Вечер пятнадцатый. Введение во храм
Ещё не успели все расположиться, как Танюша доложила своим звонким голоском: – Дядя Дима, а мы вчера с мамой в церковь заходили. – Вот как? Заходили? – Да, а бабушка узнала и сказала, что к этому надо заранее готовиться, а потом прочитала мне, как Божию Матерь в храм вводили. – Ну, и как? – Её с пением, с зажжёнными свечами подруги вели, ну и, конечно, родители, родственники. Торжественно-торжественно. Потом у ступенек храма все остановились, а Она Сама, хоть Ей всего три годика было, по ступенькам поднялась. Ступеньки высокие, ножки у Неё маленькие, но Она от помощи отказалась и взошла. Её священники встретили и главный провёл туда, куда никогда никто не заходил. Только он сам раз в год. – Это не совсем так, – вмешался папа. – Там бывали не только священнослужители. Посмел туда войти римский полководец Помпеи в 63 году до нашей эры. – Да, – подтвердил Дмитрий Михайлович. – Совершив ряд блестящих побед, покорив Сирию, он вторгся со своими легионерами в Иерусалим... Впрочем, ворота столицы ему были услужливо открыты, а вот стены храма, представляющие собой крепость, оказались неприступными. Три месяца штурмовали римляне святое место, где и во время битв не прекращались богослужения, пока не пал последний священнослужитель, окропляя дом молитвы своей кровью. Римляне ворвались через пробоину в стене. Молодой генерал Помпеи находился в зените славы. Его ничто не могло остановить, даже запрет входа в Святая Святых. Об этом месте ходили легенды – ну и что? Почему туда никому нельзя войти? Он счёл, что ему дозволено всё, и с группой офицеров Помпеи переступил запретную черту. Каково же было его изумление, когда он не увидел ничего необычного. В глубоком смущении он покинул таинственное место. – “По вере вашей да будет вам”, – напомнила бабушка. – Там, где неверующий не видит ничего, кроме материальных предметов, верующему сердцу открывается скрытый мир. – Какой мир мог там открыться? – поморщился папа. – Не красивые ли это слова? – А вы в церкви бывали? – дружелюбно спросил Дмитрий Михайлович. – Бывал. Даже свечки ставил. Ну и что? – Как это случилось? – Я уговорила, – пояснила Елена Сергеевна. – Он долго упирался: “некогда”, “зачем?”... Так было несколько раз. Как-то я зашла, а Игорь Петрович на улице меня ждал, прогуливался: “Подышать, – говорит, – хочу свежим воздухом”. Так и не вошёл. Но однажды, я его всё-таки упросила. Переступил что-то в себе. Посмотрел вокруг, потом стал меня торопить: “Пойдём, хватит”. – Ну и что же вы увидели? – Ничего не скажешь – красиво: иконы, росписи, лампадки, всё в золоте, поют приятно. – То есть вам там было хорошо? – Да, но потом начали читать на старославянском. Непонятно, говорят быстро, да и что хор поёт – не разберёшь. Почему-то стоять надо, тесно, люди толкаются. Вот и подумалось: скорей бы уйти. Как это в храм детишек приводят и часами там быть заставляют... Взрослому не по силам, а что дети поймут? Деву Марию в три годика привели. Что может трёхлетнее дитя понять? – О Деве Марии особый разговор, – остановил папу Дмитрий Михайлович. – Она – Дитя молитв. Родители пятьдесят лет вымаливали Её. И если Иоаким и Анна и до благодатной вести были чисты и святы, то как засветились они радостью и ликованием, когда снизошло на них откровение! Разве не чувствовало это Дитя? Разве не слышало божественных песнопений, в которых звучал голос Её небесного отечества? – Простите, даже в утробе? – папа сделал вид, что не расслышал. – Так ведь душа воспринимает не только разумом, она по самой природе своей христианка, – горячо сказала бабушка. – Только дай ей услышать родные звуки. Господь и говорил: “Не мешайте детям приходить ко Мне”. Они же, детки, сами к Богу тянутся, как подсолнух к солнцу. Вот церковь и советует будущим мамам, когда ребёночка ещё в себе вынашивают, в церковь ходить. Пусть дитя ничего не понимает, а голос небесный слышит. – Ранее в бедных китайских семьях, – грустно заметила мама, – папа, бывало, разговаривал с ещё нерождённым: “Ну, куда же ты? Видишь, сколько у меня ртов. И этих-то я не могу накормить...” И ребёнок порой рождался мёртвым. – А здесь было вымоленное Дитя, выплаканное, Богом благословлённое, – Дмитрий Михайлович перекрестился. – Как Её пестовали родители! Как готовили Её к жизни в храме! И хотя по возрасту Дева Мария едва научилась говорить, сердцем Она уже стремилась в Дом Божий. Сама просила родителей скорее отвести Её туда. По выражению святых отцов, “Богоотроковица являлась Младенцем плотью, но была совершенна душой”. А как напутствовала своё любимое Чадо мать: “Иди, Дочь моя, к Тому, Кто Тебя даровал мне! Войди в церковь Божию, радость и веселие мира!” Как всегда неожиданно Дмитрий Михайлович обратился к детям: – Танюша, как ты думаешь, что такое храм? – Место, где молятся. – Это Дом Божий, – дополнил брат. – Ты про Ноев Ковчег помнишь? – вопрос был задан Тане. – Да. Это корабль такой. На нем Ной и его семья во время потопа спасались. – Вот и храм, как корабль, от затопления грехом спасает, – сравнил Дмитрий Михайлович. – Он – единственное место, Ноев Ковчег, где можно укрыться от жизненных бурь. Потому и привели Иоаким и Анна Богом данную Дочь в дом Его, чтобы возрастала, укреплялась Она, ограждённая от зла мира. Храм Иерусалимский был главной святыней народа. – Да, это был богатейший храм, – добавил папа. – Стены его снаружи были обложены белым мрамором, а внутри – золотом. – Золото и мрамор – земные богатства. Не это главное, – не дал отвлечь себя Дмитрий Михайлович. – При освящении храма дом Божий наполнило облако. Тогда царь Соломон, воздев руки, просил Бога: “Да будут очи Твои открыты и уши Твои внимательны к молитве на месте сем”. Во время его мольбы облако становилось всё ярче и светлее, и “сошёл с неба огонь и попалил жертвы, а слава Господня наполнила дом”. -- Но этот величественный храм был разграблен и уничтожен Навуходоносором, – напомнил папа. – Увы, под конец своей жизни сам Соломон, построивший храм, отступил от Бога, стал идолопоклонником, – пояснил собеседник. – Двадцать израильских царей, царствовавших после него, были язычниками, изменившими Единому Богу. И прогневался сильно Господь на израильтян. Он предупреждал через пророка Иеремию, что сокрушено будет царство иудейское, и народ его будет в плену вавилонском семьдесят лет. Однако царь, которому были прочитаны слова пророчества, вырвал свиток из рук чтеца, изорвал в клочья и бросил в печь. За эту дерзость и неверие Иеремия изрёк новое предсказание, что тело царя будет брошено на улицу без погребения, а сын его не наследует трона, что вскоре и свершилось. По возвращении из плена вавилонского иудеи построили второй храм. Он не был столь богатым, как храм Соломона. Оставшиеся в живых, помнившие былое его великолепие, глядя на новый, плакали. Он был в их глазах “как бы ничто” – и меньше, и беднее. Господь утешал их через пророка Аггея: “Слава последнего храма будет больше, нежели прежнего”. Это предсказание исполнилось. Сам Спаситель мира, Господь Иисус Христос, Своим приходом освятил сей храм. Освятила его Своим входом и Пресвятая Богородица. “Селение небесное” – поёт о Ней Церковь. Священное Предание гласит, что когда трёхлетняя Мария преодолевала ступени, пели не только Её сверстницы, пел и хор ангелов, которые невидимо окружали и служили Ей при Её восхождении. Введя в храм, Захария посадил Пречистую Отроковицу на третьей ступеньке жертвенника. Как говорит Предание, здесь Господь Бог осенил Её благодатью Своей, и Она возрадовалась духом. – А почему туда Деву Марию посадили? Как жертву? – поинтересовался Серёжа. – Да, – ответил Дмитрий Михайлович. – Жертвенник и есть место для приношения даров. Провинились люди перед Богом и хотят умилостивить Его своим подарком, своей жертвой.
В одной стране в далёкие времена был страшный обычай: пойманным ворам отрубали руки. Как-то был уличен в этом грехе любимый вельможа царя. Не решился властелин отменить обычай, повелел наказать своего любимца. Была уже назначена казнь, когда перед повелителем пала на колени маленькая девочка: – Великий государь, – обливаясь слезами, сказала она, – отец мой присуждён лишиться рук, пусть они у него останутся. Отрубите руки мне. Детская любовь, детская жертва глубоко тронули царя. У него были такие же маленькие дети. Но он решил испытать юную защитницу: – Пусть будет по слову твоему. Но я дам тебе целую ночь для размышлении. У тебя будет возможность отказаться от казни в самый последний миг. Настал назначенный день. Девочку привели во двор, где наказывались преступники. Она увидела плаху, обагрённую запёкшейся кровью, и огромного палача с мечом. Лицо его было закрыто капюшоном, только глаза блестели сквозь прорези. Глядя на плаху, на острый меч, девочка побледнела... Прошло несколько секунд, и она, подойдя к плахе, положила на неё свои ручонки. Палач связал их, притянув ремнями к доске. Девочка молчала. Палач медленно поднял меч. Она закрыла глаза. Меч со свистом прорезал воздух и вонзился в плаху далеко от её рук. – Царь прощает твоего отца за твою великую любовь! – объявил слуга. Открылись двери тюрьмы, и потрясённый отец бросился целовать дорогие пальчики дочурки. В тот же день царь повелел отменить жестокий обычай.
– Какая девочка! – взволнованно сказала Таня. – Матерь Божия, ещё будучи трёхлетней, принесла в жертву за нас Свою жизнь, а позднее и Своего любимого Сына. По внушению Святого Духа первосвященник Захария, нарушив древние обычаи, повёл Её за первую и вторую завесы, в глубину святилища, во Святая Святых. Это поразило всех предстоящих в храме. Святой Феофилакт так объясняет это событие: “Первосвященник Захария в то время, объятый Богом, был вне себя. Ему открылось, что Отроковица несёт в Себе благодать Божию и более него достойна находиться в Святая Святых. Вот почему он не только ввёл Её туда, но и разрешил Ей постоянно молиться здесь”. Святая Святых в это время не имела уже древних священных принадлежностей, была пуста. Это означало завершение одних времён – ветхозаветных – и начало новой духовной эпохи – новозаветной, времени пришествия на землю Господа нашего Иисуса Христа. Сие есть великая тайна. Живая Святыня пребывала здесь. Юная Мария приходила сюда с первыми лучами солнца и находилась здесь до третьего часа. При храме были и особые пристройки. Там воспитывались и другие девочки. За ними наблюдали, их обучали благочестивые надзирательницы, знающие Священное Писание, и мастерицы в рукоделии. После утренней молитвы юная Мария упражнялась в рукоделии или чтении Святого Писания и вскоре обучилась чтению. Она любила учиться, имела острый ум, часто читала Священное Писание и размышляла о нём. Её смирение, кротость, скромность, внимание к подругам были примером для других. Она никого не укоряла, никогда не раздражалась. Речь Её была приятна, благоразумие удивляло всех, говорит Священное Предание. Она пряла лён и шерсть, любила вышивать шёлком, особенно облачения священнослужителей. Сохранилась риза, сделанная Её искусными руками. И рукоделием Своим Она стремилась служить Богу, быть “рабой Господней”. Дева Мария как бы предчувствовала Своё предназначение Самой стать одушевлённым храмом Божиим. Особенно Её служение проявлялось в молитвенном подвиге. Священное Предание повествует: “Пречистая Дева скоро почувствовала неизъяснимую сладость молитвы и полюбила необходимое уединение”. После рукоделия юная Дева начинала молиться и продолжала до тех пор, пока ангелы не являлись к Ней с пищею. – Вот здорово! Мне бы они так являлись! – воскликнул Серёжа. – Нам они не являются, детки, – вздохнула бабушка. – Мы слишком отравлены телевизором. Ты же вместо молитвы его спешишь включить. А кто оттуда явиться может? Дмитрий Михайлович заключил: – Дева Мария чистотою превосходила все роды земные и даже ангельский мир. Как о Ней в Церкви поется: Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без нетления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем. И нам предназначено уподобиться Божией Матери, стать местом вселения Духа Святого. “Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас? – спрашивает нас ученик Спасителя апостол Павел. – Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят; а этот храм – вы”. ©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.
|