Здавалка
Главная | Обратная связь

СПИСОК ИМЕН И НАЗВАНИЙ.. 871 21 страница



– Он самый. Именно его ты и увидел по ту сторону реки. Он – один из могущественнейших Перворожденных. Эльфийский принц королевского рода – вот кто такой Глорфиндэл! Да, в Ривенделле есть сила, которая могла бы какое-то время противостоять армиям Мордора. Есть подобные силы и в других местах. И в Заселье тоже, – правда, совсем другого рода... Но все эти последние крепости скоро станут островками в море зла, если, конечно, дела не пойдут по-иному. Черный Властелин собирает воедино все свои армии... И все же, – Гэндальф поднялся с кресла и резко выставил вперед подбородок, так что его борода встала стоймя, как проволока, – все же мы должны держаться! Скоро ты будешь здоров – если я не заговорю тебя до смерти. Ты в Ривенделле, и не тревожься пока ни о чем!

– Откуда у меня мужество, чтобы „держаться“? – махнул рукой Фродо. – Впрочем, я пока не тревожусь. Мне бы только узнать, как дела друзей и чем кончилась история у Брода. Я все пытаюсь у тебя это выведать, и все без толку. Уважь мою просьбу, я и успокоюсь. Я даже, пожалуй, еще немного посплю, но, если ты не закончишь рассказ, уснуть мне ни за что не удастся!

Гэндальф придвинул кресло поближе и внимательно вгляделся в лицо Фродо. Со щек хоббита сошла бледность, глаза смотрели ясно и трезво, сна как не бывало. Фродо улыбался – и, казалось, беспокоиться уже не о чем. Но от острого взгляда волшебника не укрылось, что с хоббитом произошли кое-какие перемены – так, самую малость, а все-таки! Кожа у Фродо стала как бы прозрачнее – особенно если смотреть на левую руку, вытянутую поверх одеяла.

„Этого следовало ожидать, – сказал сам себе Гэндальф. – А ведь он не прошел еще и половины дороги, и даже Элронд не может сказать, куда эта дорога приведет его... Но не думаю, чтобы он кончил плохо. Скорее всего, в конце пути он станет как стеклянный сосуд с чистым светом внутри – для тех, кто умеет видеть“.

– Выглядишь ты отлично,– произнес он вслух. – Рискну, пожалуй, не спросясь Элронда, в двух словах рассказать тебе о событиях у Брода. Но учти, только в двух словах! А потом ты снова должен поспать. Так вот. Собрав воедино все услышанное, я примерно восстановил канву событий. Произошло вот что. Когда белый конь рванулся вперед, Всадники сразу же бросились в погоню. Им уже не приходилось полагаться только на своих коней: ты стал для них видим – ведь ты вступил на порог их мира. Кроме того, их притягивало Кольцо. Твои товарищи кинулись врассыпную, прочь с дороги – иначе их просто растоптали бы. Они знали: если белый конь не спасет тебя, то не спасет никто. Догнать Всадников было невозможно – они скачут как ветер; вступить с ними в схватку – немыслимо: их было слишком много. Даже Глорфиндэл с Арагорном не могут противостоять Девяти Конникам – тем более что те на лошадях, а у твоих друзей лошадей не было. Итак, Кольценосные Призраки промчались. Остальные кинулись вслед за ними. Невдалеке от Брода, у дороги, есть маленькая лощина, скрытая редкими деревцами. Там спешно разожгли огонь. Глорфиндэлу было известно, что, если Всадники ступят в реку, река взбурлит; он собирался взять на себя тех врагов, которые останутся по эту сторону. Когда поток хлынул, Глорфиндэл бросился в атаку, а за ним – Арагорн и все остальные с горящими ветками в руках. Оказавшись между огнем и водой, лицом к лицу с разгневанным эльфийским князем, представшим им во всей своей силе, Всадники потеряли уверенность в себе, а черных лошадей охватило безумие. Троих смели первые волны бурлящего потока, остальные сами бросились в реку – и были поглощены водой, как и первые.

– Значит, Черным Всадникам пришел конец? – Фродо даже приподнялся.

– Увы, нет, – ответил Гэндальф. – Лошади – те, наверное, погибли, а без лошадей Всадникам далеко не уйти. Но Кольценосных Призраков так просто не уничтожишь. Правда, теперь какое-то время их можно не опасаться... А твои товарищи дождались, пока река войдет в берега, переправились – и обнаружили тебя на берегу, лицом вниз, а под тобой – сломанный меч. Конь стоял рядом, на страже. Твое лицо было холодным и белым как мел. Друзья испугались, что ты мертв, а то и еще хуже... Тут подоспели посланники Элронда и со всеми предосторожностями перенесли тебя в Ривенделл.

– А кто приказал реке взбунтоваться? – все еще не понимал Фродо.

– Элронд, – отозвался Гэндальф. – Река находится в его власти, и, если приспевает нужда закрыть Брод, вода разъяряется. Как только предводитель Призраков направил коня в реку, вода хлынула неукротимым потоком и сшибла их обоих. Открою тебе тайну – для пущего устрашения я добавил кое-что и от себя: ты, наверное, заметил, что гребни волн выглядели как огромные белые кони со сверкающими всадниками в белом? А ты видел, что поток катил с собой множество валунов, которые то и дело сшибались? Я на мгновение даже испугался – как бы водяное войско и вас не смыло! Слишком страшен был гнев, который выпустили мы на свободу, и сдержать его было трудно. Велика сила потоков, берущих начало в ледниках Туманных Гор!

– Да, теперь припоминаю, – кивнул Фродо. – Рев! Грохот! Я уже подумал – конец, тону! А со мной – конец моим друзьям, врагам и вообще всему на свете... Но теперь это позади!

Гэндальф кинул на Фродо быстрый взгляд, но глаза у того были закрыты.

– Да, пока что страхи позади. Скоро ожидается пир и веселье в честь победы у Бруиненского Брода, и вы будете сидеть на почетных местах, – сказал он.

– Вот это да! Только странно, что Элронд, Глорфиндэл и другие благородные князья, не говоря уже о Бродяге, так со мной возятся и так ко мне добры!

– Ну, тому есть много причин, – улыбнулся Гэндальф. – Первая, весьма немаловажная, – это я. Кольцо – вторая: ты – Хранитель Кольца. И ты – наследник Бильбо, Нашедшего Кольцо.

– Бильбо! Дорогой Бильбо! – сонно проговорил Фродо. – Где-то он сейчас? Вот бы его сюда, чтобы рассказать ему про все эти дела! Вот кто посмеялся бы! „Ускакала в небеса...“ А тролль, бедняга!.. – И с этими словами Фродо заснул окончательно.

 

Под кровом Последней Гостеприимной Обители к востоку от Моря Фродо был в полной безопасности. Этот дом, по давнему слову Бильбо, был „поистине Дом: там можно есть, пить, слушать истории, петь, просто сидеть и думать, а можно заниматься и тем, и другим, и третьим понемножку, в свое удовольствие“. Провести хоть несколько дней в Доме Элронда значило исцелиться от усталости, страха и печали.

К вечеру Фродо снова проснулся и обнаружил, что не хочет больше ни спать, ни даже просто отдыхать, – зато вот съесть и выпить чего-нибудь не помешало бы, а там, глядишь, приспеет охота и послушать о чем-нибудь интересном, и песню спеть...

Он поднялся с постели и обнаружил, что может шевелить рукой почти так же свободно, как и раньше. Рядом с постелью дожидалась чистая одежда из зеленого сукна, которая пришлась точно впору. Посмотрев мельком в зеркало, Фродо поразился своему отражению – оказалось, он сильно исхудал по сравнению с тем хоббитом, каким помнил себя в последнее время. Теперь он был прежний желторотый племянник дядюшки Бильбо, времен их совместных прогулок по засельским холмам! Но глаза смотрели из зеркала по-взрослому и задумчиво.

– Да, брат, ты кое-что повидал с тех пор, как в последний раз смотрел на меня из этой штуки, – сказал Фродо отражению. – А теперь вперед! Веселее!

Он сладко потянулся и засвистел какую-то песенку.

Тут в дверь постучали, и на пороге возник Сэм. Он бросился к Фродо и схватил его за левую руку, но тут же смутился своей дерзости, тихонько погладил ладонь Фродо, покраснел и поспешно отвел взгляд.

– Привет, Сэм! – весело воскликнул Фродо.

– Теплая! – просиял в ответ Сэм. – То есть рука теплая, господин Фродо! А такая холодная была все эти длиннющие ночи! Ура! Ура! Победа! – И он завертелся на месте, ликуя и приплясывая. – Красота, что вы встали и что вы – это опять вы! Гэндальф велел узнать, готовы ли вы спуститься вниз, а я-то решил, что он шутит!

– Я готов! – сказал Фродо. – Идем поищем остальных!

– Я вас сейчас отведу к ним, хозяин, – заверил Сэм. – Вообще, дом тут громадный и совершенно ни на что не похожий. То и дело попадается что-то новенькое, и никогда не знаешь, с чем повстречаешься за углом. А эльфы, хозяин! Куда ни повернись – везде эльфы! Одни – как короли, величественные, грозные, а другие – веселые, как дети. И музыка, и пение! Мне, правда, не до того было, да и откуда бы я взял время? Но все-таки я помаленьку разузнал, что тут к чему!

– Я знаю, чем ты был занят, Сэм, – сказал Фродо и взял его за руку. – Но сегодня ты и повеселишься, и песен наслушаешься, сколько твоя душа пожелает. Идем! Посмотрим, что встретится нам за углом!

Они прошли по каким-то коридорам, спустились вниз и оказались в саду над крутым берегом реки. Друзья ждали Фродо на террасе, с восточной стороны дома. Долина внизу уже потонула в сумерках, но на склонах гор, ближе к вершинам, еще медлил вечерний свет. Бурля, шумел поток, падавший с отвесных скал; теплый вечер был напоен слабым ароматом цветов и листьев. Казалось, лето не спешит покидать садов Элронда.

– Ур-ра! – закричал Пиппин, вскакивая. – Идет наш благородный кузен! Дорогу Фродо, Властелину Кольца!

– Ш-ш! – остановил его Гэндальф, выходя из тени, скрывавшей дальний угол широкой террасы. – Злые твари не наведываются в эту долину, но это не значит, что здесь можно говорить о таких вещах![164] Фродо не Властелин Кольца. Властелин Кольца обитает в Черной Башне Мордора, и в наши дни его тень вновь простирает крыла над миром. Мы с вами – в крепости. Но снаружи темнеет...

– Гэндальф только и делает, что веселит нас прибаутками вроде этой, – пожаловался Пиппин. – Он считает, что меня надо постоянно призывать к порядку. Но ведь тут просто невозможно кукситься! Эх, найдись песенка к случаю – так, кажется, и запел бы сейчас!

– Меня и самого все время подмывает запеть, – рассмеялся Фродо. – Хотя сейчас я предпочел бы закусить и чего-нибудь выпить!

– Ну, твоему горю помочь нетрудно, – обнадежил его Пиппин. – Ты, как всегда, оказался хитрее всех: встал прямо к ужину!

– К ужину! Ничего себе „к ужину“! К пиру! – возмутился Мерри. – Как только Гэндальф доложил, что ты пришел в себя, все вокруг так и закипело!

Он не успел договорить, как зазвенело множество колокольчиков: звали к столу.

 

Парадный зал Дома был полон. Среди гостей преобладали эльфы, но встречалась публика и другого сорта. Элронд, по своему обыкновению, восседал в большом кресле во главе длинного стола, на возвышении; по одну руку от него сидел Глорфиндэл, по другую – Гэндальф. Фродо весьма дивился, глядя на них, – он никогда еще не видел Элронда, о котором говорилось в стольких легендах. Сидевшие рядом с ним Глорфиндэл и Гэндальф – а Фродо-то думал, что знает волшебника как облупленного! – предстали перед ним в новом, непривычном обличье могущественных властителей.

Гэндальф уступал Элронду и Глорфиндэлу в росте, но его длинные, убеленные сединой волосы, струящаяся по груди серебряная борода, широкие плечи делали его похожим на мудрого короля из древних легенд. Темные глаза под густыми оснеженными бровями горели на изрезанном временем лице, словно угли, готовые в любую минуту вспыхнуть испепеляющим огнем.

Глорфиндэл был высок и строен; волосы – сияющее золото, лицо – сама молодость, сама радость; глаза его сверкали, взгляд был исполнен проницательности, голос казался воплощенной музыкой; мудрость читалась на его лице, в руке чувствовалась сила. Лицо Элронда не носило примет возраста; его нельзя было назвать ни молодым, ни старым, хотя память о многих событиях, и радостных, и скорбных, наложила на него неизгладимую печать. Темные, как сумерки, волосы охватывал серебряный обруч; глаза были серыми, как ясный вечер, и сияли светом, подобным свету звезд. Исполненным достоинства показался хоббиту Элронд, а еще показался похожим на величественного короля, за плечами у которого много зим, – и могучим, как испытанный воин в самом расцвете зрелости. Ибо Элронд был Властителем Ривенделла и слыл меж эльфов и людей Мудрейшим.

В середине стола стояло кресло под балдахином, а за креслом натянута была плотная узорчатая ткань; в кресле сидела прекрасная дева, столь схожая с Элрондом, что невольно напрашивалась мысль – будь Элронд женщиной, они были бы неотличимы. Фродо понял, что Элронд в близком родстве с нею. Она была молода – и в то же время нет. Снег еще не коснулся ее темных волос; прозрачные руки и чистое лицо излучали свежесть, и звездным светом сияли глаза, серые, как безоблачное вечернее небо. Однако осанкою она была королева, и в ее взгляде читалась мудрость, какую дарит только опыт долгих, долгих лет жизни. Серебряная сетка, покрывавшая ее голову, мерцала мелкими бриллиантами; мягкое серое платье не было украшено ничем, кроме пояска из серебряных листьев.

Так Фродо увидел ту, кого до сей поры удостаивались лицезреть лишь немногие из смертных. Это была Арвен, дочь Элронда, с которой, как говаривали эльфы, вернулась на землю красота самой Лутиэн. Дочь Элронда звалась Ундомиэль, ибо слыла Вечерней Звездой своего народа[165]. Долго жила она в Лориэне, стране своей матери, за далекими горами, и лишь недавно возвратилась в Ривенделл, в дом отца. Братьев ее, Элладана и Элрохира[166], на пиру не было: они отправились в очередной поход, ибо часто вместе со Следопытами Севера странствовали в далеких землях, мстя оркам за мать[167], которую те долго мучили когда-то в своих пещерах.

Никогда еще Фродо не видел такой красоты и совершенства, да и представить себе не мог бы. Он был удивлен и ошеломлен тем, что сидит за столом Элронда наравне со столь высокими и достойными гостями. Кресло у него было вполне удобное, особенно благодаря нескольким добавочным подушкам, – но хоббит все равно поначалу чувствовал себя маленьким и лишним. Впрочем, неловкость быстро исчезла. Веселый пир разгорался, а на столе стояло все, чего только мог пожелать голодный хоббит, – и Фродо далеко не сразу поднял голову от тарелки, чтобы оглядеться по сторонам и посмотреть на соседей по столу.

Наконец он оторвался от еды и поискал взглядом друзей. Сэм умолял, чтобы ему разрешили прислуживать хозяину, но получил отказ – на этом пиру он был почетным гостем, как и остальные. Фродо мог видеть его, не вставая с места. Сэм сидел рядом с Мерри и Пиппином, в конце одного из боковых столов. А вот Бродяги в зале, похоже, не было.

Справа от Фродо восседал важный, богато одетый гном. Его длинная раздвоенная борода соперничала белизной с белым цветом его одежд. Пояс у гнома был серебряный, а с шеи свисала серебряная с бриллиантами цепь. Фродо на минутку даже перестал есть, чтобы разглядеть соседа получше.

– Примите мои приветствия! – молвил гном, поворачиваясь к Фродо, и встал (не приподнялся, а по-настоящему встал и даже отвесил поклон). – Глоин[168], к вашим услугам! – И он отвесил новый поклон, еще ниже.

– Фродо Бэггинс, к услугам твоим и твоего семейства! – как полагалось, ответил Фродо, от удивления вскакивая и роняя подушки на пол. – Ошибусь ли я в своей догадке, если предположу, что ты – тот самый Глоин, один из двенадцати спутников достославного Торина Дубощита?

– Истинно так, – подтвердил гном, собирая подушки и вежливо помогая Фродо взобраться на место. – Не удивляйся, что я не задаю ответного вопроса! Я уже извещен о том, что ты – родич и законный наследник нашего друга, уважаемого Бильбо Бэггинса. Позволь мне поздравить тебя с выздоровлением!

– Большое спасибо, – отозвался Фродо.

– До меня дошло, что ты пережил довольно странные приключения, – продолжал Глоин. – Могу только удивляться: что вынудило хоббитов, да не одного, а сразу четверых, пуститься в столь далекое путешествие? С тех пор как Бильбо решился пойти с нами, свет ничего подобного не видел! Но может, мне не следует столь подробно выспрашивать о причине похода, раз Элронд и Гэндальф не расположены пока говорить о ней?

– Я тоже думаю, что лучше об этом не распространяться, по крайней мере сегодня, – вежливо обошел опасное место Фродо.

Он догадывался, что даже в Доме Элронда не следует превращать Кольцо в предмет обычной светской беседы; да ему и самому хотелось на время забыть о бедах и тревогах.

– Но и мне, – добавил он, – интересно узнать, что привело сюда, в такую даль – от самой Одинокой Горы! – столь почтенного гнома?

Глоин поглядел на Фродо внимательно:

– Если ты еще не слышал, то пока лучше воздержимся говорить об этом! Как я полагаю, достойный Элронд в скором времени соберет нас вместе, и мы многое узнаем друг о друге. А пока нетрудно выбрать и другой предмет для беседы, не правда ли?

И они провели в разговорах весь вечер до окончания трапезы – с тем только различием, что Фродо больше слушал, чем рассказывал: те из засельских новостей, что не касались Кольца, казались незначительными и к тому же остались далеко позади. Зато Глоину было что порассказать о северных окраинах Диких Земель и о том, какие там произошли изменения.

Фродо узнал, что Гримбеорн Старый, сын Беорна, собрал под своим началом много сильных и крепких людей, и в их земли, что меж Горами и Чернолесьем, ни орки, ни волки носа не кажут.

– Все знают, – рассказывал Глоин, – что, если бы не Беорнинги, путь из Дейла в Ривенделл давно был бы заказан. Беорнинги – доблестные люди. Благодаря им для нас по-прежнему открыты Высокий Перевал и брод у Каррока... К сожалению, они берут высокие пошлины, – добавил он, покачав головой, – и, как предок их Беорн, не очень-то любят гномов! Впрочем, доверять им можно, а в наши дни это уже немало. Зато люди из Дейла относятся к нам воистину по-дружески! Бардинги – добрый народ! Правит ими внук Барда Лучника – Бранд, сын Баина, сына Барда. Он могущественный король, и земли его простираются далеко на юг и восток от Эсгарота.

– А ваш народ? – спросил Фродо.

– У нас произошло много событий, как плохих, так и хороших, – вздохнул Глоин. – Но хорошего все-таки больше: удача нам до сей поры сопутствовала неизменно, хотя тень, омрачившая нынешние времена, коснулась и нас. Если твой интерес искренен, я охотно поделюсь новостями. Только прерви меня, если утомишься! Наше присловье гласит: гном хвалится – как рудник долбит, не остановишь...

И Глоин углубился в длинное повествование о гномьем королевстве. Он был немало польщен, встретив неподдельное внимание к своим рассказам, – а Фродо не выказывал ни малейших признаков усталости и не делал попыток переменить тему, хотя, по чести сказать, довольно скоро запутался в странных именах и названиях, которых прежде никогда не слышал. Ему, правда, интересно было узнать от гнома, что Даин до сих пор правит Королевством-Под-Горой; теперь Король-Под-Горой состарился (ему минуло двести пятьдесят), убелен почтенными сединами и баснословно богат. Узнал он и то, что из десяти товарищей Бильбо, уцелевших в Битве Пяти Воинств[169], семеро до сих пор живут при дворе Даина: Двалин, Глоин, Дори, Нори, Бифур, Бофур и Бомбур, причем Бомбур так растолстел, что не может сам добраться от своего ложа до трапезной, и требуется не менее шести молодых гномов, чтобы препроводить его туда.

– А что сталось с Балином, Ори и Оином? – спросил Фродо.

По лицу Глоина прошла тень.

– Этого мы не знаем. Собственно говоря, судьба Балина и есть одна из главных загадок, которые я надеюсь разгадать с помощью хозяев Ривенделла. Но сегодня лучше поговорить о чем-нибудь веселом!

Переведя речь на извечные труды и заботы своего народа, он поведал Фродо о великих творениях гномьих рук в Дейле и под Горой.

– Мы потрудились на совесть, – хвалился он. – Но в работе по металлу нам уже не тягаться с нашими отцами – многие из прежних секретов утеряны. Оружие мы куем прекрасное, мечи нашей работы по-прежнему остры, но кольчуги да и клинки уже не те, что были до прилета дракона. Только в рудничном деле да строительстве мы превзошли старых мастеров. Хотел бы я, чтобы ты увидел дейлский водопровод, Фродо, и наши горы, и водоемы! А дороги, мощенные разноцветным камнем! А залы в пещерах, а подземные улицы с арками наподобие деревьев, а террасы и башни по склонам Горы! Ты убедился бы, что гномы не сидели сложа руки!

– Если смогу, обязательно приеду и посмотрю, – обещал Фродо. – Вот удивился бы дядя Бильбо всем этим переменам! Он часто рассказывал, какой погром учинил там Смауг!

Глоин скосил на хоббита глаз и улыбнулся.

– Ты ведь любил Бильбо, не так ли? – спросил он.

– Любил, – просто ответил Фродо. – Был бы мой выбор, что повидать, его или все дворцы и башни мира, я выбрал бы его.

 

Наконец пир подошел к концу. Элронд и Арвен встали и прошествовали к выходу, а за ними, соблюдая заведенный здесь порядок, последовали остальные. Двери были распахнуты; по широкому коридору гости прошли в следующий зал. Там не было столов, но зато меж резных колонн пылал огромный камин.

Фродо обнаружил, что идет рядом с Гэндальфом.

– Это – Зал Пылающего Огня, – объяснил волшебник. – Здесь ты услышишь множество песен и историй – если не заснешь. Зал этот, кроме торжественных дней, всегда пуст и тих: сюда приходят те, кто ищет спокойного места для раздумий. Огонь в камине горит постоянно, круглый год, но другой свет вносят редко.

Когда Элронд переступил порог и направился к приготовленному для него креслу, раздалась нежная музыка – то заиграли эльфийские менестрели. Зал постепенно наполнялся, и Фродо с восхищением глядел на прекрасные лица эльфов: на щеках у тех играли золотые отблески пламени, волосы мерцали... И вдруг Фродо приметил с другой стороны камина, недалеко от огня, маленькую темную фигурку, притулившуюся на табуреточке у одной из колонн. На полу у табуреточки стояла чашка и лежал кусочек хлеба. Фродо подивился, решив, что это больной, которому недуг помешал быть на пиру. Неужели в Ривенделле болеют? Голова у бедняги склонилась на грудь; казалось, он спал. Лица не было видно из-за складок темного плаща.

Элронд подошел к камину и остановился перед сидящим.

– Проснись, мой уважаемый маленький друг, – с улыбкой проговорил он и, обернувшись к Фродо, сделал ему знак подойти поближе. – Вот и настал час, которого ты ждал, Фродо! Твой друг, по которому ты так долго скучал, перед тобой!

Сидевший поднял голову и отвел от лица плащ.

– Бильбо! – вскричал Фродо: он только теперь узнал старика – и кинулся обнимать его.

– Привет, Фродо, дружок! – отозвался Бильбо. – Ну, вот ты наконец и здесь! Я знал, что это когда-нибудь случится. Ну-ну! Я слыхал, нынешний пир затеян в твою честь. И как, весело тебе тут?

– Но где же ты был до этого? – спросил Фродо. – И почему мне не дали увидеть тебя раньше?

– Ты спал, малыш. Я-то уже успел вдоволь на тебя насмотреться. Что ни день, сидел у твоей постели вместе с Сэмом. Ну а пир... я теперь не очень-то часто хожу на пиры. У меня и без пиров есть чем заняться.

– Что же ты делал?

– А сидел, думал. Я этим частенько занимаюсь. Тут для этого самое подходящее место. „Проснись“, видите ли! – добавил он, скосив глаз на Элронда. Фродо заметил в этом глазу яркую искорку – и никаких признаков сна. – „Проснись!“ Я не спал, уважаемый Элронд! Если хотите знать, вы слишком рано закончили свой пир и не дали мне дописать новую песню! Я не дошел и до половины. Застопорился на одной строчке – и ни туда ни сюда. Но теперь, кажется, придется бросить это занятие. Как начнут петь да играть – в голове ни одной мысли не удержится. Придется искать моего друга, Дунадана, – авось поможет! Где он, кстати?

Элронд рассмеялся:

– Найдется. Думаю, вы с ним обязательно отыщете тихий уголок и завершите песню, а потом мы послушаем ее и оценим. Праздник долгий.

На поиски Дунадана отправились посланцы Элронда – никто не знал, где его искать, и никто не мог ответить, почему он не присутствовал на пиру.

Тем временем Фродо и Бильбо устроились рядышком, а там и Сэм подоспел. Они долго беседовали, позабыв про царившее вокруг веселье и музыку. О себе Бильбо рассказывать было почти нечего. Уйдя из Хоббитона, он блуждал сначала без особой цели вдоль Тракта и по обе стороны от него, но вскоре понял, что ноги сами ведут его в Ривенделл.

– Я дошел без особых приключений, – повествовал Бильбо. – Отдохнул – и отправился в Дейл, с гномами: это было мое последнее путешествие. Больше я туда уже не выберусь. Старина Балин оттуда ушел, и вообще все уже не то... Ну, а потом я вернулся и с тех пор живу здесь. Занимаюсь тем-сем. Книгу продолжаю... Ну, и песни пишу, конечно. Эльфы поют их время от времени – подозреваю, что не для себя, а так, чтобы меня порадовать. Разве мои песни годятся для Ривенделла? А я все слушаю и размышляю. Время здесь будто остановилось. Никаких было и будет, только есть. Удивительное место, что и говорить! Новости все в моем распоряжении – что из-за Гор, что с Юга, только вот из Заселья ничего нет. О Кольце я, конечно, тоже наслышан. Гэндальф сюда часто захаживает. Но он никогда не был настроен откровенничать, а в последнее время стал и вовсе скрытным. Дунадан рассказал мне больше. Надо же, сколько хлопот с этим моим Кольцом! Жаль, что Гэндальф так поздно докопался до сути. Я бы давным-давно принес сюда Кольцо, сам принес, и беспокойства бы никакого не было. Я иногда думал, не вернуться ли за ним в Хоббитон, – но я старею, да и они меня не пускали. Гэндальф с Элрондом, я имею в виду. Они, кажется, воображают, будто Враг только и делает, что рыщет повсюду и высматривает меня, а если застукает где-нибудь в глуши, то сделает из меня лепешку. „Кольцо уже не твое, Бильбо, – это мне Гэндальф. – Сунешь снова нос в эту историю – добра не жди, и себе навредишь, и другим“. А почему – непонятно... Ну, да это в его духе. За тобой он обещал присмотреть, так что я махнул на все рукой и успокоился. Страшно рад, что ты добрался живым и здоровым! – Тут он запнулся, посмотрел на Фродо с некоторым сомнением и шепотом спросил: – Оно с тобой? После всего, что я наслушался, меня так и разбирает – ничего не могу с собой поделать. Хочется взглянуть на него еще разок...

– Кольцо со мной, – с запинкой отозвался Фродо, сам себе удивляясь. – Но оно такое же, как всегда. Ничего интересного.

– Да я только гляну, – не сдавался Бильбо.

Еще когда Фродо одевался на пир, он обнаружил, что Кольцо висит у него на груди – на легкой, но прочной цепочке. Теперь он медленно полез за пазуху. Бильбо подставил ладонь... И вдруг Фродо рывком отдернул руку. К собственному удивлению и ужасу, он увидел, что перед ним вовсе не Бильбо! Между ними словно пала тень, а по ту сторону тени кривлялся маленький, сморщенный уродец с жадной гримасой на лице и протягивал к Фродо костлявые, скрюченные пальцы. Фродо захотелось его ударить.

Музыка и песни отдалились и куда-то пропали. Стало тихо. Бильбо быстро глянул на племянника и провел рукой по глазам.

– Я все понял, – вздохнул он. – Ладно! Убери его! И прости! Прости, что из-за меня тебе пришлось взвалить на плечи эту ношу. За все прости. Неужели приключения никогда не заканчиваются? Похоже, что так! Кому-то приходится продолжать начатую историю. С этим ничего не поделаешь. Не знаю даже, есть ли смысл заканчивать книгу... Но давай забудем пока об этом. Займемся настоящими новостями. Расскажи-ка мне, что делается у нас в Заселье!

 

Фродо спрятал Кольцо, и тень исчезла, словно не бывало. Свет и музыка Ривенделла воскресли. Слушая рассказы племянника, Бильбо улыбался и нередко разражался смехом. Любые мелочи, какие приходили на ум Фродо, – а Сэм, разумеется, тут же добавлял к ним от себя кучу всякой всячины! – интересовали старика самым непосредственным образом, будь то распоследнее срубленное деревце или очередная шалость какого-нибудь хоббитенка. Трое хоббитов так углубились в засельское житье-бытье, что не заметили, как к ним приблизился человек в темно-зеленой одежде. Человек остановился над хоббитами, глядя на них сверху вниз и улыбаясь. Прошло несколько минут...

Вдруг Бильбо поднял глаза.

– А, Дунадан! Наконец-то! – воскликнул он.

– Бродяга! – ахнул Фродо. – Много же у тебя имен!

– Этого имени я лично еще не слышал, – удивился Бильбо. – За что вы его так обозвали?

– Так меня именуют в Бри, – смеясь, разъяснил Бродяга. – Под этим-то именем я и был представлен твоим приятелям.

– А ты почему зовешь его „Дунадан“? – спросил в свою очередь Фродо.

– Я его зову не „Дунадан“ – я зову его Дунаданом, потому что он один из дунаданов, – поправил Бильбо. – Здесь его часто так называют. Но я думал, настолько-то ты знаешь эльфийский, чтобы понять: дун-адан значит „человек запада“, нуменорец[170]. Впрочем, сейчас не время для уроков эльфийского! – Он повернулся к Бродяге. – Где же ты был, друг мой? Почему не на пиру? Сегодня там изволила быть и госпожа Арвен...

Бродяга, нахмурившись, глядел на Бильбо с высоты своего роста.

– Знаю, – кивнул он. – Но мне часто приходится откладывать веселье до более подходящего часа. Элладан и Элрохир вернулись из Дикоземья, хотя сегодня их еще не ждали. Они принесли новости, которые я должен был узнать как можно скорее.

– Прекрасно, друг мой, – благодушно отозвался Бильбо. – Прекрасно! Надеюсь, ты услышал свои новости. Так не уделишь ли теперь минуточку и мне? Мне требуется твоя помощь по срочному делу. Элронд потребовал, чтобы я закончил эту песню до конца праздника, а я, как видишь, застрял – и ни с места. Отойдем куда-нибудь в уголок и отшлифуем ее как следует! Ты мне поможешь.

Бродяга улыбнулся.

– Что ж! – согласился он. – Пойдем послушаем!

 

Фродо оказался ненадолго предоставлен самому себе, так как Сэма одолела дремота. Хоббит сидел один в своем углу и чувствовал себя покинутым, хотя Зал Пылающего Огня был полон народу. К сожалению, те, кто сидел поближе, не были расположены общаться; завороженные музыкой голосов и струн, они ничего кругом не слышали и не видели. Фродо оставалось только слушать со всеми вместе.







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.