками, в основном обусловлено именно этими моментами. Афи­няне - аристократы или торгаши- были солидарны в своем паталогическом «снобизме» и высо­комерном отно­шении к «инородцам» и людям «неблагородным». Киники – как выразители идеологии простых людей, отвечали им таким же презрением, выражая это презрение часто в гро­тескной форме, в чем особенно отличился ученик Антисфена - Диоген Синопский. Не знаю как для современных «аристократов духа», но для меня их поведение понятно и вызывает глу­бокую симпатию. Киники (циники) – это «монахи античности». Они бро­дили по всему средиземноморскому региону босиком, нечесаные и бородатые, одетые в грубые короткие плащи («трибон»), с котомкой (знаменитой «перой») и посохом («бак­троном») в руке с проповедями свободы, равенства и братства, с апологией простого труда, с требованием «пере­чеканки» ценностей этого неправедного мира, вызывая этим симпатии простого люда и нена­висть властей. Кинизм - как философия, как этическая и эстетическая установка, как образ жизни был крайне популярен на протяжении всего эллинизма и просуществовал до самого конца античности, плавно перейдя в монаше­ское движение средневековой христианской куль­туры.

В нашей философской литературе наиболее полноценно изложил учение киников И.М. Нахов, который посвятил анализу кинической философии несколько работ, а также подготовил изда­ние антологии текстов кинических философов.

Прежде всего, следует отметить скептическое отношение киников ко всякому отвлеченному знанию. Они вообще сторонники конкретной деятельности, которой они отдавали предпочте­ние разным абстрактным размышлениям. Действительно, с ними можно согласиться: не лучше ли делать, в частности, добро, чем заниматься размышле­ниями о добре?

Скепсис киников в отношении образованности в связи с этим также понятен. Пусть де­лающий добро будет неграмотен, но он значительно лучше грамотного, который ис­пользует свое знание часто во зло людям. Но это совершенно не значит, что киники от­вергали разум. Наоборот, мы встречаем постоянно панегирики разуму. Но разум у ки­ников практический, он не обременен «антиномиями» теоретического разума.

Отношение к философии «классической» довольно критическое. Относительно утверждения Парменида, о том, что сущее неподвижно, Антисфен стал демонстративно ходить, фактом под­тверждая противное. Хотя здесь вспоминаются стихи А. Пушкина:

 

«Движенья нет, сказал Мудрец брадатый Но, господа, забавный случай сей

Другой смолчал и стал пред ним ходить Другой пример на память мне приводит

Сильнее бы не мог он возразить Ведь каждый день пред нами Солнце ходит

Хвалили все ответ замысловатый Однако ж прав упрямый Галилей»

 

Тем не менее, аргумент Антисфена силен, и «упрямый» Галилей характерен именно тем, что проигнорировал парадоксы элеатской философии, беря в качестве аргумента своих революци­онных преобразований в науке конкретный эксперимент и реальность.

Позиция киников – это радикальный антиплатонизм, который доходил буквально до оскорбительных выпадов в сторону Платона. Антисфен переименовал Платона Сафоном (это по-гречески означает мужской детородный орган), издав под таким на­званием диалог, который бы направлен против Платона. «Идею» как самостоятельную сущность он считал пустой вы­думкой утверждая, что человек и лошадь он видит, а вот «человечности» и «лошадности» не видит. Хотя, когда, в частности, на слова Диогена, о том, что он не видит «стольности» и «чашности», а видит «стол» и «чашу», Платон остроумно ответил, что, чтобы видеть «стольность» и «чашность» нужны не глаза, а ум. Но, другой стороны, они относились уважительно к Сократу, что не является удивительным, ибо Сократ действительно резко отли­чен от платоновой философии, хотя и стал центральным персонажем философских диалогов Платона. Если быть по­следовательным, то первым истинным основателем кинизма (и не только кинизма, но и эллинистической философии вообще) можно считать именно Сократа. Сократ действительно ставил в своих беседах с людьми важные проблемы, и не был склонен как ки­ники к гротеску, к излишнему оригинальничанью. Сократ, хотя и любил Антисфена, но скепти­чески относился к этой склонности антисфена к гротеску. Как свидетельствует Элиан, когда Сократ заметил, что Антисфен выставляет напоказ свои дыры в плаще, сказал ему, чтобы он перестал «красоваться».

Кроме апелляции к практической мудрости, для киников характерно обостренное чув­ство сво­боды. Свобода – это самое важное для киников. Свобода во всем: в мысли, в словах, в поведении. Ради свободы они готовы поступиться богатством, семьей и бла­гополучием, типич­ный пример тому Кратет Фиванский («Алеша Карамазов» античной культуры, невыдуманный воображением писателя, а реальный), который раздал все свое богатство своим согражданам, для которого был открыт любой дом, к нему обра­щались все за советом.

И это обостренное чувство индивидуальной свободы совершенно новое явление характерное, прежде всего, для эллинистической культуры. Киники равнодушны к го­сударству, что свойственно именно для эллинистического человека, они радикальные космополиты и анархисты. Они были противниками тирании, ибо считали, что тирания делает людей идиотами, а тираны хуже палачей, ибо «палачи убивают преступников, а тираны – невинных людей» (Антология кинизма. Наука. М.: 1984. С.113). Но одинаково и была противна демократия, ибо это власть невежественных лю­дей, которые выбирают таких же посредствен­ностей, как они, для управления государством. Естественно, они противники и рабства, хотя рабство понималось ими как духовное рабство. С этой точки зрения аристократ и богач также рабы своего по­ложения и богатства.

С этим требованием личной свободы сочетался аскетизм. Киники максимально упрощали свои потребности: питались простой пищей, одевались максимально просто. Свидетельствуют, что, когда Диоген Синопский увидел, как мальчик утоляет жажду из ручья, пользуясь ладонью, раз­бил свою плошку, а затем вообще избавился от посуды.

Все эти моменты: предпочтение практическому разуму, антиплатонизм, «гротескность» мыш­ления, внимание к личности, стремление к внутренней свободе, аскетизм - впоследствии пере­шли в учение древних стоиков, но приобрели в нем более «благо­пристойный» характер.

 

ГЛАВА 2 СТОИЦИЗМ

Роль стоицизма в истории культуры до сих пор не оценена. Такое положение родст­венно недо­оценке детьми своих родителей - они до такой степени родны и близки, что считается возможным ими пренебрегать. Вся европейская философия есть по сути своей стоицизм. Им проникнуто христианское мировоззрение, которое приняло в себя «львиную долю» стоического учения. Вся философия Нового времени питается мотивами стоицизма. Современная философия в форме тех или иных ответвлений фе­номенологии по сути есть реконструкция стоицизма. Наиболее интересна концепция древних стоиков. Но произведения древних стоиков, к сожалению, входят в ту огром­ную часть безвозвратно утерянных текстов античных философов. Это обусловлено тем, что концепция древних стоиков была крайне радикальна, за­частую просто непонятна своим современникам, хотя и имела довольно сильное влияние на них. В этом нет ни­чего странного - иногда концепция того или иного философа вызывает не понима­ние его философствования, а просто интуитивное ощущение чего-то мощного и глубокого, но непонятного. И именно это интуитивное ощущение привлекает к этой философии огромное число сторонников. Пример в античности такого отношения был и до древних стоиков – нам известен Гераклит «Темный» из Эфеса. К слову сказать, концепция древних стоиков очень близка к философии Гераклита.

Древние стоики выступили с радикальной концепцией антиплатонизма, с лозунгом возврата к доплатоновской философии. Если философемы Платона и Аристотеля – это философии «родо­вые», то философия древних стоиков - это философия «космополи­тизма». Именно в этой своей роли как идеологии космополитизма, она сыграла свою социальную роль в эллинистическом мире. Кроме этого, стоики открыли личность, как сингулярность, самодостаточность. Что рази­тельно отличалось от платонизма. Более того, древние стоики привнесли в античность силь­ный элемент семитической менталь­ности, с его «временностью», в противовес статичной «пространственности» греческого менталитета.

Все это буквально «взорвало» платонико -пифагорейскую традицию, которая была фактически уничтожена, и начала свое возрождение только во времена римского вла­дычества. Как не странно, но именно представители Средней Стои сыграли в этом воз­рождении определяющую роль. Тексты Платона были, в принципе всегда известны, но оценивались во времена господства стоицизма невысоко, отдавалось должное лишь ли­тературной форме платоновских диалогов

 

ИСТОРИОГРАФИЯ СТОИЦИЗМА

 

Стоическая школа в эллинистической культуре является основной и ведущей школой в философии. Стоиками было написано множество сочинений, но большинство до нас не дошло. Она была в такой же степени естественной, как, к примеру, в России не­дав­него времени марксистско-ленинская философия. Но, как «школьная» философия не­давнего периода российской культуры, стоическая философия воспринималась до­вольно неадекватно и поверхностно. В результате, впоследствии сформировалось в древней культуре довольно скеп­тическое отношение к этой философии, что и послужило, может быть, причиной того, что ис­ходные тексты древних стоиков не дошли, но эти идеи так глубоко вошли в «плоть и кровь» европейской культуры, что они уже «бессознательно» воздействовали далее на культуру через те или иные «новаторские» учения, которые формировались на основе этой «школьной» фило­со­фии. Такой же «эффект забывания традиции» известен по примеру средневековой тра­диции философствования – идеи «школьной» философии органично перешли в философию Нового времени, но сама средневековая философия подробно не изучается, тексты Иоанна Дунса Скотта, Уильяма Оккама, Фомы Аквинского и Франсиско Суареса и других схоластов не переиздаются.

Принципы стоиче­ской философии органично проникли во все последующие уче­ния, став фактически их ядром. Более того, стоицизм, в отличие от платоновой или аристотелевой па­радигмы философствования, стал не только учением, но и об­разом жизни, т.е. учением, кото­рое органично встроилось в глубинные структуры европей­ской культуры. С появлением стои­ческого учения фило­софия из элитно-замкнутого способа понимания и мировосприятия, мало влияющего на «жизненный мир» античного человека, стала атрибутом всего античного обще­ства.

Основой для изучения текстов стоиков является трехтомное собрание фрагментов древних стоиков, изданное И.А. Арнимом в 1905 году. Более всего со­хранились тексты представителей римского стоицизма, который является за­вершающим этапом стоической философии, нося­щий следы его вырождения, ибо истинный взлет стоического учения относится к периоду эл­линистических школ стоицизма.

Стоицизм как учение еще недостаточно понято. Оно не было понято даже самими гре­ками в полной мере. Как, к примеру, не понят в должной мере еще и марксизм. Оно не было понято и в Новое время первыми создателями объемлющих курсов по истории философии. Как правило, в этих курсах стоицизм оце­нивался как вырождение фи­лосо­фии, по сравнению с философией Платона и Аристотеля. Такой точки зрения придержи­вался Гегель, такой же точки зрения придерживался Эдуард Целлер - известный ис­торик ан­тичной философии XIX века, который, хотя и обстоятельно про­анализировал учение стоицизма, но ис­ходил из тех философских оснований, которые были типичны для его времени. А эти осно­вания были совершенно не приспособлены для полноценного понимания всего богатства стои­ческого учения.

В. Виндельбанд, выдающийся историк фило­софии, довольно положительно оценивает стоиков, особенно древних. Вот что он пишет: «Хотя в начале, в особенности у Хрисиппа, стоицизм и представля­ется совершенно закончен­ной научной системой, ко­торая лишь мало-помалу начи­нает утрачи­вать определенность своих отдельных учений и под конец вырождается в бес­цветное с философской стороны морализиро­вание..» (Виндельбанд В. История древней фи­лософии. Киев, 1995 с.257-258).

С конца XIX века идет процесс интенсивной переоценки роли и значения стоицизма в истории философии. В начале наблюдалась волну интереса к представи­телю «Средней Стои» - Посидонию.

Прежде всего надо отметить исследователя стоицизма - Поленца, который пред­принял попытки реабилитировать стоицизм. Он подчеркивал, что, в отличие от эпикуреизма и скептицизма, Стоя есть уникальное образо­ва­ние, вестник новой синкрети­ческой куль­туры, сочетающей «Запад» и «Восток» (как не «Афины» и «Иерусалим», а как «Афины» и «Вавилон»).

Впервые наиболее содержательное изложение учения древних стоиков в русской исто­рии фи­лософской традиции мы имеем у вы­дающегося русского философа и историка древней философии С.Н. Тру­бецкого. В своей работе «Учение о Логосе в его истории» (1900) он дает содержательное изложение учения древних стоиков. Его интерес к уче­нию стоиков был обусловлен тем, что он, продолжая линию философст­вования Вл. Со­ловьева, яв­лялся сторонником «кон­кретного» идеализма, в отличие от «метафизиче­ского» идеа­лизма за­падной философии. Собственно именно такую же роль имело уче­ние древних стоиков в те вре­мена - отказ от абстрактных «эйдосных» родо­вых систем, и переход к конкретному многообразию мен­таль­ных форм и живой гамме человече­ского мировосприятия красоты кос­моса. Именно этот «по­сыл» и роднит в от­дельных чертах философскую линию философии «всеедин­ства» Вл. Соловьева и его по­следователей, с учением Древней Стои.

Сергей Николаевич Трубецкой, как и всякий современный мало-мальски образованный историк древней фило­софии, считал стоицизм «первой и самой значительной философией эл­лини­стического и даже греко-римского периода» (Трубецкой С.Н. Со­чинения М.,1994. С.81). Он отмечал, что стоики стремились преодолеть дуализм «тела и духа», которые они сво­дили к единому началу «эфирной пневме» или «дыханию» – как «духу» разумному и те­лесному одновременно. Он правильно подчеркивал, что «понятия» Аристотеля в уче­нии стоиков «…становятся силами, потенциями.. и вместе материали­зуются, получают пневматическую, эфирную телесность» (Там же , с.86). Трубецкой правильно писал: «Отцы Церкви первых веков все были более или менее стоиками в своей философии, ибо философское учение о логосе как внутреннем божественно-ра­зумном законе, открывающемся в сознании человека, и вместе как об универсальном Промысле, гос­подствующем в мире, было впервые разработано стоиками и по­пуляризовано ими в самых ши­роких кругах» (там же, с.87)

Далее, проблему стоицизма подробно исследовал Алексей Федорович Лосев - последний фило­соф «неоплатонической» традиции, столь по­пулярной в период между 1905-1918 гг. Он сохра­нил высокую планку эрудированности, принятую в те времена. Ибо всегда перед философами того периода стояли образы фило­софов и ученых фанта­стической эру­диции типа П.Л. Лаврова, Н.И. Кареева, В.С. Соловьева. Если С.Н. Тру­бецкой больше всего уделяет внимание онтологическому аспекту философии древних стои­ков, сбли­жая их взгляды с пантеизмом, то Лосев в своей фундаментальной работе «История античной эс­тетики» не согласен с такой уж тотальной «пантеизацией» их учения. Он более всего (и не только в связи с анализом их эстетики, как говорят многие) уделяет внимание учению стоиков о «лектоне» - как смысловой системе пони­мания. «Лектон» стоиков, правильно подчеркивает Лосев, подобен «эй­досу» Платона, но он является «слабой» его версией.

Среди других отечественных историков философии стоики традиционно интерпрети­ровались как пантеисты, сенсуалисты, рассматривая их совместно с эпикурейцами. Хотя, это мнение крайне спорно. Более можно согласиться с мнением специалиста по древней истории культуры и философии Шмёкеля, который относил эпикуреизм и скептицизм к «эмпирическо - реалистическому» направлению, а стоиков сближал с пла­тониками. Но ситуация постепенно изменяется. В 1995 году вышли почти одновре­менно две работы по философии стоицизма. Это работа А.С. Сте­пановой «Философия Древней Стои» (созданная на базе её кандидатской дис­сер­тации «Теория позна­ния и логическое учение Ранней Стои» (1990)) и фундамен­тальная ра­бота А.А. Столярова «Стоя и стоицизм» (1995). А. Степанова дала перевод некоторых новых фрагментов стои­ков, выделила некоторые черты стоического учения. Она пра­вильно пишет: «Со­временники плохо понимали стоиков.. Об этом свиде­тельствуют их мно­гочисленные недоуменные высказывания по по­воду непоследователь­ности Стои в вопросе о выборе критерия истины» (Степанова А.С. Философия Древней Стои М.,1995 с.73). Важный мо­мент состоит в том, что Степанова подчеркивает следующее: «Характер мышления стоиков в некотором смысле небезынтересно сопоставить с со­временным. В ча­стности потому, что тезис об очевидности как признаке истинности вновь только уже в XVII в. вы­двинул Р.Декарт» (там же, с.146) Это важно потому, что дается намек на то, что со­временная традиция фено­ме­ноло­гии, идущая от Декарта, имеет также корнем феноменологию древних стоиков. Интересно и правильно следующее её вы­сказывание о стоиках: «Открытия стоиков буквально взорвали при­выч­ные представления их со­временников и потомков. Плутарх называл их фантастиче­скими. При чтении стои­ков, содержащих описание «континуума» напрашивается не только аналогия с современной кон­цепцией «физического поля», но и с моделями рас­ширяющейся (осо­бенно) инфляционнной вселен­ной, с представлениями о взаимном преобразовании энер­гии в вещество, с понятием дефекта масс. Можно обнаружить и элементы представлений о топо­ло­ги­ческом пространстве» ( там же, с.219)

Далее, А.А. Столяров делает довольно серьезную попытку реконструкции учения стои­ков. Столяров является кроме всего этого инициатором и переводчиком долгожданного для историков философии сборника фрагментов стоиков Арнима. Столяров правильно отмечает: «нас­тоящее изучение Стои у нас только начинается, и на сколько-нибудь серьезные результаты можно рассчитывать еще очень нескоро» (Столяров А.А. Стоя и стоицизм. М.,1995 с.9). Давать обзор его взглядов на учение стоиков бессмыс­ленно, ибо он дает це­лостную реконструкцию учения древних стоиков во всем полном объеме. Фак­тически он является инициатором нового направления в отечественной истории древней философии - изучения наследия древних стои­ков.

На современном философском уровне осознания истолковывается стоицизм Жилем Делёзом, который уделяет большое внимание стоицизму. Вот что он писал: «Поверх­ность, занавес, ковёр, мантия – вот где обосновались и чем окружили себя Киники и Стоики. Двойной смысл поверхности, неразрывность изнанки и лицевой стороны сме­няют вы­соту и глубину. За занавесом ничего нет, кроме безымянных сме­сей. Нет ни­чего и над ковром, кроме пустого неба. Смысл появляется и разыгрывается на поверхности, – по крайней мере, если мы умеем правильно смешивать его, – где из пыли образуются буквы. Поверхность по­добна запо­тевшему стеклу, на кото­ром можно писать пальцем. Философия бьющего посоха Киников и Стоиков вытесняет филосо­фию ударов молота. Философ теперь не пещерное суще­ство и не платоновская душа-птица, а плоское жи­вотное поверхности – клещ или блоха. Фило­софским символом становится, сменяя платоновские крылья и эмпедоклову сандалию, выворачиваю­щийся плащ Антисфена и Диогена: посох и плащ, на­поминающие Геркулеса с его дубиной и львиной шкурой. Как назвать это новое философское свер­шение, противостоящее сразу и пла­тоновскому преображению, и низвержению досократиков? Может быть извраще­нием, которое, по крайней мере, согласуется с системой провокаций этого нового типа философа, – если верно, что извращение предполагает особое искусство поверхностей» (Делёз Ж. Ло­гика смысла. М.,1995. С.164)

 

«Стоики – любители и изобретатели парадоксов» (Делёз Ж. Ло­гика смысла. М.,1995. С..22)

 

«Парадокс – это освобождение глубины, выведение события на поверхность и развертывание языка вдоль этого предела. Юмор – искусство поверхности, противо­поставленное старой иро­нии – искусству глубины и высоты. Софисты и Киники уже сделали юмор философским ору­жием против сократической иронии, но со стоиками юмор обрёл свою диалектику, свой диа­лектический принцип, своё естественное место и чисто философское значение» (Делёз Ж. Ло­гика смысла. М.,1995. С.22-23)

 

ХРОНОЛОГИЯ

 

ЗЕНОН (364\336 – 264\4)

 

Основатель стоицизма, Зенон, ученик Кратета Фиванского. Родом с Кипра, по­пал в Афины случайно в результате ко­раблекрушения судна своего отца, который был куп­цом. В Афинах, зачитавшись «Воспоминаниями о Сократе» Ксенофонта, он спросил у книготорговца, где он может найти подобных Сократу людей. Книготорговец указал на проходившего мимо Кратета. Так Зенон из кипр­ского города Китиона стал учени­ком киника Кратета. Пробыв неко­торое время у Кратета, он перешел к Стильпону, а затем Ксено­крату и преемнику Ксенократа по Академии Полемону. Зенон проповедовал свое учение в Афинах. Школа Зенона получила название Стои по месту, где он проповедо­вал – это так называемая «Живо­писная стоя (колоннада)». Это место пользовалось дур­ной славой - здесь были казнены 1500 афинян. Но для чужеземца это место не вызывало такого рода ассоциаций. Афиняне ценили Зенона и даже вручили ему ключи от го­родских стен, увенчали золотым венком и установили его медную ста­тую. Монарх из династии Антигонидов - Деметрий I Полиоркет (ок.337-283 гг. до н.э.) находился под большим влиянием учения Зе­нона, более того, он пригласил Зенона в качестве вос­питателя своего сына - будущего Ан­тиоха II Го­ната. Царь Антигон ценил Зенона и при­глашал его приехать к себе. Покончил с собой в возрасте 72 лет, отказавшись при­ни­мать пищу, что стало далее типичным для стоиков.

 

КЛЕАНФ (364-232 гг. до н.э.)

 

Преемником Зенона по руково­дству школой стал Клеанф, который в молодости был кулачным бойцом, а затем примкнул к Зенону. Ночью он работал ночным поденщиком, а днем вел жизнь настоящего философа. По мнению других он был не очень ориги­нальным философом, хотя на­писал много произведений, которые не дошли до нас, но сама страсть и самоотверженность в любви к философии вызывает восхищение.

 

После Кленфа руководил школой Аристон Лысый из Хиоса. По свидетельству Диогена Лаэрт­ского он отменил физику и логику, считая, что первая выше нашего разумения, вто­рая же не для нас, и только этика касается нашего бытия.

 

ХРИСИПП (ок. 281- ок.208 гг. до н.э.)

 

Самый плодовитый из древних стоиков. Для него человек рожден, чтобы «размышлять и под­ражать миру». Это он доказал своей жизнью. К сожалению, подавляющая масса его произведений была утеряна. Свидетельствуют, что Хрисипп в своих сочинениях приводил массу выдержек из произведений более древних философов, что еще более вызывает досаду.

Чувствуется, что Хрисипп приступил к основательному обоснованию стоического уче­ния, и он был вообще крайне обстоятелен и скурпулезен в своих философских изысканиях. Это было обусловлено ожесточенной критикой стоицизма со стороны дру­гих афинских школ философии, а в то время в Афинах существовала платоновская Академия, перипатетический Лицей и кинический Киносарг. К примеру, как подчеркивал еще П.Бейль: «Стоики жаловались, что Хри­сипп собрал столько дово­дов в пользу теории академиков, что потом не мог их опровергнуть и тем самым дал ору­жие в руки Карнеаду, про­тивнику стоиков» (П.Бейль Историческийи критический сло­варь. Том 2. с.66)

 

К Древней Стое принадлежали еще множество учеников и последователй

 

УЧЕНИЕ СТОИЦИЗМА

 

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

 

Зенон делил философию на физику, этику и логику. Логика – название, которое при­надлежит именно ему. Клеанф приводил более дифференцированное разделение фило­софии: диалектика, риторика, этика, политика, физика и теология. Но это разделение слишком сложно, а потому совершенно правомерно, что Хрисипп вернулся к трехчленному делению философского знания Зенона, но поставил на первое место ло­гику, которая занимала в его творчестве первое место. Известно образное уподобле­ние философии с яйцом, логика – подобна скорлупе, физика- белку, а этика – желтку. Во­обще стремление привести в порядок философское знание похвально. До этого, как мы наблюдаем, у философов существовал довольно большой разброс в своих философских изысканиях. Попытки систематизировать философское знание делал Пла­тон в поздний период своего творчества, такие же попытки делал Аристотель. Аристотель, вполне ве­роятно, достиг этой цели, но этого мы не знаем, ибо в наличии мы имеем лишь раз­бро­санные в беспорядке свитки, которые привел в нечто системное не Аристотель, а изда­тель этих свитков – Андроник из Родоса.

Крайне важный концепт философии стоиков - это «пневма». «Пневма» – это не просто смесь огня и воздуха, понимаемых как физическая смесь. Надо всегда помнить, что для античного мышления физические элементы не просто субстанции, а символические «первообразы», по­этические аналогии. Вся философия античности поэтична по своей сути. Тем более, в противовес «позитивизму» перипатетиков и «идеализму» платони­ков, стоики обращались к до­сократикам, которые мыслили поэтическим образами по преимуществу. Поэтому «пневма» – это есть «теплое дыхание», понимаемое как душа, как дух, как животворное начало мира – все одновременно. «Пневма» – это животво­рящий «флюид», который оживотворяет все – и мир, и человека. «Пневма» имеет сте­пени градации. Бог (мировая душа)- это тончайшая и чистейшая пневма. Души людей состоят из пневмы более грубой и смешанной, чистота которой зависит от степени ра­зумности души каждого человека, души же животных состоят из еще более гру­бой пневмы.

Пневма находится в постоянном движении: то она распространяется от центра к пери­ферии, то происходит обратное движение. Все эти движения создают «напряжения» («тонусы») в мире вообще, и в ментальности человека в частности. Как подчеркивал А. Лосев у стоиков: «все иде­альные, все смысловые формы вещей есть не что иное, как те или иные модификации божественно-первичного материального огня, есть разная степень напряженности этого пер­воогня» (Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. М.: Аст, 2000.с.173). Лосев еще писал, что понимание напряженно­сти бытия было присуще вообще всей греческой философии, но только у стоиков он приобрело четкое выражение. «Платон имеет в виду разную напряженность бы­тия, но, превращая все в диалектические категории, выражает ее при помощи категории ста­новления. Аристотель дает феноменологию динамических форм и потому превращает зримую им напряженность бытия в стихию энергий, то есть потенции, энергии и энте­лехии. Оба они слишком заняты: первый – диалектическим выведением категорий дей­ствительно­сти, а второй - динамически-смысловым ее перекрытием» (там же, с.174). А стоицизм, пишет А.Лосев, оставляет дей­ствительность как есть во всей своей стихии, в динамике и напряженности. Этот «тонус» бытия, напряжение, ко­торое всегда способно разрядиться, создает трагическую картину мира.

«Тонус» – один из центральных концептов стоической философии, означает состояние «пневмы», и он обладает разной степенью. Особым «тонусом», напря­женностью обла­дает человеческое бытие, в котором «пневма» находится в крайне напряженном состоянии. Эта напряженность обусловлена, по всей видимости, у стоиков, его крайне трагичным пониманием противостояния внутри человека животного и разумного на­чала. Особого напряжения она достигает у идеального мудреца, который в своем стремлении к разумной жизни, постоянно находится в трагическом противо­стоянии с самим собой, со своим низшим началом.

Движения, напряжения, трагизм – вот что существенно отличает мировоззрение стои­ков от ста­тичного мышления доэллинистической философии. Стоицизм - это первое учение, которое принесло в европейскую культуру это семитическое ощу­ще­ние на­пря­женности и «темпоральности» бытия, которое сложилось в странах Ближнего Востока, что потом органично перешло в христианское мировоззрение.

В этом отношении нельзя согласиться с талантливым современным историком культуры В.В. Бычковым, который утверждал, что слияние восточной и греческой культуры произошло у Фи­лона Александрийского и гностиков. Это слияние произошло раньше – в учениях древних стоиков, в котором уже видны те моменты се­митического мировоззрения. Именно в этих уче­ниях уже заметен тот семитический «олам», о кото­ром пишет В. Бычков. В. Бычков пишет следующее: «Грек понимал бытие как существование в определенном месте космоса - некоей неизменной пространственной структуры. Для ветхозаветного человека бытие – это уча­стие в живом потоке времени, который обозначается всеобъемлющим ев­рейским olam. «Олам» – это бесконечный по­ток времени, вмещающий все существующее» (Бычков В.В. Aesthetica Patrum. Эстетика отцов церкви. М., 1995 с.23) И далее он уточняет: ««Олам» никак нельзя увидеть, но внутри него может звучать голос Бога. Отсюда глав­ные виды искусств ветхозаветной культуры – музыка и поэзия. Пением и музыкой сла­вил древний еврей Яхве, греки со­оружали своим богам храмы и статуи» (Бычков В.В. Aesthetica Patrum. Эс­тетика отцов церкви. М., 1995. С.24). Так именно все эти моменты «олама» присутствуют в древнестоическом миросозерцании, хотя бы потому, что все первые стоики были семи­тами по происхождению.

 

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ

Правильно подчеркивает А.Столяров: «..стоическая гносеология представляет собой едва ли не пер­вую (и еще очень несовершенную) попытку обойтись без «идей» как по­средствующего звена, при помощи некоторой интуиции «схватить» чувственную ре­альность «как она дана» в своей изменчиво­сти и текучести» (Столяров А.А. Стоя и стоицизм М.,1995 с.68)

Как подчеркивал А.Лосев: «Если Аристотель отличается от Платона тем, что он прико­вал са­мостоятельные эйдосы, эти идеальные формы вещей, к самим вещам, то стоики отличаются от Аристотеля тем, что они еще дальше пошли в приближении идей к ве­щам, а именно тем, что они окончательно растворили идеальность в самих вещах и ее собственную структурность стали понимать по аналогии с напряженностью физиче­ских качеств, принципиально отождествляя и смешивая то и другое» (Лосев А.Ф Исто­рия ант с.175)

Согласно учению стоиков, не существует каких-либо врожденных идей, душа человека, сродня «чистому папирусу», на который реальные вещи наносят свои знаки. Но это не значит, что они были сенсуалистами. Это лишь говорит о том, что они подчеркивали, что не существует «чис­того» сознания самого по себе, а сознание существует лишь как «сознание об». Такая позиция – это позиция современной феноменологии, различные варианта которой являются, по сути, тем или иным вариантом реконструкции стоического учения. Более того, они идут по тому пути, по которому пойдут далее М. Хайдеггер и М. Мерло - Понти, развивая идеи гуссерлевской фено­менологии- в своем стремлении уничтожить разделение мира на «эйдос» и «материю», стоики уничтожают всякую гносеологию: человек у них погружен в мир, он присутствует в нем как целостность; у них мыслит не «ум», а «тело».

 

1.ВОСПРИЯТИЯ

 

Стоики не занимаются фантастическими объяснениями, происхож­дением восприятий посредством «истечения эйдолов» от предметов (как последователи атомистов), а при­знают за факт не­посредственное воздействие предметов на душу. Зенон говорил, что впечатление – это отпечаток в душе.

 

Все чувства, по стоикам действуют мгновенно, так как чувство не имеет памяти, именно память, по их мнению, связывает чувство в целостное представление. Здесь, приходит на память Давид Юм, который, как известно, утверждал приблизительно то же самое:

 

Большое значение в теории познания является так называемое «каталептическое пред­ставле­ние», ко­торое выявляет согласие разума с принятым представлением.

Они не являются сторонниками «врожденности» понятий, а считают душу «чистым па­пирусом», на котором посредством представления и обучения формируется наше зна­ние о вещах. Хотя это мнение о стоиках оспаривается, многие считают, что стоики до­пускали неко­торую «врожденность» в душе.

 

Стоики подчеркивают, что все чувства происходят мгновенно, они не знают прошлого и не на­правлены на будущее. Это повторяет Готлоб Фреге, который утверждал, что об­раз «схватыва­ния» отлично подходит для объяснения процесса познания.

 

2.КАТАЛЕПТИЧЕСКИЕ («ПОСТИГАЮЩИЕ») ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

 

«Постигающее» представление - основной «конёк» эпистемологии стоицизма, получивший, как свидетельствуют источники, популярность в среде афинской интеллигенции. Видимо эта популярность была такого же рода как и гуссерлевское родственное .. в среде европейской ин­теллигенции в свое время.

Сутью этого «постигающего» представления является стремление соединить разделенные не­проходимой стеной со времен Парменида и Платона эйдетический мир «истины» и чувствен­ный мир «мнений». Стоики пошли по пути Аристотеля, который стремился также объединить два этих мира, использую понятия «формы» и «материи» на основе энергетической концепции.

Стоики более эффективно разрешили эту проблему, максимально приблизив два этих мира. Постигающее представление – это разумно-оформленное представление. Представление, кото­рое максимально ясно и понятно человеческому уму, в котором ум внутренне убежден, что оно истинно.. По свидетельству Секста Эмпирика стоики ут­верждали «что существует три [начала], объединенные одно с другим: наука, мнение и расположенное на границе между ними постижение. Из них наука – это непогрешимое, устойчивое, непреложное постижение при по­мощи разума; мнение – это бессильное и ложное одобрение; постижение же – посреди этого, будучи одобрением со стороны по­стигающего представления» (Секст Эмпирик Соч. т.1 с.91)

Стоики, по свидетельству Секста Эмпирика, утверждали, что наука существует лишь для муд­рых, мнение – для глупых, а вот постижение общее для всех. Тем более, что стоики утвер­ждали, что полное знание недостижимо, хотя и нельзя сказать, что мы ни­чего не знаем. Мы можем «схватить» нечто похожее на истину, которая есть, нечто среднее между знанием и мне­нием.

Зенон давал такое понимание «каталептического» представления или постижения. Он показывал ладонь с растопыренными пальцами, говоря – это впечатление; далее он слегка сги­бал пальцы ладони, говоря, что это согласие; наконец он сжимал ладонь в ку­лак – и говорил – это постижение (схватывание)

 

Как пишет известный психолог Дж. Брунер: «Если бы какое-нибудь восприятие оказалось не включенным в систему категорий, то есть свободным от отнесения к ка­кой-либо категории, оно было бы обречено оставаться недоступной жемчужиной, жар-птицей, погребенной в безмолвии индивидуального опыта» (Брунер Дж. Психология познания. М., 1977 с.16)

 

3.Пролепсис.

 

Наряду с каталептическим представлением стоики в качестве критерия брали и «пролепсис». «Про­лепсис» стоиков - это не есть некоторые врожденные понятия, а не­ко­торые врожденные «конфигура­ции» типа «прожилок мрамора» Лейбница. По свидетельству Диогена Лаэртского «пролепсис» – это естественное понятие об общем. Существует не только «естественное про­лепсис», но и приобретенное в процессе обу­чения и опыта.

 

Стоики различали два вида понятий. Во-первых – «предвосхищения», это общие поня­тия, ко­торые формируются естественным путем у всех людей на основе сходного опыта. Во-вторых - это созна­тельно конструируемые, искусственные понятия, которые формируются посредством размышления. Это могут быть кентавры, великаны и др. Эти понятия могут быть ошибочны.

 

В этим связан и один из основных тезисов стоиков, состоящий в утверждении, что «провидение правит миром». Божества, как представители Высшего Разума помогают людям в их познании природы, они дают определенные знаки людям для того, чтобы они могли предсказать свое бу­дущее и течение явлений. Постигнуть провидение богов человек, как обладающий разумом – атрибутом богов в принципе может, хотя его разум значительно слабее божественного Разума.