 |
|
Глава 7. Выручай-комната
Глава 7. Выручай-комната
В отличие от Малфоя, Гермиона сильно нервничала весь следующий день. Сложно было с полным равнодушием сносить его еле заметные ухмылки и предвкушающие взгляды каждый раз, когда они случайно пересекались во время занятий. Стойкая привычка Грейнджер все анализировать только добавляла проблем.
Отрицать, что Драко стал весьма привлекательным молодым человеком, было, с ее точки зрения, неразумным. Мальчик превратился в мужчину со свойственным всем Малфоям аристократической внешностью, приличной фигурой и весьма неплохим вкусом. Но вместе со всем этим, он остался таким же самодовольным, наглым, а порой еще и невыносимым с этой своей излишней озабоченностью. Только вот, почему ее, Гермиону Грейнджер, чем-то притягивали все эти недостатки, она объяснить для себя не могла. Что это? Какое-то нездоровое любопытство? Вера в то, что она способна его изменить? Стремление узнать, что скрывается под этой маской? Попытка понять причины такого поведения или найти в человеке хоть что-то хорошее? Она точно не знала.
Сложно разделять людей, как старое кино: на черное и белое. Если бы хоть один человек мог точно сказать, почему какая-то невидимая нить притягивает двух людей, похожих и непохожих, друг к другу, то не было бы душевных терзаний и сердечных переживаний, а избавиться от всего этого, разорвать эту связь, было бы доступно человеческой воле.
В любом случае, показывать это Драко, а тем более поддаваться его домогательствам Гермиона не считала вообще возможным, пока не сможет взглянуть на него с иной стороны. Возможно, ее подсознание чувствует что-то еще. То, с какой страстью и убедительностью, он вчера почти цитировал Плутарха, и был способен оценить, как лучше преподнести красоту, наводило на мысль, что Малфой не совсем примитивное и озабоченное животное.
Показывать ему, что два противоречивых чувства сражаются в ней, будто два борца на арене, было в понимании Гермионы, глупо. С одной стороны, она хотела снова почувствовать его губы, но с другой протестовала против такого желания собственным разумом. Сама ситуация казалась ей шантажом и проявлением лишь озабоченности и потребительской философии Малфоя, и поэтому вызывало такую гамму эмоций.
Как бы то ни было, но в назначенное время, не прибегая ни к каким долгим приготовлениям и не подбирая предметы собственного гардероба, способные подстегнуть его воображение, Грейнджер, сцепив длинные волосы в конский хвост, подошла к заветному месту в обычных джинсах и клетчатой блузке.
Драко уже ждал ее, одетый во все темное, что еще больше подчеркивало белизну его волос. Он смерил ее взглядом с ног до головы, встал рядом с ней, молча глядящей на стенку, и сказал с уже некоторым возбуждением в голосе:
- Я смотрю, Грейнджер, ты нашу ночную вылазку свиданием не считаешь?
- А что ты ждал? Не отвечай!– не отрывая взгляда, ответила та. - Это же все твой ультиматум и не более. Ты тоже не в галстуке, как я погляжу.
- Нет, это лишнее. Я даже не застегнул пару пуговиц на рубашке специально для тебя, между прочим, - наклонившись к ее уху, с легким намеком, тихим голосом произнес Драко.
- А вот это, уверяю тебя, точно лишнее, - смело заявила Грейнджер, повернув голову в его сторону. – Я тебя предупреждаю: один поцелуй! И мы вернемся к прочим заботам. Тем более, я придумала, что мы станем делать со злополучным помидором. Воровство исключено по определению! Хотя заставить тебя вырастить его собственноручно казалось заманчивой идеей. И никакой палочки! Жаль только, что на это потребуется время, которого у нас итак немного.
Волшебная дверь проступила на каменной стене, и Малфой, жестом пропуская Гермиону вперед, не говоря ни слова в ответ, проследовал прямо за ней в самый центр волшебного помещения.
Такой эту комнату Гермиона не видела еще никогда: мраморные белые колонны, обвитые цветущей зеленью с едва уловимым ароматом, и маленький искусственный родник, с прозрачной, как слеза, водой, бьющей из-под гладких камней. Только мягкий лунный свет выдавал нереальность всего этого зрелища.
Девушка чувствовала предательскую дрожь в ногах и боялась оторвать глаза от пола. Она понимала, что Драко подошел совсем близко, и от этой мысли сердце застучало еще быстрее.
- Гермиона, я тебя не съем, - услышала она его вкрадчивый голос, - не будь ты такой зажатой, как пружина.
- Уж, какая есть, Малфой! – немного нервно ответила та и, собрав всю свою смелость, решительно посмотрела в его лицо, так близко оказавшееся рядом.
- Как минимум, Драко… - шепотом сказал он, не отводя серых глаз от ее взгляда. - И, знаешь, сегодня я, пожалуй, оставлю кинжал при себе.
- Разумно с твоей стороны. Не то, что дурацкая идея про пару пуговиц.
Гермиона даже не успела закрыть глаза, как почувствовала решительное прикосновение его мягких губ, и в каком-то необъяснимом порыве влепила ему пощечину.
Парень немного дрогнул от неожиданности, невольно схватился рукой за лицо и воскликнул:
- Грейнджер, ты с ума сошла? Сегодня-то за что?!
- Добавка за вчерашнее! Хотя это, скорее всего, инстинкт. Так что привыкай.
- Так спрячь его подальше, или я буду вынужден держать тебя за руки, дорогая, пока они не ослабнут, - в его взгляде лишь прибавилось вожделение и некоторый азарт. Легкая боль от пощечины вместе с неприятным покалыванием в метке незаметно слились в одно целое.
- А с чего ты решил, что будет легко, Драко?! – с вызовом спросила она.
- Так уже лучше… - довольно констатировал он при звуках собственного имени и добавил: - Если ты и дальше будешь меня хлестать, мое желание только усилиться, уверяю тебя. Так что прими это к сведению. И вспомни об омеле. Без некоторого взаимного желания, витаемого в воздухе, она не появится. И уж тем более не расцветет, а скорее завянет. И мы проторчим здесь еще больше времени, чем тебе бы хотелось. Я, конечно, не против этого, но с каких пор ты мне угождаешь?
И он снова стал медленно приближать свое лицо к ее. Гермиона закрыла глаза и, стараясь удержать руки вдоль тела, с бешено бьющимся от волнения сердцем, ждала мягкого прикосновения, не размыкая собственных губ.
Драко еще раз слегка попытался ее поцеловать, но сразу отстранился со словами и голосом, не выражающими, как ни странно, никакого раздражения и возмущения:
- Нет, милая, так не пойдет. Ты будто на казнь собралась. Расслабься.
- Разве это возможно, вот так?
- А ты не думай ни о чем, просто закрой глаза и представь себе особенное место.
- Пробуешь на мне свои приемчики, да?
- Хватит все анализировать, наконец! – ответил Малфой, и его рука потянулась к резинке на мягких волосах и сняла ее. Пальцами он расправил длинные локоны и с восхищением наблюдал, как они струятся по плечам под его движеньями. По телу Гермионы побежали мурашки, и она заметно занервничала.
- Драко, - заговорила девушка, довольно волнуясь, - чисто физиологически я допускаю мысль, что ласковые прикосновения мужских губ и языка, может доставлять женщине некоторое удовольствие, принимая во внимание, что у нас это достаточно сильная эрогенная зона, и учитывая возрастную игру гормонов…
- Ты слишком много говоришь, Гермиона, - совсем тихо прошептал Драко, поймав паузу и некоторое замешательство девушки, и нежно коснулся ее приоткрытых губ.
Боль, с которой дала о себе знать метка, была немного сильнее, но довольно терпимой.
Гермиона почувствовала трепетное касание мужских губ и тепло дыхания со старательно скрываемым восхищением. Сладость его поцелуя была почти осязаемой. Проникновение ласкового языка, не слишком глубокое, погружало тело в какую-то истому. Его руки очень медленно заскользили по ее шее и плечам, спускаясь кончиками пальцев по рукам прямо к ладоням. Каждое движение, каждый вдох и выдох вызывали потребность не останавливать эти сладкие мгновения и позволить желанию расцвести в полной мере, так же как и прекрасной омеле, возникшей прямо над их головами.
Тело Гермионы предательски заныло, когда Драко, медленно прервал долгий поцелуй, посмотрел наверх и потянулся в карман за кинжалом.
Смущенная девушка боялась смотреть ему в лицо и стала искать в кармане трепетно сложенный лист пергамента. Сделав из него бумажный конус, не поднимая глаз, она позволила Драко сложить несколько цветков внутрь и запечатала его.
Видя его несколько самодовольное лицо, Гермиона не удержалась и заговорила:
- Сотри это выражение немедленно, Малфой! Дело сделано и не смей даже вспоминать об этом.
- Так я тебе и поверил! Ты можешь попытаться обмануть меня, но комнату не обманешь, - полностью игнорируя ее слова, сказал тот в ответ.
- Я просто представила себе кое-что. Так что не льсти себе.
- И, можно узнать, что это было? Что-нибудь более пикантное? – улыбаясь, с явным намеком спросил Драко.
Тогда Грейнджер, не отводя решительного взгляда, заявила:
- Да! Можно! Это был не ты, а Рон!
Выражение лица Драко сразу изменилось. Гермиона была готова поклясться, что в них промелькнула бешеная ревность и некоторая обида. Может, злоба. Потому что в следующее мгновенье он с нескрываемым возмущением закричал:
-Уизли, говоришь? Я тебе покажу Уизли!
И парень резким и сильным движением впился в ее губы. Оттолкнувшая его Гермиона влепила ему очередную пощечину.
Некоторое безумие отразилось на лице Малфоя и девушка, даже немного испугавшись, уронила трофей. Тот отскочил в сторону.
Драко с силой притянул ее к себе за талию и, глядя в слегка растерянное лицо, прошипел:
- А так твой Уизли тебя целовал?
То, как жарко он прижал тело Гермионы к себе, ощущая яростное сопротивление упирающихся в грудь обеих рук, и как горячо стал целовать ее шею, все выше и выше приближая свои поцелуи к девичьим губам, было подобно маленькому урагану. Его эрекция была для Грейнджер уже осязаемой. Вторая рука Малфоя нагло гуляла по ее груди, бедрам и ногам. Она бесцеремонно скользнула между ног, как только его требовательные губы разжали ее рот, но в тот же момент Драко почувствовал очень яростный укус прямо за нижнюю губу. Двойная, и уже довольно ощутимая, боль ослабила хватку, и Гермиона со всей силы оттолкнула его так сильно, что Драко потерял равновесие и почти не упал, отшатнувшись.
- Мерзавец! – прокричала она. – Что ты себе позволяешь?!
Но Драко, не говоря ни слова, выпрямился и с явным наслаждением облизал губу, почувствовав слегка соленый вкус крови на языке.
Это движение еще больше возмутило Грейнджер, и она потянулась в задний карман брюк за волшебной палочкой.
Драко вытянул вперед руку и быстро произнес:
- Ну, ну, остынь. Все! Все! Я понял.
- Малфой, ты совсем страх потерял? – закричала девушка.
- А на ощупь, ты еще лучше, чем на вкус, Гермиона!
- Заткнись! Или ты точно не сможешь облизать нечто более недоступное для твоего языка! – она сама поражалась собственным словам.
- Ты сама слегка виновата! – смело возразил он ей.
- Не выводи меня из себя!
- Успокойся! Все! Дыши глубже.
Гермиона отчаянно пыталась унять злобу и некоторое возбуждение несколько минут. Она подняла с пола свернутый пергамент со словами:
- Цветки я сохраню с помощью магии, но еще одна такая подобная выходка, и тебе серьезно достанется, учти!
- Так что там с помидором? – пытаясь сменить тему, взволнованно спросил Драко.
Шумно выдохнув, Гермиона собралась с мыслями и ответила:
- Я надеюсь, ты не прогуливал Маггловедение, потому что ты отправишься за ним прямо в Лондон. Без палочки!
И глядя в ошарашенное лицо Драко, с некоторым удовольствием подумала уже про себя: « И если сам не вспомнишь, то и без денег!»