Главная | Обратная связь

Поиски следов небесных танцовщиц

СТРАСТНОЕ ПРОСВЕТЛЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Всякий, кто станет читать тантрический текст или зайдет в тантрический храм, сразу же столкнется с ошеломляющим сон­мом поразительных женских образов. Он откроет для себя пан­теон женских будд и целое воинство просветленных существ женского пола, называемых дакини (dakinl). Дакини взмывают ввысь и летают, не стесняемые одеждами, с развевающимися волосами. Их тела изгибаются в танце, глаза сверкают страс­тью, восторгом и яростной силой. Почти слышишь мягкое по­стукивание их замысловатых костяных украшений и ощуща­ешь ветерок, поднимаемый их радужными шарфами, когда они парят над ландшафтом, приметы которого характерны для буд­дийской Тантры. Эти безудержные создания наслаждаются все­ми видами свободы. В тантрической литературе предстает об­раз йогини, наделенной магическими силами, всемогущей волшебницы, способной принимать какой ей вздумается облик, и просветленной женщины, которая одним лишь точным сло­ном или жестом может помочь человеку пережить проблеск пря­мого переживания реальности.

Эти женские образы с их духом свободы и кипучей страсти внушают ощущение совершенного владения духовной силой. Они пробудили мой первоначальный интерес к традиции Тан­тры и были путеводной звездой на протяжении всех моих ис­следований. Мне кажется, что йогини, — украшение тантри­ческой литературы, посылающие нам свои неотразимые взоры с образцов тантрической живописи и скульптуры, могут быть свидетельством роли женщин в буддийской Тантре — их исто­рического существования, духовного освобождения и мистичес­кой проницательности. Данное исследование явилось плодом моих поисков женщин, вдохновлявших и помогавших созда­вать эти влекущие женские образы.

Многие толкователи тантрического искусства и литературы утверждали, что положительные женские образы не отражают жизни или достижений реальных женщин. Историкам скорее представлялось, что тантрический буддизм был жестким направлением, в котором женщинам в лучшем случае отводилась маргинальная я подчиненная роль, а в худшем — роль су-пи, in униженных и эксплуатируемых. Преобладающая точка зрения заключается в том, что роскошным йогиням тантрической иконографии на человеческом уровне соответствовали пре­зренные проститутки и женщины низких каст, использовавши­еся в ритуальных целях. Такое мнение неудивительно, поскольку утверждения, недооценивающие духовную жизнь женщин, встречались во всех областях исторической науки, пока не были предприняты обширные исследования на эту тему. Например, похожие утверждения о низком статусе женщин в средневековой христианской Европе существовали до тех пор, пока несколько десятилетий назад первая струйка интереса к истории не превратилась в бурный поток всё более специализи­рованных и методологически разработанных исследований. По­добные утверждения напоминают мнение, сложившееся о жен­щинах австралийских аборигенов, которое было развеяно, когда этнографы открыли богатый мир женских мифов и ритуалов, где мужчинам не уделяется никакого места. Поэтому исходные предположения о маргинальном положении женщин в тантри­ческих сообществах не должны мешать более глубоким иссле­дованиям: они лишь подчеркивают необходимость дальнейше­го изучения этого вопроса. Данная книга бросает вызов преобладающей точке зрения о месте женщин в буддийской Тантре, выдвигая новые исторические и текстуальные свиде­тельства и приводя новые толкования центральных тем и поня­тий в свете этих доказательств. Существуют многочисленные свидетельства о том, что женщины принимали активное учас­тие в развитии Тантры. В тантрических жизнеописаниях мы видим портреты смелых, прямых, независимых женщин. Тантрические тексты предписывают уважать женщин, служить им и почитать в ритуалах. Литература Тантры знакомит нас и такими практиками, которые выполняют исключительно жен­щины, и с такими, в которых мужчины и женщины участвуют совестно. В теории Тантры выдвигается идеал сотрудничества, таких отношений между мужчинами и женщинами, которые направлены на освобождение. Там, где существовавшие Прежде оценки практик, учений, взаимоотношения полов и со­циальных групп были сочтены неадекватными, они были подвергнуты критике и либо изменены, либо отвергнуты, дабы пронести последующий анализ.

НАУЧНЫЙ КОНТЕКСТ

Буддийские исследования отстают от исследований в других областях в плане изучения проблем пола. Мужское доминирова­ние очень долго считалось постоянным и неизменным принци­пом в буддийской истории. Поскольку женщины присутствовали во все эпохи буддийской истории на протяжении двух с половиной тысячелетий и их присутствие неизбежно оказало влияние на становление этой традиции, вряд ли стоит пренебрегать этой гранью буддийской истории. Если речь идет об индо-тибетском буддизме, то некоторый прогресс в женском вопросе был достигнут в раннем буддизме, монашестве, и буддизме Махаяны. Следует также указать две статьи, в которых была начата серьезная дискуссия на тему положения женщин в индийской буддийской Тантре, а также работы, уделившие внимание тибетс­ким монахиням и йогиням-мирянкам.

Сосредоточиваясь на теме места женщин в буддийской Тант­ре в Индии, данная работа закладывает основу для проведения различия между отношениями полов на индийском этапе разви­тия этого учения и теми, что имели место в тибетской истории. Появление могущественных буддийских династий, консолида­ция жреческой иерархии, господствовавшей в экономической и политической жизни страны, введение системы перерожденцев, позволившей иерархам мужского пола воспроизводить себя без нужды в браке, и расцвет субкультуры затворничества — всё то так или иначе повлияло на роль женщин, но как именно, предстоит еще изучить. Более радикальные тантрические учения такие как те, которые включают в себя сексуальные прак­тики, встречали в Тибете сопротивление официальных кругов, что вылилось в наложение ограничений на перевод смущаю­щих текстов. Тем не менее, в Стране Снегов сохранился и расцвел весь спектр тантрических учений. Тантрический идеал объединения со всем и утопическое видение мужчин и женщин как спутников в духовных поисках — словно тлеющие угли, способные вспыхнуть, лишь только учитель или культурное окружение между сторонниками и противниками целибата, духовными властями и харизматическими лидерами, а также иерархические и эгалитарные тенденции весьма способствовали жизнеспособности тибетской традиции. В данной книге рассмат­ривается и то, насколько в Тибете помнят женщин-первооткрывательниц тантрического движения их духовные наследники и верят в их начинания.

Эта книга, стоя в ряду всё более расширяющейся литерату­ры о женщинах и религии, дает материал, необходимый для межкультурного исследования в таких областях, как объясне­ния пола, индивидуальности, тела, сексуальности и ритуала. В области феминистской теологии некоторые ученые выдвига­ют буддийские принципы, которые могут дополнять, обмени­ваться информацией с западным феминизмом, и главное, пред­лагать альтернативные модели личности и силы. Эти ученые — главным образом, Анна Кляйн и Рита Гросс — сосредоточива­ются на основных понятиях буддийской философии и психоло­гических откровений, таких как буддийское понимание отсут­ствия «я», взаимозависимость и опыт созерцания. Этот диалог может быть обогащен тантрическим пониманием воплощения, экстаза, а также трансформации страсти и интимной близости.

Одна из главных целей данной книги заключается в том, чтобы дополнить религиозную историю индийских женщин гла­вой о буддийской Тантре. В изучении женщин и религии в Индии, как и в других странах, прежние мнения пересматри­ваются и опровергаются благодаря пристальному вниманию к жизни женщин и к способам их самовыражения в религиозной сфере. Индологи прошлого были склонны рассматривать как нормативную и типичную лишь мужскую религиозность. Мно­гие факторы способствовали тому, что эти ученые не имели никакого представления о существовании религиозной деятель­ности женщин. Среди таких факторов — некритическое при­нятие сообщений информаторов при сборе материала, невольное участие в полемике, отсутствие доступа на собрания и религиозные практики женщин (особенно в таком весьма дифференцированном по признаку пола обществе, как индийское), а так же предпочтение письменных источников в ущерб изуче­нию ритуалов и устных традиций. Ученые начали документировать существование в Индии религиозных традиций, где роль хранительниц сокровищ культурного знания, ритуалов и ме­дитации, устных и местных традиций принадлежит женщи­нам. Впечатляющие результаты таких новейших изысканий показывают, что духовная история индийских женщин только начинает раскрываться.

Тантра как в индуистской, так и в буддийской ее разновид­ности представляется полем деятельности, где индийские жен­щины могли участвовать в религиозных занятиях свободно, се­рьезно и по собственной инициативе. Таково убеждение в первую очередь индийских ученых и таких представителей западной науки, как сэр Джон Вудроф и Лилиан Силберн, которые провели много времени в Индии в качестве тантрических уче­ников. Эти местные и западные ученые сообщают, что женщи­ны в тантрических традициях могут быть учителями (гуру) и исполнять ритуалы посвящения, а в некоторых тантрических линиях передачи, полученные от женщин-гуру, считаются даже более ценными. Кроме того, утверждают, что от тантристов-мужчин требуется уважать, почитать женщин и ритуально им поклоняться. Принимая во внимание обычно высокий статус женщин в тантрических сообществах, некоторые индийские уче­ные предполагают, что Тантра (как индуистская, так и буд­дийская) происходит от жриц и шаманок матриархальных ро­довых и деревенских общин.

Редкие сообщения из первых рук дают интригующие наме­ки на то, что женская традиция в Тантре жива. Например, свирепые тантристки традиции Шакта (sakta) и Вайшнава (vaisnava), отвечая на вопросы антрополога Бхоланатха Бхатта-чарьи, выказали полное отсутствие раболепства перед своими спутниками-мужчинами и развеяли все предположения, будто они практикуют Тантру ради кого-то иного, кроме самих себя.17 (Обирая антропологический материал о женщинах-аскетах в Бенаресе, Линн Дентон обнаружила, что тантристки не подчи­няются никаким социальным условностям и вольны откровен­но выбирать себе партнеров и образ жизни. Браджамадхава Гжаттачарья в духовной автобиографии описывает наставления и посвящения, которые он получил от своего тантрического Гуру — Женщины в Шафранном, торговки кокосами в его род­ном селе, которая давала ученикам посвящения и учила без помощи какого-либо авторитетного мужчины. Научные опи­сания сексуальной йоги в кашмирском шиваизме, выполнены индологомЛилиан Силберн, обогащенные учениями, которые она получила при посвящении, показывают полную равноценность посвященных мужчин и женщин в выполнении высоких практик кундалини (kundalinl), в которых оба партнера должны обладать достаточным мастерством и от которых они получают равное благо. Эти исследования, хотя и не напря­мую отвечают на вопрос о месте женщин в буддийской Тантре к средневековой Индии, подтверждают, что женщины могут быть активными, самостоятельными участницами тантрическо­го учения.

Эти положительные утверждения местных и других заинте­ресованных ученых не находят никакого отклика в западной науке, освещающей буддийскую Тантру. Описывая реформист­скую направленность этого движения, ученые подчеркивают его радикальные и уравнительные тенденции, однако, когда речь идет о женщинах, они говорят об их угнетении и эксплуа­тации, никак не объясняя такой вопиющей непоследовательности. Большинство западных исследователей убеждены, что подлин­ными, глубокими практиками Тантры были мужчины, а жен­щины лишь допускались к ритуалам, когда мужчинам требо­вались их «услуги». Эти авторы отзываются о тантрических йогинях уничижительно, даже презрительно:

Партнерша... в сущности, использовалась как средство дос­тижения результатов, которые обретал сам йогин.

Складывается впечатление, что они [мужчины] — главные действующие лица, а их спутницы — пассивные участницы, нужные только для того, чтобы способствовать возникнове­нию духовного прозрения со стороны [sic] йогинов.

В...Тантре ...женщина — орудие, чужеродный объект, не имеющий возможности взаимного или реального общения.

Цель садханы (sadhana) Сахаджаяны (Sahajayana)... уничто­жить женское.

Предполагается...что женщин привлекают для каждого отдельного случая и делают их участницами собрания.25

«Потаскушка», или долби (dombl), — женщина презираемой, шшкой касты дом, представительницы которой зарабатыва­ли на жизнь стиркой, торговлей и проституцией... Тантри­ческие йогины использовали их для выполнения сексуаль­ных ритуалов.

Роль, исполняемая в тантрических «оргиях» (чакра: cakra; тантрическое «колесо») девушками низкой касты и курти­занками, хорошо известна. Чем более порочна и развратна женщина, тем больше она подходит для этого ритуала. Их присутствие было необходимым для проведения психо­сексуальных ритуалов, а их поведение обычно было столь разнузданным и непристойным, что они по праву именова­лись ведьмами.

Подобные же заявления делались по адресу женщин и Тантры в целом:

Их отношение к женщине: ...ее следует использовать как ритуальный предмет, а потом отбросить. Главная роль женщин в тантрическом культе Шакта заклю­чается в том, чтобы служить партнершами (шакти: sakti; души: duti) мужчин-посвященных.

Все эти голословные заявления приводятся как нечто очевидное, без документальных подтверждений или анализа. Сценарий, предлагаемый этими учеными, всегда одинаков. Мужчины — это те, кто занимается духовными поисками, а женщины — «пас­сивные дополнения», которых «применяют», «используют» и «употребляют» как «ритуальный предмет» или «чужеродное тело». Разумеется, мужчины имеют духовные помыслы, а жен­щины — нет. Что касается поведения женщин, то их награжда­ют такими эпитетами, как «потаскушки», «распутницы», «по­рочные и развратные», «разнузданные и непристойные». Хотя этот сценарий, по-видимому, был придуман, чтобы возвысить мужчин как истинных практиков традиции, его непредусмот­ренным результатом стало создание образа жестоких, эгоистич­ных йогинов-тантристов, которые в погоне за своим духовным совершенством используют что угодно — даже тела других людей.