Главная | Обратная связь

Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного

РАЗДЕЛ 6

Об аффектах, относящихся к Самосохранению

Большую часть идей, способных произвести сильное впечатление на душу, будь то простые идеи удовольствия или неудовольствия или же их разновидности, можно поровну разделить на два вида — самосохранения и общения (society) ; все наши аффекты рассчитаны на то, чтобы отвечать целям того или другого. Аффекты, касающиеся самосохранения, большей частью зависят от неудовольствия или опасности. Идеи боли, болезни и смерти наполняют душу сильными эмоциями страха; но простое наслаждение
жизнью и здоровьем, хотя они и дают нам возможность испытывать удовольствие, не производит такого впечатления» Следовательно, аффекты, относящиеся к самосохранению, зависят главным образом от неудовольствия и опасности и являются самыми сильными из всех аффектов

.РАЗДЕЛ 7 Возвышенном

Все, что каким-либо образом устроено так, что возбуждает идеи неудовольствия и опасности, другими словами, все, что в какой-либо степени является ужасным или связано с предметами, внушающими ужас или подобие ужаса, является источником возвышенного; то есть вызывает самую сильную эмоцию, которую душа способна испытывать. Я говорю: самую сильную эмоцию, Так как убежден, что идеи неудовольствия гораздо сильнее идей, возбуждаемых удовольствием. Муки, которые нас могут заставить выносить, несомненно, воздействуют на тело и душу гораздо сильнее любых удовольствий, которые может предложить самая изощренная сладострастность и которыми может насладиться самое живое воображение или самое здоровое и утонченно чувственное тело. Более того, я сильно сомневаюсь, чтобы можно было вообще найти такого человека, который купил бы себе жизнь, дающую самое полное удовлетворение, ценой завершения ее в тех мучениях, которым в течение нескольких часов правосудие подвергало покойного несчастного цареубийцу во Франции⁵. Но как неудовольствие действует сильнее удовольствия, так и смерть вообще — гораздо более сильно действующая идея, чем простое неудовольствие; потому что найдется очень мало страданий, какими бы утонченными они ни были, которым предпочитают смерть; более того, саму боль делает, если можно так выразиться, еще более болезненной то обстоятельство, что ее считают вестником этого царя ужасов. Когда опасность или боль слишком близки, они не способны вызывать восторг и просто ужасны; но на определенном расстоянии и с некоторым смягчением они могут вызывать—и вызывают— восторг, что мы наблюдаем ежедневно. Причину этого я попытаюсь объяснить ниже.

РАЗДЕЛ 9

Конечная причина различия между аффектами, относящимися к Самосохранению,
и аффектами, касающимися общения полов Конечная причина различия в природе аффектов, касающихся самосохранения, и аффектов, связанных с умножением человеческого рода, еще более пояснит предыдущие замечания; и, я думаю, она даже сама по себе заслуживает рассмотрения. Поскольку выполнение всех наших разнообразных обязанностей зависит от жизни, а энергичное и эффективное выполнение их зависит от здоровья, на нас очень сильно воздействует все, что угрожает разрушением обоих; но, поскольку мы не были созданы для покорного приняия жизни и здоровья, простое пользование ими не сопровождается никаким истинным удовольствием, чтобы мы, удовлетворившись этим, не предавались лени и бездействию. С другой стороны, продолжение человеческого рода — великая цель, и необходимо, чтобы людей побуждал стремиться к ее достижению какой-нибудь важный стимул. Поэтому оно сопровождается очень большим удовольствием; но поскольку оно ни в коем случае не предназначено быть нашим постоянным занятием, то было бы неверно, если бы отсутствие этого удовольствия сопровождалось сколько-нибудь значительным неудовольствием. Различие между людьми и животными в этом отношении представляется интересным. Люди все время в равной мере расположены к прелестям любви, потому что в отношении времени и способа наслаждения ими они должны руководствоваться разумом. Если бы из-за отсутствия этого удовлетворения возникало какое- либо сильное неудовольствие, то, я опасаюсь, разуму было бы очень трудно выполнять свое предназначение. Но у животных, подчиняющихся законам, в выполнении которых их собственный разум принимает очень ограниченное участие, есть свои установленные периоды; весьма вероятно, что в эти периоды ощущение отсутствия^ удовлетворения причиняет большое беспокойство: или цель будет достигнута, или же она будет многими упущена, может быть, навсегда; а само желание возвращается только в соответствующий период.

РАЗДЕЛ 10
О Красоте

Аффект, относящийся к продолжению рода просто как к таковому, есть лишь вожделение; это очевидно у животных, аффекты которых проявляются в более чистом виде и которые преследуют свои цели более непосредственно, чем мы свои. Единственное отличие, которое они соблюдают в отношении своих пар,— это отличие по полу. Правда, они каждый в отдельности придерживаются своего собственного вида, предпочитая его всем другим. Но, я полагаю, это предпочтение возникает не в результате какого-то восприятия красоты, которую они находят в особях своего вида, как полагает г-н Аддисон⁶, а на основании закона какого-то иного рода, которому они подчиняются; и мы можем вполне справедливо сделать такой вывод на основании того, что они совершенно явно не производят выбора среди тех объектов, которыми их ограничили пределы их вида. Но человек— существо, приспособленное к большему разнообразию и сложности отношений,— связывает с общим аффектом идею каких-то социальных качеств, которые направляют и усиливают желание, общее у него со всеми другими животными; и поскольку в отличие от них ему не предназначено жить на воле, то ему совершенно справедливо надо иметь нечто такое, на основании чего он отдает кому-то предпочтение и определяет свой выбор; и, вообще говоря, это должно быть какое-либо чувственное качество, поскольку ни одно другое не в состоянии так быстро, так мощно или так уверенно произвести впечатление. Следовательно, объект этого смешанного аффекта, который мы называем любовью, есть красота противоположного пола. Людей вообще влечет к противоположному полу потому, что он противоположный пол, и в соответствии с общим законом природы; но привлекают их его отдельные представители в силу их личной красоты. Я называю красоту социальным качеством; ибо когда женщины и мужчины, и не только они, но и живые существа, одним своим видом доставляют нам радость и удовольствие (а есть много таких, в отношении которых дело обстоит именно так), они внушают нам чувства нежности и любви к себе; нам нравится иметь их рядом с собой, и мы охотно вступаем с ними в какие-то отношения, если у нас нет веских причин, не разрешающих нам так поступить.

Эдмунд Бёрк