 |
|
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Бесконечный мрак не хотел отпускать. Легкие Андреаса расширились и вдохнули воздух с такой жадностью, словно он провел под водой целую вечность, но все-таки вынырнул. От первого глотка воздуха он почувствовал боль в груди и горле, задохнулся от едкого запаха дыма и серы.
В кромешной темноте, окружавшей его, он почувствовал на себе что-то легкое и мягкое.
Его обнимали руки Клер.
Ее тело прижималось к нему с нежностью и заботой.
И пустота для него наполнилась светом жизни.
Он знал, что спит, но не мог понять, как долго. Чувствовал — достаточно. И Клер все это время была с ним?
Господи... но как ей это удалось?
Он погладил ее плечо. Оно было тревожно холодным. Клер даже не шелохнулась от его прикосновения. Еще больше его встревожило ее слабое дыхание и ледяные безвольные пальцы, которые он сжал, стараясь поднять ее.
— Клер, — пробормотал он, едва ворочая одеревеневшим языком. — Клер?
Она не отвечала.
Его охватила паника, заставив мгновенно открыть глаза. И он увидел пламя, поднимавшееся из глубин к той узкой холодной полоске тверди, на которой они лежали. Он сел; всполохи огня поднялись выше, словно ожили вместе с ним. Перед глазами предстала пропасть — на дне кипел раскаленной лавой адский огонь, выплескивая вверх пышущие жаром оранжево-желтые языки, ослеплявшие своим накалом. Огонь набрасывался на него выпущенным на свободу диким зверем, стараясь достать до того места, где они с Клер находились.
Когда восставшее пламя зарокотало вокруг, Андреас поспешно закрыл Клер собой. Огонь обжигал его обнаженное тело, но не касался Клер. Он не позволял ему.
Он не допустит, чтобы пламя каким-то образом тронуло Клер.
Райхен завыл от ярости, сопротивляясь бушующему вокруг него огню. Это был его огонь, это был он сам, его проклятый дар.
Сила, которая уберегла его во взлетевшем на воздух подземном бункере Драгоша.
Момент взрыва яркой картинкой вспыхнул у него в памяти. Он вспомнил, с каким напряжением молил огонь ярости закрыть его от раскаленного ада. Огонь защитил, но его самого не оставил, до сих пор продолжал гореть внутри, готовый поглотить. Все было в точности так, как предсказывала Клер.
Он и сам это знал с того самого раннего утра, когда пламя впервые вспыхнуло в нем в поле в окрестностях Гамбурга.
И если сейчас он позволит ему вырваться на свободу, то погубит Клер. Андреас ощущал, как огонь, выбрасывая змеиные языки, алкал драгоценной добычи, которую ему не отдавали.
— Нет, — услышал он собственный рычащий стон. — Нет!
Обхватив Клер, прижимая ее к себе, он направил всю свою ярость внутрь. Сконцентрировался на пламени, жившем в его глубинах. Собрал всю свою волю, вошел в его центр сознанием, чувствуя, как огненная сила заполыхала, пытаясь вырваться, но он только сильнее сжимал ее в точку.
Он подчинит ее себе.
Заставит повиноваться его воле.
Здесь и сейчас.
Овладеет ею раз и навсегда.
Сдавливая огненную силу, он слышал ее разъяренный рокот, ощущал лихорадочные всплески жара, который медленно терял свой накал — остывал. Краем глаза он видел, как пламя постепенно отступает, опускаясь на дно пропасти, но продолжал сжимать его.
Затем повернулся лицом к еще судорожно рвущимся вверх оранжевым всполохам и взревел:
— Нет! Я твой хозяин! Отныне ты подчиняешься мне!
В этот момент любовь Клер придавала ему силы и решимости. Он должен был защитить ее. Защитить во что бы то ни стало. Любовь превратилась в его силу, способную подчинить разрушительный огонь.
Ее любовь пульсировала в его венах, в крови, связавшей его с Клер навсегда. Давала надежду, что в один прекрасный день его проклятие станет его благим даром. И вдруг он почувствовал уверенность, что после стольких десятилетий страха, который он испытывал перед огненной силой, она из разрушителя превратится в его друга и помощника.
Андреас цеплялся за надежду и веру и гасил огонь, заставляя его силой воли, а не своим страхом или презрением к самому себе уйти на дно пропасти. Где-то внутри него формировалась несокрушимая твердость, подчиняющая пламя.
Победный крик вырвался из груди Райхена, когда последняя искра угасла. Огонь исчез во мраке пропасти. Дым рассеялся.
Андреас открыл глаза и приподнял голову, но вместо узкого каменного хребта увидел кровать и прижавшуюся к нему Клер, которую он продолжал закрывать своим телом, словно мрачный сон еще продолжался.
Он погладил ее по щеке:
— Клер, ты в порядке? Открой глаза, милая.
Клер не отвечала.
Паника толкнулась в грудь острым камнем. Он позвал Клер громче, с тревогой глядя на ее вялое безжизненное тело, на разметавшиеся черные волосы, упавшие ей на лицо. Андреас схватил ее за плечи и легонько встряхнул:
— Клер, проснись.
И снова в груди кольнуло болью, когда он прижался губами к ее потрескавшимся приоткрытым губам. Она была такой слабой... словно умирала от голода. Андреас догадался, в его крови отозвалось ее состояние — она действительно испытывала страшнейший голод.
«Сколько же я спал?» — повторил он тот же вопрос, что и во сне. И вспомнил, как Орден отправился к логову Драгоша. Вспомнил, как он испепелил Вильгельма Рота. Как взлетел на воздух бункер Драгоша. Вспомнил ужас на лице Клер, когда он вышел из пламени, сам пылая огненным коконом. Вспомнил ее смелость, с которой она рванулась к нему, не давая ему умереть.
Он пытался вспомнить, что было дальше, — и не мог.
Он пролежал в забытьи несколько дней? Неделю? Сколько?
Сколько времени Клер провела вместе с ним в пространстве бессознательного сна, жертвуя собой ради него?
— Клер, пожалуйста, открой глаза. Скажи, ты слышишь меня. — Андреас гладил ее по лицу, голове, прижал к себе, слушая слабые удары сердца. — Скажи, что ты со мной. Я не хочу тебя терять.
Но Клер не отвечала. Ее тело было холодным, дыхание трепетало слабой прерывистой нитью.
Райхен уловил звук приближающихся шагов за открытой дверью комнаты, но все его внимание сейчас сосредоточилось на Клер. Ее нужно было привести в чувство. Он услышал тихий удивленный возглас у себя за спиной и еще голоса — мужские, женские.
— Черт возьми, — произнес Тиган, его возглас нестройным хором подхватили остальные мужчины.
Андреас не знал, чертыхнулся Тиган по поводу его пробуждения, или погасшего пирокинетического огня, или по поводу состояния Клер, чье обмякшее тело он держал в объятиях. Райхен повернул голову и увидел стоявших у двери Лукана, Тигана и еще нескольких воинов и их подруг. Тесс и Саванна держали в руках трубки и пластиковые мешочки с физраствором, за ними маячил Гидеон с каталкой, привезенной из лазарета.
— С Клер что-то не так, — хрипло пробормотал Андреас, чувствуя, как холодеет от ужаса.
— Позволь нам помочь ей, — мягко сказала Тесс, показывая ему трубки.
— Слишком поздно, — возразил Райхен, отчетливо понимая, что реанимировать Клер медицинскими средствами уже нельзя.
Ей нужна кровь.
И если раньше Андреас боялся причинить ей зло, боялся, что его любовь недостаточно сильна, чтобы защитить ее от бушевавшего в нем огня, сейчас он был абсолютно уверен: он единственный, кто может спасти Клер. Он зарычал, когда воины сделали попытку переступить порог комнаты, словно они собирались отнять у него Клер.
Она принадлежит ему. Только ему и навсегда.
— Вернись ко мне, — прошептал он, затем поднес ко рту запястье и вонзил клыки глубоко в плоть.
Кровь текла по руке, когда он поднес прокушенное запястье к безвольным губам возлюбленной.
— Пей, Клер, — прошептал Андреас, приподнимая ее голову. Его не смущало, что он должен был упрашивать Клер, что при сакральном акте присутствует много посторонних, наблюдающих за ними в напряженном молчании. — Пей. Клер. Пожалуйста, ты должна...
Слабое движение ее языка вызвало у Райхена сильнейшее содрогание. Клер сделала первый неуверенный глоток, губы плотнее прижались к ранкам, втягивая теплую силу жизни. Его кровь даст ей силы и неувядающую молодость.
Его кровь сделает Клер его парой навечно.
— Андре, — едва слышно пробормотала Клер, с трудом приподнимая веки. — Я так за тебя боялась. Думала, потеряла тебя навсегда.
— Этого никогда не будет, — тихо сказал Андреас. — Никогда.
Ее губы дернулись в слабой улыбке и снова припали к ранкам.
— Бери все, что тебе нужно, любовь моя, — нежно шептал Андреас. От переполнявших чувств у него сдавило горло, дрожал голос и руки, но его это не смущало. Он не стыдился своей любви к этой женщине.
Его женщине.
Его Подруги по Крови.
Отныне и до конца дней она будет принадлежать только ему.
Райхен поднял голову и посмотрел в сторону двери, но там уже никого не было — воины и их подруги разошлись. Дверь была закрыта, их оставили наедине, уважая сакральность кровных уз.
Андреас не торопил Клер, позволяя ей пить столько, сколько ей требуется. Он был счастлив уже оттого, что держал ее в своих объятиях и наблюдал, как его кровь живительным эликсиром наполняет ее ослабленное тело и окрашивает румянцем бледные щеки.
А потом, когда Клер окончательно вернулась к жизни, они сидели на кровати, крепко обнявшись, и Андреас осыпал ее обещаниями, которые с радостью готов был выполнять всю свою жизнь. Он обещал любить ее с нежностью и силой мужчины, который прошел сквозь ад и понял, что в награду ему достались небеса.
ЭПИЛОГ
Ньюпорт, Род-Айленд. Неделю спустя
В тусклом лунном свете, глубоко сосредоточившись, Райхен стоял один на берегу залива Наррагансетг. Это стало его еженощным ритуалом после того, как они с Клер вернулись из Бостона. Из распахнутых окон дома лились тихие звуки рояля. Они не отвлекали Андреаса. Вся его ментальная энергия была сфокусирована на светящемся огненном шаре, застывшем в пространстве между ладонями.
Райхен начал сдвигать ладони, заставляя шар вращаться. Оранжевое свечение сменилось на голубовато-белое. Андреас продолжал сдвигать ладони, максимально сжимая огненную силу, полностью находившуюся под его контролем.
Пирокинетический огонь, который несколько недель назад спонтанно вспыхивал и поглощал его тело, сейчас подчинялся его воле и послушно выполнял команды.
И хотя тренировки изматывали Андреаса, результаты того стоили. Сегодня он удерживал огненный шар в течение десяти минут, в два раза дольше по сравнению с предыдущей ночью. Он поставил перед собой задачу превратить свои способности в совершенный талант и был благодарен Клер за поддержку в его тренировках.
Она стала его надежным земным якорем. Ее кровь удерживала его в равновесии, любовь давала ощущение цельности. Он наконец-то принял себя таким, какой есть, примирился со своим даром, который так долго отрицал. Три десятка лет он не жил, а существовал, не позволял себе испытывать глубоких эмоций, боялся, что это будет проявлением слабости. Сейчас он дал полную волю всем чувствам и эмоциям и получал от этого наслаждение. С Клер он понял, что значит быть по-настоящему живым.
Сжав огненный шар в крошечный светящийся шарик, Андреас на периферии сознания отметил, что музыка в доме стихла. Но он продолжал работать, заставляя шарик вращаться между ладонями. Он был настолько поглощен, что не слышал шагов. И только когда за спиной чертыхнулись, он понял, что не один.
— Все в порядке, Тиган, — сказала Клер, когда Андреас медленно повернулся к ним. Ее лицо светилось любовью и гордостью. — С каждым днем у него получается все лучше. В прошлый раз удалось сжать шар только до размера апельсина.
Андреас вздернул бровь, таким образом реагируя на похвалу Клер, и хлопнул в ладоши, заставляя огонь погаснуть. Он чувствовал усталость во всем теле, но восхищение Клер его успехами вдохновляло. И он обрадовался визиту старого друга.
— Приветствую тебя, — сказал Райхен, протягивая Тигану руку, нагретую пирокинетическим огнем.
G1 многозначительно посмотрел на нее и крепко пожал.
— Впечатляет, — с улыбкой сказал он. — Вероятно, по утрам ешь овсянку, говорят, она силы придает.
Андреас рассмеялся:
— Я даже не подозревал, что она такая вкусная.
Клер подошла к нему, обняла и прижалась. Ее близость он каждый раз ощущал с пьянящим восторгом. Неделя, проведенная с ней в Ньюпорте, стала для него наилучшей реабилитацией. Ничего иного он и желать не мог. Но с появлением Тигана Райхен вдруг осознал, что в нем кипит желание активной деятельности.
— Мы два дня не были на связи. За это время появились какие-то новые сведения о Драгоше? — спросил Андреас, догадываясь, что воин приехал из Бостона не просто с дружеским визитом.
— Мы наводим справки, но, похоже, сукин сын далеко уехал. По всей видимости, он ждал нашего визита в свою лабораторию в Коннектикуте и, вероятно, заранее передислоцировался на давно подготовленное место. Сейчас мы отрабатываем его контакты в Агентстве безопасности.
— Я чем-то могу помочь вам? — спросил Райхен. — Ты же знаешь, я всегда к услугам Ордена.
— Ты и так уже немало сделал для нас. Без вашей с Клер помощи мы бы, возможно, не нашли лабораторию Драгоша. А теперь все наши предположения о его деятельности окончательно подтвердились. И сейчас наша задача — найти не только Драгоша, но и Древнего, которого он все это время прячет и использует для достижения своих подлых целей. Как бы далеко он его на этот раз ни увез, опасность от этого не стала меньше.
Андреас кивнул:
— Ты хочешь сказать, что у Ордена прибавилось работы?
— Именно так, — подтвердил Тиган. — И мы решили, что нам в Европе нужно доверенное лицо, которое бы собирало для нас сведения. Твоя репутация безупречна не только в Темных Гаванях, но и в Агентстве безопасности. Нам нужна холодная голова и тонкое чутье, чтобы заручиться там надежной поддержкой и одновременно выявить сторонников Драгоша. Есть ли у тебя желание покинуть свое теплое гнездышко в Ньюпорте и поработать на дипломатическом поприще в Европе?
Андреас переглянулся с Клер. Они договорились, что поселятся в этом доме и, возможно, заведут детей. Такая перспектива привлекала, но и от долга перед Орденом Райхен не мог отказаться.
Клер его понимала, и он прочитал согласие в ее глазах. Она улыбнулась и кивнула.
— Судя по твоим успехам, Андреас, через неделю тебе наскучит играть с огненным шаром и ты начнешь искать что-нибудь новенькое. Возможно, и мне захочется к тебе присоединиться. Надеюсь, у Ордена хватит работы для нас обоих, — сказала Клер и вопросительно посмотрела на Тигана.
Воин улыбнулся:
— Мы будем только рады поделиться ею с вами.
— Я не совсем корректно покинул Германию, — сказал Андреас. — Вполне возможно, что агентство воспримет меня не как друга, а как дезертира.
— Фактически ты в списках мертвых, — успокоил его Тиган. — Погиб при пожаре в своей Темной Гавани. Рот и все его ближайшие сподвижники тоже мертвы. Для остальных ты призрак. И это в какой-то мере станет твоим преимуществом и поможет наладить связи и найти союзников.
— Я стану тайным агентом Ордена? — Райхену уже нравилась идея.
— Я не обещал, что будет легко. Подозреваю, временами будет очень даже несладко. И опасно. Справишься?
Андреас снова посмотрел на Клер и почувствовал себя как никогда сильным, в ее глазах он прочитал восхищение — она верила в него.
— Да, справлюсь, — ответил Райхен.
Отныне ему все по плечу, потому что рядом с ним Клер, он согрет ее любовью и верой.
БЛАГОДАРНОСТИ
Хочется выразить самую искреннюю признательность моему издателю Шоне Саммерс, и другим сотрудникам «Бантам Делл», и литагенту Карен Солем. Работать со всеми вами — настоящее удовольствие.
Крепко обнимаю Зазу, Пики, Джема, Жюля, Пебблз, Слая, Рэнджи, Мэнди и остальных с форума фэнов «Властелины полуночи» — за дружбу, любовь и поддержку. Все, что вы делаете, восхищает меня!
Также я задолжала кучу «спасибо» своим подругам, писательницам Кайле Грей, Патриции Рэйси, Элизабет Бойд Лариссе Йон, Джейси Бертон и Стефани Тайлер, — за ваше понимание, когда у меня возникала необходимость отгородиться от мира на несколько недель. Но вы всегда были рядом, готовые начать с того места, где мы остановились, или подключиться для быстрой читки. Вы лучшие!
И наконец, самая сердечная признательность — и не менее сердечная любовь — моему мужу. «Жили они долго и счастливо» — это ведь про нас, и это благодаря тебе. Хотя многие уверены, что такое бывает только в художественной литературе. И пусть наши следующие двадцать лет будут ничуть не хуже.
[1] Мистер Роджерс — американский телеведущий популярны передач для детей. — Здесь и далее примеч. пер.
[2] Самая длинная из межштатных автомагистралей в Соединенных Штатах Америки (4987 км). Ее начальная точка находится в Сиэтле, штат Вашингтон, а конечная — в Бостоне, штат Массачусетс.