 |
|
СИНЕРГЕТИКА КОСМОСА
Вселенная конечна, космос один, рождаясь из огня, он согласно судьбе сгорает через определенные периоды времени, и возрождает вновь. Рождение сопровождается процессом борьбы и вражды между всеми, образующими космос элементами, но при сгорании они все примиряются. Процесс изменения совершается по линии верх- низ. Огонь, сгущаясь, увлажняется и становится водой; вода, затвердевая, - становится землей. Затем процесс идет в обратном направлении.
«Солнце <правит> <кос>мосом согласно естественному порядку, будучи шириной [всего лишь] в ступню человеческую. Оно не преступает положенных границ, ибо если оно <преступит> должные сроки, его разыщут Эринии, <союзницы Правды>»(224)
СОЦИОЛОГИЯ КОНФЛИКТА
«Война (Полемос) – отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других людьми, одних творит рабами, других- свободными»(1.202)
ЭЛЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Как писал Р.Дж. Коллингвуд: «Греческая погоня за вечным была такой напряженной именно потому, что сами греки обладали необычайно острым чувством времени. Они жили в эпоху, когда история двигалась с чрезвычайной скоростью, и в стране, где землетрясения и эрозия почвы меняли лицо с силой, с которой вряд ли еще где-нибудь можно столкнуться. Вся природа была для них зрелищем непрерывных изменений, а человеческая жизнь менялась быстрее всего. В отличие от китайской или средневековой цивилизации* Европы, где концепция человеческого общества покоилась на надежде сохранить в неизменности его основные черты, первой задачей греков было принять факт невозможности постоянства и примириться с ним. Это признание необходимости изменения в людских делах и делало греков особо чувствительными к истории» (Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С.23-24)
КСЕНОФАН(570-470)
Фрагменты Ксенофана:
«Из земли все [возникло] и в землю обратиться в конце концов.»(В27)
«Земля и вода есть все, что рождается и растет.»(В29)
«Если бы даже случайно кто-нибудь и высказал подлинную истину, то он сам, однако, не знал бы [об этом]. Ибо только мнение удел всех. (В34)
ПАРМЕНИД
Парменид был учеником Ксенофана и пифагорейца Аминия. Имел ученика Зенона, который был его любовником. Педерастия, в те времена была модным явлением, особенно среди «продвинутых» граждан, которые, кроме сего модного сексуального увлечения были, к тому же любители в такой же степени модного в те времена философствования. Торговый бизнес, педерастия и философия – были союзниками в деле разрушения традиционных устоев греков-земледельцев. Так, и осталось далее, они ходят друг с другом вместе: где возникает торговый центр, там начинает процветать разврат и философия. Печально, но факт. Мутация в сексуальной сфере приводит к определенного рода мутациям сознания. А потому, в частности, у Парменида довольно интересные мысли переплетаются с порядочной путаницей и ненужной экзальтацией. И дело тут не в том, что они были «первыми». Факты свидетельствуют о том, что в те времена уровень мысли был достаточно высок – этому могут, в частности, служить доказательством те совершенные строения, которые мы имеем возможность видеть и сейчас – их вряд ли могли построить люди с «дремучим» сознанием.
Парменид, свидетельствуют, занимался общественной деятельностью, написал законы для своего полиса Элеи, что неудивительно – многие из философов тяготеют к созданию каких-то рациональных систем управления общества, к изобретению идей общественного переустройства и «жаждут революций».
В отношении собственно философской деятельности знаменит своей поэмой «О природе», из которой до нас дошло определенное количество фрагментов, но не совсем информативных. Поэма Парменида по содержанию может быть разделена на Пролог, Путь истины и Путь мнения. Насколько можно понять, по всей видимости она напрямую направлена против Гераклита. Основной тезис этой поэмы состоит в том, что мысль и бытие одно и то же. Понятие – основа мысли, по мнению Парменида, должно быть с заданным перечнем значений, не «блуждающих» и противоречащих друг другу, что так любил везде демонстрировать Гераклит и его последователи. А раз это так, то и предмет, который это понятие обозначает, не должен изменять свои качества и оставаться неподвижным и неизменным. Что, конечно, парадоксально. И это прекрасно понимал Парменид и его сторонники, демонстративно вскрыв противоречивую природу соотношения понятия о вещи и вещи, которую понятие обозначает. Но Парменид, естественно, не остановился на констатации этого факта, он говорит об мире «мнений», где допускается движение и изменение вещи. В данном случае, он выступает как первый теоретик теории «двойной истины». Одна истина дана по истине, вторая – по мнению. Произвело конечно впечатление в древнем мире вышеуказанное утверждение (да и производит сейчас), потому и та часть, где излагалось учение о мире «мнения» не дошло в достаточном объеме.
Тем не менее, может быть, парадокс вообще есть суть природы, говорят в самой глубинной основе бытие действительно таково, как утверждал Парменид. В этом отношении приходит на память стихотворение А.С.Пушкина:
«Движенья нет, сказал Мудрец брадатый Но, господа, забавный случай сей
Другой смолчал и стал пред ним ходить Другой пример на память мне приводит
Сильнее бы не мог он возразить Ведь каждый день пред нами Солнце ходит
Хвалили все ответ замысловатый Однако ж прав упрямый Галилей»
(А. С. Пушкин)
Следует отметить, что утверждение неподвижности бытия имеет еще и какой-то терапевтичесмкий характер, характер психоанлитической опреации, как писал Гете в свое время:
«В безбрежном мире раствориться
С собой навеки распроститься
В ущерб не будет никому
Не знать страстей горячей боли,
Всевластия суровой воли-
Людскому ль не мечтать уму?»
(Гете «Одно и все»)
БЫТИЕ ИСТИНЫ: ФОРМИРОВАНИЕ МЕНТАЛИТЕТА РАЦИОНАЛЬНОСТИ.
Видный исследователь античной культуры И.Д. Рожанский правильно утверждает: «Философы милетской школы и пифагорейцы во многом исходили из донаучных представлений и пользовались архаическими приемами мышления, – прежде всего заключениями по аналогии. Парменид был первым, кто не только уяснил, но и попытался последовательно применить основные законы логики – закон тождества и закон противоречия. …Бытие едино – в этом сходство с милетскими первоначалами. Но Парменид доводит принцип единства бытия до логического конца. Если бытие едино, значит оно нераздельно и у него не может быть частей»(Рожанский И.Д. Анаксагор. с.16)
Но по поводу «аналогового» мышления тут можно поспорить, вся динамика развития мысли говорит о том, что оно, как правило, особенно в начале формирования понятийно-категориального аппарата какой-либо ментальной формы, берет за основу прежде всего понятийно-категориальный аппарат из той или иной сферы человеческой жизнедеятельности, и ,как правило, либо из самой «традиционной», либо из самой «продвинутой» – тут имеет уже та социокультурная обстановка, в которой происходило формирование этой формы ментальности. Тем не менее, естественно, на этом дело не останавливается, ибо «аналогово-метафорический» способ легитимации этой новой формы далее не устраивает, а потому требуется выработка собственных символических систем. В данном случае, роль в формировании рациональной ментальности античного сознания Парменида неоспорима.
\\\\
Чтобы понять Парменида, надо, прежде всего понять механизмы формирования сознания и способов его организации. В этом отношении много проясняет нам Э. Дюркгейм, который в своей работе «Элементарные формы религиозной жизни» (1912) утверждал, что все понятия, символы или концепты – есть суть «кальки» с форм организации общество. Каково общество и формы его организации, таковы же формы сознания. Формы сознания в символической форме выражают формы общества. (Эти же идеи развивал почти одновременно А. Богданов, который отрывался от схожих идей Маркса и Энгельса. Но у Э. Дюркгейма эти идеи получили более детальную проработку). Чтобы более детально понять Парменида следует обратить внимание на концепцию Э. Шилза о «центре» и «периферии» культурного пространства. Суть состоит в том, что идеология, формы социальной организации не распределены равномерно в том или ином обществе. Они, как основа общества группируются лишь в центре, но в удалении от центра эта идеология или лидирующая в данном обществе социальная форма теряет свое влияние.
В данном случае, Парменид выразил в своем символическом конструкте именно идеальный образ города-полиса, преобразовав его в идеологии организации сознания полисного грека- гражданина.
Было бы ошибочным смотреть на философию Парменида лишь как на символический конструкт, служащий лишь основой идеологии утверждения новой формы организации социальной жизни, которая была принята греками в противовес родоплеменной форме. Нет. Дело в том, что сама социальная форма изменила сознание, сформировала его новый строй, и что, самое главное создала предпосылки для формирования теоретического знания. Это знание было крайне необходимо, ввиду реалий социальной практики. Ясно, что законы, которые уже устанавливались не «по обычаю», требовали рационального обоснования и точности формулировок. Понятийное мышление – это прежде всего мышление юридическое. Далее – одновременно требовалось точное видение окружающей ойкумены, для проведения реальной хозяйственной деятельности,……….
Для Парменида – мыслить и быть одно и то же, тут возникает ассоциация с известным высказыванием Декарта, который критерий существования человека искал именно в мысли. Естественно, при такой позиции, чувствам верить не полагается:
«Но отврати свою мысль от сего пути изыскания,
Да не побудит тебя на него многоопытный навык
Оком бесцельным глазеть, и слушать ухом шумящим,
И языком ощущать. Рассуди многоспорящий довод
Разумом, мной приведенный..» (1.296)
Но дело было бы вполне сносным, если бы Парменид допускал, что мысль может быть более динамичной, допускающей многообразие своих проявлений, как , к примеру, древние стоики, Кант или Гуссерль. В том-то дело, что нет. Он стоит за рассудочную форму мышления, которая может опреровать лишь понятиями со строго заданными значениями. Он и не может поступать по-другому, ибо, как было отмечено, «слова» и «вещи» экзистенциально слиты в досократическои сознании. Потеряешь рассудочную мысль – потеряешь бытие. Стоики потом отлично разобрались с этим делом, оставив далеко позади и Парменида, и Платона. Для них нет ничего страшного в несоответствии «слов» и «вещей», промежуток между ними естественен, в этом пространстве блуждают «смыслы» и «фантасмы», но от этого реальность, данная нам в чувстве, не теряется, бытие существует как данность, факт его «Dasein» не теряется. К слову сказать, можно себе представить как после этого стоического учения наивно выглядели учения Парменида и Платона. Но Парменид пока всю эту разобщенность между человеком и миром экзистенциально переживает, и с упорством маньяка Дон-Кихота требует и утверждает, что:
«Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь
Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать.
Прежде тебя от сего отвращаю пути изыскания,
А затем от того, где люди, лишенные знанья,
Бродят о двух головах. Беспомощность жалкая правит
В их груди заплутавшим умом, а они в изумленьи
Мечутся, глухи и слепы равно, невнятные толпы,
Коими «быть» и «не быть» одним признаются и тем же
И не тем же, но все идет на попятную тотчас» (1.296)
Парменид этой ситуации даже помыслить себе не может, но древние стоики - собственно философы древности как таковые, и не надеялись уже заставить бродить людей с одной головой, ибо после событий войны диадохов, они поняли, что можно ходить и с большим количеством голов. Ничего при этом не происходит страшного, главное не удивляться и не настаивать на обратном – это не приведет ни к чему, надо «стоически» принимать все как есть.
БЫТИЕ МНЕНИЯ
Элементов, по его мнению, два – огонь и земля. Но рассуждает таким образом, что огонь является активным и творящим началом, а земля пассивным.
Считал, что Земля шарообразна и находится в центре Вселенной.
Люди первоначально произошли из ила, сам человек представляет смесь горячего и холодного, из которых состоят и все вещи.
Теорию шарообразности Земли приобрела общепризнанный характер во второй половине IV века до н.э., после того как Аристотель привел доказательства этого положения.
Страбон именно Пармениду приписывает учение о зонах, хотя более подробно её разработал далее Эвдокс Книдский, который даже делал попытки измерения диаметра земли. Он делил Землю на пять зон: тропическую, две полярные и две умеренные.
ЗЕНОН
О жизни Зенона известно немного. Мы знаем, что он восстал против тирана Неарха, был подвергнут пыткам, а затем казнен. Ему приписывали до сорока доказательств защиты теории Парменида, из этих доказательств до нас дошло 9 аргументов.
ЛОГИКА ПАРАДОКСА
ОСНОВАНИЯ ТЕОРИИ
Как пишет П.П. Гайденко, Зенон «сформулировал ряд парадоксов теоретического мышления, попытка разрешить которые в конечном счете и стимулировала создание трех ведущих античных научно-исследовательских программ: математической, атомистической и континуалистской» (Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVV-XVIII вв) Формирование научных программ нового времени. М. Наука, 1987 с.10-11)
1.Апории против движения. Общее затруднение: «Движущееся не движется ни в том месте, где оно есть, ни в том, где его нет» (ДК)
Дихотомия: «Перемещающееся тело должно дойти до половины, прежде чем до конца»
Ахиллес и черепаха
Историк науки А.Койре отмечал, что эта апория стала одной из фундаментальных в математике. Ей
Интересно в этом отношении отметить так называемый парадкс известного персонажа Стерна – Тристама Шенди. Как известно Тристрам Шенди потратил 2 года для написания истории своих первых двух дней жизни. Ясно, что при такой скорости, автобиогрфия никогда не будет написана.
Летящая стрела
«Стадион»
2.Апории множества
а.по величине
б.по количеству
3.Апории пространства
4.Апории чувств
«Пшенное зерно»
ЗЕНОН И БЕРГСОН
3. МЕЛИСС
Мелисс из Самоса, родом не элеец и не вполне последовательно исповедовал парменидовы принципы философии.
Виндельбанд:
«..Мелисс доказывает, что существующее 1) вечно, потому что оно не может произойти ни из существующего, ни из несуществующего и не может перейти ни в существующее, ни в несуществующее; 2) бесконечно.., т.е. без начала и конца и в пространстве, потому что оно без начала и конца во времени; 3) единично, так как многие бытия ограничивали бы друг друга в пространстве или во времени; 4) неизменяемо, т.е. лишено движения и разных состояний, так как каждое изменение содержит в себе в некотором роде возникновение и исчезновение, а каждое движение предполагает пустое пространство, которое не может быть мыслимо существующим.»(71)